22

Еще одна лестница. Впрочем, она отличалась от первой. Эта была винтовой, с каменными ступенями, вырубленными прямо в земной тверди. Скользкими и коварными. Некоторые из них начинали осыпаться прямо у тебя под ногами. Судя по звуку падавших вниз осколков камня, глубина была большой.

Стены были неровными, а свод низким. В некоторых местах мне даже приходилось идти согнувшись. К этому моменту я уже поправил батарейку фонаря на каске, но из-за того, что лестница была спиральной, он мог осветить лишь одну или две ступеньки, из-за чего мне все время казалось, что я вот-вот ступлю во тьму. Впереди я видел отблески двух других фонарей, однако толку от такого света для меня не было никакого. Впрочем, это хотя бы свидетельствовало о том, что никто не свалился вниз и не свернул себе шею.

Время от времени до меня доносилась ругань, исходившая в основном от Мэри. Я не мог себе представить, как ей удавалось спускаться по такой лестнице на шпильках. Под шахтерской спецовкой с меня ручьями лился пот. Стекая по лбу, он капал с моих бровей. Сердце бешено колотилось, а дыхание становилось все более прерывистым. И дело было не только в нервном и физическом напряжении. Отец однажды рассказал мне, что чем глубже ты спускаешься под землю, тем меньше становится воздуха.

– Да сколько, на хрен, можно? – проворчал Флетч.

Если уж мне спуск давался с трудом, то для него, выкуривавшего пачку сигарет в день, он, судя по всему, был настоящей пыткой.

Я ждал, что ему ответит Хёрст, однако Крис его опередил.

– Мы уже близко, – сказал он спокойно.

Я готов был поклясться, что его голос звучал так, словно Крис вообще не запыхался и даже не вспотел.

Спотыкаясь, мы продолжили свой путь вниз. Через несколько минут я осознал, что мне уже не приходится пригибать голову. Я мог выпрямиться в полный рост. Свод становился выше. Да и темнота уже не казалась такой непроглядной. Даже воздух стал чуть менее спертым, словно бы его теперь было больше.

Приближаемся, подумал я. Но к чему?

– Осторожно, – донесся голос Криса, – здесь обрыв.

Он был прав. Свернув за угол, мы оказались у входа в пещеру гораздо больших размеров. По правде говоря, она была просто огромной. Ее свод поддерживали деревянные опоры, напоминавшие те, которые можно увидеть в амбарах или церквях. Однако эти были сработаны грубее. Ступени продолжали идти вниз, однако слева от нас стены больше не было. Лишь зиявший провал.

– Дерьмо! – внезапно взвизгнула Мэри, и из темноты донесся звук разбившегося стекла. – Это сидр.

Я вздрогнул и потерял равновесие. Моя нога соскользнула со ступеньки, и лодыжка подвернулась. Вскрикнув от боли, я попытался нащупать стену, но ее, разумеется, уже не было. Лишь пустота.

От ужаса я не смог даже заорать. Мои руки дергались, стараясь за что-то ухватиться, но все было тщетно. Я уже летел вниз. Закрыв глаза, я приготовился к долгому падению…

И почти сразу с глухим звуком врезался в землю. В спине что-то хрустнуло.

– Ох-х-х! Дерьмо-о-о.

– Джо? – позвал меня Крис. – Ты в порядке?

Я попытался сесть. Спина болела. Ушиб был сильным, однако все могло закончиться хуже. Куда хуже. Взглянув вверх, я увидел свет фонарей и неясные силуэты, от которых меня отделяло всего несколько метров.

Мы нашли это, понял я. Нашли то, что искали.

Я с трудом поднялся на ноги, и лодыжка тут же отозвалась болью.

– Дерьмо, – снова выругался я, схватившись за нее рукой.

Лодыжка уже начала опухать, и я понадеялся, что просто подвернул ее, ничего не сломав, ведь мне еще предстоял путь наверх по этим треклятым ступеням.

– Я в порядке! – отозвался я. – Но моей чертовой лодыжке досталось.

Хёрст насмешливо захныкал. Впрочем, сочувствия от него ждать и не приходилось.

– Что ты видишь? Что там внизу? – спросил он.

