Глава 19

Видимо, лимит удачливости на сегодня он исчерпал. Пакостно начавшийся день пошел на новый виток, возвращая все на круги своя.

Последним из приятного стало планомерное расшатывание обороны Киары: таки и массаж получил, и душу отвел на психологически-дестабилизирующем поприще. Может, не слишком красиво, но кто сказал, что он положительный персонаж? Играть с Киарой оказалось довольно занятно, не такая уж она и хлипкая, как он думал. Но асурендр и не собирался ломать такую отличную и удобную во всех отношениях девчонку.

Целью Фенрира было преобразовать ее затаенные боль и злость, направленные на него, пусть и не совсем осознанно, в нечто большее. Сильное, крепкое. Сковырнуть нарыв и получить ресурс, прежде всего для самой демоницы. Пусть он ее не разрушает, а придает импульс. Заодно асурендр устранил потенциальную проблему в будущем. Превентивные меры куда полезнее, чем взращивание под боком врага. Киара считала себя его должницей, пусть так остается и дальше. Играя на чувствах: страх, возбуждение, гордость и амбиции, ловко манипулируя ими и подбирая верные слова, Фенрир добился желаемого. Заставил девчонку признать, что она рада избавлению от давящей и натирающей плечи ноши.

– Скажи, милая. Не мне скажи, ответь себе. Ты можешь лгать кому угодно, но с собой всегда будь откровенна. Ближе самой себя у тебя никого нет, не отравляй единственный сосуд, где, укрывшись от внешнего мира, можно вернуться к эталонному состоянию. В окружающей нас грязи так легко потерять ориентиры, сжиться с маской лукавства и недомолвок. Если будешь честна с собой – не заблудишься, всегда отличишь истинное от наносного. Ну же, разве так трудно признать, что тебе стало легче? Глупо винить меня или себя в том, что произошло. Каждый выбирает путь по вкусу. Ты отдала долг семье сполна, не так ли?

Тихий, умиротворяющий, завораживающий голос ласкал слух и душу Киары, а теплые пальцы словно бы невзначай касались кожи, вызывая приятную дрожь в теле. Так хотелось со всем соглашаться, глядя в алые всполохи огня на дне зрачков своего лорда. Она и не заметила, когда, промяв его плечи и шею, сама оказалась под умелыми руками асурендра.

А он все продолжал говорить, обволакивая и погружая в восхитительное чувство блаженства, где не нужно ни о чем волноваться, где все естественно и правильно, где нет отравляющих сознание мыслей о смерти Рина.

– Вспомни, сколько раз он подставлял тебя. Сколько раз ты была на волосок от гибели или позора. Все еще считаешь, что он не заслужил своей участи? Хочешь оспорить мое решение? Ведь я мог уничтожить тебя просто потому, что вы одна кровь, но не стал. Я вижу в тебе потенциал, Киара, и верю, что ты неглупая девочка. Однако взамен хочу искренности. Скажи…

Фенрир покрутил меж пальцев серебряную монетку и зашвырнул ее в фонтан. Полюбовался, как она плавно оседает на дно, скрываясь под толщей бирюзовой воды. Мертвой воды, по словам одной небезызвестной водной стихийницы. Усмехнулся мыслям: конечно Киара сказала. Признала его правоту и обрела спокойствие. Отныне она станет его опорой и преданной слугой, насколько в Подземном Царстве вообще могут существовать такие понятия.

Зачем было с ней возиться, когда проще избавиться? Ненаследный асурендр думал об этом, но как рачительный хозяин он не привык разбрасываться ценными кадрами. Да и остальная семья к ней привыкла. Доставлять неудобство близким, объясняться, порождать сонмы вопросов и шуточек не хотелось. Так что о потраченном времени он не жалел, справедливо полагая, что оказался еще и в выигрыше. Кроме того, отчасти удалось получить моральную разрядку, хоть и таким извращенным способом. Все равно пришлось дожидаться, пока нужные архистражи освободятся и соберутся в одном месте.

– Мой лорд, Рахталас вновь очнулся, – голос Лувара положил конец перерыву в утомительном и подзатянувшемся допросе древнего ученого демона.

Асурендр глубоко вздохнул, запоминая состояние спокойствия, ибо оно ему сейчас ой как понадобится. Не хотелось бы столько лет вытаскивать засранца из-за грани и в порыве ярости самолично вновь его туда отправить. Тем более что Рахталас и сам одной ногой в потустороннем мире. Фенрир в последний раз скользнул взглядом по неутомимому танцу цветных струек и, кивнув дознавателю, вернулся на исходную. Он не отступится.

