Миссис Сигсби узнала Кларка, она много раз видела его в коридорах со шваброй или метлой, но никогда не принимал у себя. Он был мертвенно бледен, его седеющие волосы спутались, будто он недавно теребил их или дёргал, а губы слабо подёргивались.

– Что случилось, Кларк? Выглядите, будто увидели призрака.

– Вы должны сходить, миссис Сигсби. Вы должны увидеть это.

– Увидеть – что?

Он помотал головой и повторил:

– Вы должны сходить.

Она пошла с ним по дорожке между административным зданием и западным крылом жилого уровня. Она ещё дважды спросила Кларка, в чём дело, но от только мотал головой и повторял, что она всё должна увидеть сама. Раздражение миссис Сигсби от того, что её прервали, начало сменяться тревогой. Что-то с одним из детей? Тест пошёл не по плану, как в случае с Кроссом? Конечно, нет. Если бы были проблемы с детьми, то об этом скорее доложил бы кто-нибудь из санитаров, техников или докторов, а не уборщик.

Посреди пустынного коридора в западном крыле мальчик с большим животом, оттягивающим его небрежно заправленную рубашку, разглядывал листок бумаги, висящий на ручке закрытой двери. Он увидел приближающуюся миссис Сигсби и тут же переполошился. По мнению миссис Сигсби, именно так он и должен был отреагировать.

– Уиппл, так?

– Ага.

– Что ты сказал?

Стиви прикусил нижнюю губу, обдумывая вопрос.

– Да, миссис Сигсби.

– Так лучше. А теперь марш отсюда. Если нет тестов, иди и найди себе занятие.

– Хорошо. В смысле, да, миссис Сигсби.

Стиви направился прочь, бросив взгляд через плечо. Миссис Сигсби не заметила этого. Она смотрела на листок бумаги, который был насажен на дверную ручку. НЕ ВХОДИТЬ, было написано на нём, вероятно, ручкой, торчащей из нагрудного кармана Кларка.

– Я бы запер дверь, если б у меня был ключ, – сказал Фред.

У уборщиков были ключи от кладовок уровня «А», а ещё от торговых автоматов, чтобы можно было пополнять их, но не от смотровых или жилых комнат. Впрочем, последние редко запирались, за исключением случаев, когда какой-нибудь смутьян отбивался от рук и в наказание его приходилось на день посадить под замок. У уборщиков также не было ключей от лифтов. Если им нужно было спуститься на один из нижних уровней, то приходилось найти санитара или техника, и ехать вместе с ними.

Кларк сказал:

– Если бы маленький толстяк зашёл туда, это было бы потрясением всей его юной жизни.

Миссис Сигсби открыла дверь, ничего не ответив, и увидела пустую комнату: ни картин или плакатов на стенах, ничего на кровати, кроме матраса. Никаких отличий от других комнат жилого крыла за последние десять лет, в течении которых некогда сильный поток детей с высоким уровнем BDNF убавился до тонкой струйки. Это была теория доктора Хендрикса, что высокий BDNF выродился из человеческого генома, как и некоторые другие характеристики, например, острое зрение и слух. Или, по его словам, способность шевелить ушами. Что могло быть шуткой.

Она повернулась и посмотрела на Фреда.

– Это в ванной. Я на всякий случай закрыл дверь.

Миссис Сигсби открыла дверь и замерла на несколько секунд. Она многое повидала за время своего пребывания на посту главы Института, включая самоубийство одного постояльца и попытку самоубийства двух других, но они никогда не сталкивалась с суицидом среди персонала.

Экономка (об этом говорила коричневая форма) повесилась на лейке душа, которая отломилась бы под весом кого-нибудь потяжелее – например, Уиппла, которого она только что спровадила. Мёртвое лицо, смотревшее на миссис Сигсби, почернело и распухло. Язык высунут между губ, будто в прощальной усмешке. На кафельной стенке неровными буквами было написано прощальное послание.

– Это Морин, – низким голосом сказал Фред. Он достал из заднего кармана рабочих штанов платок и вытер свои губы. – Морин Алворсон. Она…

Миссис Сигсби очнулась от короткого шока и обернулась, глядя через плечо. Дверь в комнату оставалась открытой. – Закройте.

– Она…

– Закройте дверь!

Уборщик сделал, как ему было велено. Миссис Сигсби схватилась за правый карман пиджака, но он был пуст. Вот дерьмо, подумала она. Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Она забыла взять рацию, но кто знал, что её ждёт нечто подобное.

– Идите в мой офис. Скажите Розалинде, пусть даст вам мою рацию. И возвращайтесь сюда.

– Вы…

– Молчать. – Она повернулась к нему. Её губы превратились в тонкую линию, а выпученные глаза на её угловатом лице заставили Фреда отступить назад. Она казалась безумной. – Давайте быстрее и никому ни слова об этом.

– Ладно, как скажете.

Он вышел, закрыв за собой дверь. Миссис Сигсби села на голый матрас и посмотрела на женщину, свисающую с душевой лейки. И на послание, написанное губной помадой, которую миссис Сигсби заметила на полу перед унитазом.