Во время падения моя каска соскользнула набок. Опершись на каменную стену, чтобы перенести вес с травмированной лодыжки, я поправил ее и огляделся. Еще деревянные опоры. Они были вбиты прямо в землю. А между ними виднелись фигуры, выглядевшие так, словно были сделаны из вмурованных в стену белых палок. Они образовывали причудливые рисунки. Звезды и глаза. Странные буквы. Человечки. Меня передернуло. На некоторых участках стен фигур было меньше. Зато в них зияли большие ниши, в которых были сложены целые кучи палок и желтых камней.

Мне все это не нравилось. Сильно не нравилось. Это было жутковато, непонятно и неправильно.

Я услышал, как остальные спускаются. Первым в пещеру медленно ступил Крис. За ним с лестницы с глухим звуком спрыгнул Хёрст, встав у меня за спиной. Мэри и Флетч почти сразу последовали его примеру. Некоторое время они молча осматривались.

– Ух ты, – сказала Мэри. – Вот это круто. Прямо как в «Пропащих ребятах».

– Часть шахты? – спросил Флетч, в очередной раз продемонстрировав, насколько богатым было его воображение.

– Нет, – сказал Крис, словно сняв ответ у меня с языка.

Эта пещера явно не имела к горнякам никакого отношения. При строительстве шахт горняки словно вгрызаются в породу; их вырубленные с помощью тяжелых инструментов и машин тоннели выглядят грубыми, массивными и профессионально проложенными.

Открывшееся же нашим взорам подземелье было другим. Его создателями явно двигала не практическая необходимость. Я бы сказал, что ими владела страсть, впрочем, и «страсть» была не самым точным эпитетом. Я еще раз обвел пещеру взглядом, и мне на ум пришло другое слово. Усердие. Именно это слово лучше всего описывало то, что было перед нами.

– Посвети вокруг, дятел, – сказал Хёрст Флетчу.

Флетч повиновался.

Поворачиваясь на месте, он вел лучом фонаря по стенам пещеры, однако самые дальние из них от этого казались лишь темнее. Вероятно, дело было просто в причудливой игре света, но, когда я глядел на них уголком глаза, мне казалось, что тени беспокойно двигались, то становясь ближе, то отступая, подобно водам при отливе.

– Это все чертовски странно, – пробормотал Хёрст. – Пончик прав. Это не шахта. – Он обернулся ко мне. – Что думаешь, Торни?

Думать здесь было непросто. Даже несмотря на то, что пещера была просторной, а воздух в ней – гораздо менее спертым, чем в узком тоннеле, мне все равно было трудно дышать. Словно сам воздух был каким-то не таким. Словно он состоял не из кислорода, а из чего-то более тяжелого и неуловимо отвратительного. Такого, что не должен вдыхать никто и никогда.

Ядовитые газы, подумал я внезапно. Отец часто говорил об испарениях, поднимавшихся из земных недр. Возможно, дело было в них? Быть может, пока мы стояли в этой пещере, они медленно отравляли нас? Я взглянул на Криса.

– Крис, что это за место?

Крис все еще стоял у ступеней, так и не сделав ни шагу дальше. В полутьме его перепачканное лицо выглядело бледным и не то чтобы испуганным, но напряженным. Он выглядел намного старше своих пятнадцати лет, напоминая того мужчину, которым ему никогда не суждено было стать. Его блестевшие глаза встретились с моими, и я все понял. Не он нашел это место. Оно нашло его. И теперь Крис отчаянно желал, чтобы оно его отпустило.

– Неужели вы еще не поняли? – сказал он. – Неужели до вас еще не дошло?

Я опять огляделся. Сводчатый потолок вверху. Деревянные опоры. И тогда у меня в голове что-то щелкнуло. Все стало очевидным. Воздух, который не должен вдыхать никто и никогда. Огромное подземелье, похожее на церковь, но не бывшее таковой.

– Не дошло что? – спросил Хёрст.

Вслед за первой мыслью сразу же пришла вторая. Белые палки в стенах и камни, сложенные в нишах. Я захромал к ближайшей из этих стен. Свет фонаря моей каски упал на звезду, на символический образ руки и какой-то фигурки. С близкого расстояния я увидел, что формировавшие их палки не были такими уж белыми. Как, впрочем, они не были и палками. Они были чем-то совсем другим.

Чем-то, что обычно и скрывается в местах вроде этого.

В гробницах. В подземных захоронениях.

– Торни, может, хоть ты мне скажешь, что, на хрен, происходит? – угрожающе зарычал Хёрст.

– Кости, – прошептал я слабым от ужаса голосом. – В этом подземелье полно костей.