Чудеснейший хэппи-энд

Линч со своим сыном Райли на съемочной площадке «Твин Пикс: Возвращение», 2015. Предоставлено Rancho Rosa Partnership, Inc. Фотограф: Сюзанна Теннер.

После безумной суеты, окружавшей «Простую историю» и «Малхолланд драйв», Линч, вроде как, решил вернуться к своим изначальным принципам. Он вновь обратился к минимализму и наполнил свой офис энергичными молодыми людьми, готовыми посвятить столько времени и сил работе, сколько требовала «Голова-ластик». Ему не нравится, когда проекты становятся слишком масштабными и объемными, все что ему нужно – это быть предоставленным самому себе и творить согласно своему замыслу, не ради славы и денег, что стало еще более очевидно с началом двадцать первого века. «Самым трудным в работе агентом Дэвида было впихнуть его работы в рамки массового кино с его тенденцией сглаживать углы, и мне это не удалось, – заявил Рик Нисита. – Хотя “Твин Пикс” поместил его в эпицентр массовой культуры и телевидения, его фильмы всегда носили маргинальный характер. Но он и не хотел быть в центре, и поначалу это разочаровало меня, но со временем я вошел во вкус. Не думаю, что Дэвид когда-либо намеревался снять множество фильмов. Он мог бы играть по правилам и больше давить на себя, но вряд ли ему это было интересно, ведь было столько других тем для размышления. И он всегда был доволен миром, который создал для себя». К концу 2001 года фильмы перестали быть первостепенным занятием Линча, который уже был глубоко вовлечен в свое новое творческое приключение. «Дэвид был первым среди моих знакомых, кто заинтересовался интернетом, и когда он начал программировать, было похоже на то, будто он готовил свой собственный телевизионный канал, – рассказал Нил Эдельштейн. – Спустя какое-то время ему надоело, поскольку технологии не развивались достаточно быстро для него, но в самом начале он действительно пылал энтузиазмом».

Эрик Крэри был среди очевидцев того периода. Выросший в Лоди, штат Висконсин, Крэри переехал в Лос-Анджелес в январе 2000 года и уже в сентябре начал работать на Линча. «Переход от работы в управляющей компании, где я перекладывал бумаги, к должности, где я сидел напротив Дэвида Линча, был сюрреалистичен, – вспоминает Крэри. – Такое казалось просто невозможным».

«Дэвид очень занят каждый день, даже когда не снимает фильмы, – продолжает Крэри. – Он снимает фото, занимается живописью, пишет, конструирует – он делает так много – и в то время, когда я приехал, все были заняты запуском веб-сайта. Дэвид и я встретились утром, чтобы обсудить рабочие планы на этот день, и каким-то образом встреча превратилась в то, что мы называли “силовой прогулкой”. Это все равно что встреча, только в это же время мы карабкались вверх по крутому холму и бродили по району. Все это занимало примерно полчаса, и обычно собирались Дэвид, Джей Аасенг, я и иногда Остин».

Когда запускаешь веб-сайт, его нужно чем-нибудь заполнить, и Линч немало времени посвятил созданию контента. «Я по большей части помогал Линчу с тем, что он называл экспериментами, съемками на заднем дворе или в городе. Что действительно восхищало его в интернете, так это то, что он предоставил технологии, с помощью которых можно было сделать так много с минимальными ресурсами, так что, если у него возникала идея, он мог сказать: “Мы соберем инсталляцию и свет на заднем дворе, там будет такой и такой реквизит, и мы будем снимать”, – вспоминает Крэри о Линче, который без труда успевал за ассистентами, что были на пару десятков лет моложе его. – Некоторые дни превращались в безумие, мы могли весь день заниматься обыкновенной рутинной работой ассистента, а потом снимать всю ночь. Дэвид, конечно же, присоединялся тоже, и мы понятия не имели, как ему удавалось оставаться таким энергичным». «Изначально я думал, что Дэвид рассматривал интернет как возможный источник дохода, – рассуждал Крэри о сайте, за который нужно было платить десять долларов в месяц. – Идея заключалась в том, что подписчики будут генерировать деньги, так что Дэвид смог бы снимать больше для сайта и получилось бы что-то вроде мини-студии. В то время все запускали сайты, и никто не знал, на что в реальности способны эти технологии».

Эдельштейн работал над основой для сайта, но ушел еще до того, как он был запущен. «Я максимально исчерпал возможности этой работы, но поддерживал с Дэвидом контакт после того, как ушел, – говорит Эдельштейн. – Я по-прежнему питаю к нему очень теплые чувства. Он замечательный человек, и я никогда не видел, чтобы он хоть кого-то обидел. Ему я обязан своей карьерой, он верен, он верит в людей и применяет на практике все то, что проповедует о медитации».

* * *

Веб-сайт был запущен с большой помпой, которая началась с электронной рассылки:

ЭТО УВЕДОМЛЕНИЕ ОТ DAVIDLYNCH.COM!!!!!!!!!!!!! В ПОНЕДЕЛЬНИК, 10 ДЕКАБРЯ 2001 ГОДА, В 9:45 УТРА ПО ТИХООКЕАНСКОМУ ВРЕМЕНИ, DAVIDLYNCH.COM ЗАПУСТИТ СВОЙ ГЛАВНЫЙ САЙТ… ВСКОРЕ ПОСЛЕ БУДЕТ ЗАПУЩЕН ПРОЕКТ «НОВЫЕ СЕРИИ» ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ОНЛАЙН, ЗАТЕМ, В СВОЮ ОЧЕРЕДЬ, ПОСЛЕДУЕТ ОТКРЫТИЕ МАГАЗИНА… СПАСИБО ЗА ВАШЕ ВНИМАНИЕ К DAVIDLYNCH.COM… Я С НЕТЕРПЕНИЕМ ВАС ЖДУ!!!!!!

ДЭВИД ЛИНЧ

«Это было довольно длинное утро, – рассказал Крэри. – Альфредо установил в студии большой лайтбокс, которые мы включили одновременно с запуском сайта. Мы также разыграли в лотерее среди подписчиков “Ланч с Линчем”. Победителем стала девушка из Англии, которая приехала вместе с другом».

Контент сайта вырос в течение 2002 года и был практически полностью создан самим Линчем. Он представлял ежедневный прогноз погоды – Линч просто выглядывал из окна студии и делился своими соображениями о том, как сложится день – а также создал короткометражный сериал. Были созданы также три эпизода «Вон там», которые изображают то, как Линч и его сын Остин разговаривают в странной манере, которая представляет собой смесь идиотского лепета и проблесков озарения. «Страна Дураков», сериал из восьми грубо анимированных короткометражных мультипликаций, также завершенных в 2002 году, представляет собой хроники злоключений агрессивного недоумка по имени Рэнди, его сына Спарки и многострадальной жены. Порождение той же вселенной, что и «Самая злая собака на свете», «Страна Дураков» – это взрывная смесь вульгарности, плоского юмора, отрыжек и пускания газов. Онлайн-магазин продавал плакаты, кепки, скриншоты, значки, чашки и футболки по мотивам фильма «Голова-ластик», чашки с «Страной Дураков», футболки с «Самой злой собакой на свете» и разнообразные короткометражки. Наиболее широко известной короткометражкой этого периода является мини-сериал «Кролики», премьера которого состоялась 7 июня 2002 года, позднее он был включен в десятый фильм Линча «ВНУТРЕННЯЯ ИМПЕРИЯ». Полные девять эпизодов разворачиваются в гостиной семьи среднего класса, обставленной одной гладильной доской. Помимо всего прочего, сериал изображает трех кроликов, говорящих вычурными стихами хайку, время от времени прерываемыми закадровым смехом или отдаленными звуками свиста проезжающего поезда. Это одна из самых загадочных работ среди когда-либо созданных Линчем. В роли кроликов – внутри костюмов кроликов в натуральную величину – Скотт Коффи, Лаура Хэрринг и Наоми Уоттс.

