Координаты района циклической тепловой и электромагнитной активности в центральной части аномальной зоны вместе с произведенным расчетом мощности ядерного заряда, необходимого для поражения цели, переданы в Читинский полк оперативно-тактических ракет.

Приказом Верховного Главнокомандующего три самоходные пусковые установки оперативно-тактических ядерных ракет, отобранные командованием полка для нанесения удара по выбранной вами цели, переходят в ваше оперативное подчинение. Проконтролируйте выдвижение установок на огневые позиции. Исполнение доложите.

Основная – «Астра» и резервные: «Гвоздика» и «Хризантема» самоходные пусковые установки оперативно-тактических ракет со специальными боевыми частями мощностью 15 килотонн каждая в 18.00 заняли огневые позиции.

Боевому расчету пусковой установки «Астра» при наступлении времени «Ч» указанную цель уничтожить. Боевым расчетам пусковых установок «Гвоздика» и «Хризантема» находиться на огневых позициях до поступления дальнейших указаний.

Ощупывая перед собой скользкие стены лаза, Денис медленно продвигался вперед. Это было чертовски трудно – лямки похожего на акваланг дыхательного аппарата, который приходилось тащить за собой, постоянно цеплялись за торчащие сучья. Судя по натужному сопению Надежды за спиной, ей тоже приходилось несладко. Сначала еще можно было разглядеть в темноте ее блестящее от пота лицо, но в глубине норы тьма сгустилась настолько, что Денис не мог различить даже собственные руки и перестал оглядываться назад. Однако, несмотря на все трудности перемещения, Надежда не отставала.

Порой ее дыхание заглушали глухие звуки, отдаленно напоминающие шум накатывающих на берег волн. Тогда Денису казалось, что ему в лицо скалится голодный монстр. Он даже чувствовал кожей горячее дыхание темноты перед собой. Чтобы успокоить себя и подбодрить Надежду, Денис периодически спрашивал:

– Как ты?

И слышал в ответ низменное:

– Нормально.

Она действительно держалась молодцом. Хотя им почти все время приходилось ползти на четвереньках, а то и по-пластунски, с трудом протискиваясь среди перегораживающих лаз перекрещенных ветвей. Правда, иногда проход неожиданно расширялся, что позволяло распрямиться почти в полный рост. Здесь требовалась особая осторожность, чтобы не напороться на невидимые в темноте сучья, которые торчали из всех стен тоннеля. Первый раз попав в такую камеру, они едва выбрались из нее. Тоннель уперся в непроходимый тупик, и Денису пришлось дважды ощупать все стены норы, прежде чем он нашел из нее выход. Лаз отыскался под потолком камеры и не в тупиковой стене, а в боковой – в этом месте нора круто поворачивала вправо. Позже они с Надеждой убедились, что тоннель изобилует поворотами, причем не только в горизонтальной, но и в вертикальной плоскости. После долгого и необычайно трудного спуска головой вперед, потому что развернуться в узком тоннеле было совершенно невозможно, Денис внезапно провалился в зловонную жижу. Видимо, не сумев пролезть внутри завала, монстры прорыли под ним подкоп, который со временем заполнился водой. Ползти по затопленной норе, иногда погружаясь в гнилую воду с головой, оказалось тяжелее всего, но они преодолели и это. Только когда тоннель вновь пошел вверх, Надежда призналась:

– Знаешь, когда пришлось нырять, я испугалась, что нам уже не хватит воздуха выбраться на поверхность.

До поверхности было еще далеко, но то ли купание в вонючей жиже спровоцировало галлюцинации, то ли впереди действительно забрезжил свет. Тоннель немного расширился, и Денис пополз быстрее.

– Кажется, там выход, – неуверенно произнесла Надежда.

Никакого выхода Денис не видел, но в норе определенно стало светлее. Он уже мог различать торчащие из стен сучья. Они цеплялись за одежду, словно пытались задержать двух рвущихся к свободе пленников. Не удержали. Раздвинув загораживающие проход ветви, Денис наконец увидел белое пятно света на фоне темной массы перекрученных стволов. Судорожно работая локтями и коленями, он подполз к выходу и выглянул наружу.

За завалом открылась широкая плоская равнина, лишенная всякой растительности, с поднимающимся в центре невысоким холмом, вершину которого покрывала шапка грязно-белого снега. На лице Дениса обильно выступил пот. Здесь было даже жарче, чем с наружной стороны вала, и откуда взялся снег, было совершенно непонятно. Денис остро пожалел о своем бинокле. Но биноклем и прочим снаряжением пришлось пожертвовать ради дыхательного аппарата. Все вместе он никак не смог бы протащить через прорытую монстрами нору.

Пока Денис разглядывал заснеженный холм, напоминающий нарыв с наполненной гноем головкой, к выходу протиснулась Надежда.

– Что там, монстров не видно? – тяжело дыша, спросила она.

Денис покачал головой: долина выглядела совершенно безжизненной.

– Похоже, нам туда, – он показал ей на холм, до которого было около полукилометра.

