6
Зеленые и злобные

Реальность оказалась далеко не так прекрасна, какой ее себе представлял Ромеро. В сентябре 1991 года ребята из id прибыли в Мадисон. На улице было пасмурно, а их дом оказался куда скучнее, чем описывали Джон и Том. Он находился в бесконечно разрастающемся жилом комплексе, где здания были похожи друг на друга. По сравнению с домом в Шривпорте – сущая дыра: ни заднего дворика, ни озера, ни лодки. Раньше, подходя к зданию, они шли мимо деревьев; теперь – мимо парочки жутковатых наркоторговцев.

По крайней мере, у id появилось некое подобие офиса: трехкомнатные апартаменты в одном из домов. Кармаку было все равно, где жить, и он занял одну из спален; остальные жили в других квартирах комплекса. Адриану, который и так тосковал из-за того, что его вырвали из привычной среды обитания, повезло меньше всех: его жилище находилось на другом конце района. До офиса id ему приходилось добираться на машине, в то время как всем остальным достаточно было пешком пересечь парковку.

Но Ромеро был доволен. Он начинал жизнь с чистого листа: новая девушка, новые игры. Том разделял его энтузиазм: ему нравилось снова быть дома, в университетской среде. Единственное, что омрачало радость, – присутствие Джейсона: они никак не могли найти общий язык. Но Кармак, его друг, все не был готов дать ему от ворот поворот.

Несмотря на смешанные чувства по поводу переезда, ребята из id засучили рукава, чтобы закончить вторую трилогию Commander Keen. После многих месяцев совместной работы команда обрела коллективный разум. У двух Джонов сложилось отличное взаимопонимание: Кармак работал над движком, то есть над кодом, отвечающим за графику, а Ромеро – над самыми разными инструментами, с помощью которых создавались элементы игры. Ничто не могло отвлечь их от работы. Однажды ночью, пока ребята усердно трудились, Бет и несколько других девушек пришли в офис. Бет всячески пыталась привлечь внимание Ромеро, но ответом ей была тишина. Она всплеснула руками и воскликнула:

– Ну почему наши мужчины не хотят пойти домой и заняться с нами сексом!

– Потому что мы заняты, – ответил Ромеро. Кармак засмеялся.

Том тоже выкладывался на полную. Этот проект вдохновил его на покорение новых высот геймдизайна, и он больше всех в команде болел за успех. Он населил мир Commander Keen новыми персонажами: вооруженными человечками-картошками, ядовитыми грибами с высунутыми языками и своей любимицей Упорыбой – пучеглазой зеленой рыбешкой с гигантскими зубами, торчащими изо рта.

Адриан, как всегда, не разделял восторгов Тома. Но он сделал все от себя зависящее, чтобы вдохнуть жизнь в этих дурацких персонажей. Его работы становились все ярче и точнее и ни в чем не уступали графике игр, лучших на рынке. Его недовольство Томом, Кином и Мадисоном все росло, но он нашел способ выпустить пар. На одном из своих рисунков он изобразил Кина с вырванными глазами и перерезанным горлом и долго веселился, переключая картинки туда-сюда: вот Кин бодр и весел, а вот у него кишки наружу.

Работа над Commander Keen продвигалась, деньги текли рекой, и Кармак смог вернуться к своему любимому проекту: трехмерным шутерам от первого лица. На следующий шаг его вдохновил Ромеро. Еще один немаловажный аспект их совместной работы – Кармак прекрасно программировал графику, но за новинками в мире игр совершенно не следил. Он никогда не был геймером, он только делал игры.

В D&D он точно так же создавал миры, но не играл сам. Ромеро, наоборот, старался знать все обо всех играх и разработчиках. От одного из них он узнал о новой важной технологии под названием «наложение текстур».

Текстура – это некоторый рисунок. Наложить текстуру – значит привязать ее к определенному тайлу графики и отобразить его на экране. Таким образом, вместо того чтобы закрашивать стены сплошным цветом, можно было сделать их похожими на кирпичные. Ромеро услышал о наложении текстур от Пола Ньюрата, который работал в компании Blue Sky Productions. Он занимался игрой Ultima Underworld, которую собиралась издавать Origin, компания Ричарда Гэрриота. В телефонном разговоре Ньюрат рассказал Ромеро, что они создают трехмерный мир и накладывают там текстуры на геометрические фигуры. Как только Ромеро повесил трубку, он развернул свой стул к Кармаку и сказал:

– Пол говорит, что в их новой игре есть наложение текстур.

– Наложение текстур? – ответил Кармак и задумался на несколько секунд, как будто хотел покрутить идею у себя в голове. – Да, я могу это сделать.

В результате получилась игра Catacomb 3-D, где на стены была наложена текстура серого кирпича, покрытого зеленой слизью. Игрок передвигался по лабиринту и стрелял огненными шарами из руки, изображенной в нижней части экрана – как будто его собственная конечность оказалась внутри компьютера. Показывая в игре руку, id Software ненавязчиво, но однозначно давала аудитории понять: вы не просто играете в игру, вы находитесь внутри нее.

