Глава 15

Мори Шу

Дворец продолжал разваливаться на куски, и некоторые оборотни ударились в панику. Хотя Алек мог их понять, этот поворот событий его вовсе не обрадовал. Когда оборотни паниковали, во все стороны летела шерсть. А также кровь, зубы и внутренности.

Три оборотня, угрожающе рыча и хищно оскалив клыки, наступали на кучку перепуганных фей. Алек подбежал и загородил собой девушек; на головы им всем сыпалась известковая пыль, она попадала в глаза, в горло, слепила, душила их. Алек в последний момент увернулся от взмаха когтистой лапы и едва успел броситься в сторону, когда один из вервольфов вознамерился сбить его с ног, изображая пушечное ядро.

За первым оборотнем последовали остальные, и у Алека осталась лишь одна мысль: как сделать, чтобы ему не вспороли живот. Он метался из стороны в сторону среди грозных когтей и щелкавших зубов, и его спасли лишь годы тренировок и мышечная память.

Пять длинных когтей едва не расцарапали ему лицо, а один все же задел руку. Зубастые челюсти мелькнули у плеча Сумеречного охотника, но Алек в тот же миг вцепился в шерсть на ноге оборотня и с силой отшвырнул противника в сторону; тот шлепнулся на пол, проехался по мраморной плите и врезался в кучу камней.

Последний оборотень споткнулся о ногу, подставленную Рафаэлем Сантьяго. Алек поспешил стукнуть нападавшего по загривку эфесом клинка серафима, и оборотень остался лежать неподвижно.

– Это была чистая случайность, – оправдывался Рафаэль, отступая к Лили и Эллиотту, которые прятались у него за спиной. – Он попался мне под ноги, когда я собирался уходить.

– Хорошо, – тяжело дыша, произнес Алек.

Он вытер с лица едкую пыль и пот, заливавший глаза. В эту минуту к ним, пошатываясь, приблизился диджей Бэт. Заметив выставленные когти, Алек снова схватил клинок серафима за рукоять.

– Кто-то уронил на меня кусок крыши, – пожаловался Алеку Бэт, моргая не как волк, а, скорее, как сова. – Очень неосторожно с их стороны.

Алек сообразил, что Бэт вовсе не находился в убийственном настроении – просто он был слегка контужен.

– Эй, полегче, – воскликнул молодой человек, когда Бэт навалился на него всем весом.

Он огляделся в поисках того, кому он мог бы довериться, выражаясь фигурально, «взять в свою команду». Затем решил рискнуть и толкнул Бэта в объятия Лили.

– Можно тебя попросить присмотреть за ним, а? – обратился он к Лили. – Позаботься о том, чтобы он вышел отсюда целым и невредимым.

– Немедленно брось этого вервольфа на пол, Лили, – приказал Рафаэль.

– Мне очень больно слышать от тебя такие слова, – простонал диджей и закрыл глаза.

Лили посмотрела на голову Бэта, покоившуюся на ее лиловой груди.

– Не хочу бросать его, – объявила она. – Сумеречный охотник отдал этого диджея мне.

Бэт на мгновение очнулся.

– Ты любишь музыку?

– Люблю, – улыбнулась Лили. – Особенно джаз.

– Круто, – пробормотал Бэт.

Рафаэль воздел руки к потолку.

– Это просто смехотворно! Отлично! – рявкнул он. – Отлично. Давайте просто покинем полуразрушенное здание, хорошо? Можем мы договориться по поводу хотя бы одного разумного, не самоубийственного поступка?

Алек повел группу упрямых и несговорчивых жителей Нижнего Мира к ближайшему выходу, подобрав по пути нескольких потерявшихся фейри со сломанными крыльями и парочку оглушенных – или пьяных – магов. Насколько он мог судить, большая часть гостей покинула дворец; волшебные существа, заполонившие улицы, сверкали разноцветными масками и карнавальными костюмами. Затем он вернулся к Рафаэлю и его сородичам. Лили поручила Бэт заботам Катарины, и теперь три нью-йоркских вампира с нетерпением смотрели на Сумеречного охотника, словно ждали чего-то.

– Не поможете мне добраться до второго этажа?

– Нет, – ледяным тоном процедил Рафаэль.

– Разумеется, все друзья Магнуса… – начал Эллиотт, но затем, поймав яростный взгляд начальника, продолжил: – нам не нравятся. Определенно. Нисколько. Вообще не нравятся.

