Глава 10
Первым Кара ощутила запах. Неприятный, больничный, казалось, он пропитал ее насквозь. Вторым стал свет. Несмотря на закрытые глаза, от него текли слезы. Неужели новые пытки? Согласившись на полноценное воскрешение, молодая женщина не могла подумать, что ей придется пройти через тридцать три круга пыток. Почему нельзя было ограничиться лицом? Или тогда она и вовсе бы скончалась от боли? Ректор ее ненавидел, иначе Кара не могла объяснить его действия. А вместе с ним и все его подчиненные, заканчивая студентами. Вот и теперь он наверняка снова измывается над обездвиженным телом, вообразив, будто перед ним труп. Может, даже режет Кару на куски, чтобы показать первокурсникам строение человеческого тела. Тогда воняет формалином. И ведь не крикнешь: язык примерз к небу. Ни пошевелиться, ни вздохнуть. Даже веки чугунные, не открываются. Повсюду свет, запах и боль.
Пальцы Кары слабо дрогнули – сократились мышцы. Склонившиеся над ней маги испуганно отшатнулись.
– Она живая! – выпалил один из них.
Молодая женщина немного ошиблась, ее изучали не студенты, а младший преподавательский состав. И не внутри, а снаружи. Сдернув некогда белую, а теперь заляпанную кровью простыню, они в изумлении таращились на ошибку мироздания.
– Он сам делал, да?
Кара попыталась разогнать туман в голове и сосредоточиться. Сам – это граф Экундо? Вроде, он доверил ректору только подготовку. Тот вызвался ассистировать, приобщиться к уникальному эксперименту. Лучше бы аспиранта прислал! Кара натерпелась такого стыда, что хватило бы на десять жизней. Даже дотошность врача не сравнится с поведением ректора. Об ощущениях Кары он не думал, для мага она мебель. Потом у молодой женщины отнялись ноги, руки, она погрузилась в небытие и вот очнулась.
Холодно. Ах да, Кара ведь обнаженная, лежит на металлическом столе. До того, как ее туда поместили, поверхность протерли спиртом. Лучше бы матрас принесли. Голая, и все смотрят. Она хоть живая или мертвая? Если первое, нужно возмутиться, если второе, то уже плевать.
Стукнула тяжелая дверь, и стайка преподавателей отхлынула от стола.
– Вам тут бесплатный балаган? – послышался недовольный голос Верховного некроманта. – Раздутый штат, нечем заняться?
В пять минут помещение опустело. Кара этого не видела, только догадывалась.
– Так, что тут у нас? Удалось или в раствор как наглядное пособие?
«Не надо меня в раствор!» – мысленно завопила молодая женщина. Разумеется, граф не слышал. Подойдя вплотную к столу, он замер, рассматривая ауру. Кара тоже замерла, остановив поток мыслей. Ну же, ну! Показалось, у нее даже кровь в жилах застыла. И не фигурально, действительно перестала течь на мгновение. Молчание затягивалось. Каре начало казаться, что она превратилась в очередную неведомую форму существования, которую даже студентам не отдадут. Но вот Верховный некромант заговорил, спокойно, пусть немного задумчиво:
– Может, тот мальчишка не совсем олух. Но однозначно записать. Прежде точно никто не сподобился.
Граф прикрыл Кару простыней и провел ладонью над ее телом. От его руки исходило приятное тепло, точно такое же, как от новой ауры молодой женщины. Она сменила цвет, стала фиолетовой, но по краям уже переходила в оранжевую. Странное оцепенение спало, Кара распахнула глаза… чтобы с непривычки снова их закрыть.
– С новым рождением! – поздравил Морис. – Лицо у вас тоже обычное, под вуалью можно не прятать, хотя я советовал бы поносить ее некоторое время. Кожа пока тонкая, солнце и яркий свет могут ей навредить. По той же причине воздержитесь от косметики. Через неделю все пройдет.
– То есть я живая?
Кара до сих пор не верила. Язык еле ворочался, но она задала бы этот вопрос, даже если бы он не шевелился вовсе.
– Да.
– Совсем-совсем? – уточнила молодая женщина.