«Я чувствую себя в неоплатном долгу у Дэвида, и если он попросит меня, о чем угодно, то я должна это сделать, – говорит Уоттс. – Я стольким ему обязана, и с ним так здорово проводить время. Надеть костюм кролика, в котором невозможно дышать, и температура внутри достигает четырех тысяч градусов? Мне все равно; я сделаю это для Дэвида. Хотя эти костюмы были действительно тяжелыми, и когда надеваешь голову, то ничего не видишь. Помню, как он говорил: “Ну что, Наоми, заканчивай и выходи из комнаты”. Я начинаю идти и врезаюсь в стену, а он говорит в свой мегафон: “Не туда, Наоми, поверни направо, иди направо, Наоми”. Я говорю: “Дэвид, я могу сделать озвучку позже, а костюм в кадре мог бы носить один из твоих ассистентов”, а он сказал: “Нет, там должна быть ты”». Хэрринг, страдающая клаустрофобией, рассказала: «Мне пришлось просто закрыть глаза и дышать. Все это было на грани, и Дэвид никогда не объяснял нам, что мы делали. Мы просто выполняли его указания».

Линч также использовал свой сайт как платформу для различных совместных музыкальных проектов, в которых участвовал. В конце 2001 он выпустил BlueBOB, альбом, который Линч описал как «индустриальный блюз». Он был создан совместно с Джоном Неффом для студии звукозаписи Линча, Absurda. Записанный в промежутке с 1998 по 2000 год и завершенный в марте того же года, альбом был изначально выпущен в качестве диска, доступного для покупки только через сайт Линча. Линч и Нефф отыграли один концерт для продвижения записи в концертном зале Олимпия в Париже 11 ноября 2002 года, который Линч вспоминает как «муку». Французский журналист посетил Лос-Анджелес, чтобы написать статью о BlueBOB в 2002 году, и Крэри вспоминает, как Линч сказал: «Раз уж я собираюсь это сделать, давайте повеселимся». Он попросил Альфредо построить пещеру на заднем дворе, и там была мини-скульптура, висящая над входом, и мы установили там дым-машину и стробоскопический свет, а вокруг бродила сексуальная девушка, и Линч вышел из пещеры без рубашки, измазанный в грязи, и дал интервью». Возможно, это единственная возможность для фанатов Линча увидеть его без рубашки.

В мае 2002 года Линч был председателем жюри на кинофестивале в Каннах, где фильм «Пианист» Романа Полански получил Золотую Пальмовую ветвь, затем, после возвращения в Лос-Анджелес, снова появилась Криста Белл. «После встречи с Дэвидом в 1998 году мы потеряли контакт, но Брайан Лоукс поддерживал со мной связь. В 2002 году Брайан был на вечеринке и столкнулся с Дэвидом, который никогда не ходит на вечеринки, и сказал: “Эй, как там поживает Криста Белл?” Дэвид и я вернулись в студию и закончили первую совместную песню, после этого, когда бы у Дэвида ни появлялась свободная минутка, я забегала к нему».

«Я закончила демо песен, которые записала для моего первого альбома, – продолжила она. – Когда я сыграла их для Дэвида, он сказал: “Я горжусь тобой, Криста Бэлл, но я считаю, что тебе следует подождать пока наша запись будет выпущена в качестве твоего дебюта”. Я сказала: “Хорошо, Дэвид, но нам нужно поднажать”, а он рассказал, сколько заняло создание “Головы-ластика”, и что всему свое время, ожидание себя оправдывает. Но он стал выделять больше времени для совместной работы».

В начале 2003 года жизнь Линча изменила свое направление, когда он встретил Эмили Стоуфл, на которой впоследствии женился. Родившаяся в 1978 году в Хейварде, штат Калифорния, Стоуфл выросла во Фремонте и переехала в Лос-Анджелес в 2000 году вместе со старшей сестрой, чтобы начать карьеру актрисы. Они сняли квартиру в Бичвуд Каньон, и Стоуфл изучала актерское мастерство с Дианой Кастл, подрабатывая на череде причудливых работ – ассистентом менеджера в ночном клубе, официанткой на мероприятиях. Она и ее сестра подружились с соседом Элаем Ротом, который проводил исследование по Николе Тесла для Линча, а также был режиссером фильма ужасов 2002 года «Кабина», в котором Линч выступал исполнительным продюсером. «Однажды вечером я навестила Элая в его квартире, – вспоминает Стоуфл. – И я заметила фотографию декораций “Твин Пикс: Сквозь Огонь” на стене. Я спросила, откуда она у него, и сказала, что сама большая поклонница Дэвида. Он сказал, что работал с Дэвидом и что Дэвид трудится над созданием контента для своего сайта и что, может быть, я его заинтересую».

«Элай поговорил с Дэвидом, затем позвонил мне и сказал: “Дэвид установил камеры на кормушках для птиц у дома, и люди могут зайти на его сайт и наблюдать за кормушками. У него есть идея: он хочет бросить золотой мяч и затем появишься ты в пальто, которое снимешь. Будучи обнаженной, покрутишься, затем постоишь там минут пять и исчезнешь с экранов”. Я подумала, о, я не знаю. Интернет? Обнаженной? Не знаю, те ли это обстоятельства, при которых я хочу впервые встретиться с режиссером, которым восхищаюсь». Несколько дней спустя Элай снова позвонил и сказал, что Дэвид ищет моделей для фотографий, и что он им заплатит и подарит три подписанные фотографии, так что моя сестра и я согласились и встретились с ним 20 февраля. Он сидел за столом в комнате для совещаний и разговаривал, и впоследствии он сказал мне, что, когда я уходила, я обернулась помахать на прощание, и в этот момент он влюбился в меня.

«Он фотографировал меня, а я нервничала, вот и все, – добавила Стоуфл. – Он был очень профессионален, и я понятия не имела, что он во мне заинтересован. Я не влюбилась в него, всего лишь была восхищена им и взволнована. Он позвонил месяц или два спустя и хотел сфотографировать меня для другого проекта, затем 1 июня я переехала к маме во Фремонт и поступила в Государственный университет Сан-Франциско.

«Вскоре после встречи со Стоуфл Линч столкнулся с Лорой Дерн на улице возле дома. Она только переехала в этот район, и они оба согласились, что настало время снова поработать вместе, так что он написал сюжет для нее. У него не было идей относительно главной роли, и на тот момент сцена, которая пришла ему в голову, была просто одним из его кинематографических экспериментов. «Мы снимали в художественной студии, – говорит Аасенг, – и Лора запомнила эту невероятно долгую сцену. Я никогда не видела ничего подобного в своей жизни – она просто зачитывала этот монолог на пути из парка и во время длительной растяжки. Мы останавливались только для того, чтобы сменить пленку в камере».

В этой очень длинной сцене напротив Дерн сидел Эрик Крэри. «Я не актер и понятия не имею, почему Дэвид выбрал меня для этой сцены, – сказал Крэри. – Он сказал: “Возьми себе пиджак”, а еще я принес все свои очки, и он выбрал пару, которую он хотел, чтобы я надел. Кажется, у меня в кармане лежал скребок для краски. Лора очень напряжена в этой сцене и должна многое сделать, поэтому я спросил ее, что я могу сделать, чтобы помочь ей, и она ответила: “Просто сиди и смотри на меня”».

Дерн помнит ночь «как волшебную и немного похожую на транс. В художественной студии дул теплый ветерок, и ночь стала ужасно тихой, и койоты успокоились, и над нами было ночное небо, и все чувствовалось загадочным и непознанным. В тот момент я была молодой мамой и думала, о, Боже, как же я буду это все запоминать, но каким-то образом я запомнила. Дэвид задавал тон своим благоговением – его уважение к ритуалу рассказа истории всегда было очевидно. Ему хочется, чтобы все было тихо, и ты знаешь, что будешь продолжать, пока история не будет завершена».

На съемки ушло всего лишь четыре часа, и Аасенг сказал, что «после того, как мы закончили и Лора ушла домой, Дэвид курил в художественной студии и был действительно взволнован. Его глаза просто сияли. Он посмотрел на нас и сказал: «А что если это фильм?» Думаю, в этот момент и родилась «ВНУТРЕННЯЯ ИМПЕРИЯ».

