Я совершенно влюблена в Софонисбу. Со своих многочисленных автопортретов она взирает со спокойствием и доброжелательством, уверенностью и ощущением своей значимости. Ничего удивительного: Софонисба была первой женщиной, которая приобрела известность как профессиональная художница, она имела возможность содержать себя.

Софонисба Ангвиссола (1532–1625) родилась в аристократической семье в Кремоне. Кто знает, возможно, у ее отца не хватало средств, чтобы обеспечить приданым всех шестерых дочерей, но он принял весьма необычное решение: отдать их учиться. Как правило, девочек из приличных семей обучали музыке и вышиванию – это в лучшем случае (польза для супружества и служения очевидна), но Амилькар Ангвиссола решил применить к ним методы, описанные в трактате Бальдассаре Кастильоне «Придворный», и непременно научить их латыни, греческому, искусству живописи – даже под угрозой того, что они не смогут выйти замуж.

Итак, старшая дочь Софонисба в свои 14 лет поступила вместе с сестрой Еленой на обучение к портретисту Бернардино Кампи из Кремоны; он также стал первым, кто вообще принимал особ женского пола в ученики. Девочки жили в его доме, но поскольку женщинам не считалось приличным находиться в мастерской, где работали мужчины, Софонисба и Елена упражнялись в живописи и изготовлении красок на кухне у синьоры Кампи. (Не стоит преуменьшать значение кухни: за несколько лет до описываемых событий еще только мечтавшая о карьере скульптора Проперция де Росси вырезала – из-за отсутствия материала для своих ученических работ – миниатюры и образы святых на косточках от сливы.) Софонисба научилась грунтовать холсты и деревянные панели, готовить клей из заячьей кожи, наносить на нее тонкие слои меловой пудры или гипса, варить масло из семян льна или грецких орехов и свинца, смешивать природные пигменты – все это требовало больших затрат времени и многих усилий. О том, чтобы писать с живой натуры, не могло быть и речи, поэтому изучать анатомию приходилось на себе. Только Софонисба оказалась очень талантливой. В 18 лет она написала картину, где изображен Бернардино Кампи, пишущий ее портрет. Создается ощущение, что творческий процесс завершен и Софонисба-художник состоялась.

В 1554 году Софонисба в возрасте 22 лет отправляется в Рим на обучение к самому Микеланджело. Гений эпохи Ренессанса имел гигантское влияние на молодых художников. Путь оказался непростым: расстояние из Кремоны в Рим составляло 400 километров, а это – три недели пути в карете в сопровождении двух слуг. Софонисба везла с собой кассоне – украшенный красивой резьбой дубовый сундук, наполненный шелковыми и бархатными платьями, рисовальными принадлежностями (что было для нее не менее важно, ибо Софонисба в выборе между трудом художника и замужеством склонялась в пользу первого). О римском периоде ее жизни не сохранилось практически никаких сведений. Известно лишь, что в те времена Рим представлял собой весьма запущенное место – время нового его расцвета было еще впереди. В те времена на почти полностью заросшем форуме паслись козы, на Палатинском холме рос виноград, а величественные памятники античности находились в состоянии крайнего запустения – их воспринимали как источник строительного материала. (К примеру, из внешних стен Колизея выломали половину камней так, что он представлял собой заросший сад с домами внутри.)

Микеланджело пользовался славой высокомерного, зудящего скупердяя-отшельника, который никогда не переодевался, чтобы не отнимать время от работы, и проживал в маленьком домике неподалеку от Императорских форумов (масштаб его заработков стал известен только после его смерти). Несложно представить, какова была их встреча! Хотя не исключено, что прекрасная Софонисба произвела на гения впечатление своим спокойствием: Микеланджело давал ей свои произведения для копирования, комментировал ее работу и подсказывал, если возникали проблемы с анатомией и перспективой. Позже отец Софонисбы отправил мастеру благодарственное письмо с выражением признательности за теплые слова в адрес рисунков дочери. Не исключено, что благодаря взаимоотношениям с Микеланджело к концу римского периода Софонисба осмелилась отправить свой автопортрет самому папе римскому.

