Глава 17

Использовать пивную бутылку как оружие ещё до того, как подали ужин — это гадко, даже по меркам семьи Калли. Самовозгорание и последовавшая магия лишь сильнее закрепили это событие в памяти всех. Ну, хотя бы Калли больше не нужно беспокоиться об обвинениях матери в том, что она притворяется. Проступившие на щеках Зары красные пятна ясно давали это понять.

Сложно сесть и поужинать тамале после принудительного извлечения души из твоей матери. Маса и свинина пахли бы изумительно, но в ноздрях Калли всё ещё оставался запах серы и опалённой кожи. Она приоткрыла окно в машине, пока Дерек увозил их от дома Зары Дельгадо. Холодный воздух не избавил от этого обонятельного воспоминания.

Белый ободок появился на запястье Калли. Она не замечала его, пока они не сели в машину. Он сморщился и похрустывал, как еле-еле поджаренный зефир, но больно не было. Калли поводила по нему большим пальцем и ощутила гладкую кожу. Она дёрнула рукав, чтобы прикрыть эту штуку. Странные полосы шириной в дюйм на запястье — не то, с чем она могла сейчас справиться.

— Что теперь? — Дерек хорошо притворялся, будто Калли вовсе не сошла с ума. Он и глазом не моргнул, когда выводил её из дома, отрешённо помахав её семье. Его руки послужили стальными обручами, твёрдо поддерживающими её в вертикальном положении. Её ноги работали прекрасно. Кожа вернулась в норму за исключением полоски, которую она игнорировала, но сердце сжалось так сильно, что угрожало неминуемо взорваться. Чувство вины затопило её, густое, как раскалённое масло. Все брызги были в её воображении, но от этого не становилось менее больно.

Она напала на свою мать. Она использовала магию душ. Она размахивала долбанной пивной бутылкой, как придурок в каком-нибудь дерьмовом баре, который слишком много выпил и пропил всё здравомыслие. Она не должна быть одной из таких людей. Она выбралась. Она встала на нормальный путь. Она была честной, праведной, защитницей. Кто так поступает со своей семьёй? Может, не зря Зара любила её меньше всех. Джош в прошлом украл её телевизор, но он никогда не высасывал душу из её тела. По шкале краж неуловимая и сюрреалистичная энергия в грудной клетке, наверное, хуже устройства для просмотра ситкомов. Хотя стоимость примерно одинакова. Так что да.

Рука Дерека тяжело лежала на её плечах. Твёрдая, реальная и стабильная опора из тепла тела. Никакого огня. Никакой злости. Лишь неизменное присутствие. Его ладонь обхватывала её дальнее плечо, и Дерек слегка потянул Калли к себе. Не настолько, чтобы сдвинуть её с места, но достаточно, чтобы она почувствовала себя желанной.

— Ты в порядке? — его голос звучал ласково, но сейчас ему не очень удавалось скрывать беспокойство за неё.

Калли не была в порядке, но Дерек знал, что этот вечер будет её преследовать. Он видел достаточно её шрамов, чтобы понимать, что чувство вины липло к ней сильнее, чем к большинству людей. Но Калли кивнула, чтобы дать знать — она слышала, что он говорил на самом деле.

Дерек остановился на следующем перекрёстке. Трафик был минимальным, позади них никого не было.

— Что хочешь делать дальше?

— Закопаться в какую-нибудь нору?

— Не вариант. Попробуй ещё раз.

— Мне не помешает несколько дней в постели. Ты можешь присоединиться. Так пойдёт?

— Заманчиво, но никаких пряток, — Дерек не стал бы стыдить её. Он не стал бы использовать увиденное в будущих ссорах.

Тот факт, что он спрашивает, чего она хочет, значил многое. Дереку нравилось устанавливать расписание. Готовность поделиться этим говорила о многом. Над ними нависало столько обязательств, и Калли казалось, что давление Заклинателя Душ на Дерека было как никогда сильным. Он подкидывал задания буквально через день. Должно быть, Заклинатель выжимает из него что-то.

— Я не готова встречаться с Заклинателем Душ. У меня есть вопросы, но…

— Но тебе не нужно, чтобы он сейчас ковырялся в твоём сердце?

— Именно.

— Тогда ты не против выследить Малыша Ди? — он включил поворотник, показывающий его намерение направиться к Плазе.

— Ага, но имя действительно дерьмовое, — попытка шутить была жалкой, но это облегчило некоторое напряжение между лопатками.

— Людям никогда не удаётся выбирать себе прозвища, — Дерек надавил на газ, и они отправились выяснять, кто убил Каллена.

— А у тебя когда-нибудь было прозвище? — Калли почти улыбнулась. Сосредоточившись на решении проблемы и на мужчине рядом, было куда проще запихать гору чувства вины в дальние уголки разума. Это чувство не будет ждать там вечно, но если можно получить час-другой без купания в сожалении, Калли собиралась этим воспользоваться.

— Если бы и было, то я бы тебе не сказал, — ответил Дерек.

— Почему нет?

— Потому что никто не выбирает себе прозвище. Отстой. А что, у тебя было хорошее прозвище?

— Один учитель называл меня Дельгадо.

— Это не считается. Тебя на самом деле так зовут.

— Ты действительно станешь утаивать это от меня? Ты сегодня видел ужасно много позорного дерьма с моей стороны, — Калли разыграла это как шутку, но правда в этих словах всё равно звенела громко.