Шапка снега на вершине холма внезапно вздыбилась, и Денис услышал протяжный рев. Надежда схватила его за руку.

– Что это?!

Он пожал плечами.

– Ты все еще хочешь попасть к улью?

Надежда пристально посмотрела не него и кивнула.

– Тогда позвольте вас проводить, сеньорита, – попытался пошутить Денис, хотя сердце сжималось от боязни потерять эту отважную и по-своему наивную женщину. Видимо, шутка не удалась – Надежда даже не улыбнулась. А может быть, просто не расслышала его слов. Она о чем-то напряженно думала.

Так и не дождавшись ответа, Денис начал спускаться по нагроможденным друг на друга и забитым комьями спрессованной земли расщепленным стволам, но Надежда цепко схватила его за руку:

– Постой. У тебя есть зажигалка?

Денис недоуменно пожал плечами.

– Откуда?

– Тогда сначала я.

Она забрала у него дыхательный аппарат, ловко продела руки в наплечные ремни и, натянув кислородную маску, полезла вниз. Денис двинулся следом. От отверстия норы до земли было не более трех метров. В принципе, он мог преодолеть это расстояние одним прыжком, но Надежда отчаянно замахала на него руками, заставив остановиться. Сама же с повышенной осторожностью и даже с опаской спустилась на землю, постояла, к чему-то прислушиваясь, хотя вокруг стояла глухая тишина, потом оттянула рукой нижний край маски и замерла в таком положении.

– В чем дело?! – не выдержал Денис.

Надежда вообще стянула с головы маску и, как показалось ему, с удивлением сказала:

– Спускайся. Все в порядке.

Денис не заставил себя ждать. Не тратя время на спуск, он спрыгнул с вала и подошел к ней.

– Что-то не так? Ты выглядишь настороженной.

Надежда неуверенно кивнула:

– Да. Вокруг улья должно было скопиться облако концентрированного углекислого газа. Но его здесь нет.

Денис глубоко вдохнул. Дышалось на удивление легко, как после хорошей летней грозы. Чистый воздух просто пьянил своей свежестью. Но эта пьянящая чистота, в сочетании с мрачным мертвым пейзажем, как раз и настораживала. Она походила на красочную маску, прикрывающую истинную уродливую сущность, или на приманку, с помощью которой невидимый хищник заманивает доверчивую добычу.

Денис вопросительно взглянул на Надежду. Присев на корточки, она внимательно разглядывала землю под ногами. Сухая и растрескавшаяся земля в долине напоминала солончаковую пустыню. Но Надежда удивила Дениса. Отломив и растерев между пальцами кусок сухого грунта, она с изумлением сказала.

– Спекшийся ил. Мы на дне высохшего озера.

Он не успел ответить. Над долиной вновь прокатился глухой рев. Денис посмотрел в сторону холма, откуда донесся звук. Очертания снежной шапки опять изменились, и это не сулило ничего хорошего. Он взял Надежду за руку.

– Надо идти.

– Да, ты прав. – Она отряхнула ладони и снова взяла в руки автомат. – А… он будет стрелять?

Этот вопрос интересовал и Дениса. Хотя «АКМ» и считается самым надежным в мире оружием, но погружение в жидкую грязь в прорытой монстрами норе могло не остаться без последствий. Выяснить это было проще простого: выстрелить одиночным в воздух или в землю. Но Денис боялся убедиться в отказе оружия, тогда бы они лишились всякой надежды, и вместо пробного выстрела уверенно сказал:

– Конечно, будет.

Кажется, Надежда поверила, потому что решительно зашагала вперед. Он быстро нагнал ее и пошел рядом, привычно контролируя обстановку вокруг, хотя внезапного нападения монстров можно было не опасаться. На открытом пространстве они не могли подкрасться незаметно. Да и самих монстров нигде не было видно, хотя их следы встречались повсюду, и все они вели к одинокому холму с загадочной снежной шапкой, призрачный силуэт которого темнел впереди на фоне безжизненно-серого неба.

Кроме разнокалиберных следов хищных тварей, на пути то и дело попадались ветвящиеся извилистые трещины, пересекающие дно высохшего озера. Одни были короткими, другие тянулись вдаль, насколько хватал глаз. Спекшаяся земля не пружинила под ногами, а хрустела и потрескивала, как хрустит утоптанный снежный наст. В том, что земля хрустит, как слежавшийся снег, было что-то противоестественное и настораживающее. Разбегающиеся трещины тоже не нравились Денису. Они… они напоминали растрескавшийся лед, и… они увеличивались!

– Бежим!!! – выпалил он.

– Что? – Надежда вздрогнула от неожиданности и остановилась.

В то же мгновение земля у нее под ногами с грохотом обвалилась. Надежда только и успела нелепо взмахнуть руками и исчезла в разверзшейся расщелине. Денис рванулся к ней и в прыжке все-таки успел схватить ее за запястье. Каким-то чудом ему удалось удержаться на краю ямы и не выпустить руку женщины, хотя при ударе о землю у него потемнело в глазах.