Гайя Поуп умерла той же весной, 20 апреля, что стало огромной потерей для Линча; между ними была глубокая и уникальная дружба. В июне в Нидерландах он проводил интенсивное обучение вместе с Махариши, а по возвращении в Лос-Анджелес начал подготовку к «ВНУТРЕННЕЙ ИМПЕРИИ» и позвонил Джереми Альтеру. «Дэвид сказал: “Я работаю над этим проектом и не знаю, что это, но хочу, чтобы ты это продюсировал”, и мы начали съемки, – сказал Альтер. – Дэвид записывал сценарий, а Джей печатал – вот и все. Поначалу съемки были нерегулярными, но как только к команде присоединился Джереми Айронс, они стали больше похожи на полномасштабную работу».

Как и Кэтрин Коулсон для «Головы-ластика», так и Аасенг и Крэри сыграли ту же роль в создании «ВНУТРЕННЕЙ ИМПЕРИИ»: они делали все и вся. «Думаю, он был в восторге от такого режима работы, поскольку в этом была самая суть, – рассказывает Аасенг о Линче, который написал сценарий, спродюсировал, монтировал и снимал фильм на камеру Sony DSR-PD150. – Питер Деминг помог в одной или двух сценах, но по факту был исполнительным продюсером, а Эрик и я часто снимали. Мы занимались звонками, поиском реквизита, выплатами персоналу, я был ассистентом режиссера какое-то время и редактором чернового сценария – мы все многому научились, и Дэвид был очень терпелив с нами».

«Я был также ассистентом сценариста Дэвида во время работы с «ВНУТРЕННЕЙ ИМПЕРИЕЙ», но ни в коей мере не соавтором, – продолжает Аасенг. – Я просто записывал то, что он говорил. Он говорил: “Давай писать” и диктовал, и я сидел за компьютером и печатал. Иногда на съемках, когда мы почти заканчивали сцену, к нему вдруг приходило вдохновение и он говорил: “Джей, подойди сюда”, и я шел с пачкой бумаги и записывал».

Дэвид хотел бунтовать и не позволял людям ограничивать себя тем, что он якобы не может делать то или это, и Джереми Альтер был важной частью этого баланса. Что бы ни приходило в голову Дэвиду, Джереми говорил: «Классно, так и сделаем», и он мог водить Дэвида по разным местам, поскольку знал множество людей.

«Частью моей работы было удостовериться, что Дэвид может курить в любом месте, где бы мы ни снимали, – говорит Альтер. – Конечно, мне приходилось находить разные необычные вещи тоже. Однажды он сказал: “Джереми, возьми лист бумаги и ручку и запиши. Мне нужно шесть чернокожих танцоров, чтобы один из них умел петь, светловолосая евразийка с обезьяной на плече, дровосек, распиливающий дерево, Настасья Кински, человек с татуировками, [инструктор по медитации] Пенни Бэлл, Доминик, бывший солдат Французского Иностранного Легиона, Лаура Хэрринг, одетая в ее наряд из “Малхолланд Драйв” и прекрасная одноногая девушка”». Альтер все это достал.

«Это был безумный опыт, – сказал Аасенг о создании фильма. – Однажды ночью мы снимали сцену, в которой Джастин Теру лежит мертвый в переулке, и решили заказать пиццу. Ее доставили, Дэвид съел кусочек, затем посмотрел на пиццу, соскреб с нее всю начинку и размазал по груди Джастина, так, что стало похоже на рану».

Почти весь фильм держится на Лоре Дерн, и она практически не исчезает с экрана во второй его части. Подобно девочке, потерявшейся в опасном лесу, Дерн швыряет между реальностями, все это время ее личность меняется. Линч начал играть с идеей двойников и доппельгангеров в «Твин Пикс», а во «ВНУТРЕННЕЙ ИМПЕРИИ» он просто пустился во все тяжкие. Путешествие Дерн тоже бросает ее из огня да в полымя, из комнаты борделя в Польше на барбекю в запущенном дворике в пригороде Лос-Анджелеса, на съемки фильма, в особняк, в кабинет психотерапевта и европейский цирк. По мере того, как разворачивается сюжет, она попеременно то в ужасе, то заинтригована, то спокойна. Внутри самого фильма есть маленькие необычные сценки. Когда Дерн умирает от ножевого ранения на грязной мостовой голливудского бульвара, она окружена тремя бездомными, которых играют азиатская актриса Наэ Юуки, Терри Крюз и Хелена Чейз, которая смотрит на Дерн и говорит ей: «Вы умираете, дамочка». Чейз жила в одном из домов, которые использовали для съемок, и, хотя она не актриса, что-то в ней резонировало с Линчем, так что она появилась на экране. Также в команде «ВНУТРЕННЕЙ ИМПЕРИИ» был Джастин Теру, который заявил: «Я понятия не имел, чем мы там занимались для “ВНУТРЕННЕЙ ИМПЕРИИ”». Это была действительно интуитивная съемка, воссоединение старой гвардии, и Дэвид был невероятно мечтателен, до такой степени, что использовал новинки техники пятнадцатилетней давности.

«Когда я наконец увидел фильм, он тронул меня, “ВНУТРЕННЯЯ ИМПЕРИЯ” настолько близка к духовному опусу, насколько это вообще возможно, – добавляет Теру. – Фильм выразителен и полон необъяснимо незабываемых образов – персонаж, стоящий за деревом с рождественскими огоньками в руках, например. Очень странно, но все же в память врезается».

Бюджет «ВНУТРЕННЕЙ ИМПЕРИИ» был расплывчат. Компания StudioCanal выделила четыре миллиона долларов, но к тому времени, когда мы получили бюджет на руки, съемки фильма шли полным ходом. «Я помню, как спросил Дэвида, в какие рамки бюджета он планирует уложиться, – вспоминает Альтер, – и он сказал: “Джереми, если ты скажешь, что что-то стоит сто сорок долларов, ты получишь сто сорок долларов”».

26 июля 2004 года родители Линча попали в автокатастрофу и его мать погибла. «Смерть не производит на Линча такого же впечатления, как на других людей, но, думаю, смерть матери изменила его, – размышляет Суини. – То, как она умерла, конечно же, стало шоком для всех, но у них были сложные отношения. Дэвид, во многом как и его отец, мечтательный и милый, но его мать была той, кто увидела в нем талант и развила его, и он сказал мне, что они были очень близки, когда он взрослел. Она была язвительная, умная, аналитического склада ума женщина, у них был один и тот же суховатый юмор, и они подшучивали друг над другом в манере, в которой никто другой в семье не шутил».

Той осенью Линч запустил новый совместный музыкальный проект, когда начал работать со своим другом из Лодзя Мареком Зебровски. «Дэвид любит экстравагантную музыку, полную диссонанса, и он большой поклонник польских авангардных композиторов, таких, как Кшиштоф Пендерецкий и Хенрик Гурецкий, – говорит Зебровски, – и когда он узнал, что я пианист, он пригласил меня поработать с ним в студии. Перед моим визитом в 2004 году я спросил: “Что бы ты хотел, чтобы я сделал? Нужна ли нотная бумага? Мы собираемся что-то сочинить вместе?“ Он сказал: “Нет, нет, просто приходи”. Так что я приехал в студию, и там были два инструмента наготове, и он сказал: “Ну что, давай что-нибудь сделаем”. Я сказал: “Но что мы сделаем?“ Он сказал: “О, что угодно, до тех пор, пока это звучит очень авангардно и модернистски”. Я попросил подкинуть мне идейку-две прежде, чем мы начнем, и он сказал: “Темно. Мощеная улица. По этой улице очень медленно едет машина и за ней еще одна”. И в этом весь Дэвид – чистая импровизация. Так что он начал играть, затем я присоединился, и мы погрузились в совершенно другой мир. После того как мы играли какое-то время, я почувствовал, что мы приближаемся к концовке, так что я посмотрел на Дэвида, а он посмотрел на меня с выражением, которое передавало ту же мысль. Мы оба кивнули и затем все закончилось».

