30

Звонок поступил в пятницу 3 октября 2003 года, от прокурора округа Сомерсет Уэйна Форреста. Брон осторожно взял трубку и прикинул, какие могут быть варианты. Он подумал, что жертвой, вероятно, был какой-то политик, богатый или со связями, поэтому местные власти должны были заставить копов изобразить суету. Парень умер в больнице, и они позвонили копам. Такая история могла заставить Сомервилль зашевелиться. Связи значили всё. Это было не стандартное убийство, как в Ньюарке, но это была работа, которой можно заняться в ожидании пенсии.

Как сержант Брон обязан был участвовать и следить за работой в делах, которые поступали в отдел тяжких преступлений. Он посмотрел на стирающуюся доску, на которой отмечались дела и те, кто на них назначен, и увидел, что на это дело поставили молодого Дэнни Болдуина, новичка. Отлично. Дэнни было сложно не заметить не только потому, что он бывший полузащитник с бритой головой и огромными плечами, но еще и по той причине, что он был единственным черным детективом в офисе прокурора округа Сомерсет. Его двухметровую и стокилограммовую фигуру распирало от энергии и амбиций, по ней словно проходил электрический разряд. Тим познакомился с Дэнни еще в Ньюарке, где тот имел безупречную репутацию в отделе автоугонов и стал одним из немногих черных детективов в отделе убийств Эссекса. Он был на десять лет младше Тима, но тот узнавал в нем себя. Дэнни был хорошим полицейским, то есть раскрывал дела и делал это старательно, и, когда Тим услышал, что Дэнни хочет перемен, он приложил много усилий, чтобы переманить его в округ Сомерсет.

Дэнни был в Сомерсете всего полгода, и, если не принимать в расчет несколько ограблений банков, это время прошло для него спокойно. Он с пользой провел время в других округах, поработав под прикрытием в Южной Каролине со своими старыми знакомыми из ФБР по делу о наемных убийцах, и помог раскрыть громкое убийство в соседнем округе Моррис для прокурора Майкла Рубиначио, однако в Сомервилле пока не работал ни на одном убийстве. Тим много работал с ним в Ньюарке; он знал, что мог рассчитывать на то, что Дэнни справится с этим делом. Брон позвонил Болдуину домой, изложив то, что услышал от прокурора Форреста. «Парень умер в больнице, хрен разберешь, да? – сказал Тим. – Езжай на вскрытие, отработай сверхурочные. И пожестче там с ними».

Дэнни с женой собирались на свадьбу, но отказаться от работы он не мог. Его новые коллеги из Сомерсета уже косо смотрели на него из-за того, что он был таким серьезным парнем из Ньюарка, который снискал себе славу в других округах и носил хорошие костюмы, а не стандартную сомерсетскую униформу из штанов из Dockers, пиджака и галстука, подходящего к рубашке. Несмотря на все планы, Дэнни не собирался отдавать свое первое убийство в Сомерсете кому-то другому.

Утром в субботу Дэнни Болдуин поехал в офис судмедэксперта. Он поприсутствовал на вскрытии, а затем отправился обратно в офис окружного прокурора, чтобы заполнить форму номер I-1–00, закончил бумажную работу и позвонил Тиму из машины. Умерший, сказал он, некто Маккинли Крюс – пожилой черный мужчина, с которым, на первый взгляд, все было в порядке.

«Похоже, просто потратил время», – сказал Дэнни. Так думал не он один – коронер штата, доктор Нобби С. Мамбо, был схожего мнения: естественная смерть. Однако прокурор позвонил и оказал давление. В лаборатории сделали анализы, которые оказались чистыми.

«Ага, а кто этот парень?» Если начальство так давит – значит, он точно не простой человек. «На кого-нибудь похож?»

Дэнни сказал, что нет. Ему так не показалось. Умерший был пожилым человеком, черным, выглядел больным. Похож на труп, если говорить прямо, что подтвердил доктор Мамбо. Брон позвонил прокурору, все еще не веря, что это и есть новая работа, и размышляя, успеет ли он в выходные съездить в свой загородный домик и посмотреть, как падают листья.

Спустя четыре дня прокурор Форрест снова позвонил. Тим Брон и Дэнни Болдуин должны были предоставить отчет в Медицинский центр Сомерсета, для самого большого работодателя города со зданием, соответствующим этому статусу. Десятилетия пожертвований и стабильного дохода смогли обеспечить бесконечный процесс реновации и расширения, среди последних результатов которых было огромное лобби с пианистом, который играл успокаивающую классику на небольшом черном инструменте. Тим и Дэнни все еще закатывали глаза, когда дверь лифта закрылась. Только попав в комнату для переговоров и увидев всех собравшихся там шишек, они начали понимать, что это совсем не обычное дело. Тим думал так: вау, этот труп, похоже, охренительно серьезный парень.

Первым встал адвокат, который представился как Пол Ниттоли, юрист Медицинского центра Сомерсета. Ниттоли был большим белым мужчиной с дорогой прической и васильковым галстуком и выглядел так, словно сошел с билборда. Он поблагодарил детективов за то, что они пришли, и уклончиво объяснил, что медицинский центр сообщил не совсем об убийстве.