Catacomb 3-D вышла на шесть месяцев раньше, чем Ultima Underworld, ролевая игра Ньюрата. Последняя получила больше внимания, потому что к ней был причастен Гэрриот, но обе они дарили игрокам новый опыт: ничего столь же правдоподобного среди трехмерных игр раньше не было. Когда Скотт Миллер увидел Catacomb 3-D, он только и смог сказать:

– Нужно сделать что-то подобное и продавать условно-бесплатно.

С приближением зимы 1991 года жизнь в Мадисоне становилась все хуже и хуже. Соседей-наркоторговцев арестовали – копы выломали дверь в квартиру. Кто-то слил у ребят бензин из машин. Хуже всего пришлось Адриану: он потерял затычку от своего водяного матраса и нигде не мог найти новую. Несколько месяцев он спал на полу в спальном мешке. Другой Кармак тоже так делал, но по собственной воле; он просто не считал, что матрас ему нужен. В конце концов Ромеро это надоело, он купил Кармаку новый матрас и приволок его к нему на лестничную клетку.

– Чувак, – сказал он, – пора начать высыпаться по ночам.

В Мадисоне становилось холодно. Очень, очень холодно. С неба валил снег. Парковка целиком покрылась ледяной коркой. Каждое утро – вернее, каждый день, ведь он просыпался поздно, – Адриану приходилось сидеть в машине по двадцать минут, чтобы прогреть двигатель и доехать на другой конец района. Однажды ребята всей командой пошли за пиццей, но, сделав заказ, разбежались по машинам, так и не дождавшись еды. На улице было так холодно, что они решили забыть о еде и поехать домой. Вернуться никто не осмелился.

В итоге парни почти не выходили из дома. Они, конечно, привыкли вместе проводить все время в замкнутом пространстве, но в Шривпорте у них хотя бы была возможность выходить на улицу и кататься по озеру на досках для нибординга. Здесь они убивали свободное время, играя в Dungeons & Dragons. Чтобы разнообразить игру, они даже нарисовали флаеры и развесили их по городу.

В верхней части флаера Адриан изобразил всех ребят из id в виде персонажей, за которых они играли. Том был нарисован с бородой и большим топором, Ромеро – с огромным мечом, Кармак был одет как волшебник и держал в руках книгу правил, Адриан же возвышался над всеми, а на его поясе было написано: «Умри». Рядом с ними стояла черная фигура с вопросительным знаком вместо головы. На флаере было написано: «РАЗЫСКИВАЕТСЯ: КЛИРИК и/или ВОР! Коллективное прохождение отличной кампании, наполненной персонажами и событиями… Мы недавно переехали сюда, и нам нужны один-два новых игрока… В кампании точно будут: увлекательное взаимодействие персонажей, хороший баланс, всякие клевые штуки, пицца. В кампании точно не будет: мирового господства».

Напряжение между ребятами нарастало, пока они пытались решить, как можно и как нельзя вести себя в офисе. Адриана достало смотреть на то, как Том и Ромеро ходят туда-сюда по квартире, издают инопланетные звуки и пародируют персонажей из Commander Keen. Их шалости надоели даже Кармаку. Джейсону никак не находилось применения, но Кармак по-прежнему был на его стороне, так что вместо увольнения они дали ему задание самому собрать на скорую руку какую-нибудь короткую и простенькую игру, которую можно было бы отдать Softdisk.

Работа над второй трилогией про Кина подходила к концу, игра для Softdisk была отдана на откуп Джейсону, и ребята бросили силы на следующий проект для Apogee. К тому моменту обязанности уже были разделены. Кармак отвечал за технологическую часть, работая над движками, которые служили основой игр. Том как креативный директор придумывал детали и занимался их внедрением. Ромеро был отличным связующим звеном между ними: он как помогал Кармаку с программированием, так и генерировал идеи для Тома. Адриан занимался художественным оформлением, воплощая в нем, по мере возможностей, свои кошмары.

Когда однажды ночью эти четверо сели обсудить свою следующую игру, их роли неожиданно начали меняться. Все началось с Тома. Вдохновленный коммерческим успехом первой трилогии, он мечтал сделать вторую и третью, как его кумир Джордж Лукас планировал поступить со «Звездными войнами». Но технология Кармака была предназначена для совсем другого типа игр: быстрых экшенов от первого лица. В Commander Keen не было ни скорости, ни вида от первого лица – это был платформер в стиле игр про Марио. Подразумевалось, что следующая игра id должна быть о чем-то совершенно другом.

Том был разочарован, но усердно включился в мозговой штурм, генерируя идеи для новой игры. Ему тут же пришла в голову мысль.

– Эй, – сказал он, – помните, как в фильме «Нечто» тот парень выходит из клетки, где собаки сходят с ума из-за пришельца, и все спрашивают, что там? А он им в ответ: «Я не знаю, что-то странное и злобное». Это же очень похоже на видеоигру, где ты стреляешь в монстров по единственной причине – они зеленые и злобные. Может, нам сделать такую игру? Что-нибудь про эксперименты в лаборатории по выращиванию мутантов, на которых надо будет охотиться?