«ВНУТРЕННЯЯ ИМПЕРИЯ» была еще в процессе съемки в октябре, когда Стоуфл вернулась в Лос-Анджелес и переехала с подругой в Монтерей Парк. «Дэвид стал нанимать меня для работы над разными вещами – я делала озвучку для фильма, который он назвал “Лодка” – и когда я пришла на встречу с ним в декабре, мы были в его офисе и он поцеловал меня, – вспоминает Стоуфл, которую Линч впоследствии завербовал как одну из семи калифорнийских цыпочек, которые служили своего рода греческим хором во “ВНУТРЕННЕЙ ИМПЕРИИ”. – Я знала, что все сложно и что он жил с кем-то, от кого у него ребенок, но, думаю, я в какой-то степени отрицала происходящее. Просто это казалось чем-то из области фантастики, что у меня с ним могут быть серьезные отношения. Но спустя какое-то время я влюбилась в него, и тогда это было все, что я хотела».

Тогда Линч проводил много времени за музыкальными экспериментами, и в январе 2005 года Дин Херли взял на себя управление его студией звукозаписи. Рожденный и выросший в штате Вирджиния, Херли приехал в Лос-Анджелес в феврале 2003 года для работы над фильмом в качестве звукооператора. Получив образование художника, Херли был полностью самоучкой в том, что касалось его работы звукооператором. «Когда я приехал на интервью, Дэвид показал мне студию и сказал: “Здесь мы проводим эксперименты со звуком, и мне нужен кто-то, кто бы помог с оборудованием”, – сказал Херли. – ”Ты ведь знаешь, как обращаться со всем этим добром, не так ли?“ Я ответил: “Да, конечно”».

Херли попросил две недели на изучение студии, и затем бросился в бой. «Когда я только начал работать на Дэвида, я был смущен, когда он говорил фразы, вроде “Дин, включи “Мама, я только что убил человека” Queen или “Я просто верю в любовь” Джона Леннона, и затем понял, что фрагмент, который он помнит из песни и считает ее названием – это строка текста, которая заключает эмоциональный апофеоз песни», – говорит Херли.

«Это некое откровение в плане того, как работает его мозг. Одна из первых вещей, над которой мы работали, – песня под названием “Ghost of Love”, которая является саундтреком к “ВНУТРЕННЕЙ ИМПЕРИИ”, – продолжает Херли.

«Мы начали работать над ней, как мы часто начинаем, когда Дэвид говорит о какой-то определенной песне или исполнителе и переживании, которое он хочет передать. Для этой песни он говорил о “Ball and chain” Дженис Джоплин, и когда мы слушали ее он просто завалил меня вопросами: “Что это? Что делает эту песню такой какая она есть?“, я отвечал ему, что аккорды минорные и этот блюз состоит из трех аккордов, и он ответил: “Да! Это трехаккордный блюз в миноре! Дай мне эти аккорды!” Я сыграл ему несколько аккордов, которые ему понравились. Потом он говорит: “А теперь дай мне эти барабаны!“ Потом он крутил ее снова и снова и просто сидел там с блокнотом и писал стихи».

«Есть вещи, к которым Дэвид постоянно обращается с точки зрения звука и музыки, – продолжает Херли. – Он говорит о том, как в детстве услышал гул кружащих над головой бомбардировщиков B-52 и что его гитары должны звучать также. И он любит три песни с фестиваля поп-музыки в Монтерее: “Wild thing” Джимми Хендрикса, “Ball and chain” Дженис Джоплин и “I’ve been loving you too long” в исполнении Отиса Реддинга. Когда слушаешь этот трек в исполнении Хендрикса, там есть интерлюдия, которая звучит совсем так, как Дэвид пытается играть, полностью тремоло, с таким подспудным грохотом огромного бомбардировщика».

На съемках «ВНУТРЕННЕЙ ИМПЕРИИ» были задействованы все ресурсы, и все держалось на таких людях, как Аасенг, Крэри, Херли, Остин и Райли Линч, Альфредо Понсе и Стоуфл. Также там была Анна Скарбек, художник, которая стала частью команды Линча в 2005 году, после того как переехала в Лос-Анджелес из штата Мэриленд для работы в фильме.

«Я занималась закупкой реквизита, была кое-какая работа по костюмам и оформлению сцен, также я помогала закупать строительные материалы, – говорит Скарбек. – Все работающие над фильмом были очень молоды и, казалось, это что-то вроде летнего проекта, который делаешь с профессором в колледже – было так весело. Дэвид был часто покрыт краской, и, если он не режиссировал, то обычно что-то создавал. Мы работали за скромную плату, но все действительно очень хотели быть там».

Суини и Райли Линч провели лето 2005 года на озере Мендота в штате Висконсин, в то время как Дэвид остался в Лос-Анджелесе работать над «ВНУТРЕННЕЙ ИМПЕРИЕЙ». Тем летом в июле он запустил Благотворительный Фонд Дэвида Линча. Юридически основанный на статье кодекса 501 (c) (3) в Фейфилд, штат Айова, Фонд теперь имеет офисы в Лос-Анджелесе, Сан-Франциско, Чикаго, Нью-Йорке и Вашингтоне, округ Колумбия, и функционирует в 35 странах, предоставляя стипендии для школьников, ветеранов и жертв домашнего насилия. Это очень большое учреждение, и поддержание его работы занимает все большую часть жизни Линча.

Боб Рот сыграл ключевую роль в запуске Фонда Дэвида Линча. Рожденный в 1950 году, Рот вырос в либеральной семье в округе Марин, штат Калифорния, и поступил в Беркли в 1968 году. Будучи политическим активистом, работавшим на избирательную кампанию Бобби Кеннеди, Рот был полностью разочарован в политике, когда Кеннеди был убит, и в том же году он познакомился с трансцендентальной медитацией. «Наши пути впервые пересеклись в 2003 году, затем в следующем году я преподавал в Американском университете в Вашингтоне, округ Колумбия, и узнал, что Дэвид тогда был на пути в Париж, – сказал Рот о своей первой встрече с Линчем. – Я позвонил и попросил его остановиться в Вашингтоне на ночь и провести лекцию о медитации, и он сказал: “Хорошо”. Лекция была назначена на вечер пятницы, погода была ужасная, но все равно в зале было не протолкнуться. Когда я увидел, какой отклик Дэвид получил от молодых людей, как они его любят и доверяют ему, и увидел в нем честного человека, я понял, насколько хорошим оратором он может быть».

«Он уехал в Европу, и мы продолжили общаться, и так возникла идея создания Фонда, – продолжил Рот. – Дэвид, доктор Джон Хагелин (бывший физик, в настоящее время является президентом Университета Махариши в Фейфилде, штат Айова) и я работали над планом вместе, затем я спросил Дэвида, можно ли использовать его имя, и он ответил: “Ага, конечно”, думая, что из этого мало что получится. Затем мы выпустили пресс-релиз, и неделю спустя первые полосы тысячи газет по всему миру заняла новость о том, что Дэвид основал Фонд».

«Я был на съемках “ВНУТРЕННЕЙ ИМПЕРИИ”, когда Фонд стал официально существовать, и Дэвид был очень взволнован по этому поводу, – вспоминает Скарбек. – В те ранние годы Бобби Рот постоянно был поблизости, и огромное количество времени посвящалось продвижению трансцендентальной медитации. Дэвид не любит путешествовать, и ему пришлось много раз выступать на публике, от чего он получает мало удовольствия, но когда это касается чего-то, связанного с трансцендентальной медитацией или Махариши, обычные правила отправляются в топку. Он в игре».

Когда Суини и Райли Линч вернулись в Мэдисон той осенью, Дэвид съехал из дома, в котором они жили, в свою студию, он и Суини начали обсуждать развод. Как бы то ни было, этот вопрос останется нерешенным до тех пор, пока он не завершит национальное турне в пользу трансцендентальной медитации под названием «Сознание, Творчество и Мозг».

«Мы и понятия не имели, насколько крупным станет Фонд или что случится, и я знал, что Дэвид ненавидит путешествовать, но той осенью я сказал: “Давайте посетим тринадцать кампусов колледжей и проведем лекции о трансцендентальной медитации”, и вот что получилось, – говорит Рот. – Он нервничал перед выходом на сцену – он ненавидит публичные выступления – так что он выходил и начинал с реплики: “У кого-нибудь есть вопросы?“, и с этого все начиналось. Дэвид не делает того, что он не хочет, и когда он совершил все эти поездки ради Фонда, думаю, он чувствовал, что делает нечто правильное. Сейчас бы я ни за что не попросил его сделать такое, но был момент, когда это было правильным решением».