– Полагаю, да. Возможно, с некоторыми отклонениями, но аура светлеет с каждой минутой.
– Отклонениями? – тревожно уточнила Кара.
Воображение тут же нарисовало яркую картинку: каждое полнолуние госпожа Барк, вытянув руки, расхаживает по городу с замогильными причитаниями: «Мне нужна твоя кровь!» Чья именно, сознание уточнить не удосужилось. Графская, наверное, высшей категории, отборная.
– Без понятия. – Морис достал из кармана увеличительное стекло и попросил Кару некоторое время не двигаться. – Прежде мне живых покойников воскрешать не приходилось.
– А мертвых покойников?
Лежать спокойно оказалось трудно. После стольких часов оцепенения хотелось размять каждую косточку. А Верховный некромант не спешил, склонившись над Карой, изучал зрачки, оттягивал веко. Неужели у нее что-то с глазами? Хотелось вскочить и срочно потребовать зеркало. Какое тут «не двигаться»?
– Обычно все покойники мертвые, каламбур потребовался только для вашего случая.
Так и не ответив на вопрос, Морис убрал лупу и цокнул языком, то ли довольно, то ли наоборот, обдумывая проблему.
– Милорд?
Кара оказалась настойчивой, о вопросе не забыла. Но женщине простительно, она существо любопытное, не успокоится, пока не доконает.
– Ваши родители не ошиблись с именем, – покачал головой граф. – Воистину, вы Кара! Не понимаю, почему я не превратил вас в пепел? Но сейчас уже поздно.
– Милорд сожалеет об этом?
Раз некромант убрал лупу, можно сесть, а то разговаривать лежа неудобно. Заодно толком осмотреться, хотя и так ясно, помещение из тех, куда даже по работе заходишь в случае крайней необходимости. В реальности оказалось еще хуже. Кара честно собиралась молчать, проявить уважение к титулу и заслугам графа, но таки завопила:
– Это морг?!
Даже королева не сдержалась бы, если бы ее взгляд уткнулся в полки с мертвыми телами. Часть лежала просто так, часть погрузили в закрытые ванны с раствором. Запаха нет, но визуальные эффекты компенсировали его сполна. Зато понятно, почему так холодно, не только в металлическом столе дело.
– Явно не гостиница, – усмехнулся Морис.
Поведение Кары его позабавило. Неуклюже соскочив со стола, обвязавшись простыней, словно древней тогой, она вела себя как человек в окружении врагов: стоя на одном месте, поворачивалась по часовой стрелке, лихорадочно пыталась объять взглядом необъятное.
– Вы заранее настроились на неудачу!
Палец молодой женщины ткнулся в грудь некроманту. Совсем невежливо и очень рискованно. Но Кару мало заботил риск вернуться на кладбище, внутри бурлило возмущение. Ее положили в морге, накрыли отвратительной грязной простыней, растоптали девичью честь… Хоть бы тискали, извращенцы!
– Это не морг, а практический класс некромантии, – устало пояснил граф. То, что сначала забавно, потом начинает утомлять. – Или вы полагали, будто я провожу эксперименты в собственной гостиной?
Эмоции постепенно улеглись, и Кара неохотно признала чужую правоту. Но все равно неприятно, скорей бы выбраться отсюда!
– И что теперь? – Вопрос надлежало задать сразу же, но получилось только сейчас.
Верховный некромант пожал плечами.
– Ничего. С точки зрения закона и магии вы живы.
– А, – догадалась молодая женщина, – мне нужно вам заплатить?
Лицо Мориса потемнело, и она, ойкнув, прикрыла рот рукой. Похоже, Кара только что оскорбила одного из теневых правителей государства. Интересно, ее просто раствором зальют или разложат по банкам корма «Собачья радость»?
– Кажется, мы уже обсудили данный вопрос, – ледяным тоном отчеканил граф Экундо. – Я не намерен возвращаться к нему снова. Вам принесут одежду и…
– … и зеркало, – таки вклинилась Кара.
Ей терять нечего, потенциальные покойники наглые.
– Я вас лично к нему отведу, только дайте договорить! – рявкнул Морис.
