34

Цель состояла в том, чтобы взглянуть на старое личное дело Чарльза Каллена в надежде найти хоть что-то об этом парне. Это был ход наудачу, слепая попытка собрать информацию, но так и работают расследования. Он подумал, что больница вряд ли будет чересчур откровенна с детективом из отдела убийств, учитывая, что подозреваемым был их бывший сотрудник; свяжешься с отделом кадров – и тебя отправят к адвокату. Все, что больница хотела скрыть от Тима, представляло для него наибольшую ценность.

Тим попросил об одолжении, пытаясь найти обходные пути. Он попросил бывшего копа, который ушел в службу безопасности «Святого Варнавы», достать файлы со всем, что у медицинского центра было на Чарльза Каллена, кратко объяснив ему, в чем суть расследования. Договориться с копом было всегда проще, чем присылать повестку, хотя Тим не был уверен, работает ли это правило с копами, которые теперь зарабатывают шестизначные суммы в корпорациях. На стойке регистрации Тима ждал манильский конверт с его именем. Он вернулся за стол с чашечкой кофе и только затем взялся листать 22-страничный файл, включавший копию лицензии Каллена на СЛР (сердечно-легочная реанимация), форму W-4 и справки о прививках. Оставшаяся часть состояла из фрагментов медицинских карт со стертыми именами и отчетов о необычных инцидентах, распечатанных на мимеографе и исписанных от руки. Он прочитал некоторые из них, с трудом разбирая почерк, а затем взял всю пачку и принес в офис Дэнни.

Тим бросил файл ему на стол.

– Видишь это?

Дэнни пролистал документы.

– Хм.

– Ага, хм, – сказал Тим.

Дэнни дошел до последней страницы и затем вернулся к началу.

– Похоже на отчеты.

– Ну да, – сказал Тим, – по крайней мере, куски. Кто, блин, у них занимается документами?

Файл казался на удивление неполным, даже фрагментарным, но, с другой стороны, сюрпризом было уже то, что спустя больше десяти лет в «Святом Варнаве» сохранились какие-то записи. И главное – что с Чарльзом Калленом в медицинском центре произошла какая-то история. Однако в файле было недостаточно деталей, чтобы понять, что именно, и построить на этом дело.

Непохоже было, что полученные документы им сильно помогут, даже если разобрать почерк и расшифровать медицинские термины. В файле не упоминались внутренние расследования, которые проводились в последний год работы Каллена в «Святом Варнаве». Однако среди откопированных каракулей были отчеты, где говорилось, что Чарли неправильно выдавал лекарства, удерживал выписанные препараты, ставил неназначенные капельницы, несколько раз отключал аппарат искусственного дыхания пациента, находящегося в критическом состоянии, и заказывал невыписанный инсулин. И хотя «Святой Варнава» этого тогда не понял, но Чарльза Каллена фактически поймали с поличным в больнице, где началась его карьера убийцы. Однако докладные на Каллена не были такой серьезной проблемой, чтобы сообщать о ней в комиссию штата по делам медработников или в департамент здравоохранения. От Каллена просто избавились. Через несколько лет больница начала реновацию, и материалы расследования, капельницы, представляющие собой улики по делу, и пару ящиков записей выбросили. Даже шкафа, в котором они хранились, уже не было. Единственным доказательством существования расследования была ржавая полоса на линолеуме.

Дэнни Болдуин вернулся в Ливингстон следующим утром. Отдел кадров отправил его вниз по лестнице в офис мисс Алгретты Хэтчер, рекрутера медработников для медицинского центра услуг, принадлежащего «Святому Варнаве» агентства по найму. Хэтчер не знала Чарльза Каллена лично, но могла пролить свет на несколько вопросов к его деятельности. Некоторые из них были весьма серьезными: в рукописной заметке от 14 марта 1991 года один супервайзер написал, что «серьезно обеспокоен следующим: отношением Чарльза к его двойной медицинской ошибке». Ей казалось, что Каллену было «наплевать и на ошибку, и на благополучие пациента».

