Глава 14

Высокая вода

Одна рука Алека лежала в руке Магнуса, второй он сжимал рукоять клинка серафима. Некоторые гости осторожно подбирались к нему, видимо, желая воспользоваться предложенной защитой. Магнус внимательно осматривал зал, гадая, кто сделает первый шаг.

Оборотень, начальник охраны, бежал вниз по лестнице. Маг, стоявший у нижней ступени, сделал едва заметный жест. Оборотень поднялся в воздух, пролетел над толпой гостей, шлепнулся на мраморный пол и, проехавшись по полированной поверхности, врезался в стену. Катарина подбежала к нему и помогла подняться; он согнулся пополам и ощупывал ребра.

Маг даже не повернул головы, чтобы взглянуть на жертву. Это был невысокий бородатый мужчина с глазами змеи; кожа его была покрыта белыми чешуйками. Он спустился на пару ступеней, не переставая искать кого-то в толпе.

– Малкольм Фейд. – На лице чародея появилось грозное выражение, когда он указал пальцем в сторону Верховного Мага Лос-Анджелеса. Из кончика пальца возникло облачко пара. – Ты украл мою вечеринку и мой особняк.

– Привет, Барнабас, – отозвался Малкольм. – Ты потерял какой-то особняк? Как это печально. Надеюсь, ты его найдешь.

– Я купил этот особняк на прошлой неделе! В тот самый момент, как он поступил в продажу! – взревел Барнабас. – Сейчас мы находимся во дворце, который ты у меня украл!

– О, замечательно! Значит, можно считать, что пропажа нашлась, – ответил Малкольм.

Алек слегка подтолкнул Магнуса локтем.

– Это еще кто?

Магнус, наклонившись к его уху, прошептал:

– Его зовут Барнабас Хейл. Он владелец Сумеречного базара Лос-Анджелеса. Насколько я понимаю, он был претендентом на пост Верховного Мага, прежде чем этот титул достался Малкольму. Так что они в некотором роде соперники.

– О, – произнес Алек. – Как мило.

Барнабас угрожающе помахал присутствующим указательным пальцем.

– Именно я должен был организовать праздник в честь нашей великой победы, победы жителей Нижнего Мира! Я купил этот дворец для проведения Шабаша Барнабаса. Или, может, лучше было назвать его Барнашабаш. Я еще не решил! А теперь мы никогда этого не узнаем.

– Вижу, кто-то сегодня уже успел основательно набраться, – вполголоса пробормотал Магнус. – Барнашабаш? Серьезно?

Но негодующая речь Барнабаса была еще не закончена.

– Ты вламываешься сюда, словно вор – каким ты на самом деле и являешься, – и вредишь мне, точно так же, как ты украл у меня полагающееся мне по праву положение Верховного Мага Лос-Анджелеса. Так вот: вечеринка окончена! Ты выставил меня идиотом. – Руки Барнабаса зашипели, над ними поднялся дымок.

Гости попятились, и посередине бального зала образовалось свободное пространство. Все больше народу собиралось за спиной Алека.

– Тебе на самом деле не нужна моя помощь для этого, Барнабас, – заметил Малкольм. Руки его тоже начали светиться, и у кончиков пальцев появились два бокала с шампанским. Из одного он отпил глоток, другой жестом отправил к Барнабасу. – Расслабься и получай удовольствие от вечеринки.

– Вот что я думаю о твоей вечеринке. – Барнабас резко взмахнул рукой; бокал устремился обратно к Малкольму и перевернулся на лету, а его содержимое выплеснулось на лиловый смокинг хозяина.

Толпа ахнула, но Малкольм даже не дрогнул. Он взглянул на свой испорченный костюм, извлек из кармана носовой платок и вытер лицо.

В глазах его сверкнули лихорадочные огоньки, словно он получал удовольствие от происходящего. Магнус знал, что некогда Малкольм мечтал о спокойной, тихой жизни. Но это было много лет назад.

– Я лишь оказал тебе услугу, – заявил Малкольм. – Мы все знаем, что твои способности к организации вечеринок ниже среднего. Я избавил тебя от неловкого положения, в котором ты оказался бы, устроив праздник, на который бы никто не пришел.

– Да как ты смеешь! – Казалось, у Барнабаса даже голова задымилась. Маг опустился на колени, ударил ладонью по полу, и белая волна острых зазубренных льдин устремилась к Малкольму.

Алек сделал шаг вперед, словно собираясь вмешаться, но Магнус крепко стиснул его локоть и покачал головой.