Нет, определенно, подобные трупы ему не попадались! Сначала пролезла на отбор невест, потом устроила торги, спутав его с ярмарочным лоточником, а теперь вместо благодарности зубоскалит. Наказать бы ее, но уж больно интересно, где для госпожи Барк проходит граница дозволенного. Занятная женщина! Обычно слабый пол делится на два типа: умные и красивые. Некоторые умудрялись сочетать и то, и то, но Кара… Она пошла своим путем, хотя Морис вынужден был признать, отличалась приятной внешность. Не кукольной, доведенной до совершенства магическими эликсирами, а живой, подвижной, как сама Кара. И вела она себя не так, как в его представлении положено поступать девице низкого происхождения. В то же время госпожа Фера́ дурного слова не сказала о ее воспитании, а ведь Верховный некромант с пристрастием допросил старшую даму дворца. Наверное, поэтому с пальцев графа до сих пор не сорвалось заклинание.
Кара извинилась и, поколебавшись, присела на стол, с которого недавно вскочила. Граф одобрительно кивнул и продолжил:
– Итак, отныне вы считаетесь живой подданной королевства. Вам выдадут дубликаты прежних документов и уничтожат запись о смерти. Могилу тоже сравняют с землей, за счет вашего дяди. Он обязан вернуть полученное наследство за вычетом налогов и платежа в пользу университета. Полагаю, справедливо, если вы внесете лепту в благотворительность.
А вот и плата за услуги. Кара не верила, будто в этой жизни можно получить что-то по доброте душевной, и оказалась права. Верховный некромант не стал бы верховным, если бы раздавал блага направо и налево. Заодно не подкопаешься, официально себе в карман Морис ничего не положил. Неофициально, разумеется, ни государство, ни ректор ничего не получат, все осядет на вечное хранение в чужих сундуках.
– Справедливо, – поддакнула Кара.
Кто она такая, чтобы менять систему? Я не хочу ничего решать, дайте платьишко. Но сначала зеркало. А потом платье. И туфельки. И помаду, и… Может, мыслительный процесс обойдется дешевле?
Ожидавший бурного обсуждения Морис с облегчением выдохнул. Его нервные клетки тоже. Очередные дебаты грозили полным их уничтожением. Верховный некромант держался бодро только на первый взгляд. Он привык, враги и друзья не давали права на ошибку, но внутри… Усталость никто не отменял, а ритуал изменения ауры и преобразования тканей – не увеселительная прогулка в лесу. Подобное выжимает мага насухо, хорошо, не укладывает в постель. Вот и теперь графу Экундо хотелось поскорее разобраться с Карой Барк и отправиться домой, к уютному креслу и красному вину. Последнее, как известно, восстанавливает силы. Женщины, наоборот, их отнимали, поэтому красотки-горничные в пасторальной картине отсутствовали.
– Рад, что мы пришли к согласию, – сухо заметил он.
Кара скромно умолчала о том, что до согласия в вопросе дяди Оливера им еще далеко. Скромный взнос в благосостояние Верховного некроманта не искупит его вины. Вот если бы дядюшка поработал немного кладбищенским сторожем и получил в награду могилу племянницы… С той самой плитой и запретом менять что-либо, кроме имени. Кара ведь добрая, вошла в положение родственников. Место на кладбище дорого, только по этой причине дядя заказал самый простенький камушек. Не пропадать же деньгам, хотел получить наследство, пусть владеет. Молодая женщина мечтательно улыбнулась, чем привлекла внимание Мориса. Сначала он подумал, будто она грезит о принцах, белых конях и хрустальных туфельках, но, когда улыбка превратилась в плотоядную, осознал ошибку.
– За убийство дарят пеньковый шарф! – на всякий случай предупредил граф.
Что-то подсказывало, мысли Кары вышли далеко за рамки закона.
– Не люблю темные тона, – шутливо отозвалась молодая женщина и, спохватившись, придала себе скромный, почтительный вид. – Простите, милорд. Я всего лишь думала о дяде и желала ему долгих лет жизни.
Верховный некромант хмыкнул и мысленно пожалел неведомого Оливера Стена. С другой стороны, это дело семейное, не ему вмешиваться.