Он сел за компьютер и принялся записывать идеи названия новой игры, зачитывая их остальным: «Мутанты из ада!», «Сдохните, мутанты, сдохните!», «3-Демоны!», «Наложение текстуры Теренса и зеленый понос!» Или, заключил он, мы можем прямо так и назвать игру: «Они зеленые и злобные».

Все засмеялись.

– Да, – сказал Ромеро, – прикиньте, как какой-нибудь чувак зайдет в компьютерный магазин и спросит у продавца: «Эм, простите, пожалуйста, у вас есть „Они зеленые и злобные“?» Несмотря на поддержку остальных, Том, впрочем, быстро отказался от идеи: ему не хотелось заниматься эпатажем ради эпатажа.

– Блин, не знаю, – сказал Ромеро. – Это такая избитая тема. Она всем надоела. «Ну вот, опять мутанты, лаборатория, полная всякого говна, бла-бла-бла». Нужно сделать что-нибудь крутое. Знаете, что было бы охуенно? Трехмерный ремейк Castle Wolfenstein!

Wolfenstein! Это слово эхом отозвалось в головах Кармака и Тома, которые, как Ромеро и все хардкорные фанаты Apple II, в юности играли в этот классический экшен, который в начале восьмидесятых написал легендарный Сайлас Уорнер. Все тут же поняли, какую игру хочет создать Ромеро. Wolfenstein идеально подходил для движка Кармака – это был, по сути, шутер с лабиринтами. Игрок должен был искать из них выход, попутно сражаясь с нацистами и собирая сокровища, и в конце разделаться с Гитлером. Игра не могла похвастаться детализированной графикой и высоким разрешением, но в ней впервые был реализован большой виртуальный мир. Когда Castle Wolfenstein увидела свет, действие большинства игр еще разворачивалось на единственном экране – как на компьютерах, так и на аркадных автоматах. Эта игра, в свою очередь, подкупала тем, что каждый экран в ней был лишь одной из комнат огромного замка, и все они были лабиринтами. Когда игрок находил выход из комнаты, его взгляду открывалась новая. В игре не было скроллинга, но она умело заставляла игрока ощущать себя исследователем. Он никогда не знал, что ждет его в следующей комнате: зачастую там оказывались нацисты, которые кричали что-то по-немецки.

Вдохновленный одобрительной реакцией ребят, Ромеро фонтанировал идеями. В оригинальном Wolfenstein персонажи могли обыскивать трупы мертвых врагов.

– Как круто это было бы делать от первого лица, в 3D! – сказал он. – Ты мог бы, скажем, оттаскивать трупы за угол и обчищать их карманы! Пш-ш-ш! Пш-ш-ш! Пш-ш-ш! – изобразил он звук. – У нас есть возможность сделать что-то совершенно новое, быстрое и с наложением текстур. Если мы создадим крутую быструю графику, клевые громкие звуки и веселый геймплей, то мы всех уделаем – с такой-то тематикой!

Компьютерные игры, в конце концов, были слишком добрыми. В знаменитой игре SimCity игроку нужно было строить виртуальный город и управлять им. В другом хите тех времен, Civilization – стратегии, похожей на настольную игру «Риск» и построенной вокруг знаменитых исторических сражений, – тоже не было ни капли крови. Wolfenstein от id мог бы стать чем-то совершенно новым для индустрии.

– Это будет по-настоящему скандальная игра, – заключил Ромеро. – Она всех шокирует.

Кармак дал свое благословение. Ромеро умел убеждать, когда дело касалось идей. Кармак все больше начинал ценить его талант находить применение движкам – он до такого никогда не додумался бы. Адриан, который не играл в оригинальный Wolfenstein, был рад заняться чем угодно, кроме игр про Кина, – к тому же ему было интересно поработать над трехмерной игрой. Том расстроился, но посчитал, что после этого они вернутся к Commander Keen – в конце концов, это же он был в студии геймдизайнером, – и, не желая ни с кем ссориться, с радостью согласился принять участие в разработке. Она обещала быть захватывающей – не только потому, что Кармак сделал невиданный прежде движок, но и потому, что впервые в недолгой истории id бразды правления были в руках Ромеро.

Однажды морозным зимним днем Кармак зашнуровал ботинки, натянул куртку и вышел на улицу. Гор од был покрыт снегом, машины стояли в сугробах, с деревьев свисали сосульки. Кармак терпел холод – он давно продал свою MGB и так и не купил новую машину. Ему легко было отстраниться от непогоды – точно так же он при необходимости отстранялся от шалостей Тома и Ромеро. У него была цель.

Кармак зашел в банк и попросил выписать чек на одиннадцать тысяч долларов. Они нужны были на передовую модель компьютера NeXT – его выпустила одноименная компания, которую создал Стив Джобс, один из основателей Apple. Этот неприметный черный кубик был лучшей машиной в линейке: на него была установлена операционная система NEXTSTEP, которая идеально подходила для разработки программ. Рынок PC и компьютерных игр рос впечатляющими темпами, и для создания интерактивных развлечений не было лучшего инструмента. Для лучшего молодого разработчика графического движка это был лучший рождественский подарок.