Вернувшись в Кремону, она не прекратила занятий живописью. Последовали портреты членов семьи: на одном изображены Амилькар, младшие сестры и лохматый пес – на полотне у всех невинный взгляд. К этому же 1555 году относится одна из наиболее известных ее картин «Игра в шахматы». На них запечатлены три сестры – Минерва, Европа и Лючия – за шахматной партией в саду. Обращает на себя внимание то, что исполненные ума и чувства юмора молодые женщины написаны с невероятной свободой и живостью. Также можно считать новаторством и тему работы: это первая из известных картин, показывающая реалии домашнего быта.

В то время как Софонисба писала исторические портреты, ее отец выполнял функции менеджера. Он настолько умело пользовался полученной похвалой самого Микеланджело, что сумел представить мастерство своей дочери аристократам из Кремоны, многие из которых захотели заказать ей свой портрет. Вскоре заказы начали поступать издалека: Софонисба стала выезжать в Пьяченцу, Мантову и Милан. Всякий раз в светских кругах удивлялись, когда молодая аристократка приезжала в город со своими принадлежностями и холстами. Собственно, поражала их и вся либерально мыслящая семья Ангвиссолы: как оказалось возможным, что женщина на такое способна? Ее считали чудом, существом иной породы. Про нее говорили, что «она в душе мужчина, родившаяся с телом женщины» – либо и вовсе принадлежит к третьему полу. Так или иначе, история с Ангвиссолой казалась чем-то аномальным.

Сохранилось большое количество автопортретов этого периода, точнее, тринадцать работ, благодаря которым я совершенно очарована Софонисбой. Взгляд ее больших глаз, выражающий любознательность и уверенность в себе, устремлен прямо на меня. На ранних автопортретах художница всегда изображена в простом черном платье с зачесанными назад волосами: ни макияжа, ни украшений, ни роскошных костюмов – никаких признаков пустопорожней жизни. Ее естественность выглядит полной противоположностью чрезмерной натянутости идеала женщины той поры. Такое ощущение, будто Софонисба понимает и сознательно подчеркивает свою исключительность. Порой она изображала себя с кистью и палитрой, иногда на фоне незавершенного произведения или за клавикордами. Некоторые автопортреты – это мастерски выполненные изящные миниатюры для медальонов. На ранних портретах она писала будто для рекламы «Софонисба Агвиссола, девственница из Кремоны, написала это с помощью зеркала». Она сама стала сенсацией, достойной рекламы. Автопортрет как самостоятельное живописное изображение был еще довольно молодым явлением, Альбрехт Дюрер написал свой персональный автопортрет всего несколько десятилетий назад, да и нормальные зеркала, необходимые для написания, появились совсем недавно. Конечно, полированные металлические зеркала были известны еще с античности, но только на рубеже XV–XVI веков муранские стеклодувы придумали наносить на обратную сторону стеклянной поверхности смесь олова и серебра, что сделало отражение более четким. С помощью этих еще пока редких вещиц и начала работать Софонисба. Заслуживало внимания то, что женщина самостоятельно написала свой портрет. Однако еще более важно ей было поставить подпись «девственница» как отдельное указание на то, что эта незамужняя дочь аристократа, несмотря на все свои странные занятия, придерживается норм морали. Надо признать, что она создавала автопортреты в маркетинговых целях, а миниатюры можно было посылать потенциальным заказчикам, словно визитные карточки. На одной из них Софонисба держит фамильный герб семьи Ангвиссола. Действует как реклама чудо-девочки из Кремоны; на другой рекламный текст вписан в раскрытую книгу у нее в руках. Остается только позавидовать тому, как в эпоху отсутствия Интернета начинающая художница рекламировала себя, и весьма скоро информация о ней разошлась по «сети», объединявшей аристократов из разных городов. Браво, Софонисба!