– Милорд, – Кара решилась озвучить свое желание, – дядю ведь сочтут неправомочно вступившим в наследство? – Граф кивнул. – И назначат наказание, верно? Тот самый штраф и всякое такое. Можно его на исправительные работы на кладбище послать? Заверяю, там он принесет много пользы.
Глаза ее хитро блестели, хотя прочая мимика и жесты выражали мольбу, и Морис сдался.
– Хорошо, сами придумаете, как его наказать. Но в рамках закона! – подчеркнул он.
Молодая женщина заверила, что уважает право:
– Всего лишь крохотная судимость, лишившая бы его доверия компаньонов. Всего лишь скромное существование по средствам и спасающий душу труд от рассвета до заката в тиши могильных камней.
После она робко напомнила о зеркале. Верховный некромант плоды своих трудов со всех сторон рассмотрел, а она только ощупала.
Странное ощущение – повторное знакомство с собой. Когда делаешь шаг, закрываешь глаза и не знаешь, что увидишь, когда их распахнешь. Кара долго не решалась встретить себя новую, боялась разочароваться. В детстве она слышала историю о юноше, который попросил воскресить рано умершую возлюбленную. Девушка стала совсем другой, вот и Кара боялась перемен. Но граф за спиной нетерпеливо покашливал, пришлось шагнуть в неизвестность. Молодая женщина очень медленно, сжав кулаки, распахнула глаза и с криком отпрянула от зеркала. Морис едва успел ретироваться, иначе бы она сшибла его с ног. Верховный некромант благоразумно отошел в сторону, с понимающей усмешкой наблюдая за Карой. Комментарии здесь не требовались. Оправившись от первоначального шока, молодая женщина осторожно вернулась к зеркалу, недоверчиво ощупала лицо, даже ущипнула. Больно! Вместо уродливой кости – бледная кожа с голубоватым отливом. Ничего, он пройдет, нужно только отдохнуть. Зато под пальцами проступал румянец от щипка. Глаза отныне больше не пугающие провалы, они прежние! Показалось, или ресницы стали длиннее, пышнее? Вырос нос. Если поднести к нему палец, почувствуешь дыхание. Исправилась нижняя половина лица, исчезли искусственные складки. Верхняя губа соблазнительно приподнялась, образовав столь ценимый поэтами изгиб «лука любви». Волосы отрасли и струились чуть ли не до пояса. Да Кара при первой жизни не выглядела столь обворожительно! Впечатление портила только жуткая тряпка, в которую пришлось завернуться. Где ее только достали, чья на ней кровь? Вроде, на Каре ни пореза. Точно сказать она не могла, пришлось бы раздеться, а снова щеголять телом перед Морисом молодая женщина не желала. Положим, прежде она считалась объектом ритуала, но сейчас-то человек!
– Спасибо! – обернувшись к графу, искренне поблагодарила Кара.
На глазах выступили слезы. Снова живая и красивая… Сказка! И сотворил ее Верховный некромант. Пусть у него куча женщин, но в тот момент Кара любила его и готова была расцеловать. По понятным соображениям госпожа Барк воздержалась от бурного излияния эмоций. Обидно отправиться на тот свет, когда толком не закрепилась среди живых.
– Это моя профессия, – скромно отозвался Морис, хотя слова Кары ему польстили.
Хороший вышел эксперимент, во всех отношениях.
– Ой, работа! – спохватившись, поникла молодая женщина.
Из конторы ее уволили (ладно, она сама ушла), а за съемную квартиру нужно как-то платить. Положим, для человека с мозгами найти пропитание не проблема, но в столице жесткая конкуренция, а штамп «воскресшая» вызывал еще больше вопросов, чем вуаль. Обязательно ведь спросят, почему не оригинал, а дубликат документов. Особо ушлые и об аннулированной смерти узнают.
– Если хотите, можете вернуться на отбор, – смилостивился граф. – До конца вряд ли продвинетесь, но хорошенькое личико составит добрую службу.
– Я работу ищу, вы меня с кем-то спутали, милорд, – обиделась Кара.