Компьютер от NeXT не был единственным новшеством, которое готовил грядущий год. Времена менялись. Ребята наконец-то уволили Джейсона – теперь в команде оставались только Кармак, Ромеро, Том и Адриан. Наступало время перемен: в США подходила к концу эпоха Рейгана-Буша. Первая ласточка нового мира прилетела из Сиэтла: группа Nirvana, три небрежно одетых гранж-рокера, со своим альбомом Nevermind обошли в музыкальных чартах Майкла Джексона. Гранж и хип-хоп со своими жесткими, но честными текстами вскоре захватили мир. Ребята из id готовились сделать с видеоиграми то же самое, что эти стили сделали с музыкой: перевернуть игру. В этом мире тоже была своего рода попса – вроде Mario и Pac-Man. Но мятежников – таких, как Wolfenstein 3D, – там, в отличие от музыки, еще не появлялось.

Утверждению названия игры предшествовал долгий мозговой штурм. Поначалу ребята думали, что не могут использовать слово Wolfenstein – его придумал Сайлас Уорнер, который работал в Muse Software. Том на скорую руку составил список вариантов – от надуманных вроде «Четвертый рейх» или «В глубине Германии» до абсурдных: «Замок Хассельхофф» или «Люгерни меня». Он даже поиграл с немецкоязычными названиями – «Дольтойфель» («Клинок дьявола»), «Герухшлехт» («Неприятный запах»). К своему удивлению и облегчению, ребята выяснили, что Muse обанкротилась в середине восьмидесятых, и торговая марка Wolfenstein с тех пор никому не принадлежала. Споры тут же прекратились: игра будет называться Wolfenstein 3D.

Когда парни поделились идеей со Скоттом, тот пришел в восторг. К тому моменту он уже несколько месяцев умолял ребят сделать условно-бесплатную трехмерную игру. Он тоже играл в Castle Wolfenstein и хохотал в голос, слушая замыслы Ромеро: громкие пушки, быстрый экшен, мертвые нацисты. Игры про Кина обеспечивали ему стабильный доход. Вторая трилогия тоже была выпущена на рынок условно-бесплатного ПО. Она принесла сравнительно мало денег – примерно в три раза меньше, чем первая, – но Скотт знал, что виной тому не качество игр, а именно то, чего он опасался: продажа шестой части в розницу повредила условно-бесплатной версии, потому что в ней осталось всего два эпизода, а не три. Тем не менее ребята из id были его любимчиками, и он искренне верил в их задумку и движок. На разработку Wolfenstein он пообещал выделить 100 000 долларов.

Но парни не собирались на этом останавливаться. Президент компании Марк Рейн, у которого все еще не кончился испытательный срок, заключил сделку с FormGen на розничный выпуск еще двух игр id. Ребята были рады, но обеспокоены: Commander Keen: Aliens Ate My Babysitter, первая из их игр, изданная FormGen, продалась плохо. В id считали, что отчасти виной тому был ужасный рисунок на обложке: его создала компания, которая занималась дизайном пакетиков чая Lipton. Но ребят манила возможность попробовать снова. Опять же, у них появились бы два источника дохода: условно-бесплатный рынок и розничный. Такого не было ни у кого, даже у Origin и Sierra. Марк и FormGen противились тому, чтобы, как они выразились, «ворошить всю эту тему Второй мировой», но все же согласились продавать Wolfenstein в розницу. Ребята из id стали привыкать все делать по-своему.

Митси лежала на большом черном компьютере NeXT и наслаждалась жизнью. Она лениво растянулась на мониторе, свесив лапы прямо на экран. Ромеро, Кармак, Том и Адриан сидели за компьютерами в окружении пустых коробок из-под пиццы и банок диетической колы и работали над Wolfenstein 3D. Вокруг царила тишина и спокойствие – везде, кроме мониторов ребят. Wolfenstein должна была сочетать в себе две вещи: брутальность, как задумал Ромеро, и быстроту, ведь такой ее написал Кармак.

Последний знал, что может дополнительно увеличить скорость и, как следствие, еще сильнее вовлечь игрока в процесс – он многому научился, пока первым в индустрии совмещал рейкастинг с наложением текстур в Catacomb 3-D. В Wolfenstein никаких графических инноваций не планировалось, так что Кармак улучшал уже написанный код: исправлял ошибки, оптимизировал скорость, добавлял элегантности. Ключевой особенностью движка был фокус на отрисовке только тех вещей, на которые игрок обращал внимание. Как и прежде, с помощью этой технологии можно было рисовать стены, но не пол и потолок. Ради еще большей скорости в игре не было ни одного по-настоящему трехмерного персонажа или объекта: все модели состояли из спрайтов, то есть плоских изображений. Встреть вы такую в реальной жизни, вам показалось бы, будто сделана она из картона.

