Заключение

Мы представили петлю обучения, состоящую из восьми элементов; предложили новую модель совершенства, основанную на том, что мы сами считаем новой парадигмой. Под парадигмой мы понимаем набор предположений и установок по поводу определенной области, подлежащей изучению, до проведения непосредственных исследований. Например, согласно общепринятой парадигме, мы исследуем окружающий мир, состоящий из отдельных объектов, вначале классифицируя их, а затем пытаясь установить логические взаимосвязи между двумя и более наборами данных. Этот подход нельзя назвать неправильным, но на протяжении многих лет он весьма ограниченно применялся в социальных науках. Многие бизнес-исследования представляют собой сотни тысяч «открытий», скрывающихся в недрах непроанализированной статистики. К сожалению, куча камней — это еще не дом. Появление так называемых больших данных (Big Data) только усложняет проблему понимания окружающего мира. Некоторым блестящим специалистам в области статистики, возможно, и удается открыть закономерности в беспрецедентном объеме, скорости и разнообразии больших данных. Например, журналист Нейт Сильвер абсолютно верно предсказал победителей во всех 50 штатах и округе Колумбия во время президентских выборов в США в 2012 году. Он описал примененный им подход в бестселлере, опубликованном в 2012 году, The Signal and the Noise. Однако, какими бы многообещающими ни были прогнозы по большим данным, фраза Марка Твена, сказанная еще в XIX веке, не теряет актуальности: «Есть три вида лжи: ложь, наглая ложь и статистика». Для адекватного понимания реальности недостаточно уметь работать с большими данными. Нужны теории и парадигмы, позволяющие рассматривать эти данные в перспективе.

Парадигма подтверждает свою состоятельность только в долгосрочной перспективе. Если она эффективна и осмысленна, объем знаний увеличивается. Если же она неэффективна, наступает стагнация. Социальным наукам еще предстоит найти парадигму, которую приняли бы все исследователи. Мы предлагаем собственную парадигму в надежде на поддержку коллег. На рисунке еще раз приводится метамодель, на которую мы опирались.

Из каких предположений мы исходили? Наша первая установка такова: компания подвергается воздействию самых разных факторов окружающей среды (), получает преимущества, когда способна действовать инновационно и взаимодействовать с этими факторами по-новому (). Компания обладает целью и стратегией () и должна доносить свои предложения до разных заинтересованных лиц, находя точки соприкосновения (). При этом деятельность компании должна быть направлена на удовлетворение потребностей клиентов и помогать им создавать ценность (). Также компания должна способствовать личностному росту сотрудников (). При взаимодействии этих элементов возникают преимущества для заинтересованных лиц, которые мы считаем крайне важным критерием (). Полученные результаты позволяют компании продвигаться в направлении стратегических целей, создавая кибернетическую систему, которой управляет руководитель (). Этот процесс представляет собой замкнутый круг непрерывных улучшений, в котором пользу получают все участвующие.

Модель повышения эффективности способна функционировать только при наличии определенных ключевых ценностей в принятой корпоративной культуре, а также во взаимосвязи с другими частями. Именно наличие ценностей определяет интенсивность экономического развития.

Все сегменты цикла согласуются между собой, но еще важнее то, что между собой согласуются все его элементы. Например, осознание того, что компания действует в кризисных условиях (), стимулирует ее еще активнее внедрять инновации (), выбирать более эффективные стратегии для решения проблем (), развивать технологии в глобальном масштабе (). В результате клиенты благодарят компании за предложенные решения (), все участвующие в процессе понимают значимость происходящего (), а прибыльность компании увеличивается втрое (). Очевидно, что ко всем составляющим следует относиться так, словно все они равны по значимости, и стимулировать их на основе интегративного стиля управления и коммуникаций. На практике некоторые элементы оказывают более важное влияние в конкретные моменты. Но мы говорим о равенстве с точки зрения отношения, а не с позиции результата. Мы отмечаем важную роль каждого сегмента после того, как все они получили равное, справедливое и честное признание своих достоинств.