Малкольм небрежно махнул рукой, и лед с шипением превратился в пар. Затем с потолка бального зала спрыгнуло созвездие Ориона и заняло позицию рядом с магом. Остальные созвездия, приняв формы, отдаленно напоминавшие очертания человеческих тел, медленно опустились с потолка, выстроились за спиной у Малкольма и приготовились к бою. Малкольм лениво указал на Барнабаса; Орион испустил злобный рев и бросился на чародея-коротышку, размахивая своим музыкальным инструментом, словно дубиной. Но созвездие не успело добраться до врага: маг заставил его замереть, а затем превратил в облако звездной пыли.

– Это был мой лучший виолончелист! – рявкнул Малкольм. – Ты хоть представляешь, как трудно будет найти ему замену?

Созвездия, собравшиеся справа и слева от Малкольма, полупрозрачные фигуры, усеянные сотнями мерцающих точек звездной пыли и покрытые «венами» из света, бросились на Барнабаса. Они преодолели половину открытого пространства, когда гигантский канделябр, свисавший с потолка, ожил и зашевелил «руками», словно осьминог, хватая созвездия, находившиеся в пределах его досягаемости. Мраморный пол покрылся трещинами, обрушился, металлические трубы возникли из груды обломков и, извиваясь, подобно змеям, устремились к Малкольму. Но прежде чем они коснулись мага, потолок рухнул.

Большая часть гостей ринулась к аркам, ведущим на улицу. Другие, те, которые оказались либо храбрее, либо глупее, остались стоять неподвижно и смотрели на битву магов, будучи не в силах отвести взгляд. Два чародея швыряли друг в друга лед, огонь, молнии, комки зеленой слизи. Стены палаццо дрожали, стекла в окнах разлетались вдребезги, ледяные молнии проделывали дыры в стенах, струи пламени жгли паркет.

Очередная ледяная молния ударила в стену в нескольких футах от того места, где стояли Магнус и Алек, и дождь каменной крошки осыпал кучку нимф. Алек прыгнул к ним, схватил отломанную крышку фортепиано и поднял ее над головами девушек, словно щит.

– Мы должны что-то сделать! – крикнул он Магнусу.

– А мне кажется, – возразил Магнус, – мы должны понять, что эта стычка не имеет к нам никакого отношения, и убраться отсюда.

– Они сейчас разрушат дворец. Многие пострадают, кто-то погибнет!

Магнус выбросил перед собой руки, и с пола поднялось несколько каменных глыб; они образовали короткую стену и загородили нимф от второй «молнии».

– Кто-то определенно пострадает, и скорее всего, это будем мы с тобой. – Но Алек уже превратился из робкого влюбленного в героического Сумеречного охотника, и Магнус был не в силах его остановить. – Да, конечно, я попытаюсь смягчить ущерб, – добавил он.

Здание в очередной раз тряхнуло, раздался треск, и одна стена накренилась. Рафаэль оттолкнул Эллиотта в сторону, чтобы его не засыпало камнями, затем нетерпеливым жестом вытряхнул из дредов своего товарища белую мраморную крошку.

– Мне нехорошо, – пробубнил Эллиотт. – Это здание рушится, или я слишком много выпил?

– И то, и другое, – ответила Лили.

– Мне самому очень нехорошо, – вставил Рафаэль, – из-за того, что ты вел себя, как идиот, Эллиотт.

– Привет, Рафаэль, – произнес Магнус. – Ты не против пройти с Алеком на улицу?

Он указал на то место, где только что стоял Алек, но Сумеречного охотника там уже не было. В этот момент отломился фрагмент мраморных перил балкона. Куски камня летели на голову ничего не замечавшей Катарины, которая перевязывала раны оборотням.

Магнус обернулся и увидел Алека. Сумеречный охотник успел где-то раздобыть конфискованные лук и стрелы, которые теперь болтались у него за спиной. Он одним прыжком преодолел пространство между сражавшимися магами, увернулся от хищных металлических труб и едва избежал сокрушительного удара «щупальца» люстры-осьминога, которая намеревалась снести ему голову. Он пригнулся, подскочил к Катарине и успел в последний момент подхватить ее, а затем упал на колени, держа ошеломленную женщину на руках.

– Последовать за Алеком кажется мне неразумной идеей, – заметил Рафаэль, стоявший за спиной Магнуса. – Поскольку ему свойственно бежать навстречу опасностям.

– Сумеречные охотники все такие, – объяснил Магнус.