Целью игры, по выражению Ромеро, было «косить нацистов», и он придумывал самые разные способы для этого – в той же манере, в которой раньше рисовал комиксы о Мелвине. Он хотел, чтобы игра была напряженной, как оригинал на Apple II, и при этом пугающей и шокирующей, как настоящий штурм бункера нацистов. Он собирался добавить в Wolfenstein солдат СС и Гитлера. Адриан листал историческую литературу, подбирая портреты лидера нацистов, которые можно было бы использовать в игре.

Но этого было мало.

– Что, если мы добавим в игру сторожевых псов? – предложил Ромеро. – Невъебенных немецких овчарок! Которых можно застрелить!

Адриан засмеялся и нарисовал собаку, которая скулила, когда ее убивали.

– Еще в игре будет кровь, – добавил Ромеро. – Много крови, сколько еще нигде не было. И оружие, простое, но смертоносное: нож там, пистолет, может, еще пулемет Гатлинга.

Пока Ромеро говорил, Адриан делал наброски.

Том придумывал объекты, которые игрок мог бы собирать по пути. Во всех играх, начиная с самых первых текстовых квестов, перед игроком всегда ставились две цели: убивать и собирать. Том придумал сокровища и кресты, которые игроки могли отыскивать. Встал другой вопрос: какие предметы будут восстанавливать здоровье? В начале игры этот показатель был равен ста процентам, но с каждым выстрелом он уменьшался, и когда здоровье падало до нуля, игрок погибал. Чтобы выжить, ему нужно было искать специальные предметы, так называемые аптечки. Тому хотелось придать им забавный вид.

– Как насчет индейки с картофельным пюре и горошком? – предложил он.

– Неплохо, – согласился Ромеро. – Или еще лучше: собачий корм! Почему бы и нет – в игре ведь были немецкие овчарки. Том захихикал, представив себе, как игрок уплетает собачий корм.

– А как насчет такого? – добавил он. – Если у игрока будет совсем мало здоровья, где-то 10 %, он сможет восстанавливать его, поедая кишки мертвых нацистов! Ф-р-р-р-р-р-р! – Ромеро издал урчащий звук, засмеялся и вытер подбородок. – Ходячие аптечки из человечьих ошметков!

Ребята засиживались за работой далеко за полночь. Кармак и Ромеро олицетворяли собой две крайности. Пока Кармак отлаживал код, Ромеро придумывал, как извлечь пользу из графики и инструментов. Кармак делал гитару – Ромеро исполнял на ней соло. У них была необычная дружба: они не разговаривали о жизни, своих надеждах и мечтах. Иногда по ночам они вместе сидели и играли в F-Zero: гонку с машинами на воздушной подушке. Но по большей части их дружба проявлялась в работе, в совместном творческом поиске.

У Кармака и Ромеро было общее видение проекта, которым не обладали другие. Тому хотелось дальше делать Commander Keen; его тревожила жестокость игры, ее излишняя кровавость и эпатаж. Адриану нравился стиль, и он с удовольствием рисовал мертвых нацистов в лужах крови. Однако в глубине души ему хотелось заниматься чем-то более готичным и ужасающим, таким, как Dangerous Dave in the Haunted Mansion.

Но Кармак и Ромеро работали в синергии. Кармака не слишком-то интересовали детали, ему нравилось желание Ромеро выжать максимум из его движка. Движок, как Кармак и задумывал, получился простой, быстрый и элегантный, и Ромеро мечтал сделать на нем столь же простую, быструю и элегантную игру, безжалостно кромсая детали, которые в эту концепцию не укладывались. Поначалу ребята добавили в игру возможность перетаскивать и обыскивать трупы нацистов, как в оригинальной Castle Wolfenstein. Но получившееся им не понравилось.

– У-у-у, – стонал Ромеро, пока Том тащил по экрану труп. – Это не круто, это только тормозит игру. Идея-то прикольная, но если ты можешь бежать по коридору и расстреливать все на своем пути, нафига тебе что-то таскать? Надо удалить этот код к чертовой матери! В жопу все, что мешает косить нацистов!

Брутальность должна была проявляться не только в графике и геймплее, но и в звуке. У id к тому моменту сложились долгие деловые отношения с Бобби Принсом – композитором, который специализировался на музыке для компьютерных игр. Бобби работал с Apogee, и Скотт Миллер очень его рекомендовал – хотя тот и не жил в Мадисоне. Принс уже успел поработать над играми серии Commander Keen, но для новой игры он был нужен еще больше. Оружие должно было звучать убийственно круто, и ребята впервые решили использовать цифровую озвучку. Бобби выбрал несколько звуковых эффектов – среди них, например, был треск пулемета.

Однажды вечером Ромеро собрался послушать, как эти эффекты звучат в игре. Она понемногу обретала форму. По совету Скотта Миллера Кармак перешел с 16-цветового видеоадаптера EGA на новый стандарт VGA, где было 256 цветов. Адриан использовал расширенную палитру на полную катушку, подрисовывая солдатам маленькие шлемы и ботинки. Он добавил солдатам особую анимацию: при смерти они дергались в конвульсиях, а из их тел потоками лилась кровь.