Мы говорим не только о семи сегментах цикла в целом, но и о людях, которые их образуют: сотрудниках, поставщиках, клиентах, партнерах и инвесторах. Без любого из этих сегментов цикл не способен функционировать. Мы понимаем важность согласованности и синергии, но добиться их не удастся, если не относиться ко всем сегментам как к равноценным, честно и справедливо. Тот из участников, кто вносит больший вклад, должен получать и большую отдачу: распределение выгод должно происходить пропорционально относительному вкладу каждого.

Одно из первых представлений о бизнесе выглядит так: компании сражаются, словно хищники, а результатом их борьбы становится выживание сильнейших. Но эта метафора отражает скорее ценности викторианской Британской империи, чем реалии современного мира. На практике «выжившая» компания — не та, которая была лучше всех подготовлена к борьбе, а та, которая лучше вписалась в предлагаемые обстоятельства и сочетает все элементы описанного цикла. Выживание природных систем обеспечивается благодаря тому, что они находят подходящую нишу и придерживаются ее, одновременно развивая симбиотические отношения с окружающей средой. «Вписаться» в предлагаемые обстоятельства значит гармонично существовать в условиях своей среды, а также эволюционировать совместно с другими ее обитателями, чтобы обеспечивать защиту друг друга, но в то же время быть ключевым видом, без которого выживание других невозможно. С точки зрения видов тот факт, что хищный уничтожает слабого, может оказаться эволюционным преимуществом, если с сокращением численности какого-то вида сокращается и число хищников, обеспечивая тем самым новое пространство для расширения. Единица выживания — не человек или компания, а человек / компания плюс среда обитания, необходимая для их существования. Мы и наши природные ниши выживаем вместе, а не по отдельности. Каждое живое существо или компания — только гипотеза, которую выбирает (или не выбирает) окружающая среда.

Одно из самых заметных различий между нашим циклом совершенства и традиционными представлениями, укоренившимися в современном обществе, заключается в отношении к рациональности. Сегодня большинство из нас, особенно представители западной культуры, стали заложниками рациональной модели экономики. Самый сильный наш страх — прослыть нерациональными. Рациональность требует, чтобы мы мыслили логически и использовали правильные средства для достижения желаемых целей. Цели должны логически вытекать из выбранных средств, поэтому мы, например, применяем инновации (средство) для повышения прибыли компании для акционеров (цель). Мы повышаем квалификацию сотрудников (средство) для увеличения прибыли компании (цель) и стараемся удовлетворить потребности покупателей (средство) для получения еще большей прибыли (цель). Что же здесь не так? Разве не в этом состоят основы рыночной экономики? Ошибка здесь в том, что средства практически никогда не считаются настолько же важными, как цели. Если средство не срабатывает, от него отказываются: инновации могут счесть необязательными, сотрудников сократить, если производство с применением аутсорсинга обойдется дешевле, а прибыль компании ставится выше удовлетворенности покупателей — поэтому компании начинают их обманывать и наживаться на них иными способами.

С точки зрения рационального конечного результата нет разницы между тем, чтобы получить деньги, отняв их у кого-то или принеся кому-то пользу, а основной смысл описанного выше цикла — польза для всех участников. Проблема в том, что, когда прибыльность компании и обогащение акционеров считаются основной целью деятельности, люди склонны переставать действовать после достижения этой цели. В итоге, даже когда в банках накапливаются триллионы долларов, эффективность экономики может снизиться. Если деньги — конечная цель, уже не важно, каким способом мы их получаем. В рациональной модели экономики «умные люди», достигая своей цели (получая больше денег), начинают стремиться работать как можно меньше и переключаются на потребление. Всем хорошо известно, насколько опасными и разрушительными бывают цели, которые «оправдывают средства».

Но почему бы не считать целью заботу об окружающей среде? Мы все погибнем, если не сможем сберечь ее. Почему инновации нельзя считать целью? Разве новые технологии и новые продукты не важны? Ведь изобретение чего-то нового — одно из самых глубоких и сильных впечатлений, которые может получить человек. Разве к инновациям можно относиться исключительно как к способу заработать деньги? Разве удовлетворение потребностей покупателей — только способ соблюсти наши интересы? Конечно, нет! Все элементы нашего цикла — важные цели. Если оценивать их в системе координат «цели — средства», то цели будут считаться более важными, а средства — вспомогательными, то есть это будет нечестно и несправедливо по отношению к другим элементам цикла и другим участникам. Есть ли альтернатива? Да — рассматривать бизнес как континуум целей и средств, в котором каждая цель одновременно является и средством.

