38
По всему городу в домах горели огни, и главная улица Дюпре была полна толпящихся людей. Тела убитых были накрыты первым, что попало под руку. Кто-то притащил из переулка спальный мешок Сироты Энни и накрыл им Робин Лекс.
Про доктора Эванса совершенно забыли. Он мог бы спокойно доковылять до одного из фургонов и уехать, но даже не попытался. Тим, Венди и Люк нашли его сидящим на бордюре перед «Джемом». Его щёки блестели от слёз. Ему удалось снять ботинок, и теперь он смотрел на кровавый носок, в котором было что-то похожее на сильно деформированную ногу. Тим не знал, насколько сильно повреждена кость и мягкие ткани, и ему было всё равно.
– Как вас зовут, сэр? – спросил Тим.
– Не важно. Мне нужен адвокат. И доктор. Меня ранила женщина. Хочу, чтобы её арестовали.
– Его зовут Джеймс Эванс, – сказал Люк. – И он – доктор. Как Йозеф Менгеле.
Эванс, казалось, только сейчас заметил Люка. Он указал на мальчика трясущимся пальцем.
– Это всё твоя вина.
Люк устремился к Эвансу, но в этот раз Тим перехватил его и мягко, но решительно, направил к Венди, которая взяла его за плечи.
Тим присел на корточки, чтобы посмотреть бледному, до смерти напуганному человеку прямо в глаза.
– Послушайте меня, доктор Эванс. И слушайте очень внимательно. Вы и ваши друзья приехали в город, чтобы забрать этого мальчика и убили пятерых человек. Всё – офицеры полиции. Вы можете не знать этого, но в Южной Каролине разрешена смертная казнь, и если вы думаете, что они в два счёта не приговорят вас к ней за убийство шерифа округа и четырёх его помощников…
– Я тут ни при чём! – завопил Эванс. – Я остался здесь в знак протеста! Я…
– Заткнитесь! – сказала Венди. Она всё ещё держала «Глок» покойного Тага Фарадея и теперь направила его на вторую ногу, в ботинке. – Эти офицеры также были моими друзьями. Если вы думаете, что я собираюсь зачитывать вам права, то вы спятили. Если не скажете Люку то, что он хочет услышать, я всажу пулю во вторую…
– Ладно! Ладно! Да! – Эванс нагнулся и в защитном жесте прикрыл руками здоровую ногу, от чего Тиму стало его почти жаль. Почти. – Что? Что вы хотите знать?
– Мне нужно поговорить со Стакхаусом, – сказал Люк. – Как мне это сделать?
– Её телефон, – сказал Эванс. – У неё есть специальный телефон. Она звонила ему перед началом… ну… захвата. Я видел, как она сунула его в карман пиджака.
– Я принесу, – сказала Венди и повернулась в сторону полицейского участка.
– Нужен не только телефон, – сказал Люк. – Приведите её.
– Люк… она ранена.
– Она может понадобиться, – сказал Люк. Его глаза были беспрекословными.
– Зачем?
Потому что теперь это были шахматы, а в шахматах ты никогда не живёшь тем ходом, который собираешься сделать, или даже следующим. Думай на три хода вперёд – таково правило. Плюс по три хода на каждый из них в зависимости от того, что предпримет соперник.
Она посмотрела на Тима, который кивнул.
– Приведи её. В наручниках, если потребуется. Всё-таки ты здесь закон.
– Господи, и не говори, – сказала она и ушла.
Наконец, Тим услышал звук сирены. Может, даже пары сирен. Хотя и весьма отдалённый.
Люк взял его за руку. Тим подумал, что мальчик выглядит абсолютно сосредоточенным, абсолютно собранным, хотя и до смерти усталым.
– Нельзя, чтобы меня задержали. У них мои друзья. Они заперты и им некому помочь, кроме меня.
– Заперты в Институте.
– Да. Теперь вы мне верите, не так ли.
– Трудно не поверить после всего того, что было на флэшке, и всего этого. Кстати, где она? Всё ещё у тебя?
Люк похлопал по карману.
– Миссис Сигсби и её люди хотят сделать с твоими друзьями то, из-за чего они станут как те дети в палате?
– Они уже начали делать это, но затем мои друзья выбрались. В основном благодаря Эйвери, он оказался там из-за того, что помог мне сбежать. Думаю, вы бы назвали это иронией. Но я почти уверен, что они снова заперты. Боюсь, Стакхаус убьёт их, если я не заключу с ним сделку.
Возвращалась Венди. Она несла какое-то угловатое устройство, которое Тим принял за телефон. На тыльной стороне её руки, в которой было устройство, виднелись три свежих царапины.
– Она не хотела отдавать его. И она на удивление сильная, даже с раненой ногой. – Она протянула Тиму устройство и оглянулась назад. Сирота Энни и Барабанщик Дентон переводили миссис Сигсби через улицу. Хотя она была бледной и испытывала боль, она сопротивлялась, насколько могла. За ними тянулись по меньшей мере три десятка горожан во главе с доком Ропером.
– Вот она, Тимми, – сказала Сирота Энни. Она тяжело дышала, на щеке и виске виднелись красные отметины от пощёчины миссис Сигсби, но Энни, похоже, ничуть не расстроилась из-за этого. – Что нам с ней сделать? Думаю, о том, чтобы вздёрнуть её, не может быть и речи, но разве это не заманчивая идея?