Почти все ступени провалились, и от верхней части лестницы остался лишь зазубренный обломок. Лили и Эллиотт подбросили Алека в воздух, и он смог допрыгнуть до балкона. Прежде чем отвернуться, Сумеречный охотник помахал вампирам, и Лили с Эллиоттом помахали ему в ответ. Рафаэль стоял неподвижно, скрестив руки на груди.

На втором этаже было тихо, лишь время от времени раздавался треск дерева и глухой гул проседавших стен и фундамента. Алек начал обыскивать все комнаты подряд. Разумеется, большая часть их пустовала.

В одной из спален он обнаружил девушку-оборотня, которая сидела на постели, завернувшись в простыни, и рыдала от страха. Алек помог ей вылезти в окно и увидел, как она прыгнула в канал и по-собачьи поплыла прочь.

В платяном шкафу прятались две пери. То есть это сначала Алек подумал, что они прячутся; но затем он понял, что они все это время занимались любовью и понятия не имели о том, что вечеринка подошла к неожиданному и печальному концу. Он также освободил русалку, которая случайно закрылась изнутри в одной из ванных комнат.

Так Алек обошел почти весь второй этаж; наконец, заглянув в библиотеку, он увидел там группу смертных людей, наделенных Зрением. Люди угодили в плен к водопроводным трубам. Доски пола, батареи и другие детали обстановки ожили и обернули несчастных так плотно, что те превратились в мумии. Библиотека находилась над большим залом; очевидно, магические «лучи», которые чародеи применяли во время сражения, просочились и сюда.

Алек прорубил себе дорогу клинком серафима; он крушил и рассекал доски, подобно жнецу, срезающему колосья серпом. Затем он спас какую-то женщину, которую душила лампа.

Живая мебель уже начинала смотреть на Алека, как на угрозу. А это означало, что он мог избавить людей от паркета, труб и смертоносных скамеечек для ног, отвлекая внимание врагов на себя. Он отвел кучку перепуганных гостей к окну и позвал на помощь.

Появился Эллиотт; Алек начал сбрасывать людей вниз, а вампир их ловил.

– Уверен, я заранее знаю ответ на свой вопрос, – крикнул Эллиотт Алеку, – но как ты отнесешься к тому, что я укушу кого-нибудь из этих…

– Не вздумай! – закричал Алек.

– Я просто спросил, просто спросил, – поспешно пробормотал Эллиотт. – Не нужно делать из мухи слона.

Алек засомневался, стоит ли отправлять вниз последнего человека, но в этот момент появилась Катарина с бинтами, и он решил, что в ее присутствии люди будут в безопасности.

Алек начинал уже волноваться о собственной безопасности. Каждый раз, когда он разрезал очередную трубу, на ее месте появлялась новая. Деревянные доски, словно пластилиновые, обматывались вокруг его щиколоток, сжимали его запястья. Чем упорнее Алек сопротивлялся, тем настойчивее его хватали за руки и ноги.

Прошло несколько секунд, и его ноги оказались туго обмотанными медными трубами, туловище стиснули доски, отломанные от пола, а руки поймали две панели, отскочившие от стен. Жесткая, как дерево, лиана обвилась вокруг кисти и стиснула ее с такой силой, что клинок выпал из пальцев Алека.

В этот момент – как раз вовремя – в комнату ворвалась Шинь Юнь.

– Алек? – воскликнула она. – Какого черта здесь происходит? Почему дворец разваливается на куски?

Алек в недоумении уставился на нее.

– Где ты была все это время?

– Тебе нужна помощь? – спросила чародейка. Ее неподвижное лицо с немигающими глазами еще несколько мгновений было обращено к нему, и Алек не мог понять, о чем она думала. Может быть, вид Сумеречного охотника, плененного мебелью, забавлял ее, может быть, она размышляла о чем-то своем, а может, поражалась тому, как по-дурацки он себя ведет.

– Я могу сжечь все это и освободить тебя, – предложила она. Рука ее начала светиться, сначала оранжевым светом, потом алым, как раскаленный металл. Алек почувствовал, как железные трубы нагрелись и начали плавиться.

Алек с глубоким облегчением заметил за спиной чародейки Магнуса; за ним следовал Малкольм, с его волос и одежды капала вода из канала.

– Пожалуйста, не надо рисковать жизнью и конечностями моего бойфренда, – заговорил Магнус. – Я очень привязан и к тому, и к другому. Малкольм, прошу тебя, успокой свои… растения и прочие вещи.