В 1558 году в возрасте 26 лет Софонисба приехала в Милан писать портрет герцога Альбы. Это путешествие полностью изменило ее жизнь. Герцог был настолько впечатлен искусством молодой аристократки, что написал о ней испанскому королю, а Софонисбе посоветовал отправить в Испанию образец своего творчества. Она написала свой автопортрет размером с ладонь и отправила. Работа подействовала как хорошее заявление о приеме на работу, ее пригласили ко двору Филиппа II в Мадрид. Своей будущей супруге 14-летней Елизавете Валуа, старшей дочери короля Франции, король желал создать утонченную художественную атмосферу.

Софонисба приняла приглашение с противоречивыми чувствами: да, большая честь быть приглашенной в качестве художника ко двору самого могущественного короля Европы, но Мадрид находится далеко от ее родного дома. Нужно было подумать и о финансовой стороне дела: будучи незамужней, Софонисба оставалась собственностью отца, а в качестве придворного художника вся ответственность за ее содержание перешла бы к королю Испании, что облегчило финансовое положение отца, имевшего шесть дочерей. Амилькар поехал в Милан, чтобы обдумать все детали предложения, и в сентябре 1559 года отправил королю свое согласие: «Вместе с тем я и моя семья испытываем печаль в связи с отъездом нашей возлюбленной дочери и сестры в столь далекую страну…» Все же Амилькар не слишком опечалился, ведь отъезд Софонисбы стал идеальным итогом всего, к чему он стремился, давая дочери художественное образование, и вот теперь – хорошо оплачиваемая работа при дворе короля, гарантированное приданое, так что одна дочь пристроена.

Итак, Софонисба упаковала свои принадлежности в сундук и отплыла в Испанию. Ей предстояло не видеться со своей семьей целых двенадцать лет. Королевская чета обвенчалась во Дворце герцогов Инфантадо. Исследования сообщают, что Софонисба, эта «живописующая женщина из Кремоны», произвела впечатление в танце с факелом, создавшем в темноте ночи незабываемое магическое ощущение. И случилось так, что Софонисба и королева Исабель, как ее стали отныне называть на испанский манер, подружились.

Хозяйство королевы состояло из сотен работников, их количество можно было приравнять к населению небольшого городка: мальчишки при конюшне, слуги, повара и поварихи, изготовители обоев, вышивальщицы, ювелиры, врачи, музыканты, дворецкие, духовники и фрейлины. Софонисба получила особенный статус. Ее пригласили в качестве придворного художника, но из-за аристократического происхождения сразу же дали титул фрейлины. В итоге Софонисба стала мастером-универсалом: она не только была художником-портретистом, но и учителем искусств и компаньонкой Исабель. Вдвоем они играли на клавикордах, Софонисба учила королеву рисунку и живописи, помогала придумывать новые платья. Они обе страстно любили дорогие итальянские ткани, и все покупки Исабель доверяла Софонисбе. Ее торговой маркой стало отражение до мельчайших деталей всех элементов на портретах важных особ. Однажды папа через письмо обратился к Софонисбе с просьбой о портрете восхитительной королевы Испании. Она выполнила заказ и отправила его в Ватикан. Другой портрет Софонисба послала матери Исабель Екатерине Медичи, скучавшей по дочери в Париже. За работу художнице платили прилично, иногда украшениями или тканями – дорогие шелка, парча и атлас, расшитые нитью из настоящего золота или серебра, имели хождение наряду с деньгами. Начиная с июня 1560 года Софонисба получала 100 дукатов ежегодно, в качестве льготы ей доплачивали за содержание слуги и конюха, за свечи, за услуги прачки и за корм для коня или мула (как-никак казенный транспорт той эпохи!). За портрет короля Софонисбе назначили пенсию в размере 200 дукатов ежегодно и пожизненно. Сумму выплачивали ее отцу. За портрет сына короля она получила бриллиант стоимостью в 1500 эскудо. Самое главное, что Софонисба имела возможность заниматься тем, чему училась, получала за свою работу зарплату, обогатилась и сумела содержать свою семью в Кремоне – для незамужней женщины эпохи Возрождения совершенно немыслимые вещи. Жаль, что, служа при дворе, она не подписывала своих работ. Впоследствии многие из них затерялись среди работ полубезумных придворных живописцев, забылись и утратили свой лоск.