– Не бросай меня! – донесся из темноты жалобный голос Надежды.

Потом Денис увидел ее перекошенное страхом лицо и расширившиеся от ужаса глаза. Обхватив его руку, Надежда висела на краю глубокого провала с неровными сухими стенами, дно которого терялось в темноте.

– Что за глупости! – рассердился он. – Сейчас я тебя вытащу. Цепляйся за меня.

Но вместо того, чтобы помочь ему, Надежда вдруг разжала свои ладони и тряпичной куклой повисла в его руке.

– Эй! Ты чего?! – испугался Денис.

Надежда не ответила. Ее глаза закатились, рот приоткрылся, а голова бессильно свесилась набок. Он с силой встряхнул ее, но женщина не реагировала. Денис принялся тянуть ее из ямы, чувствуя, как и его стремительно покидают силы. Пот заливал глаза, вновь стало трудно дышать, но он все-таки справился. Страх за нее не позволил сдаться и разжать руки. Превозмогая себя, Денис подтянул к краю ямы отяжелевшее тело Надежды, ухватил ее за шиворот, потом за наплечные ремни дыхательного аппарата и, наконец, вытащил наружу. Она была без сознания, но теперь Денис знал, что нужно делать. Первым делом он оттащил Надежду от дышащей смертью расщелины, потом уложил на спину, прижал к лицу кислородную маску и до предела открыл вентиль регулятора подачи дыхательной смеси.

Выпущенный газ с шипением рванулся из кислородного баллона. Денис впился взглядом в застывшее лицо Надежды. «Дыши, дыши…» – мысленно повторял он, но она не отвечала на его мысленный призыв. Прошло несколько секунд, которые показались Денису вечностью.

– Да дыши же, черт тебя побери! – в отчаянии Денис ударил кулаком по груди лежащей перед ним женщины. – Дыши!

По телу Надежды пробежала дрожь. Она выгнула спину, потом открыла глаза и закашлялась.

Денис облегченно вытер струящийся по лицу пот. Его тоже мутило, но он не решался отнять маску от лица Надежды, чтобы вдохнуть кислорода. Она сделала это сама, а потом, когда они отдышались и немного пришли в себя, виновато сказала:

– Прости. Я должна была догадаться. Опять из-за меня мы оба чуть не погибли.

– О чем догадаться? – вяло спросил он.

– О том, что углекислый газ скопится не на поверхности, а в подземных пустотах. Он же в полтора раза тяжелее воздуха.

– Но о существовании таких пустот ты знать не могла.

Надежда упрямо покачала головой.

– А должна была. Озеро питали подземные ключи. Вот на их месте и образовались глубокие полости.

– Куда же исчезла вода? – удивился Денис.

– Ее высосала колония. – Надежда мрачно взглянула на возвышающийся над долиной конический холм.

Оттуда донесся нарастающий гул, перешедший в уже знакомый глухой рев. Снежная шапка на вершине холма задрожала и вздулась подобно пивной пене, и Денис наконец понял, что это такое. То, что он ошибочно принял за снег, оказалось клубами необычайно густого тумана или плотного дыма, курящегося над холмом. Но и помимо тумана на вершине действительно что-то белело. Денис приподнялся, чтобы лучше рассмотреть увиденное, но Надежда, вскочив на ноги, нетерпеливо дернула его за руку.

– Надо спешить. Паузы между выбросами все короче.

– Что? Какими выбросами? – растерялся Денис.

Надежда удивленно обернулась к нему.

– Выбросами газа. Слышишь шум? Это колония сбрасывает избыточнее давление. Она вот-вот взорвется.

Рев стих, но гул не прекратился. Казалось, он доносится прямо из-под земли.

– Начинается! Бежим! – воскликнула Надежда и первая устремилась к холму.

– Держись подальше от трещин! – крикнул ей в спину Денис, бросаясь следом.

От волнения она вполне могла забыть про заполненные углекислым газом пустоты, таящиеся под тонкой коркой спекшегося ила, но ее упорство и решимость не могли не восхищать. Последнюю сотню метров Надежда промчалась так, словно и не было позади тридцатикилометрового перехода по тайге, штурма прорытой монстрами темной, сырой норы и потери сознания от остановки дыхания. Но у подножия холма силы все-таки оставили ее, и она тяжело опустилась на землю.

В рабочем кабинете командующего Сибирским военным округом уже не чувствовался запах порохового дыма. Исполнительные ординарцы тщательно отмыли брызги крови с широкого письменного стола, паркета и ковровой дорожки, скрыв тем самым все следы произошедшей здесь недавно трагедии. Облагоображенная обстановка вновь приобрела строгий официальный вид, но не обманула генерала Озерова, получившего в свое распоряжение кабинет командующего округом после эвакуации в Читу антикризисного штаба. Он знал и о самоубийстве генерал-полковника, и о причинах, толкнувших его на этот шаг.