Огонь, охвативший ладони Шинь Юнь, угас. Малкольм оценил обстановку и несколько раз хлопнул в ладоши, меняя положение рук. После каждого хлопка живые трубы отступали.

– А где Барнабас? – спросил Алек, стряхивая с себя щепки, обломки и мусор.

– Я предложил ему уйти, – сообщил Магнус. – Ненавязчиво.

– Каким образом? – продолжал Алек.

Магнус поразмыслил над ответом.

– Ну, хорошо, допустим, не совсем ненавязчиво.

Лицо Малкольма стало еще бледнее, чем обычно.

– Эта катастрофа просто ужасна, – объявил он. – Мне кажется, я лишился своего страхового депозита.

– Ты не вносил никакого страхового депозита, – напомнил ему Алек. – Ведь дворец принадлежал тому парню, Барнабасу.

– Ах да, и верно, – просветлел Малкольм.

Когда они покидали руины палаццо, Алек держал Магнуса за руку. Молодой человек испытывал огромное облегчение оттого, что связь между ними возобновилась. Крепкое пожатие теплой руки Магнуса обещало ему уверенность и безопасность.

– Итак, насколько я помню, Алек спрашивал тебя, – обратился Магнус к Шинь Юнь, когда они проходили через остатки холла, – где ты была все это время?

– Когда здание начало рушиться, я была снаружи, во дворе, – объяснила Шинь Юнь. – Это стало для меня полной неожиданностью. Я хотела пробраться обратно, к вам, но там были люди, которые нуждались в помощи.

– Мы тоже помогали раненым, – сказал Алек, когда они спускались по ступеням главного входа.

Нижнюю часть лестницы перегородил гигантский кусок мрамора, отвалившийся от стены. Малкольм выглядел усталым, но они с Магнусом одновременно сделали магические жесты, и каменная глыба начала медленно сдвигаться в сторону.

Близился рассвет, и мраморные стены отливали фиолетовым. На вымощенной булыжником улице неподалеку от палаццо все еще топтались последние немногочисленные гости вечеринки. Джульетта, заметив Алека, крикнула «ура», и остальные присоединились к ней. Рафаэль молчал.

– Самое важное, – заметил Магнус, – это то, что обошлось без жертв.

Кусок мрамора рухнул к подножию лестницы, и все увидели, что на крыльце разрушенного дворца ничком лежит какой-то человек. Это был мужчина средних лет с темными волосами; кожа его приобрела голубоватый оттенок от большой потери крови, кровь пропитала его одежду и успела засохнуть.

В руке мертвеца была зажата маска феникса – неуместное напоминание о вчерашнем празднике.

– Ты поторопился с выводами, Магнус, – негромко произнес Малкольм.

Магнус опустился на колени и осторожно перевернул искалеченное тело, хотя и понимал, что человек уже давно не нуждается в помощи. Он закрыл мертвому глаза.

Шинь Юнь со свистом втянула воздух сквозь зубы.

– Это он, – пробормотала она. – Это Мори Шу.

Алека охватил нестерпимый ужас. Он понял, что теперь они не получат никаких сведений. Мори Шу навеки умолк на каменных ступенях.

– И погиб он не потому, что его придавило каменной плитой, – с ненавистью продолжала Шинь Юнь. – Его убили вампиры.

Теперь все увидели отверстия на горле, следы зубов; свернувшаяся кровь поблескивала в лунном свете. Вампиры из Нью-Йорка сделали несколько шагов назад.

– Это не мы, – минуту спустя заговорила Лили. – Дайте мне взглянуть на тело.

– Нет, Лили, – Рафаэль поднял руку, чтобы остановить ее. – Все это не имеет к нам никакого отношения. Мы уходим.

– Эти вампиры были со мной, – объяснил Алек.

– Всю ночь? – переспросила Шинь Юнь. – По-моему, он мертв уже довольно давно.

Алек молчал. На рубашке Эллиотта он заметил кровь, хотя она и отличалась по цвету от крови людей. При мысли о вампире, который насыщается кровью беспомощного существа, ему стало дурно.

– Мы не пьем кровь магов, – защищалась Лили.

– Заткнись, – прорычал Рафаэль. – Даже не раскрывай рот в присутствии нефилима!

– Вампиры не пьют кровь магов, – подтвердил Магнус. – Мори Шу убили не для того, чтобы утолить голод. Кто-то хотел заставить его замолчать. У Рафаэля и его клана нет причин делать это.

– Мы его даже не знаем, – вставил Эллиотт.