Ромеро запустил тестовую версию игры. Он посмотрел сначала на приближающегося нациста, потом – на ствол своего пулемета. Затем нажал на кнопку, и нацист отлетел к стене, а из колонок раздался оглушающий рев выстрела, запрограммированный Бобби. От неожиданности Ромеро убрал руки с клавиатуры, грохнулся со стула и захохотал, лежа на полу и держась за живот. Схожие чувства он испытывал, когда впервые увидел Dangerous Dave in Copyright Infringement.

– Знаете, – сказал он, уняв хохот, – такой игры еще не было.

На экране истекал кровью крохотный нацист.

В один прекрасный день в феврале 1992 года Роберта Уильямс открыла посылку. Вместе с мужем Кеном она сидела в красивейшем офисе на севере Калифорнии и управляла Sierra On-Line, одной из самых больших компаний в индустрии видеоигр. Двенадцать лет назад эта индустрия оценивалась в сто миллионов долларов, а теперь – в миллиард. Sierra начинала свой путь с графических RPG, и теперь выпускала целую кучу игр, каждая из которых соответствовала важнейшей ценности компании: бренды создаются вокруг геймдизайнеров, ведь они – главные звезды.

Люди постоянно присылали в Sierra свои игры с просьбой об издании, но взгляд Роберты привлекла именно эта посылка. В сопроводительном письме некий молодой программист по имени Джон Ромеро писал, что наслышан об интересе компании к изданию игр для детей, и как раз одну такую он недавно сделал вместе с друзьями. По его словам, она неплохо продавалась на рынке условно-бесплатного ПО. Игра называлась Commander Keen in Goodbye, Galaxy!

Роберта и Кен впечатлились увиденным. Они попросили ребят о встрече, и тех охватил благоговейный восторг. Все детство они играли в игры от Sierra, и теперь сама королевская чета приглашает их к себе в замок. Лучшего времени и быть не могло: Wolfenstein как раз начинала вырисовываться. Если Sierra сделает им предложение, от которого нельзя отказаться, они смогут заключить сделку. Ребята решили собрать короткую демо-версию и показать ее чете Уильямс.

Когда ребята приехали в офис, сразу стало ясно, что они месяц как не выходили из дома. Ромеро давно не стригся, Том оброс щетиной, а Кармак и вовсе приехал в дырявой футболке. Все трое были одеты в рваные, видавшие виды джинсы. Перед встречей с Кеном и Робертой ребятам устроили экскурсию по офису, и им, особенно Ромеро и Тому, казалось, будто их привели в геймерский зал славы. В комнате, где копировали компакт-диски, их представили Уоррену Швадеру. Том и Ромеро переглянулись и тут же упали на колени, кланяясь.

– Мы недостойны, мы недостойны, – повторяли они.

Швадер был дизайнером Threshold – одной из самых любимых ребятами игр для Apple II.

– Чувак! – засиял Ромеро. – Threshold! Это ж ты ее сделал!

Но очарование быстро испарилось. За углом Кармак разговорился с одним из программистов. Прямо на глазах у Ромеро, Тома и Адриана он камня на камне не оставил от его кода, раскритиковав его в пух и прах. Когда Кармак закончил, программист из Sierra молча сидел на стуле, униженный и опустошенный. Ребята пошли дальше, и Ромеро похлопал Кармака по плечу.

– Боже, – сказал он, – ты просто размазал его по полу.

Кармак скромно пожал плечами. Ромеро переполняла гордость.

Уильямсы оказались впечатлены куда меньше. Ребята показались им очень одаренными и столь же наивными – не более того. Когда Кен Уильямс привел этот сброд, одетый в замызганную одежду, в модный ресторан Edna’s Elderberry House, метрдотель отвел его в сторону. Уильямсу пришлось объяснить, что это важные гости, и тогда всю компанию отвели в специальный зал с камином и длинным дубовым столом.

Гостям принесли еду, завязалась беседа. Уильямс привык отыскивать молодые таланты и помогать им встать на ноги – чем очень гордился, – но ребятам, по его мнению, ощутимо не хватало опыта. Казалось, будто у них не было предпринимательской жилки. Он побелел, когда парни рассказали ему, сколько денег приносит Commander Keen. «То есть вы утверждаете, – сказал он, – что зарабатываете 50 000 долларов в месяц только за счет условно-бесплатных продаж?»

Ребята показали ему цифры. Скотт поднял им роялти до 45 %. Накладных расходов, как они объяснили, почти не было: благодаря выбранной модели распространения Apogee оставляла себе 95 центов с каждого доллара, что приходил на счет компании. «Мы делаем лучшие условно-бесплатные программы, – заявил Ромеро, – вот откуда у нас столько денег. И если ты думаешь, что это круто, – добавил он, – то посмотри сюда».

Том достал ноутбук, поставил его на стол и попросил Уильямса нажать кнопку. На экране появилась Wolfenstein. Кен сел играть; ребята умирали от нетерпения, но он, кажется, вообще не испытывал эмоций. В конце концов Уильямс сказал: «Ну, неплохо» – и закрыл программу. Появился финальный экран, с лицом Кина и зеленым монстром из Aliens Ate My Babysitter. В центре большими буквами было написано: «id Software – часть семьи Sierra?»

