С набитым животом ему снова захотелось вздремнуть, но он заставил себя не спать.

«Поезд остановится в Джорджии, затем в Тампе и финиширует в Майами, – сказал Мэтти. – Если тебя ищут, то они будут во всех этих местах. Но следующаяостановка будет в обычном Зажопинске».

Его могли ждать даже в маленьком городке, но Люк не собирался ехать в Тампу или Майами. Идея затеряться в густонаселённом районе была привлекательной, но в больших городах слишком много полицейских и к этому времени у них, вероятно, уже имеется фото мальчика, подозреваемого в убийстве своих родителей. Кроме того, логика подсказывала, что он не сможет долго убегать. То, что Мэтти не сдал его, было невероятной удачей; рассчитывать на повторение было глупо.

 Люк подумал, что у него на руках остался только один козырь. Нож, который Морин оставила под его матрасом, потерялся по дороге, но у него всё ещё была флэшка. Он не представлял, что на ней – скорее всего, ничего, кроме бессвязного признания, которое покажется полной бессмыслицей; может, что-нибудь о ребёнке, которого Морин бросила. С другой стороны, это могли быть доказательства. Документы.

Наконец, поезд снова начал замедлять ход. Люк подошёл к двери, взялся за неё для равновесия и выглянул наружу. Он увидел много деревьев, двухполосную асфальтированную дорогу, затем задние стенки домов и зданий. Поезд проехал мимо жёлтого сигнала. Возможно, он приближался к Зажопинску, о котором говорил Мэтти или просто сбавлял скорость, дожидаясь, пока пути впереди освободятся. Возможно, так даже лучше, потому что если на следующей остановке его дожидается обеспокоенный дядюшка, он уже наверняка на станции. Впереди виднелись склады с блестящими металлическими крышами. Позади складов тянулась двухполосная дорога, а за ней ещё деревья.

Твоя задача, сказал он себе, как можно скорее сойти с поезда и скрыться в тех деревьях. И помни: прыгай в движении, чтобы не влепиться лицом в шлак.

Он начал раскачиваться взад и вперёд, держась за дверь и сжав губы в тоненькую линию от усердия. Это была остановка, о которой сказал Мэтти, теперь впереди Люк видел здание вокзала. На крыше выцветшей зелёной краской было написано: ДЮПРЕ, ЮЖНОЕ И ЗАПАДНОЕ НАПРАВЛЕНИЯ.

«Нужно прыгать, – подумал Люк. – Никаких встреч со всякими дядюшками».

– Раз…

Он качнулся вперёд.

– Два…

Он качнулся назад.

– Три!

Люк прыгнул, перебирая ногами в воздухе, но приземлился на шлак рядом с рельсами, двигаясь со скоростью поезда, что было немного быстрее, чем могли выдержать его ноги. Верхняя часть его тела накренилась вперёд, а руки оказались за спиной, пытаясь удержать равновесие; он был похож на конькобежца, приближающегося к финишу.

Как только он подумал, что сможет устоять, кто-то крикнул: «Эй, осторожно!»

Он резко вскинул голову и увидел человека на погрузчике на полпути между складами и станцией. Ещё один поднимался с кресла-качалки в тени станционной крыши, держа в руках журнал, который читал. Он крикнул: «Берегись, там пост!»

Люк увидел второй сигнальный пост, который горел красным, но было поздно. Он инстинктивно отвернул голову и начал поднимать руки, но влетел в стальной пост на полной скорости до того, как успел выставить их перед собой. Правая сторона его лица столкнулась с постом, основной удар пришёлся на больное ухо. Люк отлетел, упал на шлак и откатился в сторону от путей. Он не потерял сознания, но потерял ориентацию – небо качнулось вперёд, потом качнулось назад, и снова вперёд. Он ощутил тепло, разливающееся по щеке, и понял, что ухо снова вскрылось, – бедное, измученное ухо. Внутренний голос кричал, чтобы Люк встал и побежал в лес, но слышать и прислушаться – это две разные вещи. Когда он попытался подняться на ноги, у него ничего не вышло.

«Мой «домкрат» сломался, – подумал он. – Дерьмо. Полная жопа».

Потом над ним склонился водитель погрузчика. Снизу он казался Люку ростом шестнадцать футов. В его очках отражалось солнце, от чего невозможно было разглядеть его глаза.

– Господи, парень, какого чёрта ты тут вытворяешь?

– Пытаюсь убежать. – Люк не был уверен, что это его голос, но, вероятно, так оно и было. – Нельзя, чтобы они поймали меня. Пожалуйста, не дайте им поймать меня.

Мужчина наклонился.

– Перестань разговаривать, я всё равно ничего не понимаю. Ты нехило впечатался в этот пост, из тебя кровь хлещет, как из резаной свиньи. Пошевели-ка ногами.

Люк выполнил просьбу.

– Теперь руками.

Люк поднял их.

Человек с кресла-качалки присоединился к водителю погрузчика. Люк попытался использовать свой недавно приобретённый ТП-дар, чтобы прочесть мысли одного или обоих, и узнать, что им известно. Но ничего не получилось. Видимо, удар напрочь выбил из его головы всю телепатию.

– Он в порядке, Тим?

– Думаю, да. Надеюсь. В инструкции об оказании первой помощи говорится, что нельзя перемещать людей с травмами головы, но я рискну.

– Кто из вас мой мнимый дядя? – спросил Люк. – Или вы оба?

Парень с кресла-качалки нахмурился.

– Ты понимаешь, о чём он толкует?

– Нет. Нужно отнести его в заднюю комнату мистера Джексона.

– Я возьму его за ноги.

Люк начал приходить в себя. Его ухо неплохо способствовало этому. Казалось, будто оно хочет вгрызться в его голову. И спрятаться где-то внутри.

– Не нужно, я справлюсь, – сказал водитель погрузчика. – Он не тяжёлый. А ты позвони доку Роперу и договорись о вызове на дом.

– Точнее, на склад, – сказал мужчина из кресла-качалки, и засмеялся, обнажив пожелтевшие редкие зубов.

– Ага. Иди уже. Воспользуйся станционным телефоном.

– Есть, сэр. – Мужчина из кресла-качалки отсалютовал водителю погрузчика и удалился. Водитель взял Люка на руки.

– Поставьте меня, – сказал Люк. – Я могу идти.

– Уверен? Давай проверим.

Люк покачнулся на ногах, но тут же выровнялся.

– Как тебя зовут, сынок?

Люк задумался, не уверенный, стоит ли называть имя, потому что он не знал, был ли этот человек его «дядей». Выглядел он вполне нормально… но Зик из Института – тоже, когда у него было хорошее настроение.

– А вас как?

– Тим Джеймисон. Пойдём, нужно хотя бы увести тебя с солнцепёка.