– Я его сейчас в первый раз увидела, – добавила Лили.

– В моем списке гостей было множество вампиров, – заметил Малкольм, – но многие из них давно уехали. А также множество незваных гостей. Включая того воинственного незваного гостя, который все нам испортил. Теперь мне придется искать новое палаццо на сегодняшний вечер.

– На сегодняшний вечер? – изумленно переспросил Алек.

– Разумеется, – ответил Малкольм. – Ты думал, что мы будем отмечать победу одну ночь? Шоу должно продолжаться!

Алек покачал головой. Он не мог себе представить, чтобы сейчас у кого-то еще возникло желание праздновать.

Шинь Юнь опустилась на колени у тела Мори Шу, чтобы отыскать какие-нибудь следы. Мори Шу был чародеем, то есть бессмертным. Но все знали, что маги уязвимы. Любого мага можно ранить, убить.

Магнус снял свою серебристую маску и остановил нью-йоркских вампиров, прежде чем они успели уйти. Алек услышал, как Магнус, понизив голос, произнес несколько слов.

Алек чувствовал себя ужасно неловко из-за того, что подслушивал чужой разговор, но он не в силах был подавить инстинкты Сумеречного охотника.

– Как дела, Рафаэль? – спросил Магнус.

– Все раздражает, – огрызнулся Рафаэль. – Впрочем, как всегда.

– Знакомое ощущение, – съязвил Магнус. – Я его испытываю всякий раз, когда мы с тобой разговариваем. Я вот что хотел сказать: мне известно, что ты поддерживал связь с Рагнором.

Последовало секундное молчание, во время которого Магнус озабоченно хмурился, а Рафаэль рассматривал собеседника с нескрываемым презрением.

– Ах, так ты хочешь узнать, почему я не выдираю себе волосы и не царапаю лицо от горя по магу, убитому Сумеречными охотниками?

Алек открыл было рот, чтобы напомнить о том, что тот Сумеречный охотник, Себастьян Моргенштерн, перешел на сторону зла. И что убил во время последней войны не только мага Рагнора Фелла, но и родного брата Алека.

И вдруг он вспомнил, как Рафаэль торчал в том коридоре в одиночестве и набирал сообщения адресату с инициалами «РФ», не получая ничего в ответ.

Рагнор Фелл.

Алек испытал неожиданное, странное чувство симпатии к Рафаэлю; он понял, как одинок этот юноша-вампир. Он находился на вечеринке, он был окружен сотнями живых существ, но сидел один и писал сообщения умершему, снова и снова, прекрасно зная, что ответа не будет.

Должно быть, в жизни Рафаэля было очень мало тех, кого он считал друзьями.

– Мне не нравится, – сказал вампир, – когда Сумеречные охотники убивают моих собратьев, но такое уже случалось прежде. Случается и сейчас. Такое уж у них хобби. Но спасибо, что спросил. Разумеется, в подобных случаях хочется биться в истерике на бархатном диване в форме сердечка и утирать слезы кружевным платочком, но мне каким-то образом удается держать себя в руках. В конце концов, у меня остался контакт среди магов.

Магнус, слегка улыбаясь, наклонил голову.

– Тесса Грей, – сообщил Рафаэль. – Очень достойная леди. Очень начитанная. Если я не ошибаюсь, вы знакомы?

Магнус состроил гримасу.

– Я вовсе не возражаю против развязности и наглости. Это мне нравится. Дело в твоем безрадостном отношении ко всему. Издеваться над ближними – одно из главных удовольствий в жизни, так что ты бы мог время от времени демонстрировать веселье. Не мешало бы тебе узнать, что такое joie de vivre.

– Какая жизнь, я умер, – фыркнул Рафаэль.

– Тогда как насчет joie de unvivre?

Рафаэль холодно смотрел на чародея. Магнус отмахнулся от собственного вопроса, и его кольца и остатки магии, задержавшиеся на руке, оставили за собой в ночном воздухе светлый след. Он вздохнул.

– Тесса, – произнес Магнус и снова испустил тяжкий вздох. – Она вечно приносит дурные новости, и ближайшие несколько недель я буду злиться на нее за то, что она свалила на меня эту проблему.

– Какую проблему? У тебя неприятности? – оживился Рафаэль.

– Все под контролем, – твердо ответил Магнус.

– Жаль, – протянул Рафаэль. – А я уже собрался показывать на тебя пальцем и гоготать. Ну что ж, пора идти. Я бы пожелал тебе удачи с твоим мертвым телом и дурными новостями, но увы… мне нет до тебя дела.