Линч и Суини все еще не решили вопрос о своих отношениях, когда он вернулся из турне и продолжил работу над «ВНУТРЕННЕЙ ИМПЕРИЕЙ» с того места, где остановился. «Когда неразбериха закончилась, на сцену вышла Сабрина Сазерленд, – говорит Аасенг. – Она невероятно дотошный человек и знает все вдоль и поперек о продюсировании, и, учитывая, что все остальные ушли, Сабрина до последнего сводила все концы с концами». «”ВНУТРЕННЯЯ ИМПЕРИЯ” стала поворотным моментом для Дэвида и, думаю, обновила его, – говорит Сазерленд. – У него появилась возможность лично погрузиться в работу и на самом деле довести до совершенства все: от эффектов до декораций и сцен, съемки маленькой камерой развязали ему руки. Не имея большой команды, он мог лично работать с актерами».

Другим кандидатом на пост главного продюсера «ВНУТРЕННЕЙ ИМПЕРИИ» была редактор Норико Миякава, которая в 1991 году переехала в Лос-Анджелес изучать кинематограф в Калифорнийском государственном университете в Нортридже. Она пробила себе дорогу через работу в постпроизводстве и ассистентом по монтажу, затем была нанята Мэри Суини в 2005 году для помощи в обработке рекламы для Линча. «Когда я впервые встретила его, он просто подошел и сказал: “Эй, я Дэвид”, и мне это действительно очень понравилось, – вспоминает Миякава. – Многие режиссеры едва ли замечают работающих на них людей, но Дэвид очень в этом плане приземлен».

После работы с Дэвидом над рекламным роликом Миякава перешла к работе над другими проектами, затем, год спустя, ей позвонили и спросили, не заинтересована ли она помочь в работе над «ВНУТРЕННЕЙ ИМПЕРИЕЙ». «Когда мы монтировали, у нас не было четкого плана, но у Дэвида была карта – он в прямом смысле нарисовал карту, – вспоминает Миякава. – Самым необычным в подходе Дэвида к монтажу было то, что он не боялся вносить изменения. Да, у него было что-то вроде сценария, но отснятый материал был для него живым существом, требующим исследования. Если он видит возможность что-то изменить в сцене, он просто делает это, даже если это потребует перестройки всей истории».

«”ВНУТРЕННЯЯ ИМПЕРИЯ” была воплощением веры Дэвида в разные миры и измерения, – продолжает Миякава. – Там можно найти все, и все связано между собой, и это один из моих любимых фильмов Линча. Должна сказать, что я ненавидела фильм к моменту окончания монтажа, поскольку он идет три часа, и я смотрела его более пятидесяти раз – это была пытка. Но когда я смотрю его теперь, я вижу, насколько он личный и откровенный, наслаждаюсь свободой и гибкостью интерпретации, которые он предоставляет зрителю. Непонятные моменты в фильме указывают на то, что вы не понимаете в себе и что нуждается в изучении».

Линч все еще снимал «ВНУТРЕННЮЮ ИМПЕРИЮ», когда Миякава присоединилась к команде, и в начале 2006 года он отправился в Польшу в сопровождении Стоуфл, чтобы снять финальные сцены фильма. «Я думаю, всем на съемочной площадке было очевидно, что мы влюблены, – вспоминает Стоуфл, – и было так здорово видеть его за работой. Это было волшебно». Съемки в Польше складывались невероятно легко, в большей степени благодаря друзьям Линча из группы Camerimagе. «Дэвид позвонил и сказал, что хочет снять сцены для “ВНУТРЕННЕЙ ИМПЕРИИ” в Лодзи, – вспоминает Марек Жидович. – Я спросил, что ему нужно, и он сказал, что нужна зеленая, бедно обставленная комната, актер, который выглядит так, словно он только что вышел из леса, актриса утонченной, неземной красоты и четыре или пять актеров постарше. Я позвонил польскому актеру по имени Леон Немчик, который известен по картине Полански “Нож в воде”, и связался с двумя замечательными актерами Каролиной Грушка и Кристофом Маржак, которые подумали, что я шучу, когда пригласил их поработать с Дэвидом Линчем. Мы сняли квартиру, где нам разрешили покрасить стены в зеленый, владельцы позволили нам использовать их мебель, у нас все было готово к следующему вечеру. Никогда не забуду лицо Дэвида, когда мы привели его на место съемок».

Все было готово, я представил его актерам, пока место съемок декорировали, и мы начали съемки на следующий день. «Затем Дэвид захотел снять сцену в историческом особняке, в которую входил эффект удара молнии, – продолжил Жидович, который появляется в фильме в качестве персонажа по имени Горди. – В то время в Польше не было такого оборудования, и нам пришла в голову идея использовать сварочный аппарат. Для того чтобы использовать его в музее, где проходили съемки, мы соорудили конструкцию из огнеупорных одеял и сумели убедить директора музея, что это безопасно. Дэвид также хотел снимать в цирке с танцующими лошадьми. Во всей Польше было только два цирка, я позвонил в один из них, и, что невероятно, управляющий сообщил мне, что они как раз устанавливают шатер в Лодзи. Все члены Camerimage выступали в этой сцене как группа цирковых артистов».

По возвращении в Штаты он завершил процедуру развода с Суини. В мае он женился и затем немедленно подал на развод – решение, которое позволило им ясно и четко разделить имущество. «Он сделал это потому, что хотел поступить правильно по отношению к ней – по крайней мере таково мое понимание вопроса, – размышляет Аасенг. – Я знаю, что он был очень щедр и наверняка это должно было стать чем-то вроде финансового потрясения». Линч и Стоуфл продолжили встречаться до конца того года. «ВНУТРЕННЯЯ ИМПЕРИЯ» была впервые показана на экране 6 сентября 2006 года на Венецианском кинофестивале, где Линч получил Золотого Льва за вклад в развитие мирового кинематографа. Премьера фильма состоялась на Нью-Йоркском кинофестивале 8 октября и была выпущена в прокат 9 декабря. Изначально были забронированы для показа только два кинотеатра во всей стране, но затем это число увеличилось до ста двадцати площадок. Хотя в Нью-Йоркер и написали, что «это быстро превращается в самопародию», Нью-Йорк Таймс описала «ВНУТРЕННЮЮ ИМПЕРИЮ» как «местами гениальную», а Питер Траверс из Роллинг Стоун сказал: «Мой вам совет, перед лицом такой галлюцинаторной гениальности: держитесь».

Общий бюджет фильма составил всего лишь 4 037 577 долларов, сумма, которая ничего не значила для Линча. «Дэвид принадлежит к особой категории людей, – делится наблюдениями Стоуфл. – Он не принадлежит Голливуду и не смотрит на суммы сборов. Он считает все это отвратительным и совершенно об этом не заботится. Ему нравится создавать, и как только фильм завершен, ему от этого грустно, но ему никогда не хотелось иметь дело с тем, что приходит после окончания работы над проектом».

Линчу не интересна финансовая сторона вопроса, но он готов к сотрудничеству, если оказывается включен какой-то элемент веселья, а выход «ВНУТРЕННЕЙ ИМПЕРИИ» совпал с запуском фирменной линии кофе «David Lynch Signature Cup». Никто не подвергал сомнению веру Линча в этот продукт – он десятилетиями употреблял кофеин, который помогал поддерживать энергию в его напряженной жизни, и компания успешно функционировала уже более десяти лет.

22 октября 2006 года Зебровски и Линч приняли участие в дебютном концерте перед аудиторией из сотни человек в освещенной свечами комнате польского консульства, расположенного в особняке Де Ламар в Нью-Йорке. «Поначалу Дэвид не хотел выступать, но ему понравилось, – вспоминает Зебровски. – На наших концертах он был расслаблен и получал удовольствие». После этого они выступили еще приблизительно десяток раз на различных площадках в Милане, Париже и Штатах.