За последние пять месяцев, продолжал адвокат, в Сомерсете произошли пять «необъяснимых происшествий с пациентами» в отделении интенсивной терапии. На данный момент, сказал он, больница уведомила офис прокурора. Главный вице-президент медицинского центра, доктор Уильям Корс, прочел имена: 28 мая мистер Джозеф Леман; 4 июня мисс Фрэнсис Кейн; 16 июня мисс Джин Кьюнг Хэн; 28 июня преподобный Флориан Гэлл; 27 августа мисс Фрэнсис Агоада. Последним в списке был Маккинли Крюс, умерший всего четыре дня назад; только после его смерти Сомерсет связался с прокурором, а Дэнни съездил в морг.

Доктор Корс старался аккуратно подбирать выражения и избегать описания причин и результатов. У всех шести пациентов были «необъяснимые, аномальные результаты анализов» и «симптомы, угрожающие жизни», и пять из них были мертвы. Связаны ли они между собой, Корс не мог или не хотел говорить, но больница уже пять месяцев вела собственное внутреннее расследование. Это расследование не обнаружило источника происшествий. Затем Корс продолжил описывать медицинские истории всех шести пациентов, коротко, но подробно.

На листочке Тима были написаны некоторые имена: имена умерших и отдельных сотрудников; зачеркнутые и замененные большими буквами слова ИНСУЛИН и ГЛЮКОЗА, которые он слышал, и сердечный препарат ДИГОКСИН, которое раньше не слышал. Все остальное было непонятным набором медицинских терминов с кубическими сантиметрами, миллиграммами и миллилитрами. Никакого места преступления, никакого орудия, никаких отпечатков или свидетелей, никаких пуль, никакого пистолета. А было ли преступление? Тим подчеркивал знак вопроса, пока не порвал бумагу в блокноте.

На соседнем стуле Дэнни Болдуин строчил как заведенный.

Детективы не смогли отделаться быстро. На улице октябрьское солнце отражалось в тонированных стеклах зеленого «крауна-виктории» Брона. Тим открыл двери и плюхнулся на водительское место, почувствовав облегчение от холодной кожи.

Тим знал, что Медицинский центр Сомерсета имел серьезный вес в местном сообществе. Был его экономическим ядром, одним из главных работодателей в округе и влиятельным игроком на политической арене как минимум с двумя сенаторами в совете директоров, один из которых к тому же приходился тестем начальнику полиции. Проблемы в медицинском центре означали неприятности для прокурора, а значит, и для него. Тим подождал, пока Дэнни закрыл дверь, и только после этого начал ворчать. «Что это за хрень была? Я тебе вот что скажу, дайте мне лучше нормальную перестрелку, а не эту древнегреческую трагедию». Тим не мог поднять руку в середине обсуждения и сказать всем этим шишкам: «Э-э, мы с Дэнни занимаемся уличными убийствами». Но ему очень хотелось.

Тим завел машину и сбросил обороты, пока Дэнни располагался на пассажирском сиденье с кучей медицинских карт. Судя по всему, если преступление и произошло – раскрыть его по картам не получится, врачи их уже изучили. Дэнни жевал губы и постукивал по бедру. Он был главным детективом на этом деле. Ему предстояло собрать в стройную картину кусочки, которые дал ему Сомерсет, и попытаться сделать из этого дело.

Но что из себя представляли эти кусочки? Цифры. Лабораторные анализы. Технические выводы, в которых ни Тим, ни Дэнни ничего не понимали. Похоже, что даже профессиональные работники лаборатории не могли их объяснить. Жертвы были лишь потенциальными жертвами; они могли умереть естественной смертью. Пока они были лишь телами без видимых травм. Неизвестно даже, преступление ли это. У них произошли медицинские «инциденты», которые специалисты уже изучали пять месяцев и ничего не нашли. Тиму казалось очевидным, что у какой-то шишки в Сомерсете здесь есть собственный интерес. Так всегда происходило с «горячим» делом – как в Ньюарке, так и здесь. Это намного хуже, чем получить «висяк». Это, может, вообще не дело.

Дэнни поднял голову от своих записей, посмотрел направо на Бридж-стрит и назад, размышляя, почему Тим проехал поворот к офису прокурора.

– В общем, они думают, что кто-то отравляет пациентов, намеренно или нет. Так?

– И они уже пять месяцев ведут расследование? – сказал Тим.

– Так почему они вызвали нас сейчас?

– Именно. Они могли позвонить в любой момент. Почему они не сделали этого пять месяцев назад?

Дэнни просмотрел свои записи.

– Они называют это «необъяснимыми происшествиями», – сказал он. – Четыре с помощью инсулина, два с помощью сердечного препарата… – Дэнни перевернул страницу, нашел слово: – Дигоксин.

– Дигоксин, дигоксин, – сказал Тим, привыкая к тому, как оно звучит. Он повернул направо, делая полный крюк, чтобы выехать на шоссе 206. – Что за хрень этот дигоксин?

– Может, скажешь, куда мы едем?

– Сюда, – сказал Тим, останавливаясь на парковке торгового центра, на месте для пожарных. – Медицинский словарь. – Он открыл дверь, затем остановился. – Окей, – сказал он, – позволь кое-что спрошу. Тебе звонят в пятницу. Спустя три дня нас затягивают в это чудесное дерьмо.

– Так что произошло в промежуток между пятницей и сегодняшним днем?

– Ага.

– Ага, ладно, может, юристам нужны были выходные, чтобы об этом подумать, – сказал Дэнни, – может, они испугались.

– Да, – согласился Тим. Он об этом тоже думал. – Знаешь, что? – сказал он наконец, – Уверен, что эти уроды точно знают, кто это сделал.