– Заботься о собственных делах, Рафаэль, – посоветовал Магнус.

Рафаэль, не оглядываясь, небрежно махнул рукой.

– Я всегда забочусь о себе.

Вампиры отправились прочь по темной улице, вдоль серебристого канала. Малкольм подошел к Гиацинте и начал обсуждать с ней возможные варианты дворцов на следующую ночь, проявляя к этому вопросу гораздо больше интереса, нежели к погибшему чародею.

Алек пристально смотрел вслед вампирам.

– Он хотел тебе помочь.

Магнус изумленно воззрился на друга.

– Кто, Рафаэль? Ты ошибаешься. Он не принадлежит к типу помощников чародеев.

Он отвернулся, чтобы вместе с Шинь Юнь осмотреть труп. Алек оставил их, поскольку доверял Магнусу и знал, что если на теле имеются следы, тот их найдет, и побежал за вампирами.

– Подождите, – крикнул он.

Вампиры продолжали шагать вперед, не обращая на него никакого внимания.

– Стойте.

– Не разговаривайте с Сумеречным охотником, – велел Рафаэль остальным. – Не вздумайте даже смотреть на него.

– Ну хорошо. Извините за беспокойство. Я забыл, что ты не интересуешься Магнусом. Сейчас я вернусь и сам ему помогу, – сказал Алек.

Рафаэль остановился.

– Говори, – произнес он, не оборачиваясь. Алек молчал, пытаясь придумать, как сформулировать проблему, и Рафаэль растопырил пальцы. – Три. Два. Один…

– Ведь ты руководишь кланом вампиров, верно? – обратился к нему Алек. – Поэтому ты должен многое знать о том, что происходит среди жителей Нижнего Мира.

– Я знаю больше, чем ты когда-либо узнаешь, Сумеречный охотник.

Алек в досаде поднял глаза к небу.

– Тебе что-нибудь известно о «Багровой Руке»? Это секта.

– Я о ней слышал, – отозвался Рафаэль. – Ходят слухи, что ее основал Магнус.

Алек молчал.

– Я в это не верю, – продолжал вампир. – И скажу это любому, кто меня спросит.

– Замечательно, – сказал Алек. – Спасибо.

– Ладно, я поговорю кое с кем, – снизошел Рафаэль.

– Отлично, – воскликнул Алек. – Дай мне свой номер.

– У меня нет телефона.

– Рафаэль, я прекрасно знаю, что телефон у тебя есть, ты набирал на нем сообщения, когда я увидел тебя на вечеринке.

Рафаэль, наконец-то, обернулся и окинул Алека настороженным взглядом. Эллиотт и Лили отступили и переглянулись. После небольшой паузы Рафаэль шагнул вперед, вытащил из кармана телефон и сунул его в руку Алеку. Алек отправил себе сообщение с телефона Рафаэля. Он хотел сочинить что-нибудь содержательное и остроумное, но, в конце концов, просто набрал: «Привет».

Джейс на его месте придумал бы нечто более оригинальное. Ну ничего. Не всем же быть остряками.

– Исторический момент, – объявила Лили. – Впервые за пятьдесят лет Рафаэль дает кому-то свой телефон после вечеринки.

Эллиотт, который уже начинал засыпать на ходу, поднял голову.

– За это стоит выпить!

Рафаэль и Алек не обратили внимания на эту реплику. Алек вернул вампиру телефон, Рафаэль его принял, и оба кивнули друг другу.

– Насчет Бейна. Не вздумай причинить ему боль, – неожиданно произнес Рафаэль.

Алек помолчал, не зная, что сказать.

– Нет, – ответил он мягко. – Я бы никогда…

Рафаэль властно поднял руку.

– Хватит нести чушь, пожалуйста, – отрезал он. – Меня не волнует, если ты ранишь, как это говорится, его «нежные чувства». Можешь его бросить хоть сейчас, мне бы это даже понравилось. Я хотел просто сказать: не убивай его.

– Я вовсе не собираюсь его убивать, – в ужасе пробормотал Алек.

Он даже похолодел при этой мысли, и ему стало еще холоднее, когда он взглянул в лицо Рафаэлю. Вампир говорил совершенно серьезно.

– Правда? – переспросил Рафаэль. – Ты же Сумеречный охотник.

Он произнес это слово с тем же выражением, что и посетители и торговцы Сумеречного базара, но оно звучало иначе, чем прежде. Ведь сам Алек теперь вкладывал в него иное значение; оно подразумевало служение тому, за кого Алек с радостью отдал бы жизнь.