Док Ропер поставил свой чёрный саквояж, взял Энни за серапе и отодвинул в сторонку, чтобы увидеть Тима.
– О чём, во имя Господа, ты только думаешь? Эту женщину нельзя перемещать! Это может убить её!
– Она не кажется при смерти, док, – сказал Барабанщик. – До свадьбы заживёт. – И он засмеялся. До этого Тим ни разу не слышал, чтобы этот человек смеялся.
Венди проигнорировала и Барабанщика, и доктора.
– Если мы собираемся куда-нибудь ехать, Тим, лучше сделать это до прибытия полиции штата.
– Пожалуйста. – Люк посмотрел сначала на Тима, потом на дока Ропера. – Мои друзья погибнут, если мы ничего не сделаем – я это знаю. А ещё с ними есть другие, которых называют овощами.
– Мне нужно в больницу, – сказала миссис Сигсби. – Я потеряла много крови. И хочу встретиться с адвокатом.
– Заткни свою пасть или это сделаю я, – сказала Энни. Она посмотрела на Тима. – Она ранена не так сильно, как пытается изобразить. Кровотечение почти прекратилось.
Тим ответил не сразу. Он вспомнил день, не так давно, когда зашёл в «Вестфилд Молл» в Сарасоте, чтобы купить обувь и ничего более, когда к нему подбежала женщина, потому что на нём была полицейская форма. Возле кинотеатра какой-то парень размахивал оружием, сказала она, поэтому Тим пошёл посмотреть и столкнулся с выбором, который изменил его жизнь. Выбор, который фактически привёл его сюда. И теперь перед ним стоял ещё один выбор.
– Перевяжите её, док. Думаю, мы с Венди и Люком возьмём эту парочку с собой, и посмотрим, сможем ли что-то исправить.
– И дайте ей что-нибудь от боли, – сказала Венди.
Тим помотал головой.
– Дайте мне, а я уж решу, когда дать ей.
Док Ропер посмотрел на Тима – и на Венди тоже – так, будто видел их первый раз в жизни.
– Это неправильно.
Доктор какое-то время стоял на месте, глядя на тела и на обстрелянный полицейский участок. Затем принял решение.
– Нужно взглянуть на рану. Если у неё всё ещё сильное кровотечение или сломана бедренная кость, я не дам вам её забрать.
«И всё же дашь, – подумал Тим. – Потому что не сможешь остановить нас».
Ропер опустился на колени, открыл свой саквояж и достал хирургические ножницы.
– Нет, – сказала миссис Сигсби, отстраняясь от Барабанщика. Он тут же снова схватил её, но Тим с интересом заметил, что прежде чем он сделал это, она переместила вес тела на раненую ногу. Ропер тоже заметил это. Хоть он и был в годах, но глаз у него был хваткий. – Я не дам вам резать меня посреди улицы!
– Я всего лишь хотел разрезать брюки, – сказал Ропер. – Если только вы не перестанете сопротивляться. Тогда я не ручаюсь за то, что может произойти.
– Нет! Я запрещаю вам…
Энни схватила её за шею.
– Женщина, я больше ничего не хочу слышать о твоих запретах. Стой смирно или у тебя будет о чём переживать помимо ноги.
– Убери свои руки от меня!
– Только если будешь стоять смирно. В противном случае я скручу тебе шею.
– Лучше не перечьте, – посоветовала Эдди Гулсби. – Она бывает безумной, когда на неё накатывает.
Миссис Сигсби перестала сопротивляться, возможно, не столько из-за усталости, сколько из-за угрозы удушения. Ропер аккуратно обрезал ей брючину в двух дюймах над раной, обнажив белую кожу, сплетение варикозных вен и что-то больше похожее на ранение от ножа, чем от пули.
– Что ж, голубушка, – с облегчением сказал Ропер, – всё не так уж плохо. Хуже, чем царапина, но ненамного. Вам повезло, мэм. Она уже затягивается.
– Я тяжело ранена! – взревела миссис Сигсби.
– Будешь, если не заткнёшься, – сказал Барабанщик.
Доктор промыл рану дезинфицирующим раствором, наложил повязку и закрепил заколкой-бабочкой. Когда он закончил, казалось, на улицу высыпал уже весь Дюпре, – по крайней мере, все, кто жил в городе. Тем временем Тим взглянул на телефон женщины. Он нажал на боковую кнопку и на экране появилась надпись: УРОВЕНЬ ЗАРЯДА 75%.
Затем он снова выключил его и протянул Люку.
– Подержи пока у себя.
Когда Люк засунул его в карман с флэшкой, чья-то рука потянула его за штаны. Это был Эванс.
– Тебе стоит быть осторожным, юный Люк. Если, конечно, ты не готов взять на себя ответственность.
– Ответственность за что? – спросила Венди.
– За конец мира, мисс. За конец мира.
– Заткнись, идиот, – сказала миссис Сигсби.
Тим на мгновение задумался. Затем повернулся к доку.
– Не знаю точно, с чем мы тут имеем дело, но знаю, что это что-то экстраординарное. Нам нужно немного времени. Когда появится полиция штата, скажите им, что мы вернёмся через час. Максимум через два. Тогда уж и попытаемся провести нечто похожее на обычную полицейскую процедуру.
Он сомневался, что сможет сдержать это обещание. Он подумал, что его время в Дюпре, штат Южная Каролина, почти подошло к концу, и сожалел об этом.
Он думал, что сможет жить здесь. Возможно, вместе с Венди.