Через две недели после возвращения с выступления с Зебровски Линч решил продемонстрировать миру, насколько он гордится игрой Лоры Дерн во «ВНУТРЕННЕЙ ИМПЕРИИ». 7 ноября он припарковался с живой коровой на лужайке у церкви на углу Голливудского бульвара и Ла Бри и двумя плакатами, которые гласили: «ВАШЕМУ ВНИМАНИЮ», плакат, который выдвигал Дерн на номинацию Оскар, и «БЕЗ СЫРА НЕ БЫЛО БЫ “ВНУТРЕННЕЙ ИМПЕРИИ”». «Я здесь, чтобы рекламировать Лору Дерн, – объяснил Линч. – Члены киноакадемии любят шоу-бизнес, и это как раз принятый в шоу-бизнесе подход». «Что до плаката с сыром, – объяснил Линч, – во время создания “ВНУТРЕННЕЙ ИМПЕРИИ” я ел очень много сыра».

Размышляя над фильмом, Дерн не высказывает никаких сожалений, несмотря на его коммерческий крах. «Мы работали над ним три года, и это самый лучший опыт, который я когда-либо получала как актриса. Дэвид самый смелый художник из всех мне встречавшихся, и его цели отличаются от целей других творцов. Он начал этот проект со словами: «Я хочу самую примитивную камеру и я хочу сделать то, что любой семнадцатилетка, сидящий в Фениксе с бабушкой и дедушкой, может сделать, имея видеокамеру. Почему бы нам просто не взять камеру и не посмотреть, как это будет выглядеть? Что из себя представляет цифра? Как мы можем извлечь из нее максимум? Как можно смешать старые и новые технологии?» Вот это настоящее кино. Если им заниматься только ради результата, то не сможешь экспериментировать, но если делать это ради трансформирования самого определения искусства, можно делать все, что угодно. Дар Дэвида всем актерам заключается в том, что он отправляет их в вакуум, где нет никаких правил.

«Помню, мы с Дэвидом были в Париже, и он сказал: “Давайте напишем сцену”, так что мы сели с чашками капучино утром, он написал сцену и сказал: “Хорошо, заучи это. Итак, чтобы тебе надеть?“ И мы надели свои пальто и пошли по Елисейским полям к Monoprix, выбрали одежду и помаду, затем вернулись в отель, я приготовилась, и мы сняли сцену, где я в очках произношу по телефону полный муки монолог. Это было уникально, только мы вдвоем используем звук на камере Дэвида».

«Людьми, которые наиболее благосклонно откликнулись на фильм, были другие актеры и режиссеры – добавила Дерн. – Когда я работала с Джонатаном Демме над “Рейчел выходит замуж”, он любил слушать истории о съемках “ВНУТРЕННЕЙ ИМПЕРИИ”, и даже Спилберг сказал мне, что фильм его заворожил. Помню, как я услышала, как Филипп Сеймур Хоффман рассказывал, чем он его напугал, что заставило его почувствовать неуютно, и о своих попытках понять его – слышать о том, как он обсуждает “ВНУТРЕННЮЮ ИМПЕРИЮ”, было восхитительно».

Линч провел Рождество того года с семьей Стоуфл в Северной Калифорнии и продолжил много работать на разных фронтах. 28 декабря 2006 года издательство Jeremy P. Tarcher/Penguin выпустило книгу «Поймать большую рыбу: медитация, осознанность и творчество», сборник наблюдений и анекдотов Линча, собранный в ходе его лекций в предыдущем году. Объясняя основы книги, Рот сказал: «Ответы Дэвида на вопросы о жизни, не только трансцендентальной медитации, были настолько реалистичны и правдивы, и везде, куда бы мы ни отправились, от Эстонии до Аргентины, вопросы были, по сути, одни и те же. И я подумал, почему бы не записывать его семинары и не преобразовать в книгу, так, чтобы больше людей получили бы доступ к ответам». Отзывы были учтиво-уважительны, продажи книги неожиданно хороши, а Линч впечатляюще обязателен относительно ее продвижения. Все доходы от продажи шли в Фонд. Линч умудрялся успевать везде – книга, веб-сайт, фильм, Фонд, новые отношения, несколько музыкальных проектов – и в то же время находился в процессе тотальных перемен на личном фронте. За годы Суини стала неотъемлемой частью кинопроектов Линча, и конец их длительных отношений означал немало. Проходя через все это, было непохоже, чтобы Дэвид хоть раз оступился. «Дэвид обладает способностью раскладывать все по полочкам в голове и предпринимать или не предпринимать что-то на их счет по своему усмотрению, – делится наблюдениями Херли. – Он хозяин своего ума и обладает самым непроницаемым лицом в мире».

Линч и Лора Дерн в долине Сан-Фернандо на съемках фильма «ВНУТРЕННЯЯ ИМПЕРИЯ», 2004. Предоставлено Absurda и StudioCanal. Фотограф: Деверилл Уикс.

Линч и корова сидят на бульваре в ноябре 2006 года в поддержку появления Лоры Дерн в фильме «ВНУТРЕННЯЯ ИМПЕРИЯ». Фотограф: Джереми Альтер.

Линч и Гарри Дин Стэнтон на студии Paramount Studios на съемках «ВНУТРЕННЕЙ ИМПЕРИИ», 2004. Предоставлено Absurda и StudioCanal. Фотограф: Майкл Робертс.

Эрик, Нил и Черчи ходили в одну школу в Аризоне, и они открыли для меня мир компьютеров. Как-то ночью Эрик и Нил принесли компьютер в воронье гнездо [небольшая постройка на самом высоком участке жилища Линча], усадили меня за него и сказали: «Сейчас мы покажем тебе фотошоп». Мне дали мышку и сказали: «Вот все инструменты». Не знаю, как я добрался до клонирующего штампа, но я спросил: «А это для чего?» Они ответили: «Кликни и узнаешь». Я кликнул, увидел результат, кликнул еще раз – то, что происходило, показалось мне настоящим чудом! Я все еще не знаю и малой доли возможностей фотошопа, но те, кто его придумал и продолжает совершенствовать, заслуживают отдельного места в раю. Я молюсь на этих людей. Они создали нечто, взрывающее мозг. Первой моей работой в фотошопе была серия искаженных фотографий в стиле ню, эту идею я почерпнул из книги «1000 Nudes», содержащей тысячу винтажных эротических фотографий, в большинстве своем анонимных, которые собирал немецкий коллекционер Уве Шайд. Он умер в 2000 году, благослови его Господь, но его сын почтил уговор, который был у нас с Уве, и позволил мне работать с этими снимками.

Мой веб-сайт рос, развивался и становился таким, как я хотел. Веб-сайт может быть очень глубоким и привести куда угодно, но всю эту штуку нужно еще выстраивать – а однажды утром кто-то откроет его и увидит все сразу. А что потом? Он больше сюда не вернется! Все! Сайт необходимо постоянно обновлять и пополнять новой информацией, чтобы он стал всеобъемлющим.

На создание чего угодно необходимо время, но где его взять? Когда я понял, что нельзя удержать людей на сайте, который ты не обновляешь, то потерял интерес к интернету. Я понял, что это будет тогда основной работой. Однако мне нравилось проверять прогноз погоды и сидеть в чате. Я научился печатать одним пальцем – даже запомнил, где какие буквы! Я поверить не мог! Благодаря сайту я стал делать меньше опечаток.

Я занимался множеством вещей, и в них можно было затеряться. Я сделал видео «Голова и молоток» – там показан механизм, который опускает молоток, бьющий по резиновой голове. Все понимают, что иногда жизнь именно такая, что молоток бьет снова и снова. Не помню, откуда пришла идея для «Вон там», но как только она появилась, я начал писать. Идея такова: одна семья очень увлекается квантовой физикой и общается очень абстрактными способами. Их интересует медицина, естественные науки, и они квантовые физики. Ребята из «Мечты коровы» не совсем квантовые физики, но в этой семье есть что-то и от них. Они очень внимательны и все анализируют.