Озеров сидел за рабочим столом командующего, в том самом кресле, где вбежавшие на звук рокового выстрела адъютанты обнаружили обмякшее тело генерал-полковника, и следил за ходом секундной стрелки своих наручных часов. Ритмично движущаяся стрелка совершала свой однообразный циклический бег по кругу. В ее нервном ритме Озерову виделась предсмертная агония. После получения последней телеграммы от министра обороны с приказом нанести по центру Зоны ядерный удар им овладела странная, прежде незнакомая апатия. Передав приказ министра командирам боевых расчетов трех пусковых ракетных установок, Озеров прошел в выделенный ему кабинет и с тех пор не выходил оттуда.

Даже когда в кабинет явился адъютант и доложил, что за минувшую ночь было отмечено в два раза меньше нападений хищных животных на оцепление, а начиная с рассвета наблюдатели не видели хищников вовсе, Озеров лишь молча кивнул. Судя по обрадованному лицу адъютанта, он считал этот факт обнадеживающим. Озеров не стал его разочаровывать. Хотя ему самому такое поведение порожденных Зоной чудовищ напомнило временное затишье перед бурей. Самым ужасным было то, что и он сам, и подчиненные ему люди, не ведая того, сами приближали надвигающуюся бурю. Озеров не мог объяснить, на чем основана его уверенность, но чувствовал (нет, знал!), что ядерный взрыв в центре Зоны приведет к планетарной катастрофе. Час назад он по прямому телефону связался с министром обороны и еще раз попытался убедить его в ошибочности принятого в Кремле решения. Но министр даже не стал его слушать, а со своей стороны еще раз, теперь уже устно, продублировал отданный ранее приказ. Министр не хотел вникать в детали и выслушивать голословные, ничем не подкрепленные измышления руководителя антикризисного штаба, как не хотел брать на себя ответственность за жизнь миллионов людей, ставших невольными заложниками Зоны.

А время «Ч» между тем неумолимо приближалось. Менее чем через четверть часа нацеленная в центр Зоны тактическая ракета с ядерной боеголовкой сорвется с пусковых направляющих. Через несколько минут после старта она достигнет цели, и тогда… Тогда начнется настоящий апокалипсис, первой жертвой которого неминуемо станет Надежда.

Озеров мрачно взглянул на свои наручные часы, которые снял с руки и положил на стол перед собой. Впервые за много лет службы он не знал, как ему поступить. Конечно, можно, вопреки полученному приказу, потребовать от командира боевого расчета отменить запуск ракеты. И тот наверняка послушается руководителя антикризисного штаба. Но что это даст? Кроме задержки пуска, ничего. Потому что, как только министр узнает о саботировании своего приказа, он снимет с должности строптивого начальника штаба. А приказ о запуске ракеты отдаст командиру пусковой установки кто-нибудь другой. Или сам министр, лично. Нет, это не выход.

Озеров решительно поднялся из-за стола, стремительно пересек кабинет, затем приемную со вскинувшимся при его появлении адъютантом и вышел в коридор. В соседнем кабинете расположились офицеры связи.

– Вы получаете спутниковые фотоснимки из центра слежения? – распахнув дверь, с порога спросил он.

– Так точно, товарищ генерал! – немедленно отреагировал старший группы. У него было бледное осунувшееся лицо и красные воспаленные глаза.

«Не сидите долго за монитором», – машинально чуть не сказал Озеров, но в последний момент сдержался. Сейчас такое предупреждение прозвучало бы просто глупо.

– Есть какие-нибудь изменения в Зоне?

– Температура в центре продолжает расти, и…

– Договаривайте! – потребовал Озеров.

– Распространение тумана, похоже, приостановилось, – неуверенно предположил офицер и тут же поправился: – Хотя, возможно, при нынешних размерах облака его расширение не столь заметно.

Озеров подошел к монитору, на котором оператор рассматривал увеличенные спутниковые фотографии туманного пятна.

– Выведите последний снимок.

– Это последний, товарищ генерал, – пояснил оператор. – Следующий поступит примерно через десять секунд. Сейчас над Зоной висят три наших спутника. Они передают изображение с тридцатисекундным интервалом.

Так вот почему запуск ракеты назначен на двадцать часов, сообразил Озеров. Чтобы командование могло наблюдать взрыв в реальном времени.

Изображение на мониторе сменилось. Во всяком случае, цифры, автоматически проставляемые в углу экрана, указывали, что это новый фотоснимок. Хотя Озеров, стоящий за спиной оператора, и не заметил отличий.

В пустом кабинете командующего округом забытые на столе часы отсчитывали последние минуты двадцатого часа.

Вблизи холм оказался огромным курганом спекшейся и растрескавшейся земли, вздыбившейся к небу в самом центре долины.

– Это же настоящий вулкан, – глядя на курган, прошептала Надежда. – Помоги мне подняться к кратеру.

Денис прикинул высоту подъема: метров двадцать от подножия до вершины. Правда, карабкаться придется по почти отвесной стене. Он с сомнением посмотрел на Надежду. Но она уже поднялась на ноги и даже перевесила автомат за спину, освобождая руки. Когда Денис увидел ее глаза, у него исчезли последние сомнения. С той решимостью, которая читалась в ее взгляде, Надежда одолела бы любую гору.

