После того, как Фриду отослали в её комнату вместе с жетонами (и с предупреждением, что все обещания будут аннулированы, если она хоть словом обмолвится о том, что было в офисе миссис Сигсби), Стакхаус позвонил в комнату связи. Энди Феллоуз вернулся из посёлка и сменил Фелицию Ричардсон. Стакхаус передал Феллоузу указания и попросил всё сделать без лишнего шума. Феллоуз ответил утвердительно, но сказал, что ему потребуется несколько минут.

– Но только несколько, – сказал Стакхаус. Он повесил трубку и позвонил Рэйфу Пуллману и Джону Уолшу, двум своим охранникам, которые были наготове.

– Может, вам лучше попросить одного из наших ручных копов, чтобы он сходил на станцию? – спросила миссис Сигсби, когда он закончил разговор. Двое сотрудников полиции Деннисон-Ривер-Бенда были резидентами Института, составляя при этом двадцать процентов от общего числа полицейских. – Разве так не будет быстрее?

– Быстрее, но, возможно, не безопаснее. Только в случае крайней необходимости. Я не хочу, чтобы информация об этом дерьмо-параде распространилась дальше, чем уже есть.

– Но если он добрался до поезда, то может быть где угодно!

– Мы даже не знаем, был ли он там. Девчонка могла просто нести чушь.

– Я не думаю.

– Вы также говорили о Диксоне.

Это было справедливое – и обескураживающее, – замечание, но оно не смутило её. Ситуация была слишком серьёзной, чтобы отвлекаться. – Аргумент принят, Тревор. Но если бы он остался в таком маленьком городе, его бы уже давно заметили!

– Может, и нет. Он очень смышлёный парень. Мог где-нибудь залечь на дно.

– Но поезд – самый оптимальный вариант, и вы это знаете.

Снова зазвонил телефон. Они оба потянулись к нему, но Стакхаус оказался первым.

– Да, Энди. Сделал? Хорошо, говори. – Он схватил блокнот и быстро что-то записал в нём. Она наклонилась над его плечом и прочитала:

Он обвёл кружком 4297-й в 10 утра, спросил о месте прибытия, затем добавил: Порт, Портс, Стер.

– Во сколько поезд прибывает в Стербридж?

Он записал: в 4-5 вечера. Миссис Сигсби посмотрела на него с тревогой. Она знала, о чём думал Тревор: мальчишка хотел уехать как можно дальше – если допустить, что он сел на поезд. И остановился в Стербридже. Даже, если поезд опоздал, он прибыл туда пять часов назад.

– Спасибо, Энди, – сказал Стакхаус. – Стербридж – это ведь Западный Массачусетс?

Он слушал, кивая.

– Ладно, пусть на магистрали, но это всё равно должен быть довольно маленький пункт назначения. Может, перевалочная станция. Узнай, идёт ли туда этот поезд или какая-то его часть? Может, с другим локомотивом или что-то вроде того?

Он слушал.

– Нет, просто догадка. Если он уехал на этом поезде, то Стербридж может показаться ему недостаточно далеко, чтобы вздохнуть с облегчением. Он может двинуться дальше. На его месте я бы так и поступил. Проверь и сообщи как можно скорее.

Он повесил трубку.

– Энди взял информацию с сайта станции, – сказал он. – Без проблем. Чудеса, да и только, а? В наши дни всё есть в интернете.

– Но не мы, – сказала она.

– Пока что, – возразил он.

– Что дальше?

– Ждём Рэйфа и Джона.

И они ждали. Часы перевалили за полночь. Чуть позже половины первого на столе зазвонил телефон. В этот раз трубку схватила миссис Сигсби, назвала своё имя, а затем выслушала звонящего, кивая головой.

– Хорошо. Всё поняла. Теперь идите на станцию… в депо… на пути… или как там это у них называется… и посмотрите, есть ли там кто… а-а.

Она повесила трубку и повернулась к Стакхаусу.

– Это были ваши силы безопасности. – Она произнесла это с некоторым сарказмом, потому что сегодня ночью служба охраны Стакхауса состояла только из двух человек старше пятидесяти и далеко не в идеальной физической форме. – Браун всё сказала правильно. Они нашли лестницу, нашли следы от обуви, даже нашли пару кровавых отпечатков пальцев, примерно на середине лестницы. Рэйф предполагает, что Эллис либо остановился там передохнуть, либо завязать шнурки. Сейчас они пользуются фонариками, но Джон говорит, возможно, они смогут найти больше следов, когда рассветёт. – Она сделала паузу. – И они проверили станцию. Никого, даже ночного сторожа.

