79
Сказать, что они сошлись, как животные, было мало. Они напали друга на друга, как ядовитые гады, сплетаясь в клубок и издавая змеиное шипение. Их тела извивались, конвульсивно дергаясь, но потом отталкивали друг друга, изнемогая от усталости.
В такие минуты Фриззи плакала и говорила, что мама будет ее ругать, а сейчас уже, наверное, ищет, однако Джим молчал. Он не мог сконцентрироваться ни на одной мысли, только слепая жажда вела его к телу разгоряченной самки, и безумие продолжалось.
Сколько часов это длилось, Кэш не помнил. Он проснулся, когда на улице было солнце и его лучи проникали в спальню, избегая касаться оскверненного ложа.
– Ваша Высочайшая Категория, – прогнусил кто-то противным голоском. – Господин герцо-о-ог!
Кэш приподнял тяжелую, будто с похмелья, голову и с ужасом обнаружил, что его постель перепачкана кровью.
Первой мыслью было, что здесь произошло убийство, но потом: «Ах да…»
Он все вспомнил.
– Ваша Высочайшая Категория! Вас ждут с приказом от императора…
Джим перевалился на спину и только тут заметил, что он совершенно наг, а из-за дверной портьеры выглядывает масленая рожа какого-то лакея.
– Одежду принеси, – хрипло приказал Кэш.
Лакей тотчас засеменил к кровати и поднял с пола… изорванные вещи Джима. Изорванные и обильно залитые кровью.
«Да что б тебя, и здесь тоже…»
– Неси другие, – недовольно сказал Кэш, опасаясь, то этот придурок, чего доброго, начнет интересоваться, откуда это и все такое… Джиму не хотелось вспоминать из минувшей ночи ни одного мгновения, ни короткого вздоха.
Слуга проворно притащил белье и новый мундир да еще сапоги с пряжками из серебра.
– Извольте, господин герцог, я подержу…
Джиму показалось, что слуга хотел добавить что-то еще, но не решился.
«Да будет тебе пугаться, – отчитал себя Кэш, – никто ничего не знает, а девчонка… Девчонка будет молчать, нужно только найти ее и дать денег».
– Можете не беспокоиться, Ваша Высочайшая Категория, – не глядя Джиму в глаза, проговорил лакей.
– Ты о чем? – будто не понимая, спросил Джим.
– Та девчонка… – Слуга осмелел и поднял глаза на господина.
Их взгляды скрестились, и Кэш был удивлен твердостью этого взгляда. Из слуги лакей прямо сейчас превращался в повелевающего.
– Я тебе сейчас уши отреж-жу, козел старый, – совершенно серьезно произнес Джим и потянулся к пристегнутому к портупее кортику.
– Прошу простить, прошу простить меня, Ваша Высочайшая Категория, – залопотал слуга, снова уставившись в пол. – Но не извольте беспокоиться, девчонка не проболтается.
– Почему ты так уверен?
– Убил я ее, – просто сказал слуга и вздохнул, как будто сожалея о содеянном.
– Как это убил?! – Джим отказывался верить сказанному.
Он поднялся с кровати и, на ходу поправляя амуницию, подошел к окну.
– Очень просто убил, господин герцог. Лопатой по голове и в саду закопал. Вы изволите стоять как раз напротив ее могилки – там между сосной и кустом сопелки – видите? Это ее холмик…
– А как же мать?! – невольно вырвалось у Джима.
Ему представилась безутешная женщина, бьющаяся в судорогах и заламывающая руки от безвозвратной потери, однако слуга истолковал вопрос по-своему:
– Она тоже ничего не скажет, Ваша Высочайшая Категория. Я и ее убил… – В голосе лакея послышались горделивые нотки – ну как же, сам сумел помочь хозяину.
– Зачем же ты и ее убил? – все еще не понимал Кэш. Он пребывал в шоке еще после первого признания слуги.
– А чтобы не болтала, глупая баба. – Слуга довольно улыбнулся. – Если получше присмотритесь, Ваша Высочайшая Категория, то там, рядом с первым холмиком, увидите и второй… Я ее тоже – лопатой…
«Я должен уничтожить эту мразь. Я должен его немедленно уничтожить», – подытожил Джим и шагнул к резной тумбочке, в которой лежал его адмиральский пистолет – огромная пушка, больше подходящая для штурмового боя.