Едва они ступили на склон, как курган снова «взревел», словно почувствовал их присутствие. Его склоны задрожали, и откуда-то сверху сорвались несколько довольно крупных камней, вслед за которыми прогрохотал валун, размером со снарядный ящик. Денис прижался к Надежде, прикрыв ее своим телом, но все обошлось, и, как только камнепад прекратился, они продолжили подъем.

Изначально гладкие склоны кургана покрывали глубокие трещины и царапины, оставленные когтями карабкавшихся монстров. При определенной сноровке и то и другое можно было использовать как ступеньки, что значительно облегчало восхождение. Правда, острые края трещин вонзались в кожу, и вскоре ладони Дениса покрылись глубокими порезами. Надежде приходилось еще тяжелее. Денису даже страшно было представить, во что превратили острые выступы ее нежные руки. Но Надежда упорно лезла вверх, практически не отставая от него. И только по ее плотно стиснутым зубам можно было понять, какой ценой ей это удается.

Наконец за гребнем последнего уступа показалась вершина, а на ней… Денис застыл от ужаса, вытаращив глаза. И хотя курган дышал обжигающим жаром, его мышцы сковало могильным холодом. Он и стоял на краю могилы, не в переносном, а в самом прямом смысле. Всю вершину кургана, от краев до центрального кратера, покрывали жуткие, наваленные друг на друга кости. Их было так много, что под ними даже не было видно земли. Здесь было все: оскаленные черепа, кривые ребра, невероятно длинные хребты, напоминающие орудия древних варваров огромные берцовые кости и еще сотни, тысячи других костей, названий которых Денис не знал.

– Мамочка! – вскрикнула Надежда, увидев эту фантастическую гору костей. – Это же…

Она не договорила. С противоположной стороны послышался хруст, и на вершину кургана выползло отвратительное чудище, похожее на бородавчатую ящерицу и размером с лошадь. Именно выползло. У него имелись только передние лапы, заканчивающиеся длинными пальцами с огромными загнутыми когтями, а вместо задних волочились какие-то бесформенные обрубки. Чудовище выплюнуло из пасти длинный язык и словно хоботом втянуло им воздух, а потом ловко поползло к застывшим у противоположного края пропасти людям. Оно ползло по костям, поочередно выбрасывая вперед то правую, то левую лапу, и затем подтягивалось на них. Несколько острых костей прокололи волочащуюся тушу, но чудовище даже не заметило этого. Оно чувствовало близкую добычу и рвалось к ней.

Денис вскинул автомат и, направив его на ползущего монстра, нажал на спуск. Глухо щелкнул ударник, но выстрела не последовало. Вот она, пещерная жижа! Он нащупал спуск подствольного гранатомета и рванул на себя. Звук выстрела и раскат взрыва разорвавшейся гранаты слились в один. Перед мордой чудовища взвился фонтан из обломков костей. Черная туша дернулась и завалилась набок. Денис поспешно перезарядил гранатомет и вскочил на ноги, чтобы убедиться: уничтожен монстр или нет. Из пасти чудовища вывалился язык, повозился среди костей и пополз в сторону кратера. Он вытянулся на метр, на два и все продолжал ползти. Денис изумленно вытаращил глаза и только тогда сообразил, что это вовсе не язык, а ручей черной слизи, который с каждой секундой становится все шире. Он перевел взгляд на тушу монстра. Чудовище таяло на глазах. Вот обнажился клыкастый череп, потом вздыбленный хребет, ребра и, наконец, суставчатые лапы. Не прошло и минуты, как вся туша чудовища превратилась в поток черной слизи, самостоятельно прокладывающий себе дорогу. Скользя по костям, он добрался до края кратера и исчез внутри.

– Все, – прошептала Надежда. – Последние «пчелы» вернулись в улей. Сейчас начнется.

Сдернув со спины автомат, она бросилась к зияющей в центре кургана огромной воронке. В глубине кратера раздался жуткий рев. Курган затрясся. Его вершину раскололи глубокие трещины, куда лавиной посыпались сцепившиеся друг с другом кости. Одна из таких лавин догнала бегущую к кратеру Надежду. Она пронзительно вскрикнула и, не устояв на ногах, рухнула в катящуюся груду костей.

Денис рванулся к ней, чтобы помочь. И в этот момент из жерла воронки вместе с клубами отвратительно пахнущего пара взметнулся огромный черный столб не менее полутора метров в диаметре. Денис застыл на месте, пораженный этим зрелищем. Столб изогнулся, и Денис понял, что это гигантское щупальце. Оно покачнулось, словно прицеливаясь, и устремилось к отчаянно барахтающейся среди костей Надежде.