– Можете убрать вопросительный знак, – сказал Уильямс и предложил ребятам два с половиной миллиона долларов.

Парни вернулись в занесенный снегом Мадисон, чтобы обсудить предложение. Два с половиной миллиона долларов – это огромная сумма, даже если разделить ее на четверых или пятерых. Но ребята решили не соглашаться сразу. Мало было продать компанию – какую-то часть денег им хотелось получить немедленно. Они вспомнили, какие условия предложил им Скотт Миллер.

– Давайте сделаем вот что, – предложил Ромеро. – Попросим у них сто тысяч здесь и сейчас. Если они согласятся – продаемся. Если нет – значит, нет.

Узнав о требовании, Уильямс пошел на попятную. Игра впечатляла, но он не был готов выдать ребятам столько наличных сразу. Сделка сорвалась. Очевидно, Кен не понял, в чем суть их игры, решили в id. Он не осознавал потенциала Wolfenstein 3D. Если бы осознавал, тут же достал бы деньги. Ребята были разочарованы – но не потому, что лишились двух с половиной миллионов, а потому, что кумир и его компания на них наплевали. Парни знали, что их игра изменит мир, ведь ничего подобного еще не было.

– Нахуй Sierra и нахуй ее отстойных программистов, – сказал Ромеро. Ребята из id останутся независимыми и будут править сами.

Вдохновившись поездкой в Sierra, парни реализовывали свои планы по захвату мира в Dungeons & Dragons. Игра снова стала отражением внутреннего мира каждого из них. Ромеро провел последние несколько раундов, развлекаясь с Демоникроном, мощной зловещей книгой, которую ребята, ведомые Ромеро, отобрали у демонов. Это был весьма опасный ход – он мог как обеспечить парням мировое господство, так и уничтожить мир. Но Ромеро море было по колено, и Кармака это невероятно раздражало. Не для того он убил кучу времени на создание игры, чтобы Ромеро ее угробил. В отчаянии Кармак даже позвонил в Шривпорт Джею Уилбуру и попросил того прилететь в Мадисон, присоединиться к игре в D&D и помочь остановить Ромеро. Но Джей сказал, что не может сейчас никуда ехать, и Кармак решил подвергнуть испытанию решимость Ромеро и посмотреть, как далеко он готов зайти.

Однажды ночью Кармак, Мастер Подземелий, ввел в игру нового персонажа – дьявола. Демоническое отродье, по словам Кармака, предложило Ромеро сделку:

– Отдай Демоникрон, и твои самые сокровенные желания исполнятся.

– В обмен на книгу я хочу какую-нибудь дико крутую хреновину, – ответил Ромеро.

Кармак заверил его, что демон отплатит Дайкатаной.

Глаза Ромеро расширились. Дайкатана – это мощный меч, один из самых сильных в игре. Не слушая остальных, Ромеро сказал Кармаку, что хочет отдать демону книгу. Последствий этого решения ждать не пришлось. В соответствии с правилами игры, Кармак бросил кость, чтобы узнать, что демон сделает в ответ.

– С помощью книги он призывает других демонов, – сказал Кармак отряду. Завязалось эпическое сражение, и Кармак объявил результат.

– Материальное измерение захвачено демонами, – спокойно произнес он. – Все мертвы. Конец. Игра окончена. М-м-м.

Наступила тишина. Ребята не могли в это поверить. После всех этих раундов, бессонных ночей, проведенных за столом в Шривпорте, тех приключений, что скрашивали жизнь в холодном Мадисоне… это конец? Всем стало грустно. После долгого молчания Ромеро сказал Кармаку:

– Черт, было весело играть. И все, мир уничтожен? Этого уже никак не исправить? – Но он уже знал ответ. Кармак всегда был честен по отношению к себе и своим играм.

– Нет, – ответил он, – это конец. – Ромеро стоило выучить урок: он зашел слишком далеко.

Мир в D&D был уничтожен, сделка с Sierra сорвалась, а в Мадисоне становилось все морознее. Ребята решили поддать жару – как в прямом, так и в переносном смыслах. Чтобы закончить работу над Wolfenstein, им нужна была помощь, и они знали, к кому обратиться: Кевину Клауду.

Кевин работал в Softdisk шеф-редактором и выступал связующим звеном между ребятами из id и их бывшей компанией. Аккуратный, ответственный и трудолюбивый, он казался идеальным дополнением для команды. Кевин родился в 1965 году в Шривпорте в семье учительницы и электрика и рос, читая комиксы и играя на аркадных автоматах. Учился он на политолога, а в Softdisk подрабатывал компьютерным художником. Эта работа изменила его жизнь.

Кевин моментально сдружился с ребятами из Gamer’s Edge и оставался одним из немногих их союзников, пока весь офис устраивал бунт. Говорил он с медленным южным акцентом и был неравнодушен к ковбойским ботинкам и синим джинсам. Вежливый и невозмутимый, он, однако, обожал сортирный юмор и самозабвенно обменивался подколками с Ромеро и Томом. Но, в отличие от них, он умел держать себя в руках и обладал таким уровнем концентрации, который и не снился легкомысленной парочке. После ухода ребят из компании Кевин проявлял недюжинные дипломатические способности, чтобы у id осталась творческая свобода, а Softdisk пореже вмешивалась в рабочий процесс.