– Господин герцог! – воскликнул слуга, прижав руки к груди. Он понял, что задумал Джим, доставая оружие. – Господин герцог, помилуйте, я никому не скажу, честное слово, я в этом доме двадцать лет…
Грянул выстрел, и слуга, отброшенный чудовищным ударом, отлетел к противоположной стене, однако Кэш на этом не успокоился и, подскочив к обмякшему телу, двумя выстрелами размозжил ему лицо.
При последнем выстреле пистолет выпал из ослабевшей руки, а Джим повернулся и пошел к выходу.
– Что я наделал? – вслух произнес он. – Что я наделал? Я убил – я всех их убил…
Едва он открыл дверь, его чуть не сшиб Лу, который тоже был с пистолетом, а следом за ним по лестнице скакали полдюжины лакеев, вооруженных кто чем.
– Что случилось, Джим? Кто стрелял? Ты не ранен?
– Постой. – Кэш посмотрел на бегущих слуг и взял Эрвиля за локоть. – Оставь их здесь, Лу, и пойдем в комнату, я должен все тебе рассказать…
– Ты точно не ранен, Джимми? – озабоченно переспросил Лу, на всякий случай оглядывая Джима на предмет огнестрельных ран.
– Со мной все в порядке. То есть не совсем в порядке… – Джим досадливо махнул рукой и, повернувшись, прошел в глубь спальни.
Эрвиль последовал за ним.
– Вот тут все и произошло, Лу, – заговорил Джим, почему-то уставившись на потолочные фрески.
Ему показалось, что один из охотников подмигнул ему. В какой-то момент даже послышался лай охотничьих собак и протяжный звук охотничьего рога.
Лу смирно ждал, когда Джим объяснит ему причину стрельбы, а тот, обхватив голову руками, повторил:
– Вот тут все и произошло, Лу, да ты и сам видишь… Она пришла вчера и сказала, что к маме. Поначалу мне показалось, что она совсем ребенок. Ну десять – максимум двенадцать лет… А потом она села на постель и сразу схватила меня за колено. Ты понимаешь?
– Ты был с женщиной? – попытался угадать Эрвиль.
– Да не с женщиной, Лу! Не с женщиной! – Джим прокричал это с такой болью в голосе, что Лу буквально опешил.
– Ты был… с мужчиной? – спросил он осторожно, чтобы не оскорбить интимных чувств своего товарища.
Кэш глубоко вздохнул и медленной шаркающей походкой подошел к окну – тому самому, из которого были видны в саду свежие холмики.
– В общем, она оказалась старше, Лу. Не так чтобы совсем совершеннолетняя, но… но это была зрелая молодая сучка, и я… – Джим снова с надрывом вздохнул, – в общем, все произошло примерно так, как в том музее.
– А-а, – облегченно протянул Эрвиль, – ну тогда все в порядке. Помню, ты отделал ту девку ну просто…
– Заткнись, Лу!!! Я прошу тебя – зат-кнись!!! – в категоричной форме потребовал Джим. – Это было совсем другое!
– Но ты сказал «как в музее»… – начал оправдываться Лу.
Он уже серьезно опасался за рассудок Джима.
– Нет, я сказал «примерно как в музее»…
– Ну хорошо, продолжай, пожалуйста.
– Она… Она была такой… Она была совсем ребенок, а я, скотина, трахал ее, как какой-нибудь… – Джим замолчал, выбирая наиболее уничижительное сравнение, – как какой-нибудь фаллоимитатор…
– Так долго? – осторожно уточнил Эрвиль.
– Так жестоко, – пояснил Джим, а затем подумал и добавил: – Ну, и долго тоже.
– Что же было потом? Она тебя бросила? – Лу начала надоедать истерика Джима, и он хотел выяснить все поскорее. А еще Лу завидовал Джиму, завидовал его бесконечным приключениям с нимфетками. Видимо, было в нем что-то такое, что привлекало их, как пчел на сахар.
«Помню, я любил Абигайль, а она обманывала меня с Джимом», – некстати вспомнил Эрвиль, но тут же отметил, что Абигайль продавала любовь за деньги.
– В том-то и дело, что не бросила. Ее убили, Лу… – трагическим шепотом произнес Джим и почему-то указал рукой в сад.