Я изучал флэш-анимацию, делая сериал «Страна тупых». Когда я начинал, то не умел ничего, поэтому сначала получалось очень грубо и неумело, но потом стало чуть лучше. Как вообще появилась эта идея: ко мне приехал мужчина из «Shockwave» на большом лимузине и сказал: «Я нанимаю вас, Тима Бертона и еще кого-то, чтобы делать анимационные сериалы для “Shockwave”, а взамен я отдам вам акции компании, которые будут стоить семь миллионов, когда мы запустимся». Я согласился и взялся за работу. Он приходил несколько раз, взволнованный. Дела шли хорошо. Остановимся на этом моменте. В то время повсюду в мире возникали офисы, где работали ребята, которым дали по 50 миллионов долларов за то, чтобы они развивали то, что продали при помощи разговоров. Они смеялись, пили капучино, сорили деньгами – у всех были новые кроссовки, футболки и компьютеры Apple. Они сидели на самой вершине мира. Но потом пузырь dot.com взорвался, и эти ребята в новых кроссовках, среди которых был и парень из «Shockwave», канули в лету, а их акции потеряли всяческую ценность. На деньги мне никогда не везло.

В качестве эксперимента мы построили маленькую комнату на вершине холма. В ней было только три стены и не было крыши, но, когда мы снимали, для камеры это была самая настоящая комната. На полу лежал ковер, была мебель, а на стуле в углу лежал кусок говядины, потому что я хотел заманить койотов в эту комнату. У меня был целый план. Я понял, что койоты пугливые – они умные и не будут приходить просто так и есть мясо. Они знают, что эти стены искусственные и будут очень осторожны. Им понадобилось немало времени, чтобы добраться до мяса. Они привыкли к запаху Альфредо и в конце концов начали приближаться, и нам удалось заснять одного.

В чате на моем сайте я познакомился с людьми со всего света и завел новых друзей, с которыми поддерживаю связь до сих пор. Я познакомился с японской девушкой по имени Эцуко и отправил ей сценарий к игре под названием «Где бананы?» Целью игры были телефонные номера, которые надо было разыскать, а потом набрать на красивом телефонном аппарате с диском. После этого игрок должен был куда-то переместиться. Эцуко говорила: «Где бананы», потом «Вот мой вид из окна» и показывала вид из своей квартиры в Токио. Дальше она говорила: «Вот моя кухонная раковина», и здесь можно было заметить небольшой листок с телефонным номером. Вот его-то и надо было записать и набрать, затем следовало перемещение. Я делал анимацию для «Где бананы?», но не знаю, удалось ли запустить игру.

Единственное, что не менялось на сайте – прогноз погоды и окошко чата. Ближе к концу я придумал для него штуку «Интересные вопросы», и с радостью сделал бы это снова. Получилось воистину интересно, и я хотел задать множество вопросов, но успел всего два до того, как dl.com закрылся. Сначала я спросил, есть ли золото в Форт-Ноксе. Боже, сколько же всего мне написали! Они никого туда не пускают, и новое поколение, вероятно, и не слышало никогда про Форт-Нокс и им плевать, есть ли там золото вообще. Хотя лично мне кажется, что все-таки нет и что вся наша валютная система основана ни на чем.

Мой второй вопрос был таков: каким образом 11 сентября Боинг-757 попал на территорию Пентагона через отверстие в пять с половиной метров? Об этом написали тонны текста. Человек, который представился как Кэрол, был связан с ЦРУ или правительством. Он или она спорила с теми, кто считал, что 11 сентября – дело рук террористов. Этот человек был хорошо подкован. Другой парень, тоже, возможно, из правительства, представил сложные выкладки, показывающие, как самолет мог попасть в ту дыру. Я сказал: «Отличная попытка, приятель». Я просто задавал вопросы, но в обсуждениях не участвовал, но дискуссии под теми двумя вопросами не прекращались несколько месяцев.

Однажды я гулял по улице и встретил Лору Дерн. Она воскликнула: «Дэвид! Мы с тобой соседи!» Я не видел ее очень долгое время – все те годы, что она была с Билли Бобом [Торнтоном], я думал, что больше никогда не увижу ее – и мы одновременно сказали: «Давай сделаем что-нибудь вместе!» У моей дорогой ассистентки Гайи обнаружили рак, и она жила в доме мужа в Эскондидо, и каждый раз после обеда на студии я звонил ей. Она всегда была бодрой и милой и ничего не боялась. Мы разговаривали о том, что она съела на обед, и всяком таком, а потом я писал в свой желтый блокнот. У меня ушло две недели, чтобы написать сцену для Лоры, которая превратилась в начало «ВНУТРЕННЕЙ ИМПЕРИИ». Тогда я подумал, что это просто эксперимент и, может быть, из него ничего не выйдет, но Лора все-таки рассказала об этом Фреду Спектору, своему агенту из «Creative Artists Agency». Фред сказал: «Ну что ж, раз она хочет… Сколько ты ей платишь?» Я ответил: «Ставка в интернете – тысяча долларов». Он сказал: «Ладно, Дэвид, прикреплю десятидолларовый чек себе на стену».

Мы сняли сцену с Лорой вскоре после того, как я ее написал. Мы построили небольшие декорации в студии и сняли ее тихой зимней ночью. Лора начала говорить свои реплики, и мы прервались только дважды – один раз из-за самолета, а другой – зарядить камеру – но эти остановки не испортили атмосферы. Дубли были длинными – по сорок пять минут. Лора очень умна, и, думаю, ей было совсем не сложно запомнить все слова, она ничего не упускала. Позже, когда я пересматривал эту сцену на большом экране, я подумал, что это самостоятельная вещь, но при этом она намекает на нечто более глобальное и содержит в себе ключ ко всему.

Позже я придумал еще кое-что, но не знал, как это связать со сценой с Лорой. Но задумка мне так понравилась, что я все-таки ее снял. Потом пришла еще одна идея, не связанная с первыми двумя. Ну а потом появилась четвертая, которая объединила их все, и началось. С приходом этой объединяющей идеи «Canal+» вложил средства, однако я не знаю, сколько. У меня получилось обойтись малым – не грошами, конечно, но просто достаточно скромными суммами. Эти фильмы на двести миллионов долларов просто какое-то безумие.

Я снимал на камеру Sony PD150. Я начал снимать именно на нее, и когда дело завертелось, то не хотел менять вид фильма, так что продолжил снимать на нее до конца. Я любил свою Sony PD150. Качество у нее посредственное, но именно такое и требовалось «ВНУТРЕННЕЙ ИМПЕРИИ». Я чувствовал, что больше никогда ничего не сниму на пленку. Но это не означает, что я не люблю пленку. При всех достоинствах цифры, она кажется очень хрупкой по сравнению с аналогом, насыщенным, чистым и мощным. Это напоминает разницу между маслом и акрилом. Масло тяжелее, а я всегда выбираю то, что тяжелее, но все-таки при этом есть вещи, которые маслом нарисовать нельзя.

Ближе к концу съемок «ВНУТРЕННЕЙ ИМПЕРИИ» наша компания отправилась в Польшу, чтобы снять несколько сцен. Я так влюбился в эту страну, представить себе не можете. Летом там не так здорово, но зимой это место приобретает особую атмосферу. Там потрясающие заводы, и когда смотришь на эти пейзажи, создается чувство, что ты способен сделать что угодно. Лора Дерн, Эмили Стоуфл и Кристен Керр были со мной. Им приходилось сниматься в той же летней одежде, что в долине Сан-Фернандо. Температура опустилась ниже нуля, а мы снимали на улице, и девушки могли выходить лишь на минуту, потому что буквально умирали от холода. В ту секунду, когда они выходили на площадку, можно было видеть, как их мышцы мгновенно коченеют, и как только я говорил: «Снято!», их бегом отправляли в трейлер. Там на полную мощность работал обогреватель, и когда они выходили на улицу, им еще секунды три было тепло, а вот потом приходилось очень несладко. В такую погоду нас спасали превосходный гуляш и водка.

