Книга: Женщины гребут на север. Дары возраста
Назад: Глава 12 Как рассказывать прекрасные истории
Дальше: Часть III Все в одной лодке
Глава 13
Как бросить якорь в бухте благодарности
Во всем живом, что окружает нас, есть нечто легкое и радостное — влажные утренние песни птиц, летящих в чистых потоках воздуха.Вилла Картер
Вознесите благодарность за неведомую благодать, которая вот-вот настанет.Мудрость коренных жителей Америки
В студенческие годы я с трудом продиралась сквозь хитросплетения романа Бориса Пастернака «Доктор Живаго» с множеством героев, которые носили трудно произносимые русские имена. Но я написала для себя шпаргалку с именами и прозвищами, и с этого момента «Доктор Живаго» очаровал меня. Я делала подчеркивания почти на каждой странице и выписывала множество цитат, чтобы выучить их наизусть. Последние несколько лет я занималась перечитыванием любимых классических произведений, многие из которых прочла впервые несколько десятков лет назад. Когда в прошлом году я опять взяла в руки книгу Пастернака, поняла, что она сформировала мой образ жизни.
Доктор Живаго был хорошим человеком, который жил в страшном месте в страшные времена. Он стремился делать всем добро, предлагая свою помощь, независимо от обстоятельств, испытывал сострадание и любовь ко всему, особенно к семье, книгам и всему живому. И был искренне благодарен за то доброе и хорошее, что делали ему другие. Но, что важнее и что произвело на меня самое сильное впечатление, он стремился к красоте.
Съежившись в холодном вагоне, голодный и измученный, по дороге домой с Первой мировой войны он вспоминал аромат цветущей липы. В конце романа Живаго медленно едет по Москве, чтобы начать очередной прием больных, и у него происходит сердечный приступ. А он не может оторвать глаз от дамы в сиреневом платье, которая идет по тротуару.
Пастернак научил меня всегда находить место и время для восхищения красотой. Даже в трудные времена нужно стремиться к таким моментам. Это знание явилось для меня спасительным, став неотъемлемой частью моей личности. Вероятно, это мой самый эффективный инструмент выживания.
С возрастом мы становимся более склоны испытывать благодарность. Методом проб и ошибок приходим к мысли, что, акцентируя внимание на добром и хорошем, сможем почувствовать себя более счастливыми. А если постоянно горевать, обращаться к страданиям, сожалениям и разочарованиям прошлого, скорее всего, мы будем несчастны, а наша жизнь — незавидна. Хотя всем приходилось сталкиваться с несчастьями, благодаря которым удалось совершить психологический скачок, позволивший выжить.
Чувство благодарности — это навык выживания, который можно совершенствовать. Даже во время самых тяжелых испытаний мы способны найти что-то хорошее и получать от этого удовольствие. Я не хочу сказать, что нужно испытывать чувство благодарности постоянно: это неподъемное требование к себе. Уметь испытывать благодарность — не нравственный императив, а скорее полезная привычка, которую можно выработать и на которую стоит чаще опираться.
* * *
Мы не всегда бываем на высоте. Однажды утром Эмма проснулась с симптомами гриппа, и у нее ужасно воспалился глаз. На улице густой туман окутал сад и деревья вдали. Эмма подумала: «Я сейчас в таком же тумане».
Крис заглянул к ней, чтобы узнать о самочувствии, и она застонала: «Нет, нет, нет!»
Он предложил помассировать ей спину или принести горячего сидра, но она отрицательно покачала головой. Он спросил: может, ему не ходить на работу и остаться дома сегодня, но она отказалась: «Оставь меня. Больно говорить». Он поцеловал ее на прощание, а она замахала на него руками.
У Эммы все болело, она плохо соображала. Ей было так плохо, что пришла в голову глупая мысль: «Хорошо бы сейчас умереть». В то утро весь мир стал серым, будто цемент.
В тот день Эмма разумно воздержалась от хороших манер и чувства благодарности к окружающим, позволила себе просто поныть. На следующее утро, когда немного полегчало, она настроилась позитивнее. Когда Крис принес ей чая, она похвалила его, сказав, что чай приятно теплый и у него замечательный мятный вкус. Она поцеловала его и потрепала за ухо, а когда он рассмеялся — засмеялась в ответ.