Рафаэль изучал собственные ногти.

– Наверное, так приятно, – сказал он, – знать, что твой партнер всегда выберет тебя, а не долг или спасение мира.

Магнус ничего не ответил. Его внимание было поглощено Катариной и Алеком. Катарина, хлопая ресницами, смотрела на Алека снизу вверх, и на лице ее застыло выражение легкого удивления. Внезапно она начала вырываться из его рук и издала крик ужаса.

Алек поднял голову, но было уже поздно. Очередной кусок мрамора отвалился от перил балкона; он навис над головами у чародейки и Охотника, и было ясно, что он вот-вот рухнет и раздавит их. Бежать времени не было, и Магнус понимал, что магические силы Катарины уже иссякли. Она исцеляла всех, кто обращался к ней за помощью, но никогда не берегла силы, чтобы спасти себя.

Магнус в ужасе смотрел, как Алек бросился на женщину, прикрыл ее своим телом, приготовился к обрушению камня, который должен был заживо похоронить их обоих.

Вспыхнуло голубое пламя. Магнус поднял руки, которые светились, словно факелы в ночи.

– Александр! – крикнул он. – В сторону!

Алек поднял голову, удивляясь тому, что его еще не раздавило. Он взглянул через зал, лежавший в руинах, на Магнуса, и широко раскрыл синие глаза. Магнус сделал над собой усилие, чтобы руки не дрожали, и сумел удержать тяжелый кусок мрамора в воздухе прямо над головами Охотника и чародейки.

Алек и Катарина с трудом поднялись на ноги и побежали к Магнусу по полу, усеянному камнями и рытвинами. Живые трубы преграждали им путь, пытались обмотаться вокруг щиколоток Алека, словно змеи. Он уклонялся, прыгал в сторону, чтобы спастись от них. Одна «змея» все-таки его сцапала, и он споткнулся. Он толкнул Катарину вперед, Магнус поймал ее за руку, притянул ее к себе, в безопасное место.

Магнус услышал голос Алека.

– Каэль, – произнес Сумеречный охотник, и лезвие ангельского меча вспыхнуло.

Один взмах – и щупальце, тянувшее его за ногу, было отрублено. Алек очутился рядом с Магнусом как раз в тот миг, когда Барнабас поджег пол бального зала. Малкольм ответил волной воды из канала, которая хлынула со стороны кухни. Вода бурлила вокруг Малкольма, она сбила его с ног, затем сшибла Барнабаса. Обоих магов унесло прочь из палаццо, причем Малкольм все это время ухал от восторга, словно на водяной горке в аквапарке.

Все присутствующие, за исключением вампиров, с облегчением перевели дух. Палаццо продолжало рушиться.

– Я передумала, – объявила Катарина. Она обняла Алека за шею и поцеловала его в щеку. – Ты мне нравишься.

– О, – с озадаченным видом пробормотал Алек. – Спасибо.

– Пожалуйста, позаботься о Магнусе, – добавила Катарина.

– Я пытаюсь, – улыбнулся Алек.

Катарина бросила на Магнуса восхищенный взгляд поверх плеча Алека.

– Наконец-то, – пробормотала она, – кто-то будет за ним присматривать.

– А теперь мы можем покинуть аварийное здание? – сурово спросил Магнус, хотя втайне он был доволен.

Катарина с Гиацинтой направились к выходу, помогая идти немногим раненым. Вампиры, оборотень Джульетта с поезда и большая часть гостей остались поблизости от Алека.

Алек огляделся.

– Лестница на второй этаж обрушилась. Там еще полно народу, они в ловушке.

Магнус выругался, но кивнул. Он протянул руку и двумя пальцами постучал по полупустому колчану, висевшему на плече Алека. Колчан охватило искрившееся, мерцающее голубое пламя, а в следующий миг он наполнился стрелами.

– Я пойду за Барнабасом и Малкольмом и попытаюсь сдержать их, – пообещал Магнус. – А ты сделай, что сможешь, и уведи всех в безопасное место.

Он развел руки, и металлические «лозы», которые прежде были водопроводными трубами палаццо, распрямились, собрались в пучок и образовали мост. Мост вел через бурлящий канал на другой берег, в том направлении, где скрылись чародеи. Магнус обернулся, чтобы взглянуть на Алека, который в этот момент разнимал ссорившихся оборотней и фей. Затем Магнус снова повернулся к темной воде, побежал туда, где сверкали искры и клубился дым, и скрылся из виду.