Премьера фильма «ВНУТРЕННЯЯ ИМПЕРИЯ» на Венецианском кинофестивале прошла хорошо. После показа мы поехали кататься на лодке ночью, и я ощутил настоящее облегчение. Лора Дерн сидела рядом с Катрин Денев, которая говорила, что очень любит фильм, и от этих слов мне стало очень тепло. Затем мы вернулись в Штаты, разлетелись по разным городам и в каком-то смысле построили четвертую стену для «ВНУТРЕННЕЙ ИМПЕРИИ». Фильм начинался после того, как играл музыкант и я зачитывал стихотворение. Однако картина не взлетела. Трехчасовой фильм, который бы кто-то понял? Дохлый номер. Большинству людей непонятно и скучно. Кажется, от него ожидали большего, как и от «Твин Пикс: Сквозь Огонь». Но тем не менее я люблю «ВНУТРЕННЮЮ ИМПЕРИЮ» и мне очень нравилось над ней работать. Недавно я пересмотрел ее после очень долгого перерыва и нырнул в нее. Она необычна в разных смыслах, она ведет в различные места и обладает текстурами, которые очень хорошо работают вместе. Но тем не менее фильм показался мне коротким.

После его выхода ко мне пришла другая идея: поставить корову рядом со знаком, гласящим: «Сыр делают из молока», а я буду при этом сидеть у церкви на углу Голливудского бульвара и Ла Бреа. Это было ради Лоры. У меня был ее портрет и значок «Голосуйте за Лору». Я просидел с утра до пяти или шести часов вечера, и получилось довольно скромно. Никто из медиа не появился, но ко мне подошли два парня и поговорили со мной, сняв разговор на видео. К семи часам их запись разлетелась по всему миру. Там было весело. Погода была прекрасная, люди замечательные – они останавливались и спрашивали: «Дэвид, что вы здесь делаете?» Ну а если они меня не знали, то они просто спрашивали: «Что вы здесь делаете?»

Куча людей меня не знают. Вы шутите? Куча людей! Недавно я ходил в «Lowe’s» за кое-какой электротехникой, и меня там никто не узнал. В другой раз я встречался с президентом Гильдии продюсеров или Гильдии режиссеров. Меня вез туда Эрик Крэри, а я был одет, как бродяга. Эрик высадил меня и уехал припарковаться. Я докурил и вошел в вестибюль. За стойкой были крупные ребята, похожие на полицейских, и они тут же меня заприметили. Здорово. Эрик заходит, и я гордо промаршировал через вестибюль, шлепнул по стойке и сказал: «Я пришел к президенту!» Они посмотрели на меня и спросили: «О, правда?» Я ответил: «Правда! Он на шестом этаже» Они сказали: «Интересно. В этом здании только пять этажей, приятель». Мы ошиблись зданием, и они совершенно точно не знали, кто я, и уже собирались кого-нибудь вызывать – полицию или людей в белых халатах.

Строить студию звукозаписи в доме – это огромный труд. После того, как с этим делом было покончено, я вошел в свою новую студию и с трудом разобрался, как включать свет. В каком-то смысле ничего не изменилось – я до сих пор не знаю собственную студию. Здесь столько всего, что мне нужна техническая помощь. Когда я спросил, кто поможет мне со всем этим разобраться, руку поднял Джон Нефф из «Студио Баутон», который устанавливал оборудование.

Вскоре после того, как мы закончили студию, мы создали группу BlueBOB и выпустили диск с девятью или десятью композициями. Некоторые из них хорошие, нас даже пригласили исполнить их в «Олимпии» в Париже, где выступали величайшие музыканты всех времен. Я этого не хотел. Выступать вживую? Нелепость какая. Я умею экспериментировать, но повторять одно и то же два раза у меня не получается. Но я все равно сказал: «Хорошо, мы выступим на разогреве и исполним четыре песни». Закрывать шоу должна была Бет Гиббонс из Portishead, и единственным условием, при котором я бы согласился выступить вживую, было выступить в начале. Но нас поставили в конец и написали мое имя на афишах. Бет Гиббонс была прекрасна и не утратила своей формы, но публика расстроилась, потому что мы исполнили всего четыре песни. Одной из них был кавер на песню Бо Диддли «You Can’t Judge a Book by the Cover». Эту ночь я запомнил надолго, как крушение Титаника. Ни за что не хочу повторять.

Сейчас студией занимается Дин Харди. Дин выглядит на четырнадцать лет, и когда я увидел его, то подумал: «Где его родители? Кто будет менять ему подгузник?» Очень уж молодо он выглядел. Но его порекомендовал Рон Энг, который работал со звуком во многих моих фильмах – он отличный специалист и славный малый. Ну а Дин – настоящее сокровище.

Отношения как фильмы, люди приходят и уходят. У всего есть начало, середина и конец, и когда я учился в школе, у меня была новая девушка каждые две недели. Все меняется, и все в очередной раз поменялось, когда я встретил Эмили. Эмили и ее сестра жили по соседству с Элайей Ротом, который привел их как моделей для ню-фотосессии. Также Эмили сделала озвучку к фильму «Лодка», и у нее очень хорошо получилось. Одно за другим, и вот у нас родилась Лула.

Как-то раз я сидел в офисе и смотрел канал Махариши, и там объявили, что Махариши предлагает месячный курс по достижению просветления. Было дорого, но по дороге домой я подумал, что мог бы его пройти. Я мог! И я собирался это сделать! Я заполнил анкету и отправил деньги. Мне позвонили и сказали: «Дэвид, мы не можем взять ваши деньги. Вы обычный практикующий, а для того, чтобы пройти курс, вам надо быть Сиддхом, так что мы вернем вам деньги». Я сказал: «Не надо, оставьте их. Пусть они пойдут на мир во всем мире». Мне ответили: «Вы правда хотите это сделать?», и я сказал: «Да». Вскоре я узнал, что Махариши предлагает курс по становлению Сиддхом мне и девушке по имени Дебби, которая жила в Колумбии и тоже хотела записаться, не будучи Сиддхом. И я пошел.

Год или около того спустя я сидел в гостиной доктора Джона Хагелина в Фэрфилде, штат Айова. Он спросил: «Дэвид, что ты думаешь о том, чтобы открыть фонд, названный твоим именем?» Я никогда об этом не думал и не представлял, какая направленность может быть у такого фонда. Но раз он спрашивал, то, по всей видимости, я должен был сказать, что я согласен – я так и сказал и внес первый вклад. Затем – даже не знаю, как так получилось – я осознал, что езжу по разным странам и рассказываю о медитации. И это было только начало. У меня был тур по шестнадцати странам и тридцати университетам – это только самые крупные.

Все началось с того, что Бобби Рот попросил меня выступить на нескольких небольших собраниях. Поначалу я пытался заучивать то, что мне предстояло рассказывать, и это был кошмар. Если мероприятие должно было проходить через неделю, то я мучался целую неделю. Если через две, то я мучался две недели, днем и ночью. Однажды я выступал в гольф-клубе или просто каком-то загородном доме в Лос-Анжделесе. Мое дыхание сбилось от волнения, и я едва мог выговорить слова, хотя заучил их идеально. Я решил, что перейду к вопросам и ответам, и так было гораздо лучше. Но все равно пытка.

Когда все это начиналось, я выступал в маленьких помещениях. А через некоторое время я стоял за кулисами в Детройте, и рядом был Бобби, взволнованный тем, что хотел мне что-то показать. И вот он подводит меня к сцене, откидывает занавес, и я вижу перед собой десять миллионов людей! Сотни и сотни лиц! Помню, как шел к микрофону, шаг за шагом, и мне казалось, что меня от него отделяли тысячи километров. Когда мы ездили по Восточному побережью, из одного университета в другой, Бобби организовывал все телефонные интервью, и все то время, что я был в машине, я говорил по телефону. «Поймать большую рыбу» – тоже идея Бобби. Весь тот период был насыщенным и напряженным и, казалось, он не закончится никогда. Но я делал это ради Махариши и многому научился. Сейчас я благодарен за то, что сделал это.

Однажды Джон Хагелин сказал, что Библия написана на закодированном языке, и под лампами накаливания она представляется одним, но под лучами духовного света в ней раскрывается нечто иное. Как-то раз я сидел в гостиной, достал Библию и принялся читать. Я углублялся в чтение, и тут страница просто засветилась. Вот оно. Страница практически полностью стала белой и совершенно чистой. Меня поразило осознание того, насколько же прекрасен наш человеческий путь и что в конце каждого из нас ждет чудеснейший хэппи-энд. Все в порядке. Беспокоиться не о чем. Все просто очень красиво.