– В некотором смысле это тоже работа, – философски заметил некромант. – И гарантированное обеспеченное будущее.
На его памяти женщина в первый раз отказывалась от легкого способа обрести доход. Самое худшее, что ей грозило – стать дамой полусвета.
– Первой старейшей не интересуюсь, моя квалификация выше.
Воистину, чудная! Подумала, будто он ее в проститутки продает! Отбор – это ступенька к смене социального статуса, но хочет трудиться, будет ей работа.
– Боюсь, должности учительницы и гувернантки у меня нет, могу предложить только место кухарки.
Интересно, запросится на отбор или нет? Морис ставил на первое. Кто в здравом уме променяет дворец на кухню? Но Кара родилась сумасшедшей.
– Подходит! – просияла она. – Готовить я люблю, чего не умею, научусь. А какой там карьерный рост?
Слышать подобные выражения от провинциальной учительницы было странно, но, может, Кара много общалась с чиновниками? При муже-управляющем вполне реально.
– А какой вас интересует?
Насколько простирается ее наглость? Оказалось, очень далеко.
– До личного помощника, разумеется. – Кара ответила таким тоном, будто граф спросил глупость.
– Моего? – поднял брови Верховный некромант. – Однако!
– Можно вашей родственницы, – смягчила требования госпожа Барк.
В самом деле, мужчины на службу женщин не берут.
– Сначала станьте хорошей кухаркой, потом поговорим.
Вот так длинный язык Кары обеспечил ей увеличение доходов и сокращение расходов: слуги жили и столовались за счет хозяина. Самое занятное, что ни в какой кухарке Верховный некромант не нуждался, прежняя его утраивала. Да и как иначе, если в ее обязанности входил только завтрак. Обедал Морис всегда вне дома, а ужин, если по какой-то причине граф засиживался в четырех стенах, заказывали в ресторане.
Молодая женщина запомнила неосторожные слова. Верховный некромант просчитался, дав скоропалительное обещание. Он забыл, из какой дыры она выбралась, с каким трудом получила профессию, добралась сюда, наконец. Мужчинам придется потесниться, в Скадаре скоро появится первая личная помощница.
– Милорд! – Кара вновь привлекла внимание графа Экундо.
– Ну что еще? – сердито отозвался он.
По мнению некроманта, неблагодарной оставалось только попросить луну с неба, но она оказалась гораздо скромнее в желаниях.
– Одежда, – тяжко вздохнула молодая женщина и указала на простыню. – Не могу же я в таком виде появиться в вашем обществе.
Морис задумался. Действительно, не могла, сразу бы пошли шепотки о подобранной графом оборванке.
– Университетская форма устроит?
– А куда подевались мои вещи?
Кара не видела повода их уничтожить. Как же она ошибалась! Мужская логика разительно отличалась от женской и пустила струйкой дыма изрядную часть ее накоплений. Тут уж Кара не сдержалась. Существуют моменты, когда даже королю надлежит высказать все, что думаешь.
– То есть вы сделали меня нищей уродиной, лишили мечты всей жизни только потому, что вам показалось, милорд? – Госпожа Барк практически кричала. Щеки ее пылали, грудь высоко вздымалась, отвлекая внимание от лица. – Сразу видно, цены деньгам вы не знаете, вам все на тарелочке с голубой каемочкой приносят. Хотя посмотрела бы я на вас, если бы я сожгла ваш парадный камзол. Я полдня все выбирала, от сердца деньги отрывала!
На глазах навернулись слезы. Былая радость погасла, из спасителя Верховный некромант за одну минуту превратился в злодея.
– Место сама найду, – буркнула Кара. – Арестуют по вашей милости – плевать. Чиновника вашего ранга простые жители не интересуют.
Плотнее завернувшись в грязную простыню, молодая женщина с гордо поднятой головой зашагала прочь. Граф позволил ей дойти до поворота. Там Кара натолкнулась на невидимую стену.
– Я куплю вам новое платье, – заскрежетал зубами Морис. Он не терпел уступок, каждое слово давалось с трудом. – И корсет, чулки – что там у вас еще было, только замолчите!
– Лучше дайте денег, я сама куплю.