Жизнь на Земле подчиняется ряду природных циклов: солнечному, лунному, вращению вокруг Солнца, смене сезонов и дней недели. В природе осуществляется круговорот азота, воды, кислорода, водорода, углерода — и так далее до бесконечности. Какие возможности открываются перед нами, если подумать об экономике с этой точки зрения? Как может такой подход повлиять на наше отношение к ресурсам, сотрудникам и т. д.? Богатство появляется в силу того, что цель жизни одних — всего лишь средство для других. Так, для пекаря хлеб — средство заработка, а для покупателя — предмет жизненной необходимости. Если взглянуть на систему целиком, каждый из элементов окажется целью хотя бы для одной из категорий заинтересованных лиц.

Представление элементов в виде круга или цикла означает, что все составляющие зеркально отражают друг друга. Например, почти наверняка экологический кризис () стимулирует развитие инноваций (). При этом так же верно, что инновации могут помочь в вопросах защиты окружающей среды. Поэтому мы можем сначала читать , а затем , или наоборот.

Хорошая стратегия () может привести клиента в восторг (); обратная связь от потребителей также помогает улучшить стратегию компании. Можно двигаться от к или в обратном порядке. На самом деле важно, считаем ли мы целью бизнеса зарабатывание денег или видим в заработке средство для развития бизнеса. В США, Великобритании и большинстве европейских стран скорее принята первая точка зрения, а в Китае и большинстве стран Тихоокеанского региона, как правило, придерживаются второй. Являются ли деньги целью или просто средством? Уровень экономического роста в Китае превышает аналогичный показатель европейских стран. Существенное преимущество нашего цикла в том, что он отражает характерный образ мышления других культур: их ценности становятся зеркальным отражением наших. Стимулирует ли развитие инноваций () то, что компания способствует профессиональному и личному росту сотрудников ()? Да, и тому есть много доказательств. В то же время инновационная культура в компании () заставляет развиваться и сотрудников (). Пытаясь мыслить рационально, мы вклиниваемся в определенный участок непрерывного цикла и продолжаем мыслить категориями сегмента, а не круга. Однако лучше рассматривать весь цикл целиком. Каждый его элемент одновременно является и причиной, и следствием, и целью, и средством. Если перевернуть всё с ног на голову, можно неожиданно добиться творческого прорыва. Действительно ли отдел кредитования помогает корпорации GM продавать автомобили или же сами дорогостоящие автомобили являются средством получения выгодного кредита? Данные свидетельствуют о том, что, когда корпорация GM терпела убытки, единственным прибыльным подразделением оставался отдел кредитования.

Еще одна причина, почему кибернетическое (или системное) мышление настолько важнее рационального, состоит в том, что согласно традиционной точке зрения права и интересы отдельных акционеров ставятся превыше всего. Компания воспринимается как средство получения экономической прибыли и накопления капитала. Но так ли это?

Могут ли компании, которые являются частью сетей и экосистем, процветать в одиночку? Есть много доказательств тому, что для генерирования благосостояния необходимы усилия всей сети. Производитель оборудования может выяснить, что более 50 процентов добавленной ценности его продуктов обеспечивают поставщики, а удовлетворенность покупателей — результат качественной работы инженеров по техобслуживанию. Поддержание хороших взаимоотношений с поставщиками, потребителями и сотрудниками становится ключевым фактором эффективности компании. Всё меньше шансов процветать в одиночку. Для этого необходима поддержка всей сети или производственной экосистемы.

Поэтому принцип индивидуальной выгоды уже не оправдывает себя. Выгода становится всеобщей. Владелец компании может оказаться в выигрыше, если задержит оплату поставщику, но поставщик будет нести убытки. Владелец компании может выиграть от переноса производства в страну с дешевой рабочей силой, но это окажется невыгодным и работникам в его стране, и государству, получающему меньше налогов. В этой ситуации один участник (владелец компании) присваивает деньги других, и в результате вся национальная экосистема идет ко дну. Не это ли мы наблюдаем сегодня на Западе?