Автомат сам нашел цель, Денису осталось только нажать на спуск гранатомета. Вылетевшая граната вонзилась точно в середину щупальца и… исчезла в нем. Вместо грохота взрыва раздался лишь слабый хлопок, но брызжущее черной слизью щупальце стремительно взвилось вверх, замерло на мгновение, отыскивая новую цель, и рванулось к ней.

Летящая в лицо черная масса заслонила перед Денисом небо и все вокруг. Она ударила и смяла его. Кожа полыхнула огнем, словно он с головой нырнул в кипящее масло. Денис попытался закричать, но раскаленное масло хлынуло в горло, сжигая внутренности, и крик оборвался, так и не родившись.

В последний момент (Надя так и не поняла почему) тянущееся к ней щупальце взмыло ввысь, чтобы затем снова обрушиться на землю. Оно пронеслось у нее над головой и хлестнуло по вершине вулкана там, где стоял Денис. Спазм перехватил Наде дыхание, а щупальце уже рванулось вверх. На его конце Надя разглядела сокращающийся бугристый нарост, которого там прежде не было. Нарост лопнул, как лопается от забродившего сока перезревшая ягода, и из трещины вылетел автомат Дениса. А сам Денис… он просто исчез.

– Нет!!! – пронзительно закричала Надя, не в силах отвести взгляд от выгибающегося щупальца, «жующего» тело Дениса.

Денис не мог умереть! Он столько раз спасал ее из самых безнадежных ситуаций, что казался Наде неуязвимым. Словно ангел-хранитель, он провел ее по всем кругам ада, но при этом оставался обычным человеком из плоти и крови со своими мыслями и чувствами, о чем она вспомнила только сейчас, когда его не стало.

Мерзкая тварь! Ненависть придала Наде сил. Расшвыряв завалившие ее кости, она вскинула автомат и тут с ужасом поняла, что ни пулями, ни гранатами монстра не уничтожить. В схватке с чудовищем такого размера были бесполезны и пушки, и даже ракеты.

Щупальце снова качнулось из стороны в сторону. По его студенистой колышущейся поверхности стекали потоки слизи. Оно целиком состояло из слизи! Щупальце не было конечностью порожденного колонией гигантского монстра, как первоначально решила Надежда. Оно являлось отростком колонии: ее глазами, пастью, зубами и языком – всем сразу. И оно искало потерянную добычу!

Осознав это, Надя бросилась в ближайшую трещину из тех, что ломаными лучами разбежались от кратера по расколовшейся вершине вулкана. В момент падения она почувствовала затылком движение горячего воздуха у себя за спиной. Это метнувшееся за добычей щупальце спикировало на нее с высоты. Ее спасло лишь то, что трещина оказалась для щупальца слишком узка, и оно не смогло протиснуться в нее. Отчаянно работая локтями и коленями, Надя поползла по костям в глубь трещины. Их острые края больно впивались в исцарапанные ладони, но она не обращала внимания на боль. Лишь окончательно убедившись, что жива и все еще может двигаться, Надя позволила себе оглянуться. И похолодела от страха.

Щупальце заползало в трещину. Вытянувшись, оно сократилось настолько, что без труда втиснулось между узкими стенами расщелины и устремилось к застывшей от ужаса женщине. «Стреляй!» – полыхнула в парализованном мозгу подхлестнутая паникой мысль. Надя судорожно нащупала спуск подствольного гранатомета, но тут же отдернула руку. Это ничего не даст! Даже если феромон подействует, колония попросту отбросит омертвевшее щупальце и выпустит новое. Проглотит ее, как проглотила Дениса, а потом взорвется, рассеяв свои споры по всей планете. Стрелять нужно в центр биомассы, в сердце колонии! Это единственный шанс! Но как остановить чудовище, которое практически неуязвимо и ничего не боится, кроме… огня!

Вихрь хаотичных мыслей, поднявшийся в голове Надежды, наконец выдал искомый ответ. Расстегнув ремни, она стряхнула со спины дыхательный аппарат и, собрав остатки сил, швырнула его в подползающее щупальце. Не добросила – видимо, сил осталось мало. Через секунду щупальце само добралось до лежащего поперек трещины дыхательного аппарата. Человеческий запах, сохранившийся на ремнях, кислородной маске и газовом баллоне, привлек его внимание. Однако наполняющей щупальце слизи хватило мгновения, чтобы убедиться в несъедобности дыхательного аппарата, и она двинулась дальше.

Надежда, держащая на прицеле баллон с кислородом, мстительно улыбнулась.

– Получи, гадина! – прошептала она и нажала на спуск.

Ничего не произошло. Только возле уха сухо щелкнул боек. Осечка! Низ живота свело судорогой, но Надежда подавила поднимающуюся панику. Денис говорил, что такое иногда случается. При осечке нужно передернуть затвор, дослав в патронник новый патрон, вспомнила Надя уроки Дениса. Она так и сделала. Лязг вылетевшего патрона заглушил угрожающий хруст костей, прогибающихся под весом приближающегося щупальца. Оно было в двух метрах от лица Надежды, когда она повторно нажала на спуск.