* * *
Доктор Роберт Эммон из Калифорнийского университета в Дэвисе провел исследование с участием пациентов, переживших трансплантацию. Он разделил их на две группы и попросил вести дневник своих ощущений. Одну группу попросили каждый день записывать пять вещей, за которые они испытывают благодарность, или вспоминать о людях, которым они за что-то признательны. Через двадцать один день показатели самочувствия и общего состояния здоровья у этих пациентов значительно улучшились. А у участников второй группы, которые таких записей не вели, оба показателя снизились.
Чувство благодарности не зависит от конкретных обстоятельств. По моему опыту, женщины с нелегкой судьбой в большей степени способны испытывать благодарность. Например, мама женщины по имени Мюриэль.
Мюриэль прилетела в другой конец страны к матери, которая умирала в палате интенсивной терапии, большую часть времени погрузившись в сон, но не испытывая страданий. Она дышала с трудом, не могла самостоятельно пить и принимать пищу. Мюриэль проводила все дни у постели матери, держа ее за руку и вспоминая, какая сложная жизнь выпала на ее долю.
Мать рано осиротела и жила в чужом доме, где работала прислугой. Потом она вышла замуж за жестокого человека, который был склонен к насилию и бросил ее после рождения третьего ребенка. Имея всего восемь классов образования, она зарабатывала на жизнь уборщицей в гостиницах и поварихой в дешевых забегаловках.
Мюриэль жалела, что не нашла времени и средств отвезти маму к морю. Она не помнила, чтобы та хоть как-то баловала себя. Разве что ходила смотреть, как Мюриэль танцует, пятьдесят лет назад. Маме это нравилось… Вдруг мать пришла в себя, с нежностью прикоснулась руками к голове Мюриэль, приблизила свое лицо к ее лицу и, глядя в глаза, сказала: «Я прожила хорошую жизнь. Помни об этом».
Потом она откинулась на подушку и заснула. На следующее утро ее не стало. Мюриэль поняла: мать вместила в эту короткую фразу все, что хотела сказать о своей жизни. Она дала себе слово помнить об этом и самой учиться быть более благодарной.
Многие женщины активно развивают у себя способность быть благодарными. Марджи отправляет друзьям электронные сообщения, благодаря их за приятно проведенный вместе день. Гретхен ведет «дневник благодарностей», куда записывает все, что ее порадовало. Некоторые соревнуются, у кого выйдет более длинный список благодарностей за день.
Мы можем возносить благодарственную молитву перед едой или просто говорить спасибо Вселенной за хлеб насущный. Моя бывшая редактор Джейн испытывает чувство благодарности всякий раз, когда заходит в галерею искусств. Искусство для нее свято, напоминает о лучшем из того, что мы, люди, можем дать друг другу. Песнь птиц — мой церковный колокольный звон. Всякий раз, слыша птичье пение, я стараюсь вздохнуть поглубже и вознести благодарность за все, что меня окружает.
Будучи благодарны и за малость, мы, женщины, становимся мудрее. Рассказывают, что монахиня Хильдегарда Бингенская разрыдалась от благодарности за сардину, которую ей подарили.
Как ни странно, пережитая трагедия помогает людям научиться испытывать благодарность, а благополучная жизнь мешает быть благодарными. Люди обеспеченные привыкают жить комфортно и безбедно. А мелкие неурядицы провоцируют серьезные жалобы. Например: «Время моего рейса в Париж изменили, и теперь придется ждать четыре часа до стыковочного рейса в Чикаго», или: «Ландшафтный дизайнер сможет прийти лишь на следующей неделе — пропала наша вечеринка».
Когда мы теряем близкого человека, спасение в том, чтобы оживить в памяти светлые моменты наших взаимоотношений. Мы чувствуем благодарность не потому, что нет проблем, а потому, что они есть. Например, моя подруга Джен рассказывала мне, как она скучает по внукам, которые живут далеко. Потом она замолчала и тяжело вздохнула. И словно стряхнула с себя горечь, оборвав рассказ на полуслове и заметив: «Жизнь — тяжелая штука, но как она хороша!»