Кара боялась представить, что способен приобрести взбешенный мужчина. Хорошо, если только с размером ошибется.
– Что-нибудь еще? – поднял брови граф. – Новые претензии?
– Пока никаких. На первое время форма меня устроит, милорд, – ангельским голосом добавила госпожа Барк, для пущего эффекта захлопав ресницами.
Пусть она стояла к некроманту спиной, такие вещи он почувствует.
Форма оказалась чуть велика, но в данной ситуации даже к лучшему. Бесформенный пиджак помог замаскировать отсутствие белья, а брюки скрывали голые ноги. Держались они на ремне и выглядели чрезвычайно комично. Даже суровый Морис фыркнул, когда увидел спутницу в экстравагантном наряде. Увы, женщин в университет не принимали, поэтому комплекта с юбкой не нашлось.
– Определенно, лучше, чем в простыне, – заметил Верховный некромант. – По крайне мере, никто не заподозрит в вас убийцу. Но все равно лучше спрятать вас от посторонних глаз.
Кара не возражала. Ей самой не хотелось показываться в образе полумальчика.
Граф Экундо пристально посмотрел на нее и кивнул:
– Вот так, теперь вы в безопасности.
– И это все? – скептически отозвалась Кара.
А где же заклинания, эффектные пасы руками?
– Вам обычных отражающих чар мало? – усмехнулся граф. – Увы, тратить время и силы на более серьезные не намерен: до моего дома всего полчаса. И да, госпожа, – маленькая месть сладка, – вам придется проделать их в столь нелюбимой позе.
Ковра или девы в беде? А, неважно, главное, живая! И при работе.
К концу поездки ноги болели, даже те мышцы, о существовании которых Кара прежде не подозревала. Конский круп оказался далек от дивана, а граф Экундо – от романтичного рыцаря. Он не пожелал усадить молодую женщину спереди, заставил держаться за заднюю луку седла.
– Собственно, приехали!
Верховный некромант легко соскочил с седла и снял с гнедого задеревеневшую спутницу. Ей потребовалась пара минут, чтобы снова научиться ходить. Попутно она вторично, теперь уже без страха и при должном освещении рассмотрела жилище будущего работодателя и нашла его сносным. Казалось, Морис не мог определиться, построить ему особняк или крепость, в итоге возвел нечто среднее. Облицованный фактурным камнем фасад производил впечатление неприступного форта, решетки на окнах лишь его усиливали. Немного веселее становилось на третьем этаже, где появлялись балкончики, но крыша с массивным парапетом вновь напоминала об оборонительном сооружении. Расположение комнат тоже будто устроили на случай войны: из господских покоев на улицу выходила только столовая. Опасался Верховный некромант покушений, даром, сильный маг. Его право. Занимай Кара такой ответственный пост, тоже задумалась бы. Да и тише, удобнее спать и работать, когда за окном сад, а не на проезжая часть.
В холле дожидался дворецкий, одновременно важный и незаметный. Морис представил ему новую прислугу и поручил обеспечить ее всем необходимым: «За мой счет». Бедняжку Кару якобы ограбили, обобрали до нитки – этим объяснили ее странный вид. Дворецкий лишних вопросов не задал, только осведомился, как поступить с прежней кухаркой.
– Уволить, разумеется, – уже поднимаясь по лестнице, обронил граф.
Мажордом кивнул. Мол, как прикажете, хотя и в новой смысла нет.
Дождавшись, пока некромант уйдет, Кара обратилась к дворецкому с просьбой:
– На съемной квартире остались кое-какие вещи, я хотела бы их забрать.
– Сначала оденьтесь, а то сущее пугало! – скривился мужчина.
Хотелось ответить: «На себя посмотри!», но госпожа Барк выбрала другой вариант:
– Так купите или дайте то, во что я смогу переодеться.
Наложенные Морисом чары спали, Кара сознавала, показаться в таком виде на улице невозможно, и надеялась, кто-то из горничных временно одолжит платье. В нем уже можно пройтись по лавкам.
– Сами договаривайтесь, мне велено только чек вам выдать.
А мужчина с характером! Тяжело ему придется, потому как воскресшая Кара тоже не робкая овечка.