Дэнни попросил Хэтчер уточнить, что значит «двойная медицинская ошибка» – значит ли это, что он дал пациенту дозу препарата в два раза больше выписанной? Мисс Хэтчер не знала, в оставшейся части файла это не было упомянуто. У Дэнни был скелет, но на него еще нужно было нанести мясо. Мисс Хэтчер не знала, куда делся остаток файла, но предположила, что его уничтожили. Дэнни не показалось, что Хэтчер врет: документам было уже пятнадцать лет. Но почему некоторые куски сохранились, а некоторые нет?

Судя по записям штата, Каллен ушел из «Святого Варнавы» в больницу Уоррена в Филлипсберге, Нью-Джерси. Тим позвонил секретарю отдела кадров Уоррена и оставил сообщение. В тот же день ему перезвонил член высшего руководства Уоррена. Больница не могла найти записи о мистере Каллене. Тим пообещал прислать повестку и положил трубку, хлопнув ей по телефону. Через час позвонил юрист Уоррена, который сообщил, что личное дело Чарльза Каллена уничтожено. Одновременно в соседнем кабинете Дэнни звонил в больницу Хантердона, поговорил с отделом кадров и снова уперся в тупик. Несколько минут спустя Хантердон подтверил это факсом.

– Хантердон говорит, что они хранят файлы в архивной компании, – сказал Дэнни, – а та не может найти личное дело Каллена.

– Серьезно? – ответил Тим. Он бросил ручку на стол и откинулся в кресле. – Так они его уничтожили?

– Они говорят, что не могут его найти, – сказал Дэнни, – они потеряли дело Каллена.

– Потеряли, – ответил Тим, – звучит знакомо. Да что же это за хрень?

У них в списке была еще одна клиника в Нью-Джерси: мемориальная больница Морристауна. Тим позвонил и попросил информацию о бывшем сотруднике; в этот раз он ничего не сказал про расследование убийств, а Морристаун не ответил, что потерял или уничтожил личное дело Каллена. Тим отправился на север, чтобы забрать документы, а затем им с Дэнни предстояло встретиться с юристами Медицинского центра Сомерсета.

Внутреннее расследование в Сомерсете теперь вел Пол Ниттоли, один из адвокатов, с которыми Тим и Дэнни виделись на брифинге. Фирма Ниттоли была нанята руководством Сомерсета 19 сентября, почти через месяц после передозировки инсулина у «пациента номер пять», Фрэнсис Агоады, и за неделю до того, как Сомерсет сообщил о ней в департамент здравоохранения. Тим не знал о Ниттоли ничего, кроме того, что до устройства в фирму «Дринкер, Биддл и Риз» тот был помощником прокурора в Эссексе. Эти сведения дали Тиму понять, что Ниттоли, вероятнее всего, был сообразительным и задиристым и что ему известны особенности работы детектива убойного отдела. Бывший помощник прокурора мог бы оказаться им очень полезен.

Ниттоли встретил детективов в приемной: ему было за пятьдесят, у него были крупные черты лица, особая седина, свойственная обеспеченным людям, и хороший темный костюм и галстук с узором. Дэнни внимательно осмотрел его одежду, пока Ниттоли вел их в свой кабинет, уставленный книгами в кожаном переплете. Он представил их своему частному детективу, неуклюжему парню по имени Рокко Э. Фушетто. После этого Ниттоли сел за стол, а Рокко остался стоять сбоку от него, скрестив руки на груди.

Заметки Ниттоли, интервью, записи и список контактов сотрудников отделения интенсивной терапии сильно ускорили бы ход расследования и сэкономили бы детективам время, которое те тратили на копание во всяком старье. Тим подумал, что они откровенно поговорят о пятимесячном расследовании Сомерсета без всяких медицинских штучек. Он надеялся, что вернется в офис с целой коробкой документов.