Софонисба провела при дворе девять лет. Королева умерла в 23 года при родах. На тот момент у нее уже было две девочки двух и трех лет, и в одной из беременностей она потеряла двойню. Ее четвертая беременность оказалась последней. Такова история аристократки на быстром просмотре пленки: вариант номер один. Можно только догадываться о переживаниях Софонисбы. Желала ли она выйти замуж и завести детей в свои 36 лет? А может, испытала облегчение от того, что редкостный статус позволил ей избежать судьбы «родильной машины», убивавшей женщин на десятилетия раньше их мужей? Так или иначе, кончина ее работодательницы и подруги стала для Софонисбы серьезным испытанием.

После смерти Исабель король Испании всерьез задумался над тем, чтобы выдать Софонисбу замуж. Он считался ее опекуном и обязан был подобрать для нее подходящего супруга. Поскольку Софонисба высказала просьбу, чтобы муж ее был непременно итальянцем, один идальго получил задание найти подходящую партию в Кремоне. И здесь возникла сложность: если раньше прекрасная Софонисба не знала отбоя в женихах, то теперь перспектива связать свою судьбу с сорокалетней карьеристкой отпугнула всех. Гонцы отправляли депеши одну за другой: «Ранее N. испытывал влечение к синьоре, но уже нет… О браке не может быть и речи… Данного сеньора интересует возможный брак с Софонисбой при условии, что он получит в управление Наварру… поступил отказ… Для ускорения дела прошу довести до моего сведения, что именно Ваше Величество намерено дать в приданое тому, кто согласится взять Софонисбу в жены…» А пока между Италией и Испанией курсировали письма, Софонисба сосредоточилась на уходе за дочками Исабель, вдобавок она написала их портрет с любимыми собачками и птичками. Наконец, в 1573 году, после четырех лет поисков, нашелся подходящий жених: им стал сицилийский аристократ дон Фабрицио де Монкада. Свадьбу организовали в королевской капелле (жених не смог присутствовать, но отправил своего представителя), а затем Софонисба отъехала в Палермо, родной город новоиспеченного супруга. В качестве приданого она получила указанные в завещании королевы Испании 1500 мараведи, множество сундуков, украшений, серебра и мебели и приличное пожизненное содержание от короля, назначенное ей лично. Брак продлился всего пять лет – в 1578 году супруг Софонисбы внезапно скончался.

В 47 лет она овдовела. Король Испании пытался привлечь ее обратно ко двору, но Софонисба предпочла вернуться в Кремону к матери, сестрам и младшему брату. Она выехала из Палермо в Ливорно, но тут снова вмешалась судьба. Выяснилось, что капитан судна, генуэзец Орацио Ломеллино, воспылал всем сердцем к «этой известной путешественнице» (да-да, слава о Софонисбе охватила весь Апеннинский полуостров), а может, и сама Софонисба влюбилась в Орацио. (Согласно некоторым источникам, она сама сделала ему предложение. Согласно другим, этот брак был по расчету, чтобы Софонисбе не нужно было возвращаться ко двору.) Так или иначе, этот брак продлился более сорока лет вплоть до смерти художницы.

Судно дошло до Ливорно, и Софонисба решила на время удалиться в пизанский монастырь Сан-Маццео. 18 декабря 1579 года она обратилась к герцогу Франческо I Медичи с просьбой освободить ее от уплаты налога за перевозимые с нею вещи; в письме она упомянула о своей беременности. А может, все дело было в морской болезни? Или в том, что ее супруг недавно скончался? А может, ей необходимо было о чем-то хорошенько подумать?

