31

«Горячее» дело было или нет, но расследование не могло начаться, пока Сомерсет не предоставит необходимые бумаги. Юрист Ниттоли пообещал прислать детективам все материалы их внутреннего расследования так быстро, как только можно. Документы приехали в конце дня. Дэнни несколько минут изучал содержимое, прежде чем отнести бумаги в кабинет Тима.

Конверт содержал только копированные страницы единственной памятки, отправленной по факсу. Детективы, конечно, не ждали отчета о законченном расследовании, но рассчитывали на что-то большее, чем обрывки. Памятка была длиной в пять страниц, включая сопроводительное письмо; одной страницы не хватало.

– Посмотри на дату, – сказал Дэнни.

Памятка была датирована 25 июля 2003 года – больше двух месяцев назад.

– Это еще что? – сказал Тим. – Я думал, что внутреннее расследование только что закончилось.

Отправителем памятки был Рэймонд Флеминг, нанятый больницей адвокат из уэст-оринджской фирмы, а в заголовке стояло: «Re: Преподобный Флориан Гэлл против Медицинского центра Сомерсета» и номер файла.

Дэнни не знал адвоката, но обратил внимание на заголовок, особенно на слово «против». Он знал, что адвокатам свойственно все представлять в виде конфликта, но ему все же показалось странным, что пациент и больница оказались по разные стороны.

Судя по сопроводительному письму, получателем памятки была Мэри Ланд. Они познакомились с ней ранее в тот же день в конференц-зале Сомерсета. Ланд и Дэнни обменялись визитками; с этого момента она стала личным контактом Дэнни в больнице, чьей помощью он мог воспользоваться в случае необходимости. Тим запомнил ее как деловую женщину средних лет с ярким названием должности: риск-менеджер Медицинского центра Сомерсета. Судя по всему, риск-менеджер была личным контактом и для Рэя Флеминга.

Уважаемая Мисс Ланд,

прилагаю копию моей памятки, которую я составил после встречи с Чарльзом Калленом.

Спасибо за ваше сотрудничество.

Искренне ваш,

Рэймонд Дж. Флеминг

– Чарльз Каллен? – спросил Тим. – Они упоминали его на встрече?

– На следующей странице памятки, – сказал Дэнни, – говорится, что он медбрат. Работал в отделении интенсивной терапии с одной из жертв. Со священником. – Дэнни перелистал в конец. – Написано: «Мы пришли к выводу, что на данный момент нет ничего чересчур подозрительного ни в записях, ни в поведении мистера Каллена, что бы потребовало обращения в полицию».

– Кто «мы»?

– Мэри Ланд и юрист, – объяснил Дэнни, – Флеминг. Судя по всему, они вместе допрашивали этого Каллена.

– 14 июля, – сказал Тим. – Они написали памятку через десять дней.

– Может, им потребовалось десять дней, чтобы закончить, – сказал Дэнни. – С почасовой оплатой и не такое бывает.

– Прошло два месяца, и они присылают это нам, – сказал Тим. Он постучал по бумажке. – Так, а где остальное? Другие памятки, другие медработники?

Дэнни не знал. Но днем собирался встретиться с тем, кто должен знать.

Теоретически Мэри Ланд могла послужить ключом к расследованию. Ланд – бывшая медсестра, которая поднялась по карьерной лестнице и стала тем, кто может открыть ворота в мир больницы, перевести медицинские загадки на язык, понятный детективам. Вопрос заключался в том, начнет ли она сотрудничать. Дэнни должен был добиться не просто любезной профессиональной помощи; ему нужно было понравиться Мэри Ланд.

Дэнни припарковался перед больницей, поправил галстук и вежливо кивнул охраннику у лифта. Дальше по коридору, украшенному ковром Мариотт и плохими картинами, он нашел секретаршу, к компьютеру которой были приклеены цветные фотографии ши-тцу, высунувшего язык. Дэнни прочитал на бейджике имя Труди, представился и постарался выглядеть серьезным, но не пугающим, что ему не очень удалось.

Дэнни позднее вспоминал, что Мэри была крупной белой женщиной среднего возраста без лишних украшений – идеально подходила на роль риск-менеджера. Ее юбочный костюм был деловым, нейтрального цвета и нейтрального покроя. Она не выглядела как любительница поболтать, поэтому Дэнни начал сразу с памятки, которую юрист выслал по итогам расследования. Он достал бумаги из нагрудного кармана и обратился к тем частям, которые подчеркнул.

– Значит, после… э-э… смерти преподобного Гэлла вы и этот юрист Флеминг опросили медбрата по имени Чарльз Каллен?

– Да, – ответила Мэри, – мы опросили всех медработников отделения.

– Хорошо, хорошо, – сказал Дэнни, – и что дальше?..

– Ни в одном из этих интервью не выяснилось ничего необычного или незаконного, – сказала Мэри.

– Да, я вижу, – сказал Дэнни. – Так этот медбрат, Каллен, – было ли что-то, что заставило вас опросить именно его, что-то подозрительное или…

– Нет-нет, – сказала Мэри, – мы опрашивали всех сотрудников отделения.

– А есть ли другие памятки, которые мы могли бы просмотреть, что-то, что могло бы нам пригодиться?

– Насчет этого ничего не могу сказать, – ответила Мэри, – это вопрос к нашему юристу, Полу Ниттоли.

– Ладно, ладно, – сказал Дэнни, – с ним мы тоже поговорим, разумеется. А этот медбрат, Каллен…

– Да.

– Вы с ним говорили.