В просторном помещении с отделанными светлым деревом стенами и широкой кроватью остро пахло лекарствами и настойками. На мятой простыне лежал невысокий сухощавый мужчина с будто бы изъеденным морщинами лицом. Впалые и почти бесцветные глаза, высохшая, словно пергамент, кожа. На руках полубезумного демона приглушенно светились магические оковы. От запястий и вверх, к плечам, протянулся кровавый узор капиллярной сетки, по которой циркулировали питательные и успокоительные вещества.

До появления асурендра он бездумно таращился в потолок, после – перевел прежде мутный, а теперь прояснившийся и вполне осознанный взгляд на вошедших. Фенрир взял стул и сел подле некогда блистательного ученого. С долей брезгливости и сожаления осмотрел то, что теперь от него осталось. Отрицать заслуги Рахталаса он не собирался, своими открытиями демон принес много пользы Подземному Царству. Но и мерзко было видеть, во что он превратился теперь, с каким упоением направлял свою энергию на разрушение, как светлый ум стал прогнившим и отравленным жаждой мести органом.

Во рту асурендра появился привкус горечи: вот итог всех без исключения существ, утративших верные ориентиры в жизни. Тихий голос сознания нашептывал, что он и сам может стать таким. И он, и любой из членов его семьи. Слишком велико бремя власти, слишком много силы и возможностей сосредоточено в их руках, слишком близко у края во всепоглощающую бездну стоит каждый из них. Короткий шажок, и безумие с радостью распахнет свои объятия. Жизнь пуста без того, что будешь бережно хранить в сердце и что станет своеобразным путевым маяком, без чего-то ценного и дорогого.

Очень важно обрести смысл существования, осознать и крепко за него держаться, иначе проще простого превратиться в бездушного монстра. Тьма пожрет тебя незаметно, не позволив отследить момент перед точкой невозврата. Терять рассудок и растворять свою личность Фенриру очень не хотелось, возможно, именно поэтому он так привязался к своей маленькой искорке света в лице Алинро Листар. Она давала ощущение этого самого смысла. Он видел, как она растет и меняется, видел ее живые эмоции и переживания, принимал участие в ее становлении.

Раньше он не придавал столько значения ответственности перед кем-либо, был более эгоистичен. Не сказать чтобы сейчас что-то кардинально поменялось, но все же… Для нее действительно хотелось быть лучше. При этом с ней он оставался собой во всех смыслах. Никогда не сомневался в ее искренности, знал, что его любят просто потому, что он есть. Ждут, чтобы поболтать и посмеяться, поспорить и помолчать, посмотреть вместе на закат над морем и послушать шум волн. Рассказать страшную или добрую историю, заплести косу и порадоваться хорошей погоде. Такие ценности, за которые есть смысл держаться, которые есть смысл беречь.

Поэтому он здесь. Рахталас – ключ к разгадке старых тайн, а асурендр давно стремится открыть эту запретную дверцу.

– Ты готов к диалогу? – сухо уточнил Фенрир, пуская по вздувшимся венам старого демона толику сладкой и желанной Тьмы. Квинтэссенции того, что практически нереально получить без смертельных последствий.

Рахталас хрипло выдохнул и неприятно ухмыльнулся, обнажив желтые зубы.

– Я все сказал, маленький лорд. Ваше место на самом дне этого мира. Пройдет совсем немного времени, и все вы захлебнетесь в крови.

– Откуда столько уверенности? Уж не твоими ли стараниями?

Безумный ученый развеселился:

– Может, и моими, ты же видел, я времени зря не терял. А нет, так нет. В любом случае сдохнете. – Одинокий хохот перешел в кашель, затем Рахталас закончил: – Вся ваша проклятая семейка низвергнется, а в Царстве наконец-то наступит хаос. То единственно верное, что и должно править жизнью. Естественный отбор, право сильнейшего.

Асурендр скривился:

– Ты сам-то себя слышишь? Тебе ли, посвятившему жизнь науке, мечтать о возвращении прежнего уклада?

– И что мне это дало? – заорал Рахталас, содрогаясь всем телом. Прошипел с ненавистью: – Чтобы какой-то выродок одним движением руки распоряжался моей судьбой и трудами? Захотел – возвысил, захотел – все отобрал! Будьте прокляты вы все! И вы, – он ткнул узловатым пальцем в равнодушно подпирающих стену Рангара и Лувара, – мелкие прихвостни. Когда станете бесполезными, он вас выкинет и не вспомнит, как звали. Чтоб вы все сдохли, – брызжа слюной, закончил спятивший демон.