Я думаю о Софонисбе и представляю ее зимой в монастыре, впавшей в размышления о сложившейся ситуации. Ей 47 лет, бездетная вдова, оставила теплое место… Типичный поворотный момент жизни любой женщины. Именитая, уважаемая, имеющая хороший доход художница. До сего момента жила под крылом у мужчин – сначала своего отца, затем – короля Испании, наконец, последние пять лет была собственностью мужа, выбранного для нее королем. Теперь, когда Софонисба овдовела, право собственности переходит к ее младшему брату, если она решит вернуться в Испанию и не выйдет замуж. И вот он, новый мужчина! Пожалуй, впервые в жизни Софонисба имеет возможность сделать самостоятельный выбор. При дворе она прожила почти двадцать лет, так что там искать нечего. Орацио приятен в обхождении, к тому же влюблен в нее (да, он моложе, да еще и красавец). Так может, это и есть вариант? Да и что с того, что Франческо Медичи призывает Софонисбу подождать, а младший брат противится ее новому браку – не исключено, что по причине собственных денежных затруднений он предпочел бы, чтобы солидная пенсия сестры перечислялась бы на его имя. Не слишком привлекательная перспектива. А став супругой капитана, она сможет начать жить, как ей захочется – муж-то всегда в плавании! Кроме того – повторимся – он молод и красив. Вот и задумаешься, прикидывала ли Софонисба в уме по ночам в пизанском монастыре, как ей правильней поступить? Кто знает, но ее спокойный, уверенный в своих силах и искренний облик говорит о том, что вряд ли Софонисба поступала вразрез со своими желаниями. Через две недели размышлений эта ночная женщина приняла решение выйти замуж за Орацио в Пизе, о чем в письме от 14 января уведомила великого герцога Франческо. Она также сообщила, что вместе с новым мужем они вскорости прибудут с визитом.

Их пригласили на ужин во дворец Питти, и, возможно, Софонисба увидела коллекцию Франческо – ту, что он вскоре представит на верхнем этаже дворца Уффици. Не исключено, что ею овладело такое же восхищение перед сокровищами Возрождения, как меня, и что она изучила технику своих коллег. Из Флоренции они отправились в Геную, на родину Орацио, где тот имел собственное палаццо. Мне кажется, она сделала правильный выбор. Пока супруг ходил в море, Софонисба занималась живописью. На следующие десятилетия ее ателье стало местом встреч генуэзской аристократии, а «красивая и талантливая Софонисба» стала самой известной художницей Европы. Ее называли «самородком», ей подражали. Сам Караваджо использовал ее рисунок в качестве образца для своей картины, а ее творческая судьба стала примером для женщин-художниц Северной Италии – Лавинии Фонтана и многих других. Она все еще рисовала себя. В 1610 году, уже в возрасте почти 80 лет, Софонисба все еще рисовала – и серьезный настрой ее работ остался неизменным: четкость, спокойствие и осознание собственной ценности.

Последние годы супружеская чета провела в Палермо, где Софонисбу посетил начинающий фламандский художник Антонис ван Дейк. Позже он напишет, что научился у этой «слепой старой женщины больше, чем у всех остальных мастеров Италии». В 1624 году ван Дейк сделал набросок портрета Софонисбы, и эта работа стала последним сохранившимся ее портретом.

В ноябре 1625 года Софонисба скончалась в Палермо в возрасте 93 лет – тогда бушевавшая в городе чума унесла половину жителей. В 1632 году к столетию с ее дня рождения ее скорбящий супруг Орацио – молодой и бог знает до какой степени красивый – заказал в ее память мраморный памятный знак. Софонисба была бездетной, но оставила после себя свои картины.

Когда я по ночам думаю о Софонисбе, передо мной встают ее автопортреты – эти замечательные визитные карточки, с помощью которых она представляла себя и свое редкостное умение. Адресат имел возможность впервые увидеть их творца – умную и активную женщину, самостоятельную в творчестве, настоящего профессионала – ту, что не отводила взгляд в смущении. Я думаю о гениальности подачи: 1) простое черное платье; 2) девственница. В ту эпоху черное носила аристократия, и такой она представлена на автопортретах – человек, вольный в своем самоопределении и в своих поступках. Как знать, может быть, понятие девственности, с точки зрения Софонисбы, имело иные толкования, помимо высокоморального? Возможно, оно означало для нее некий «манифест независимости»?