Несмотря на то, что в офисе был кондиционер, выставленный на благостные семьдесят два градуса, Стакхаус вытер пот со лба.

– Ситуация скверная, но мы всё ещё можем уладить её без этого. – Он указал на нижний ящик её стола, где лежал Нулевой Телефон. – Конечно, если он добрался до копов в Стербридже, ситуация резко усложняется. И для этого у него было целых пять часов.

– Совсем не обязательно, даже если он доехал до туда, – сказала она.

– Почему нет? Он не знает, что разыскивается за убийство своих родителей. Да и откуда, если он даже не знает, что они мертвы?

– Если и не знает, то догадывается. Он очень умный, Тревор, не забывайте об этом. Знаете, как бы я первым делом поступила на его месте, сойдя с поезда в Стербридже, Массачусетс… – Она посмотрела на блокнот. – … в четыре или пять часов пополудни? Я бы помчалась в библиотеку и вышла в интернет, чтобы узнать о том, что случилось дома.

В этот раз они оба посмотрели на нижний ящик.

Стакхаус сказал:

– Ладно, давайте расставим сети пошире. Мне это не по нраву, но другого выбора, похоже, нет. Давайте выясним, есть ли у нас кто в окрестностях Стербриджа. Узнаем, не объявлялся ли он там.

Миссис Сигсби села за свой стол, но телефон зазвонил, как только она потянулась к нему. Она коротко выслушала звонящего и передала трубку Стакхаусу.

Это был Энди Феллоуз. Он неплохо поработал. Судя по всему, на станции в Стербридже была ночная смена, и когда Феллоуз представился менеджером службы снабжения компании «Даун-Ист Фрейт», который искал потерявшийся груз живых омаров, начальник смены рад был помочь. Нет, в Стербридж не выгружались никакие омары. И да, большая часть 4297-го отправилась дальше, только с более мощным локомотивом. Поезд № 9956 держал путь на юг, в Ричмонд, Уилмингтон, Дюпре, Бруинсвик, Тампу и, наконец, в Майами.

Стакхаус всё это записал, затем спросил о двух неизвестных ему городах.

– Дюпре в Южной Каролине, – ответил Феллоуз. – В общем, обычный полустанок: три дома, два забора, но это перевалочный пункт для поездов, идущих с запада. У них там есть несколько складов. Вероятно, поэтому город до сих пор не загнулся. Бруинсвик находится в Джорджии. Размером чуть побольше. Я думаю, там загружают изрядное количество продуктов и морепродуктов.

Стакхаус повесил трубку и посмотрел на миссис Сигсби.

– Давайте рассуждать…

– Рассуждать, – повторила миссис Сигсби. – Это слово вам не к лицу и…

– Прикусите язык.

Никто другой не смел говорить с миссис Сигсби в такой резкой (и грубой) манере, а ещё никто другой не смел называть её по имени. Стакхаус принялся расхаживать по офису, его лысая голова блестела в свете ламп. Иногда ей казалось, что он и правда натирает её воском.

– Что мы имеем в этом учреждении? – спросил он. – Я скажу. Около сорока сотрудников в Передней Половине и ещё две дюжины в Задней, не считая Хекла и Джекла. Потому что нам нужно держать оборону. Приходится, но сегодня от неё толку мало. В этом ящике лежит телефон, который может дать нам любую помощь, но если мы воспользуемся им, наши жизни изменятся, и не к лучшему.

– Если мы воспользуемся этим телефоном, мы может лишиться наших жизней, – сказала миссис Сигсби.

Он пропустил это мимо ушей.

– У нас резидентура по все стране, добротная информационная сеть, включающая полицейских и медиков низкого ранга, работников мотелей, репортёров еженедельных изданий в маленьких городках, и пенсионеров, у которых много свободного времени на изучение интернет-сайтов. Кроме того, в нашем распоряжении есть две группы захвата и «Челленджер», который может быстро доставить их практически в любую точку. И у нас есть наши мозги, Джулия, наши мозги. Он шахматист; санитары часто видели его играющим с Уилхолмом, но пришло время для настоящих шахмат, в которые он никогда раньше не играл. Так что, давайте рассуждать.

– Ладно.