Фенрир брезгливо поморщился, в его глазах начал разгораться злой огонь. Как же его достал этот сбрендивший псих. Одно и то же по десятому кругу, и так мало полезного в речах засранца. Раздражало и то, что отчасти Рахталас был прав: Темные лорды относились к окружающим, как к вещам. Пока удобны и полезны – это можно было спутать с расположением и заботой, но не стоило забывать, с кем имеешь дело. Лишь внутри семьи сохранялись привязанности и искреннее участие. Все что вне – чистой воды политика и эксплуатация. Взять хотя бы Рейн… еще одна сломанная и позабытая утварь, что стала не нужна в обиходе. Хотел ли он быть таким же, как отец или дядя? А может, он уже такой?

– Чем ты недоволен? – выгнув бровь, уточнил асурендр. – Право сильнейшего во всей красе существует и без погружения в хаос. Кто виноват, что ты оказался слабаком?

Рахталас открыл рот, чтобы разразиться очередной бесполезной тирадой, но Фенрир не позволил. Он встал и, пережав ему горло, спокойно процедил:

– Заткнись и послушай. Только ты виноват в том, что с тобой случилось. Но у тебя не хватает духа это признать, ведь куда проще обвинять кого угодно, чем разглядеть собственную никчемность и неспособность с достоинством преодолевать действительно сложные испытания. Когда после падения нужно встать с разбитых колен и продолжить движение, невзирая на встречный ветер и боль. Ты подняться не смог, прими уже это как данность. Ты остался ползать. И глупо проклинать судьбу, Повелителя или Высшие силы. Только ты ответственен за свою жизнь, только ты по-настоящему можешь что-то в ней существенно изменить. Остальное – жалкие и неубедительные стенания жертвы, а жертва априори далека от уровня хозяина положения.

– Что ты знаешь о падении, маленький лорд? – просипел старый демон. – Хорошо рассуждать о том, что тебя не касается лично. Ты хоть раз разбивался о землю? Сытый, переполненный силой гаденыш, привыкший получать все, что пожелает.

Фенрир ему все-таки врезал. Что за день такой? Каждый стремится сказать гадость. Вот не обидно совсем, даже смешно, но просто достало. В конце концов, субординацию еще никто не отменял и немного вежливости старой рухляди не помешает.

Сплюнув кровавую слюну с парочкой зубов, Рахталас безумно захихикал:

– Что, правда задевает?

– Мой лорд, – подал голос Лувар, тоже порядком утомленный выслушиванием бесполезных потоков желчи полудохлой сущности. – Позвольте, пока он опять не впал в маразм, я поговорю с ним на языке дознавателей. К чему вам марать руки?

Рангар безучастно переступил с ноги на ногу и поменял положение переплетенных на груди рук. Он не вмешивался. Он, в отличие от коллеги, знал своего лорда и друга гораздо лучше и прекрасно видел, что в помощи тот не нуждается. Так и вышло.

– Не лезь, – не поворачивая в сторону архистражей головы, отозвался Фенрир. – У вас еще будет время на общение. Мы ведь не дадим этой кучке никчемного тряпья так запросто издохнуть, верно?

Он заглянул в тусклые глаза больного и повторил его последние слова:

– Правда… Ты ошибся, Рахталас Бенар. Я прекрасно знаю, о чем говорю. Лично видел, как в аналогичной, нет, гораздо худшей ситуации не ломались и с достоинством продолжали смотреть в будущее. Что ты потерял? Деньги, признание, почет? Твои заслуги никто не обесценил, твои последователи продолжают с трепетом и благоговением произносить твое имя, ссылаясь на твои работы. Что бы они сказали, узнай в кого ты превратился? Но тебе показалось мало. Амбиции застили глаза, уйти в тень после того, как блистал великолепием, это так унизительно. Ты совсем рехнулся, если считаешь, что жизнь рухнула только потому, что от тебя отвернулся Повелитель. Он сохранил твою жизнь и твое имя, иргаданово отродье! Жажда мести и обидки тебе совсем мозги выели?

– В каком виде, – скривился Рахталас. – Жалкие крохи, подачка. Списал меня, как утиль.

Бесполезно.

Бесполезно и глупо что-то доносить до выжившего из ума старика. Фенрир задумался: зачем он продолжает с ним говорить? Все эти годы он ждал хоть малейшего просвета в его невменяемом состоянии. Он рассчитывал на большее, чем желчное брюзжание зацикленного на себе существа. Все же перед ним лежал величайший ученый прошлых веков. Асурендр был знаком с некоторыми его трудами и в юности испытывал долю уважения к целеустремленному, знающему, чего хочет от жизни, демону. Демону, чей пытливый ум пытался объять необъятное, а в итоге… Противно столкнуться с реальностью.

