Люк протянул телефон Тиму, словно желая поскорее избавиться он него.

– Откуда ты знаешь, что у него есть поддельные документы? – спросила Венди. – Ты прочитал его мысли?

– Нет, – ответил Люк. – Но уверен, что у него их много: паспорта, водительские удостоверения, свидетельства о рождении. Уверен, есть у многих из них. Может, не у санитаров, техников или работников столовой, но у тех, кто стоит выше. Они, как Эйхман или Вальтер Рауфф, который придумал передвижные газовые камеры. – Люк посмотрел на миссис Сигсби. – Рауфф прекрасно вписался бы в ваш коллектив, не так ли?

– Может, у Тревора и есть поддельные документы, – сказала миссис Сигсби, – но у меня – нет.

И хотя Люк не мог проникнуть ей в голову – она закрылась от него, – он подумал, что она сказала правду. Для таких людей, как она, есть специальное слово: фанатик. Эйхман, Менгеле и Рауфф бежали, как оппортунистские трусы; их фанатик-фюрер остался и совершил самоубийство. Люк подозревал, если бы этой женщине представилась такая возможность, она бы сделала то же самое. Пока это было относительно безболезненно.

Он забрался обратно в фургон, стараясь не задеть раненую ногу Эванса.

– Мистер Стакхаус думает, я приду к нему, но это не совсем так.

– Нет? – спросил Тим.

– Нет. Я приду за ним.

В сгущающемся сумраке перед глазами Люка вспыхнули огни штази и дверь фургона захлопнулась сама собой.