– Мы попросим резидента связаться с полицией в Стербридже. Та же история, что и в Прек-Айле: наш человек скажет, что вроде бы видел ребёнка, похожего на Эллиса. То же самое в Портленде и Портсмуте, хотя с трудом верится, что он мог сойти с поезда так рано. Стербридж кажется вероятнее всего, но для верности активизируем наших людей везде.

– Вы уверены, что это не просто принятие желаемого за действительное?

– О, я желал бы вообще ни хрена не делать. Но если он думает так же хорошо, как убегает, то это имеет смысл.

– Когда поезд № 4297 стал поездом № 9956, мальчишка остался на нём. Вы к этому ведёте.

– Да. 9956-й остановится в Ричмонде примерно в два часа ночи. Нужно, чтобы кто-то, желательно несколько человек, последили за поездом. Так же в Уилмингтоне, где он остановится между пятью и шестью утра. Но знаете, что? Я думаю, он там не сойдёт.

– Считаете, поедет до конца линии. – Тревор, подумала она, ты продолжаешь ползти всё выше и выше по древу рассуждений, и каждая ветвь тоньше предыдущей.

Но, что ещё оставалось, теперь, когда ребёнок пропал? Если ей придётся воспользоваться Нулевым Телефоном, ей скажут, что они должны были быть готовы к чему-то подобному. Легко сказать, но как можно было предвидеть, что отчаявшийся двенадцатилетний ребёнок способен отрезать себе мочку уха, чтобы избавиться от трекера? Или, что экономка будет помогать и содействовать ему? А потом ей скажут, что сотрудники Института стали ленивыми и расхлябанными… и что она ответит на это?

– … линии.

Она вернулась в здесь и сейчас и попросила его повторить.

– Я сказал, что он не обязательно поедет до конца линии. Такой умный ребёнок, как он, догадался бы, что мы отправим туда людей, если выясним маршрут поезда. И я не думаю, что он сойдёт в густонаселённом районе. Особенно в Ричмонде, незнакомом городе и посреди ночи. Возможно, в Уилмингтоне – этот город меньше и уже будет светло, когда 9956-й доберётся туда, – но я склоняюсь к одному из полустанков. Думаю, либо Дюпре, Южная Каролина, либо Брунсвик, Джорджия. Если, конечно, он на этом поезде.

– Возможно, он даже не знает, куда направляется после Стербриджа. В таком случае, он может поехать до конца.

– Если он внутри с кучей помеченного груза, то знает.

Миссис Сигсби поняла, что уже много лет не испытывала подобного страха. Может, вообще никогда. Они рассуждали или просто стоили догадки? И если второе, разве могло прийти им в голову столько дельных за раз? Но это всё, что у них было, поэтому она кивнула.

– Если он сойдёт на одной из маленьких остановок, мы могли бы послать группу захвата, чтобы вернуть его. Боже, Тревор, это было бы просто идеально.

– Две группы. «Опал» и «Руби Ред». Именно «Руби» доставила его сюда. Тогда круг замкнётся.

Миссис Сигсби вздохнула.

– Главное, чтобы он оказался на этом поезде.

– Я вполне в этом уверен, и мне этого достаточно. – Стакхаус улыбнулся ей. – Садитесь за телефон. Разбудите людей. Начните с Ричмонда. Мы платим этим мужчинам и женщинам по всей стране – сколько? Миллион в год? Так что пусть работают.

Тридцать минуть спустя миссис Сигсби вернула трубку на место.

– Если он в Стербридже, то, должно быть, прячется в водосточной трубе, в заброшенном доме или ещё где – в полиции его нет, иначе мы бы об этом знали. Наши люди в Ричмонде и в Уилмингтоне будут дожидаться прибытия поезда, для чего у них уже готовы убедительные легенды.

– Ясно. Отличная работа, Джулия.

Она устало подняла руку в знак признания.

– Наводка даёт весомый бонус, и этот бонус будет ещё весомей – сродни нежданной удаче, – если у наших людей появится шанс схватить мальчишку и доставить его в безопасное место для передачи. Может, не в Ричмонде, потому что оба наших человека там – обычные граждане, но резидент в Уилмингтоне – полицейский. Молитесь, чтобы это случилось именно там.

– А что насчёт Дюпре и Брунсвика?

– Двое наших людей ведут наблюдение в Брунсвике, пастор близлежащей методистской церкви и его жена. И только один в Дюпре, но он местный. Владелец городского мотеля.