– Ну, как я сказала… Мы опросили всех, и мистера Каллена в том числе, – сказала Мэри.

– Это было в связи с одним из инцидентов… со священником?

– Преподобный Гэлл. Да.

– А этот медбрат, Чарльз Каллен, он ухаживал за преподобным?

– Ну, и да и нет, – ответила Мэри, – они меняются.

– Простите?..

– Меняют пациентов, – уточнила Мэри, – медработники прикрепляются к новой палате каждую смену. За время его пребывания в Медицинском центре Сомерсета за преподобным Гэллом ухаживали многие сотрудники отделения интенсивной терапии.

– И медбрат Каллен был к нему приставлен?

– Нет, – ответила Мэри, – он не был к нему приставлен в ночь его смерти.

– Окей, окей, – сказал Дэнни, – так… а кто был?

– У меня нет сейчас на руках данной информации, – сказала Ланд. – Мне придется вам ее сообщить попозже.

– Да, пожалуйста. А медработник, приставленный к Гэллу… Есть ли у вас памятка по итогам его интервью или…

– Боюсь, что ничего такого у меня нет, – сказала Мэри Ланд. – Мне нужно поискать, и тогда я вам скажу.

– Хорошо, – ответил Дэнни, – буду вам благодарен. – Разговор никуда не двигался, но он понимал, что нельзя показывать раздражение. – Еще один вопрос об этом… э-э… «Пиксик» или… – Дэнни взял памятку, чтобы посмотреть слово, которое обвел и украсил вопросительным знаком.

– «Пайксис», ага, – поправила Мэри.

– Это медицинские запросы?

– Аппарат «Пайксис» отслеживает любую выдачу препаратов, – объяснила Мэри. – Он также выписывает пациенту счет и уведомляет отдел фармацевтики о необходимости пополнения запасов.

– Вы проверяли эти записи?

– Да, – ответила Мэри.

– И там не было ничего необычного, не так ли?

– Ничего необычного, – сказала Мэри.

– Если можно, я бы хотел получить копию этих записей, – сказал Дэнни, – посмотреть на периоды, когда происходили… э-э… необычные инциденты с пациентами…

– Боюсь, что это невозможно, – сказала Мэри. – К сожалению, «Пайксис» хранит сведения только тридцать дней.

– Но…

– Ага, – ответила Мэри, – я знаю.

– Хорошо, – сказал Дэнни, – так этот медбрат не был целью вашего расследования?

– Нет-нет, – ответила Мэри, – мы опросили всех работников отделения. Но есть один человек, на которого вам стоит обратить внимание.

Дэнни кратко пересказал это все Тиму за обедом в тайском ресторане напротив суда. Тим понаблюдал за официанткой, прежде чем приступить.

– Ну как Ланд? – спросил он. – Она нам поможет?

– Она назвала имя, – сказал Дэнни, – Эдвард Эллат.

– Это тот медбрат?

– Другой парень. Он работал иногда на том же этаже, что и жертвы, и у него был доступ. Она посчитала, что нам стоит на него обратить внимание.

– Чем он занимается? – спросил Тим.

– Он один из тех парней, которые приходят, чтобы взять анализ крови… – Дэнни начал листать свои записи.

– Ага, флеботомист, – сказал Тим, удивившись самому себе.

– А, это ты знаешь, да?

– Ну, я был охранником в больнице, – сказал Тим, – в старших классах.

– Ну, Ланд сказала, что они присматриваются к этому флеботомисту.

– Он подозреваемый? – спросил Тим. – Я думал, у них никого нет.

– Мэри Ланд сказала: «На Эллата стоит обратить внимание». Ее слова.

– Она объяснила почему?

– Похоже, что у него какие-то тёрки с больницей. Он местный. Как-то связано с расширением, может, что-то с профсоюзом.

– Он подозреваемый? – снова спросил Тим.

– Просто сказала, что он подозрительный и у него тёрки, – ответил Дэнни. Он прочитал в своих записях. – Ее слова: «Эллат может оказаться ответственным за эти необычные происшествия».

– Ну ладно, хорошо, – сказал Тим, записывая, – то у них никого нет, то они называют нам имя. Сойдет. Еще что-нибудь?

– Пока нет, – ответил Дэнни, – я спросил у нее про то, что они прислали, про этого медбрата из памятки.

– Ага, из этого листочка.

– Расследование, – сказал Дэнни, – все четыре страницы. – Он снова перевернул страницу и стал водить по ней пальцем. – Медбрат, о котором они говорили. Чарльз Каллен.

– Что она ответила?

– Рассказала про Эллата.

– А про Каллена?

– Ничего, – сказал Дэнни. – Похоже, он не был целью расследования. – Дэнни пересказал Тиму остаток разговора, в том числе про то, что аппарат «Пайксис» хранит записи только за тридцать дней.

– Если посчитать, то получается седьмое или восьмое сентября, так? Мы можем посмотреть только на заказы для мистера Крюса.

Единственная проблема заключалась в том, что, если верить коронеру Мамбо, по его заключению Крюс умер от естественных причин.

– Ну ладно, это отстой, – сказал Тим. – Что насчет других медработников? На них что-нибудь есть?

– Может, адвокат поможет, – ответил Дэнни. – Ланд ничего про них не сказала.

– У нее не было записей интервью с ними? Я думал, они их опрашивали.

– У нее вообще ни хрена не было, – ответил Дэнни.

Тим задержал дыхание, чтобы успокоиться.

– То есть ты хочешь сказать, – продолжил он наконец, – что у нас ничего нет.

– Ну, не совсем, – ответил Дэнни, – у нас есть Эллат.