– Так это ты в нее, что ли, стрелял? – деловито осведомился Лу и подошел к Кэшу.
– Нет, я стрелял, чтобы покарать того, кто убил эту несчастную девочку.
– Которую ты оприходовал, – не удержался Эрвиль.
– Да ты пойми, она меня совратила, как профессионалка! – вскинулся Джим.
– Тогда перестань говорить, что она «эдакая и всякая такая»! – начал злиться Эрвиль. – Ты попал в нее или нет?
– Нет, ее убили лопатой.
– Ты?! – Эрвиль даже отшатнулся от Кэша. – Ты, Джим, убиваешь маленьких девочек лопатами?
– Фу-у, ты тупее, чем я думал, Лу!.. Девочку и ее мать убил мой лакей, – пояснил Джим, вынужденно становясь на путь логики.
– Лопатой?
– Лопатой.
– По твоей просьбе?
– Ну почему сразу по моей просьбе?! – Кэш топнул от досады ногой, и адмиральские звезды на его кителе слабо звякнули. – Он по-своему хотел помочь мне замести следы и убил девочку, чтобы она не жаловалась.
– А чего ей жаловаться?
– Да там, – Джим потупился, – кровищи было…
– Понятно, а мать-то за что?
– Вот и я у него спрашивал – за что, а он сказал, чтобы не болтала…
– А трупы где?
– Закопал в саду, между сосной и… этим, забыл, как называется.
– Логично.
Джим пораженно уставился на Эрвиля.
– Ты что городишь? Чего тут логичного?
– Да это я так, – задумчиво произнес Лу. – Ну а где лакей? Где эта злодейская сволочь, действовавшая из лучших побуждений?
– А вот его – я убил… – еле слышно произнес Джим и снова уставился в окно, туда, где между сосной и…
– Ну наконец-то! – с видимым облегчением сказал Лу. – Значит, ты в него стрелял?
– В него, – глухо отозвался Джим.
– И попал?
– Попал.
– И где же труп?
– Там, у стены, между ломберными столиками.
Лу обошел всю спальню, но ничего не нашел.
– Эй, а ты ничего не забыл? Может, ты и его в саду закопал?
Джим не без усилия оторвался от злосчастного окна и пошел на поиски сам. Там, где он оставил труп негодяя, ничего не было, правда, были заметны следы быстрой, но тщательной приборки.
Пробившие череп пули так и остались сидеть в полу, и никто их оттуда не вытащил.
– Ну и что? – сказал Эрвиль.
– Вот пули из моего пистолета.
– Похоже на то, – согласился Лу. Он присел на корточки и поковырял ногтем засевшие в камне сплющенные болванки. – А это твой пистолет? – спросил он, пододвигая валявшееся на полу оружие.
– Да, – ответил Джим.
Эрвиль понюхал ствол и, посмотрев на друга, сообщил:
– Маслом пахнет – из него не стреляли.
В довершение к этому он вытащил тяжелый магазин, в котором оказался полный комплект боеприпасов.
– Все железки на месте, Джимми. Ты точно стрелял из этого пистолета?
– Но других у нас нет! – почти закричал Джим.
Затем, вдруг что-то заподозрив, он подскочил к кровати и, отдернув полог, увидел, что все перепачканные кровью простыни, а также его испорченная одежда исчезли.
– Здесь кто-то был, пока мы трепались у двери, – уверенно сказал он. – Я знаю, здесь, возле кладовки, есть второй выход!
Не договорив, Кэш сорвался с места и, подскочив к стенному шкафу, рванул на себя дверь. Как он и предполагал, среди полок с бельем оказалась вторая дверь, и она была заперта.
Джим вышиб замок ногой, и они с Лу оказались на узкой винтовой лестнице. Быстро соскочив по ней вниз, они очутились на небольшом хозяйственном дворике, где стояла печь для сжигания мусора.
– Вот! – воскликнул Джим и, схватив кочергу, стал ворошить почти истлевшие тряпки. – Это они, уверяю тебя, это они – мои вещи… Если взять пару оставшихся клочков и отнести их на экспертизу…
– Послушай, Джим, но ведь труп слуги все равно не успел бы сгореть в этой печке… И вообще, давай обратимся с этой проблемой к Квардли.
– Квардли? Его же казнили.
– Вчера казнили, а сегодня он сидит в нашей гостиной с новым приказом от императора.