Однако, как позже вспоминал Тим Брон, Ниттоли, казалось, хотел закончить встречу побыстрее. Он сказал, что они с частным детективом расследовали происшествия, но не смогли найти того, кто за них ответственен. Они не составляли никаких финальных отчетов, сказал Ниттоли, и не смогли прийти к какому-то определенному выводу. Как только они поняли, что нужно обращаться в полицию, они позвонили в офис окружного прокурора.

– А как насчет ваших интервью с медработниками? – спросил Тим. – Нам пригодится все что угодно.

– Мы не составляли никаких отчетов, – ответил Ниттоли.

– У вас нет никаких записей или…

Ниттоли покачал головой.

– Это были неформальные беседы, – сказал он. – Мы ничего не записывали.

– Ну хоть что-нибудь, – сказал Тим, – тетрадь с записями, краткие заметки или…

– Мы не делали заметок, – ответил Ниттоли.

Тим моргнул.

– И заметок нет?

Они с Дэнни переглянулись.

– Мы ничего особенно не записывали, – сказал Ниттоли.

– А что насчет имен и контактной информации? – сказал Дэнни. – Для сотрудников. Ну чтобы нам не приходилось заново через все это проходить.

Ниттоли переглянулся с Рокко.

– Простите. Мы дали вам все, что у нас есть. Вы получили посылку?

– Ага, – сказал Тим. – Четыре страницы. Получили.

– Насчет этой памятки, – сказал Дэнни, – там упоминается медбрат, Чарльз Каллен. Вы с ним говорили?

– Он был одним из сотрудников отделения, с которыми мы разговаривали, – сказал Ниттоли.

– Что-нибудь необычное помните?

– Ничего особенного, – сказал Ниттоли. – Помню, что он был странноватый.

– Да, чудаковатый, – подтвердил Рокко.

– Окей, ладно, – сказал Тим, – чудаковатый.

– Да.

– Но вы ничего не записывали, когда с ним разговаривали?

– Нет, – ответил Ниттоли, – простите.

Тим пытался сохранять спокойствие, но про себя он кричал: «Что это за адвокат, который ничего не записывает?» Тим подумал спросить его об этом. Потом подумал врезать ему. Потом подумал о парковке. Ниттоли начал отвечать вопросом на вопрос, интересоваться, нет ли у детективов зацепок, чего-нибудь нового, но Тим и Дэнни не собирались играть в его игру. Через пять минут разговор был окончен.

Тим подождал, пока они выехали на шоссе, и тогда изо всех сил врезал по рулю.

– Окей, – сказал он, – может, ты объяснишь, что это за хрень была?

– Какая-то чушь, – сказал Дэнни. В процессе расследования записывается всё.

Детективы об этом знали, адвокаты – особенно бывшие помощники прокурора – тоже. Должны быть распечатки, записи, памятки, ежедневники. Пишутся списки, заметки во время интервью – и, как минимум, ты должен иметь список имен и телефонов на бумажке, чтобы знать, с кем говорить. Пятимесячное расследование, шесть подозрительных смертей и целое отделение сотрудников, а у парня нет даже заметок в блокноте?

– И это юристы, – сказал Тим. Он ехал быстро, подрезая другие машины. – На что они еще годятся, кроме как возиться с бумажками? Как им выписали чек?

– Может, они не хотят казаться идиотами, – сказал Дэнни, – и показывать детективам, как они облажались.

Тим мог это себе представить: как частный сыщик Рокко проверяет медицинские карты, понимая в них не больше, чем они сами. Это было забавно представлять, но сути дела не меняло.

Ниттоли и Рокко не дали ничего, кроме памятки и имени: Чарльз Каллен. «Чудак», который не был подозреваемым. Парень с темным прошлым. Дэнни сидел, смотрел на шоссе и думал о том, почему они дали именно это, если на парня у них больше ничего нет.