И что за силой обладают ее портреты в черном! Лежа в спальне Стефано, я думаю о том, что мне, пожалуй, стоило купить селфи-палку на мосту Арно и сделать фотопортрет себя в стиле Софонисбы: надеть представительное платье, держать в руке билет на самолет или перо как символ моего труда – буду выглядеть одновременно умной, образованной, наделенной пытливым умом и такой ранимой! А по верхнему краю пустить текст (на латинском, разумеется): М – К —, Дева из Хельсинки, сделала этот снимок сама с помощью селфи-палки во Флоренции Anno Domini 2014 (вообще-то я не Дева, а Весы).

Ну а дальше надо просто запостить фоточку в Инстаграм, отправить ее комиссии по выдаче грантов и потенциальным клиентам, и мне сразу потекут деньги рекой и предложения о работе со всего мира. Мне назначат солидное содержание и отвалят немерено денег на прокорм мула.

Печалит только, что здесь, во Флоренции, у меня нет рабочего стола, за которым я могла бы стильно присесть. Я лежу на кровати Стефано среди груды книг, а на моей футболке написано super dry.

Мне довелось еще раз встретиться с Софонисбой. Случилось это два года спустя в Хельсинки. Был октябрь, я как раз провела целый день за столом – писала о ней. Вечером отправилась в Национальный музей послушать лекцию одной своей знакомой. Перед началом решила обойти выставку искусства Возрождения (позже я еще сюда вернусь). Я шла, рассматривая портреты вельмож, женщин в образе мадонн, «Преображение» Рафаэля, где он сам в образе Христа, флорентийские сундуки – такие как у Софонисбы. И вот я в последнем зале.

Сначала я увидела портрет юной девы в витрине. Читаю: Лючия Ангвиссола. На секунду замираю, перевожу взгляд на название: «Европа Ангвиссола». Невероятно! Лючия и Европа. Это же портрет самой младшей из сестер – Европы, написанный Лючией. Оборачиваюсь: портрет доминиканского монаха. Да, это работа Софонисбы. Бородатый монах, каким бы приятным обликом он ни обладал, не интересует меня, я смотрю только на нижний правый угол картины, где на темно-зеленом фоне над плечом проглядывает подпись 24-летней Софонисбы: Sofonisba Anguissola, Virgo Coram Amilcaris Patre Pinxit MDLVI. Надпись выполнена ее собственной рукой, она настолько близка, что я могу потрогать след, оставленный кистью.

Думаю: Софонисба приехала в Хельсинки, чтобы повстречаться со мной. Удивительные дочери Ангвиссолы – Софонисба, Лючия и Европа – пришли сюда тихо и без предупреждения, даже не догадываясь, что я думаю о них по ночам. Они поднялись в самолет: Софонисба заняла место у окна, Лючия села у прохода, а Европа между ними, с билетами в руках CRE – HEL, DEP 1556 – ARR 2016 (FLIGHT TIME 460 YRS), либо их отправили в багажном отсеке в неудобном положении прижатыми чемоданами, ведь аристократкам не пристало путешествовать у всех на виду; еще они могли залезть в фургон грузовика и проехать через всю Европу, обжигаемые солнцем, жуя на остановках сыр и хлеб из родной Кремоны и разминая ноги в компании с водилами, либо их просто посадили в контейнер и отправили на сухогрузе – не знаю. В любом случае они проехали по Средиземному морю вдоль береговой полосы, опасаясь встречи с пиратами, а потом по Балтийскому, чтобы встать на якорь в порту этого города.

Ciao, ночные женщины. Benarrivate.

Советы ночных женщин:

Если знаешь, чего хочешь, сделай это.

Если никто из тех, кого ты знаешь, не делал ничего подобного, тем лучше.

Всякий раз напиши заглавными буквами: Я СДЕЛАЛА ЭТО.

Рекламируй свое умение. Раздавай визитные карточки.

На фотографиях смотри прямо в объектив. Будь искренна, спокойна, уверена в себе и прекрасна.