Да, поддерживать беседу в таком ключе не стоило, но у каждого свои внутренние демоны. Кто осудит Фенрира за попытку разобраться в себе? Да и плевать ему на мнение посторонних. Асурендр перехватил серьезный и спокойный взгляд Рангара. Казалось, тот понимает происходящее, чего не скажешь по недоуменному выражению лица Лувара. Бездна, этот ищейка такой же больной на голову, как и все в этом мире, но именно с ним приятно просто помолчать в тишине. Фенрир коротко улыбнулся ему и вновь сосредоточил внимание на Рахталасе. Ничего особенного, мимолетный жест, однако Рангар прочитал в нем благодарность, и это многое значило для них обоих.

– Хватит бредней на отвлеченные темы, – возвращая лицу отстраненность, жестко произнес Фенрир. – Ты здесь затем, чтобы рассказать все, что знаешь о прежних обитателях майоры. Увы, но пока что ты не сообщил ничего нового, и я все еще жду.

Безумный демон оскалился в подобии улыбки.

– С чего ты решил, что я стану откровенничать? Я не просил вытаскивать меня из забвения, меня не спрашивали, когда вломились в мой дом и сунули длинные носы в мои дела. Да и здесь я оказался не по доброй воле.

– А если я посулю тебе прощение? – интригующим голосом обронил асурендр.

Выцветшие глаза старого демона вспыхнули бледным огоньком интереса. Но он все равно пренебрежительно произнес:

– Много на себя берешь. Ты даже не его сын, чтобы обещать мне что-либо.

– Ну-да, ну-да, – равнодушно пожал плечами Фенрир. – Позвать сына? – хитрая усмешка притаилась в уголках его губ. – Или, быть может, хочешь побеседовать с его дочерью? Говорят, Повелитель ей практически ни в чем не отказывает.

Было видно, как в Рахталасе борются остатки разума и безумие, сотни лет вынашиваемая жажда мести и стремление вернуться на вершину, упасть с которой оказалось столь болезненно для его самолюбия.

– Лживый… – закончить ученому асурендр не дал, вновь пережимая горло, только на этот раз гораздо сильнее.

– Ну хватит! – рявкнул он. – Ты прав: никакое прощение тебе не поможет. Твоя жизнь кончена, и лишь благодаря мне у тебя все еще есть подобие ее жалких остатков. Ясно? Ты еще дышишь, потому что я так захотел. Но мне надоело. Не хочешь отвечать – твое дело, мог бы выторговать себе хоть какие-то крохи, раз уж даже сдохнуть с достоинством не получилось. Так или иначе я вытащу из твоей головы все, что мне нужно. Даже если придется вскрыть тебя и вывернуть наизнанку, препарируя каждый день твоего паскудного существования. Ты меня понял?

– Фенрир! Ты его прикончишь раньше времени, – голос Рангара немного отрезвил асурендра.

Он ослабил хватку и отбросил тело Рахталаса на постель. Посиневший и заходящийся в судорожном кашле демон забормотал что-то бессвязное.

– Они придут, они придут… Ушедшие короли вернутся на разоренные земли. Придут, придут.

– Кто придет? Что ты несешь, какие короли?

– Он снова бредит, – отозвался Лувар. – Я позову целителей.

– Нет, иди сюда. Сейчас его сознание податливо, попробуй перенаправить потоки энергии так, будто работаешь со здоровым объектом, но… хм, ребенком.

– Что? Но… если я начну действовать в полную силу, он не выдержит.

– Делай, что я сказал!

– Изгнание закончится, мгла опустится на круги Царства, – продолжал завывать Рахталас, набирая обороты.

Лувар обхватил его голову, фиксируя в одном положении, ругнулся, после чего глаза дознавателя заволокла тьма.

– Рангар, поддержи канал связи. Хочу не только слышать, но и видеть все то, что рождается в его воспаленном сознании.

Ищейка неплохо работал на ментальном уровне и без лишних слов приступил к делу. На белую простыню упали первые алые капли крови, струйкой сбегающие из носа бестолково сучившего ногами Рахталаса. Его взгляд вновь стал совершенно безумным, а бессвязная речь то и дело прерывалась то безудержным хохотом, то тоненьким подхихикиванием:

– Они придут… Ха-ха, я помню их агонию. Нам будет весело вместе. Изгнанные ничего не забыли, они придут. Славная будет война, хи-хи-хи. Я помогу спихнуть первых в пропасть. Помогу-помогу-помогу…