Не дожидаясь приглашения, госпожа Барк отправилась договариваться. Улыбка и обещание небольшого подарка быстро превратили ее из пугала в женщину. А чек на имя Мориса Экундо – в женщину с новым гардеробом. На его составление ушло много времени, в итоге наведаться на прежнюю квартиру Кара не успела. Однако в новом доме ее поджидал сюрприз. Верховный некромант преувеличил степень своего злодейства, взятые на отбор вещи в целости и сохранности лежали в ее комнате, безвозвратно пропали только нательные.
– А жизнь-то налаживается! – улыбнулась Кара и сгрузила свертки на пол.
Комната кухарки находилась на первом этаже, в боковом крыле, ближе к кухне. Повелительницу кастрюль избавили от необходимости бегать по лестнице, когда как все прочие слуги обитали под чердаком. Всего пара ступенек из основного здания в прохладный полумрак хозяйственной пристройки, и все. Комната светлая, с окном. Оно выходило к садовой калитке – еще один нежданный подарок. Без решеток, но со ставнями. Потолок низковат, зато просторно. Умываться придется в закутке у кухни, но Кару временные неудобства не смущали. Шкаф, стол, кровать – что еще надо для счастья? Даже лампа на тот случай, если ей вздумается читать или писать. Солнце сюда не заглядывало, но и тень от стен не падала. Сейчас под окном лежал снег, но уже через месяц… Кара представила, как будет просыпаться под птичьи трели.
– Все с чего-то начинали, – сказала она сама себе и достала блокнот, делать пометки. – Прояви себя, взберешься выше. Личные помощники живут совсем не так.
Кара не сомневалась, что сумеет продвинуться по службе. Кухарка из нее, положим, не блестящая, но тут главное оказаться в нужном месте в нужный час, помочь, подсказать – и вот тебя уже приблизили.
Молодая женщина выяснила, ужин сегодня Морису не потребуется и с чистой совестью решила посвятить остаток вечера собственным нуждам: изучить планировку, познакомиться с прислугой, провести ревизию припасов. Сладко потянувшись, радуясь теплоте и подвижности тела, госпожа Барк отправилась в обход. До завтрака полно времени только на первый взгляд, по факту его очень мало. Поход по магазинам отзывался усталостью, манил прилечь, но Кара не поддавалась соблазну. Коснешься кровати – больше не встанешь. Кладовую она отыскала быстро и мысленно составила простенькое меню из имевшихся продуктов. Завтра в свободное время Кара прогуляется по букинистам, разживется поваренными книгами. Кухня тоже произвела благоприятное впечатление: опрятно, чисто, всего вдоволь. Оказалось, кухарке полагался помощник для черной работы. Он разжигал печь, таскал дрова, чистил овощи. Мечта, а не место! Платили тоже сносно.
Прежняя кухарка встретила новую недружелюбно, но кто ожидает теплых объятий от человека, которого ты лишил заработка? Ворча, женщина гремела кастрюлями и сулила погибель дому, где тосты делает «вертихвостка».
– Да ты глянь на нее! – твердила помощнику кухарка. – Эта ножа в руках отродясь не держала, а хлеб превратит в угли.
Спорить – себя не уважать, и госпожа Барк вышла. Делиться кулинарными пристрастиями бывшего хозяина предыдущая работница отказалась, найдутся другие, словоохотливые. А если нет, воспользуется придуманным меню. Оно не понадобилось. Та же горничная, которая любезно поделилась с Карой одеждой взамен на кусок душистого мыла, выдала все секреты. Она слышала ворчание кухарки и пожалела новенькую. Ну да, кому еще знать содержимое тарелок, если не слугам, которые их носят. Ничего сложного: сваренное вкрутую яйцо, тосты, часть с джемом, часть с утиным паштетом. Далее на выбор либо творожная запеканка, либо жареные свиные колбаски с зеленым салатом – как прикажет хозяин. Ко всему подать кофе с молоком и стакан воды. После балов и гуляний к напиткам добавлялось шампанское, а завтрак делался более легким. Справится ли Кара? Разумеется. Она и ужинать графа заставит.