Алек подумал: неужели те жители Нижнего Мира, на рынке, тоже видели в нем угрозу для тех, кого любили?

– Прекрати, Рафаэль, – вмешалась Лили. Она бросила на Алека быстрый, но, как это ни странно, сочувственный взгляд. – Совершенно очевидно, что мальчик влюблен.

– Уф, – вздохнул Рафаэль. – Жуткая ночка. Пошли отсюда.

Эллиотт ожил.

– А что, афтепати будет?

– Нет, – грубо бросил Рафаэль. Он отвернулся от Алека и ушел, не оглядываясь. Лили и Эллиотт, бросив на Сумеречного охотника прощальные взгляды, последовали за своим вожаком.

Алек некоторое время стоял в одиночестве посередине улицы, затем вернулся к Магнусу, который оставил поиски следов на теле и с кем-то обсуждал по телефону, как поступить с покойным Мори Шу. Алек неслышными шагами приблизился к нему. Казалось, плечи Магнуса под плащом ссутулились сильнее обычного. Лицо его, обрамленное черными волосами с запутавшимися в них серебристыми блестками, выглядело усталым.

Алек не знал, с чего начать.

– Как ты познакомился с Рафаэлем? Мне показалось, что вы друг друга хорошо знаете.

– Насколько я помню, однажды я ему кое-чем помог, – ответил Магнус. – Ничего особенного, пустяки.

Алеку Магнус тоже помог в свое время, и это была всего лишь вторая их встреча. Алек вспомнил, как вынырнул из горячки и увидел странные светящиеся глаза Магнуса, ощутил прикосновение его нежных, заботливых рук. «Мне больно», – прошептал тогда Алек. «Я знаю, – ответил Магнус. – Я помогу тебе».

И Алек поверил ему, и боль ушла.

Это воспоминание оставалось с ним все время, до того дня, когда он впервые появился в доме Магнуса. Магнус не считал себя добрым, но он был добрым. Он был настолько добр, что не мог откладывать на завтрашний день ни помощь, ни исцеление.

Что бы ни сделал Магнус ради Рафаэля, вампир, очевидно, не считал это пустяками.

Жизнь Магнуса была полна странных происшествий и еще более странных знакомых. Алек пока мало что знал о ней, но у него все было впереди, и он уже твердо усвоил одну вещь. Его сестра сказала, что совместное путешествие помогает лучше узнать друг друга. Так вот, теперь Алек был абсолютно уверен в том, что среди хаоса долгой, насыщенной событиями, яркой жизни чародея Магнус всегда оставался добрым.

Пока Алек разговаривал с Рафаэлем, прибыли два одинаковых, словно близнецы, домовых в странной повозке, напоминавшей гигантскую зеленую дыню на огромных дребезжащих колесах; Алек решил, что это нечто вроде «скорой помощи» фейри. Они приехали за телом Мори Шу. Шинь Юнь дала им немного денег, быстро обменялась с ними несколькими фразами на итальянском языке, затем подошла к Магнусу и Алеку. Взгляд ее был устремлен на руины палаццо, и Алек тоже уставился на разрушенный дворец.

– Если там когда-то и был каменный козел, – произнесла она, – он похоронен под несколькими тоннами мрамора и штукатурки.

– Нам лучше уйти, – произнес Магнус необычным для него усталым, безнадежным голосом. – Мне кажется, здесь нам больше нечего делать.

– Подожди, – воскликнул Алек. – А Комната? Мы так и не нашли ее. Я не думаю, что она находилась в разрушенной части дворца.

– То есть, – медленно проговорила Шинь Юнь, – ты хочешь сказать, что она расположена в подземной части палаццо. Иначе мы сейчас смотрели бы на ее обломки.

– На улице, в задней части здания, я видел какие-то ступени, – вспомнил Магнус. – Насколько я понимаю, они ведут в подвал. Но может быть, потом подземный ход сворачивает в другую сторону.

Алек взглянул на ближайший канал.

– А насколько глубоко можно здесь зарыться в землю? Ведь такой ход рано или поздно уйдет под воду!

– Без использования магии? Не слишком далеко, – ответил Магнус. – С магией? – Он пожал плечами, и губы его постепенно расплылись в улыбке. – Есть желающие обследовать мрачные сырые подземелья?

Последовала долгая пауза, и затем Шинь Юнь очень медленно подняла руку.

– И я, – сказал Алек.