На вечере музыки в лютеранской церкви я наблюдала за пожилой женщиной, которая сидела в инвалидной коляске с электроприводом. Все ее тело было заковано в ортопедический корсет; она была одета в пурпурную юбку, цветастую блузу и в белые носочки. Хотя очевидно, что ей нелегко, она улыбалась, покачиваясь в своем кресле под музыку и подпевая псалму «Ты мой свет».
Моя недавно овдовевшая соседка утешается и культивирует в себе чувство благодарности, посещая зоомагазин. Она постоянно приходит туда, наблюдая, как резвятся детеныши хорьков, и любуясь плавными, успокаивающими движениями тропических рыб. Иногда она берет в руки котят, которые находятся там на передержке. Уходя из магазина, она испытывает чувство благодарности за то, что живет в таком замечательном мире.
Многие из нас недооценивают важность признания того, что мы чем-то довольны. Погружаясь в яркие чувства и эмоции, довольство жизнью начинаешь воспринимать как тихий, еле различимый шепот. Но ведь довольство жизнью — главное условие счастья. Когда мы довольны, говорим: «Смотрите — это хорошо».
Вики Робин пишет: «Нам нужно замедлиться до темпа мудрости». «Сбавь темп!» — уговаривает меня мой брат Джейк. Он считает, что чем медленнее путешествуешь, тем больше замечаешь. Когда отказываешься от скорости, приобретаешь время.
В одной тихой обители действовало правило: сначала тридцать раз пережевать пищу, и лишь потом глотать. В те выходные, когда я там была, пережевывать еду подобным образом было настолько трудно, что я ушла из-за стола голодной. Но довольно пресная еда монастыря пришлась мне по вкусу. Наконец я нашла время, чтобы заметить и оценить вкус всякой еды. Я всегда ненавидела овсянку, а тут поймала себя на мысли, что с нетерпением жду утреннюю плошку, и, удивленная, сказала самой себе: «Кто бы мог подумать, что обычная овсянка такая вкусная и необычная?!»
В этой обители я осознала, что делать все медленно и внимательно — большое удовольствие. Время течет медленнее, чувства пробуждаются, становится просторно и свободно. С тех пор, жуя кусочек шоколада или выпивая кофе, я стараюсь их смаковать.
Можно наблюдать за происходящим с высоты птичьего полета, без должного внимания минуя все, что нас окружает. Но если мы проснемся и ощутим вкус жизни, она доставит истинную радость здесь и сейчас.
Вчера я была на поминальной службе в честь моего усопшего друга, а потом работала у себя в саду, где цветут потрясающие розы. В цветущей прерии меня приветствовали алые маки. Я рассматривала маленькие помидоры, размером с мячик для гольфа, и собирала базилик для соуса песто. После заката с высокого дерева донеслось пение жаворонка. Последние лучи солнца упали на желтую грудку птички, которая щебетала: «Мы живы. Спасибо за это».
У женщины по имени Салли жизнь труднее, чем у многих. Она из бедной семьи, которой пришлось хлебнуть горя и пережить множество утрат. Страдает от хронических болей и часто болеет. Но излучает чувство благодарности к миру.
Самые радостные люди из всех, кого я знаю, пережили массу трудностей. Мне на память приходит Алма, о которой я рассказывала в книге «Другая страна». У нее на попечении была шестилетняя дочь, с рождения страдавшая от травмы мозга, которая никогда не сможет разговаривать, ходить и есть самостоятельно. Она была единственным человеком, который подшутил надо мной, подсунув на стул «подушку-пердушку», и хихикала, услышав неприличный звук, который получился, когда я села на нее и покраснела от стыда. Она часто устраивала вечеринки у себя дома, потому что из-за дочери не могла пойти ни к кому в гости. Обычно собиралось так много народу, что ей не удавалось выкроить время для беседы со мной. Я всегда уходила от нее приободрившись. Она могла рассмешить меня, как никто.