Парни позвонили Кевину из Висконсина и попросили его присоединиться к команде. Единственное условие – обязательный переезд в Мадисон. Кевин не сомневался ни минуты. Он устал от Softdisk. К тому же он недавно женился и был готов начать новую жизнь, так что они с женой собрались и поехали. Проведя за рулем девятнадцать часов, он приехал в Мадисон рано утром и постучал в дверь офиса id. Спустя минуту или около того дверь открылась. На пороге в одних трусах стоял Кармак, сонный и взъерошенный. «Возвращайтесь позже» – сказал он и закрыл дверь, оставив супружескую пару стоять с вещами на морозе.

Кевин повернулся к жене:

– Хм, пойдем попьем кофе.

Чуть позже он вернулся в офис и встретился с ребятами. Его официально приняли в команду, и он, радостный, рассказал, что уже нашел жилье и завтра подписывает договор аренды. Парни, вдохновившись его примером, решили, что офису id тоже пора переехать, и Ромеро и Том отправились на поиски нового просторного места. Этой же ночью они доложили Кармаку и Адриану, что видели новенький стильный комплекс, но к тому моменту отбитость Ромеро, кажется, снова взяла верх.

– Ну да, мы, конечно, можем переехать на другой конец города, – сказал он, – но твою же мать, я ненавижу эти блядские льды и снега. Ну их на хуй.

– Да! – поддакнул Адриан.

– Я правда не хочу больше здесь жить, – добавил Ромеро. – Я и не думал, что в Висконсине будет так хреново. Может, поедем в Калифорнию, где горы и деревья? Там можно хоть круглый год на улице жить и не замерзнуть. Люблю такое. Типа, между жарой и морозом я выбираю жару. Закутываться и с отмороженными пальцами ходить по гололеду, боясь размозжить себе череп – нет, спасибо. Лучше, блядь, ходить в одной майке и обливаться потом где-нибудь у озера. Мы же разработчики, нам не обязательно сидеть на одном месте, мы можем жить где угодно.

Он знал, что Бет, его девушка, с удовольствием поедет с ним хоть на край света.

Когда стрелки часов перевалили за полночь, ребята разложили на столе карту и стали обсуждать, куда переехать.

– На Ямайку! – предложил Том.

– Может, в Даллас? – сказал Адриан.

В Даллас! Этот город и правда отлично подходил им. Он на юге, где тепло. Там же располагался офис Apogee, и Скотт Миллер уже давно пел городу дифирамбы, рассказывая ребятам про такое же, как в Шривпорте, озеро, по которому можно кататься и на берегу которого можно купить дом. К тому же, добавил Том, в Техасе нет подоходного налога: это значит, что ребятам достанется еще больше денег. Решено: едем в Даллас!

Оставалось только что-то придумать с Кевином Клаудом. Если он подпишет договор аренды, ребятам из id придется оставаться в Мадисоне еще как минимум полгода. Нужно было его остановить. В три часа ночи парни позвонили Кевину в отель и оставили кучу сообщений. Проснувшись через несколько часов, он их прослушал: «Не подписывай договор! Позвони нам сейчас же! Мы вольны как ветер! Мы вольны как ветер!»

– Матерь божья, – сказал Кевин жене, – кажется, они пересчитали бюджет и поняли, что не смогут меня нанять.

Когда он услышал, что произошло, гора свалилась с его плеч. Он согласился отправиться в путь снова: на этот раз в Даллас, ближе к дому.

– Мы вольны как ветер, – повторили ребята, и эта фраза полностью отражала их характер: спонтанность, скорость, неуловимость.

Через несколько недель к их дому подкатил грузовик. Ребята ждали, пока водитель готовил машину к погрузке. Он открыл кузов, и у парней отвалилась челюсть. Они не могли поверить своим глазам: у дальней стены кузова, как видение, как знамение, одиноко стоял аркадный автомат с Pac-Man. Это была та самая игра, на которой они выросли, та самая, по которой все рекорды в Сакраменто принадлежали Джону Ромеро, та самая, копию которой под названием Wac-Man они написали в Шривпорте. Ромеро нервно сглотнул и спросил у водителя:

– Это твой автомат?

– Похоже, теперь мой, – ответил он. – Кто-то забыл его у меня в грузовике. Видимо, хотел выбросить.

Ребята из id переглянулись и закивали.

– Эй, чувак, – сказал Ромеро, – может, мы у тебя его купим?

Водитель оглядел ребят: длинноволосых, одетых в рваные джинсы. Им, похоже, была не по карману даже стрижка, не то что роскошный аркадный автомат.

– Не вопрос, – расхрабрился он. – Сто пятьдесят баксов!

Кармак засунул руку в карман.

– Без проблем, – сказал он, достав толстую пачку купюр и отсчитав нужную сумму. – Оставь его в машине.

Автомат направился с ними в Техас.