На этот раз осечки не произошло. Сорвавшийся с боевого взвода ударник наколол капсюль-воспламенитель замененного патрона, и автомат разразился длинной очередью. Большинство пуль застряли внутри щупальца, не причинив ему никакого вреда, но одна пробила стенку кислородного баллона.

Перед глазами Надежды полыхнуло нестерпимо яркое пламя, по ушам резанул оглушительный грохот. Что-то обжигающе-горячее чиркнуло ее по виску, резкая боль пронзила левую ногу. Но все это было не важно, потому что ей удалось главное – кислородный баллон взорвался!

Вспыхнувшее щупальце взвилось вверх и закачалось в вышине, борясь с охватившим его пламенем. Надя не сомневалась, что ему это удастся. Она прекрасно помнила, как в лабораторной палатке слизь потушила загоревшегося монстра. Но какое-то время она у колонии выиграла!

Не теряя ни секунды, Надя вскочила на ноги, по осыпающейся груде костей выкарабкалась из расщелины и с отчаянным криком бросилась к темнеющей впереди воронке. Рассеченная осколком нога при каждом шаге отзывалась ноющей болью, объятое пламенем гигантское щупальце рассекало воздух где-то над головой, но она не замечала ни того ни другого. Даже страх куда-то исчез. Главным стало другое – успеть. И она успела: добежала до края кратера и заглянула в преисподнюю.

Перед ее глазами открылась пропасть шириной в несколько десятков метров, почти до краев заполненная черной бурлящей массой, из которой выросло погубившее Дениса щупальце. Истрескавшиеся стены пропасти были грязно-багрового цвета и казались такими горячими и сухими, что никакой земной организм попросту не выжил бы в их обжигающем жаре. И только враждебная всему живому инопланетная слизь черпала в этом аду энергию для существования.

Под действием распирающих колонию газов, выделяемых мириадами микроскопических паразитов, на поверхности слизи то и дело вздувались гигантские пузыри от одного до нескольких метров в диаметре. Одни густели и опадали, другие лопались, и тогда наполняющие их раскаленные газы со свистом вырывались наружу, отравляя воздух отвратительным смрадом. Христианское представление об аде с кипящей смолой оказалось удивительно точным. И эта смола была уже близка к тому, чтобы затопить Землю.

Надя вскинула автомат и, направив его в середину клокочущей массы, спустила курок. Раздался громкий хлопок, с которым реактивная граната вылетела из ствола. Сила отдачи снова швырнула Надю в груду костей на краю кратера, поэтому она не увидела, как выпущенная граната врезалась в гущу бурлящей слизи и провалилась в глубину, где спустя четыре секунды и произошел взрыв. Вместо этого у нее перед глазами оказалось выпущенное колонией хищное щупальце, раскачивающееся в вышине над самой головой.

Наполняющая щупальце слизь успешно справилась с огнем, и оно жадно ринулось к ускользнувшей добыче, но в этот момент с ним что-то произошло. Потеряв прежнюю гибкость, щупальце переломилось пополам и рухнуло обратно в кратер.

Не веря собственным глазам, Надя подползла к краю воронки и заглянула в кратер. Слизь еще продолжала бурлить, но в центре… В центре кратера появилось светлое пятно, которое быстро расширялось к периферии! По мере его расширения клокочущая масса густела, на ней появилась сухая твердая корка, которая постепенно заполнила всю воронку. Затаив дыхание, Надя следила за метаморфозами биомассы. Когда по корке побежали трещины, она в отчаянии закусила губу. Из трещин с ревом вырвались нашедшие выход газы, опалив Наде лицо и руки. У нее закружилась голова от удушья, но взрыв, который должен был рассеять споры колонии и в конечном счете уничтожить жизнь на Земле, так и не произошел.

Вокруг стало заметно светлее. Надя удивленно подняла глаза и увидела в небе красный диск заходящего солнца. Это вырвавшиеся из кратера газы пробили нависшее над тайгой облако тумана. Надя вдруг вспомнила, что уже много дней не видела ни солнца, ни чистого неба. Откинув со лба слипшиеся волосы, она высоко запрокинула голову, наслаждаясь этой знакомой с детства и уже почти забытой картиной.

В числе других космических аппаратов «Зенит-711» контролировал точность нанесения ядерного удара. В 20.00 его бортовая аппаратура зафиксировала старт тактической ракеты, запущенной с самоходной пусковой установки в районе развертывания Читинского ракетного полка. Траекторию стартовавшей ракеты отслеживали другие спутники, а выполнивший свое задание «Зенит» продолжил полет по своей орбите. Он стремительно приближался к погрузившейся в тень Восточной Сибири, когда вырвавшаяся из-под земли струя раскаленного газа прорвала плотное облако тумана, нависшее над Центрально-Тунгусским плато. Чувствительные термодатчики зарегистрировали мощный тепловой выброс в точке прицеливания, а немедленно включившиеся фотокамеры запечатлели полукилометровую дыру в пелене облаков, заполненный твердым кристаллическим веществом вулканический кратер и крохотную женскую фигурку на его краю.