А когда я пришла к Салли, чтобы взять интервью, она приветствовала меня, сидя у входной двери в своем инвалидном кресле, крепко обняла и пригласила в кухню на чай. У нее курчавые черные волосы, веснушки и ласковая улыбка. Поскольку у нее обе руки слабые, я сама разлила чай и принесла заварной чайник на стол. Она призналась, что предвкушает интересный разговор: «Стареть — такая странная привилегия!»
Салли живет в маленьком старом доме на улице, усаженной деревьями. Дом забит книгами, произведениями искусства и музыкальными записями. Она слушает по радио соул, а на кухонном столе у нее лежит поваренная книга Джеймса Бирда и литературный журнал «Колорадо Ревью». Мы сидели и пили чай из старинных фарфоровых чашек, а рядом на столе стояли старинные серебряные сахарницы и креманки. Салли только что испекла хлеб, который подала с ирландским маслом. Она подмигнула мне и сказала: «Могу себе позволить ирландское масло!»
Ее сын Шон сейчас находится в Колорадо и участвует в предвыборной кампании кандидата на место в сенате. Шон — разговорчивый крепыш, работал охранником в тюрьме и занимался общественной работой в родных краях. Когда он бывает у Салли, меня поражает в нем сочетание осторожности, ума, склонности к крепким словечкам и доброты.
Салли живет на пенсию и пособие по инвалидности. Она заявила, что чувствует себя так, словно проживает девятую жизнь, потому что пару месяцев назад была на волосок от смерти: у нее резко снизился уровень гемоглобина, и пришлось отправиться в отделение интенсивной терапии. Когда мы повстречались, она восстанавливалась после этого кризиса, но с ней случались и другие, в том числе недавно перенесенная стрептококковая инфекция, поразившая весь организм. Инфекция не только почти убила ее, но и спровоцировала паралич нижней части тела.
После долгого пребывания в больнице Салли много времени провела в санатории в маленьком городке неподалеку от Линкольна. В полной изоляции и без должного медицинского ухода. Ей было так больно, что казалось, ее «запеленали в шаль из паутины». Она была уверена, что умрет, но ее спасла медсестра-правозащитница, которая добилась перевода Салли в больницу, где ей обеспечили лучшие условия.
В конце концов Салли смогла вернуться в Линкольн. Друзья помогали ей делать то, с чем она сама была не в состоянии справиться. Шон вернулся домой и оставался с ней больше года.
Пока у Салли не начались серьезные проблемы со здоровьем, она жила насыщенной жизнью. Ей нравилось путешествовать за границей, она три раза была замужем, много где работала — владела собственным рестораном, преподавала и занималась сочинительством. Удостоена нескольких литературных премий, активно занималась общественной деятельностью в округе. Недавно Салли написала историю фермерства в штате Небраска. А теперь, шаг за шагом, заново склеивает свою жизнь из осколков. Она входит в правительственные группы в качестве консультанта по вопросам сельского хозяйства, развития деревни и глобальных изменений климата. Салли наделена редким даром оптимизма. Даже инвалидность стала базой для новых потрясающих историй. Она сказала: «Мне нравятся новые трудности и то, что я многому учусь заново. Это как решать творческие задачи. Лично мне всего хватает. Я никогда не буду состоятельной, но по сравнению с многими обитателями нашей планеты, которые живут на два доллара в день, я миллионерша».
На момент интервью Салли было шестьдесят четыре года, и когда я спросила ее, может ли она представить себя в старости, в ответ услышала: «Да. Когда я смотрю на себя в зеркало, узнаю в отражении бабушку. Но это не беда — ведь я ее так любила».
Она рассказала, что усвоила много навыков выживания, стала больше сострадать другим, но и устанавливать границы между собой и окружающими, чтобы защититься. Она так это сформулировала: «Я вижу, в чем разница между вами и мной».
Салли честна по отношению к самой себе: «Раньше я не умела разрешить конфликт между своими желаниями и потребностями, а теперь научилась справляться с этими сложностями», — объяснила она.
«Я радуюсь жизни и не впадаю в панику, если что-то идет не так», — сказала Салли. Она считает, что таков ее характер и что этому ее научил двенадцатишаговый алгоритм для взрослых детей алкоголиков, полученный на тренинге. Мать Салли была алкоголичкой, и, повзрослев, она сумела преодолеть тяжкое наследие детства.