Если вы действуете в рамках кибернетической системы взаимозависимых элементов и решили максимизировать только один из них, неизбежен крах всей системы. Невозможно в одностороннем порядке повысить вознаграждение акционеров (), не уменьшив при этом ресурсы, доступные другим участникам. Например, в краткосрочной перспективе защита окружающей среды означает существенные расходы, поэтому компании стремятся их избегать. Инновации чаще всего окупаются только в долгосрочной перспективе. Сегодня, когда люди пересматривают свой пакет акций в среднем каждые 11 месяцев, их действия больше напоминают действия спекулянтов, чем инвесторов. Для таких людей инновации редко оказываются выгодными, отсюда и возникает современный инвестиционный голод. Слишком много времени проходит до того момента, когда вложения в исследования и разработки начинают окупаться. Когда доход компании зависит от уровня удовлетворенности покупателей, ситуация с зарабатыванием становится сложной и неопределенной: ведь здесь всё зависит от мнения других. Гораздо проще продать свое офисное здание, затем снова взять его в аренду, выкупить свои акции и наварить хороший куш, когда цены на недвижимость подскочат.

Но если мы еще раз изучим наш цикл, то нам станет понятен истинный масштаб проблемы от максимизации выгоды акционеров. Акционеры являются последним его звеном — не по значимости, а по времени. Сначала компания должна решить проблемы защиты окружающей среды, затем внедрить инновации, выработать стратегию, преодолеть межкультурное разнообразие, удовлетворить потребности клиентов, затем позаботиться о сотрудниках, и только после этого акционеры получат свою прибыль. Всё это время они вынуждены не просто ждать, но и не предпринимать никаких действий, способных негативно сказаться на результативности компании. К сожалению, чаще всего они делают обратное, голосуя за сокращение персонала, снижение качества продуктов и откладывание внедрения инноваций.

Основное возражение против максимизации прибыли акционеров заключается в том, что они практически ничего не «сеют», но претендуют на большую часть «урожая». Мы все хотим получать деньги, при этом прикладывая минимум усилий. Такова уж человеческая природа — мы ослеплены деньгами и готовы боготворить тех, через чьи руки они проходят: банкиров. В нашем представлении это элита бизнеса, потому что они сидят на сундуках с сокровищами, а их подвалы доверху забиты деньгами. Однако на самом деле банкиры — всего лишь распределители богатства, а не создатели. Если две монеты потереть друг о друга, третья не появится. Банкиры не создают богатство. В лучшем случае они перенаправляют финансовый поток туда, где в нем возникла самая острая необходимость. Обществу не обойтись без банкиров. Владельцы серебряных рудников немало способствовали расцвету и могуществу Афин и так называемому Золотому веку благодаря поддержке театральных постановок. Семья Медичи (по сравнению с которой итальянская мафия выглядит образцом благочестия) оказывала финансовую поддержку Микеланджело и Галилею. Китайская императорская династия Тан поддерживала развитие Великого Шелкового пути. Обществу нужны распределители благ, но они не должны затмевать истинных создателей, которые перечислены в элементах нашего цикла. Именно они воплощают идеи в жизнь.

Нам нужна абсолютно новая парадигма создания благосостояния, в которой все компоненты цикла обучения синергетически взаимодействуют с остальными. Экономический рост — одна из форм социального обучения, отличного выполнения того, что мы больше всего ценим, и того, что нас больше всего интересует. Что-то меньшее не сработает. В этой книге описаны 100 моделей. Все они дают разную перспективу при изучении единого целого, все касаются разных частей одного «слона», с которого мы начали. Создание благосостояния — искусство объединения и согласования ценностей до тех пор, пока они не складываются в мощный поток, поднимающийся вверх к совершенству человека. Мы заканчиваем свою книгу словами Уильяма Джеймса из его «Очерков о прагматизме» (Essays on Pragmatism, 1970):