– Товарищ генерал! – Оператор узла связи дрожащей рукой указал на экран монитора. – Последний фотоснимок со спутника.

– Что… – начал Озеров, но не договорил, впившись взглядом в экран.

Непроглядный туман, заполняющий все фотоснимки, поступающие в штаб округа из Центра управления орбитальной группировкой, исчез. Перед его глазами на экране был совершенно неземной пейзаж. Метеоритный или вулканический кратер, заполненный растрескавшейся застывшей лавой или другим, похожим на лаву, веществом, и… Немного размытый, угловатый силуэт на краю кратера мог быть только человеком!

– Дайте увеличение, – дрогнувшим голосом потребовал Озеров.

– Да-да, конечно. – Оператор тоже волновался. Озеров заметил, как дрожат его пальцы, лежащие на компьютерной клавиатуре.

Далекое изображение на мониторе приблизилось, кратер сдвинулся вверх и почти исчез за рамками экрана. Зато увеличенный силуэт оказался в самом центре.

– Да ведь это женщина! – опередив Озерова, воскликнул изумленный оператор.

На увеличенном фотоснимке была Надежда! И хотя разрешающая способность установленной на спутнике съемочной аппаратуры не позволяла разглядеть черты ее лица, Озеров сразу узнал ее. Узнал по вздернутому подбородку, плавному изгибу шеи и такой знакомой позе. Именно в таком положении, с поджатыми под себя ногами, Надежда обычно устраивалась на диване, когда ей некуда было спешить. Это была она, его Надежда! Она выстояла в схватке с чудовищами, преодолела все ловушки Зоны и подобралась к самому центру враждебной аномалии, чтобы на его глазах сгореть в пламени ядерного взрыва!

Оттолкнув выросшего на пути дежурного офицера, Озеров схватил трубку спутникового терминала, обеспечивающего связь с боевым расчетом пусковой установки «Астра». Командир пуска, следящий за полетом запущенной ракеты на мониторе в командно-штабной машине, отозвался немедленно.

– Полет нормальный. Отклонений от заданной траектории нет. Расчетное время поражения цели сто двадцать секунд! – гордо доложил он.

– Уничтожьте ракету! Вы слышите?! Отбой! – путаясь в словах, закричал в микрофон Озеров.

– Как уничтожить? – опешил командир пуска.

– Немедленно!

В ответ из трубки донеслось лишь напряженное дыхание. Озеров попытался представить, как исказилось лицо командира пуска, и не смог. Перед глазами была Надежда, которой осталось жить всего сто двадцать секунд. Если бы он только мог перенестись за сотни километров на огневую позицию «Астры», то собственноручно нажал кнопку самоликвидации запущенной ракеты. Но в реальности это можно было сделать лишь руками командира пуска.

– Исполнять!!! – собрав всю свою волю в кулак, рявкнул Озеров.

На этот раз его волевой посыл был услышан.

– Есть, товарищ генерал! – отчеканил командир пуска.

Озеров отчетливо представил, как он тянется к командному пульту запуска, откидывает защитную шторку, прикрывающую кнопку самоликвидации, и нажимает ее.

– Цель уничтожена! – донеслось из трубки.

Озеров похолодел. В глазах потемнело, и острая боль пронзила грудную клетку.

– Что? – дрогнувшим голосом прошептал он.

– То есть ракета уничтожена, – поправился командир пуска. – На двести пятидесятой секунде полета…

Он еще что-то говорил, но Озеров его уже не слышал. Боль в груди нарастала, сил держать на весу тяжелую трубку уже не было. Озеров с трудом положил ее на аппарат и, не удержавшись на ногах, повалился на заставленный аппаратурой стол. Едва успевшие подхватить его офицеры обнаружили, что начальник антикризисного штаба потерял сознание.

Высоко в небе стремительно двигалась яркая светящаяся точка, постепенно приближаясь к земле. Она была отчетливо видна в лучах заката и очень походила на падающую звезду. Надя с ужасом затаила дыхание. «Еще один метеорит!» – билась в голове одна и та же мысль. И хотя появление в атмосфере Земли еще одного сгустка застывшей паразитической биомассы было просто невероятным, Надя каждой клеточкой своего тела ощущала исходящую от падающей звезды опасность. Внезапно звезда вспыхнула и, не долетев до земли, распалась на множество светящихся искр, которые тут же погасли. «Так-то лучше», – Надя облегченно выдохнула. И хотя она так и не поняла, что за странное явление наблюдала в небе, но после исчезновения «звезды» почувствовала себя значительно спокойнее.

Издалека донесся глухой раскат грома. Похоже, приближалась настоящая летняя гроза. Опустив глаза, Надя осмотрела разбросанные вокруг кратера кости, потом перевела взгляд на пустыню, в которую превратилось дно высохшего озера, и тяжело вздохнула. Очень много грязи скопилось в тайге за последнее время. Понадобится не один ливень, чтобы смыть ее. И не один год, чтобы залечить полученные раны.