Салли не боится умирать. Она много раз была на пороге смерти и знает: в этот момент людям так плохо и тяжело, что некогда волноваться об этом. Считает, что большинство боится «отделения души от тела», утраты идентичности, своего стиля мышления и самоощущения.
Салли вспомнила один сон, который ей приснился в девятилетнем возрасте. К ней пришла ее тетя, умершая от инсульта, и сказала, что люди боятся не столько смерти, сколько того, что о них забудут. Их существование после смерти напоминает вышитую скатерть, которая понемногу выцветает. Узор оставляет отпечаток всех, для кого жизнь умершего имела значение.
Салли помогла отцу, позаботившись о том, чтобы, умирая, он меньше страдал. За несколько минут до смерти она и ее единокровная сестра сидели рядом с ним и беседовали об одном из старых друзей семьи. Прошло какое-то время, им показалось, что отец впадает в кому и ничего не слышит.
Они с сестрой пытались вспомнить имя этого друга, вдруг отец его произнес и умер. Салли сказала, что после этого происшествия она усвоила: люди в состоянии комы могут слышать, поэтому всегда старалась быть настроенной на лучшее и проявлять к ним любовь.
Салли рассказала мне о своих предсмертных ощущениях. От этого ей было неловко, потому что история напоминала статью из научно-популярного журнала «Ридерз дайджест». По мере приближения смерти Салли видела свет и тени знакомых умерших людей. Когда ее реанимировали, она была огорчена, потому что «умирать было самое интересное, что произошло со мной за всю жизнь».
Но Салли все равно до конца не понимает, что происходит, когда мы умираем. Она считает, что все мы вышли из огромного океана и после смерти снова туда попадаем. Мы навсегда связаны со всем сущим, а материя и энергия не исчезают. Она засмеялась и сказала: «Я не уверена, во что мы превратимся — в волны или частицы, но в той или иной форме будем продолжать свое существование».
Пожелания Салли по поводу собственных похорон отражают ее уникальность как личности. Согласно обычаю некоторых местных племен, она хотела бы, чтобы ее прах захоронили на крыше собственного дома, чтобы местным грифам было чем полакомиться. Но они с сыном понимают: местным жителям это может оказаться не по душе. Поэтому Салли решила, что лучше похоронить ее за деревом, во дворе дома. Но это незаконно. Так что, вероятно, ее кремируют.
В тот день, когда я брала у Салли интервью, небо было голубое, вокруг буйствовала сирень, а трава было изумрудно-зеленая после недавнего дождя. Салли чувствовала себя хорошо. «Когда я на свежем воздухе, я так рада, что жива», — воскликнула она. Заметив червячка на листе какого-то растения и наблюдая, как он бойко крутится, спеша куда-то в траве, засмеялась: «Вот какой жизнерадостный, совсем как я».
Салли чудесная, для многих вершины ее способности радоваться жизни недостижимы. Но мне повезло с ней встретиться. У нее по-прежнему насыщенная жизнь. Она помогла мне взглянуть на собственные проблемы со стороны. Если муж Салли радостно несет свое бремя, то и я смогу быть благодарной и жизнерадостной.
Наше истинное наследие Космос наполнен драгоценностями,
Я хочу подарить их пригоршню тебе этим утром.
Каждый момент твоей жизни — это драгоценность
Сияющая, в которой отражаются земля и небо,
Вода и облака.
Только сделай легкий вдох,
И тебе откроются чудеса.
Ты вдруг услышишь пенье птиц
И шепот сосен,
Увидишь, как расцветут цветы,
И синее небо,
И белые облака,
Улыбку и чудный взгляд любимого.
Ты, богатейший человек на свете,
Кто бродил и выпрашивал милостыню,
Хватит быть обиженным ребенком.
Вернись и потребуй свое наследство.
Мы должны наслаждаться собственным счастьем
И открыть его всем и каждому.
Дорожи вот этим самым моментом,
Попрощайся с потоком горя
И открой объятья жизни.
Тич Нхат Ханх