Дерек заворчал, низко и гортанно, но затем так же хрипло сказал:

— Оладушек.

— Что? — выдавила Калли между взрывами хохота. Она нуждалась в этом. Она позволила веселью наполнить лёгкие до такой степени, что те крепко прижались к рёбрам. Ноющая боль была даже желанной.

Дерек почесал якобы зачесавшееся место на виске, но всё равно ответил:

— Когда мне было восемь, я проходил через оладушковую фазу. Только оладушки и ел.

— Оладушки, значит?

— Ну, в то время я ещё не вытянулся в рост, так что я был низеньким и пухленьким. Маменькин оладушек, — он закатил глаза, и Калли рассмеялась ещё громче.

— Я не могу представить тебя оладушком, но могу как-нибудь приготовить утром оладьи.

— Нет. Я их разлюбил. Сухие завтраки отлично сгодятся, куколка.

— Прошло много лет. Как это ты всё ещё не переносишь оладьи?

Дерек ответил лёгкой улыбкой и пожатием плеч. Справедливо.

Фонарные столбы по обе стороны дороги начали менять форму — от изогнутых фонарей на шоссе до железных столбов. Здания теснились всё ближе и ближе друг к другу с каждым кварталом, пока кирпичная кладка одного дома и соседняя витрина не начали сливаться в рассеянном свете. Скоро они доберутся до Плазы, и по Калли вновь ударило осознание, что ей придётся выполнить свою работу. Этот адреналин сжал её лёгкие, но в то же время отбросил остатки удушающей вины.

Калли не знала, как она будет налаживать отношения с матерью (и хотела ли она вообще налаживать их) или как она сгладит неизбежный суровый разговор с Джошем, но поиски людей, которые убили Каллена и оставили его Дереку и ей? Это она могла сделать, и это она сделает.

— Что тебе известно про этого Малыша Ди? — спросила Калли. В этот раз она даже не захихикала над прозвищем этого засранца.

— Мелкий дилер, насколько мне известно.

— Видимо, он решил развиваться в новом направлении.

— Видимо так.

Калли не знала наверняка, но если этот парень пошёл к Джарроду, чтобы найти людей, которые настолько отчаялись, что арендуют души у нелегала, то он делал это не просто так. И причина, наверное, в деньгах. Или в наркотиках. В любом случае, она сомневалась в его верности. Любой, кто достаточно хладнокровен, чтобы убить подростка, не мог иметь высокие моральные стандарты.

— Думаешь, он по-прежнему продаёт у Плазы, если переключился на наёмные убийства? — Калли удивилась тому, сколько яда просочилось в её голос. В её мозгу существовал крошечный фрагмент, который желал возмездия, когда она видела подобные зверства. В прошлом она приберегала такие чувства для защиты Джоша, её кузин и тёти. Но Калли видела ту страшную перемену на лице Дерека в ночь, когда они нашли тело Каллена. Вот за что ей требовалось возмездие.

Дерек склонил голову набок.

— Деньги есть деньги.

Наверное, это правда. Отчаявшиеся люди совершают отчаянные поступки.

— Но это должно оплачиваться лучше. Иначе зачем он стал бы это делать?

Легкие Дерека могли быть переполнены лавовыми камнями — такой тяжёлый, рокочущий, скользящий вздох он предложил в ответ.

— Прости, — пробормотала Калли скорее по привычке, нежели из-за настоящих эмоций. Она сожалела, что погиб подросток, она сожалела, что им приходится иметь с этим дело, но она не сожалела о своих попытках понять, как это произошло.

Калли лучше большинства людей понимала, что зачастую нет простого ответа на вопрос, почему всё так обернулось. Дерьмо случалось. С хорошими людьми. С плохими людьми. Дерьмо не делало разницы между теми, кто возносился в Рай, и теми, кто задерживался внизу вопреки тому, в чём пытался убедить её отец Доминго. Вселенной было совершенно насрать на всё, когда дело касалось распределения ужасных вещей. Так что да, наверное, не существовало хорошего ответа на вопрос, почему Каллен мёртв. Не существовало такого понятия, как достойная смерть, особенно среди подростков. Даже нахождение того, кто это сделал, или того, кто организовал убийство, не изменит того факта, что мальчик мёртв, а у них с Дереком навеки останется шрам, поскольку они — часть этой истории.

— Мхм, — только и сказал Дерек, но его плечи опустились, а бедра чуточку скользнули вперёд по сиденью. Он тоже изо всех сил старался держать себя в руках. Костяшки его пальцев на мгновение искупались в золотистом свете фонаря, пронёсшегося за окном. Может, ношение шрамов снаружи помогало лучше скрывать, когда твои внутренности трещат по швам. Калли паршиво штопала, чтобы удержать внутри тьму и страхи — эти дыры и прорехи были заделаны эмоциональным эквивалентом бечёвки и песка.

В этот раз пришла её очередь тянуться к нему. Калли провела тыльной стороной своих мягких костяшек пальцев по щеке Дерека. Шорох, с которым его щетина задевала её кожу, на мгновение заполнил салон машины, и они оба позволили напряжению развеяться с этим звуком.

— Мы почти на месте, — тихо сказала Калли.

— А тебе этого не хотелось бы, куколка? — от его хриплой усмешки по Калли пронеслась восхитительная волна жара. Такого жара, который заставлял её забыть о том, что души способны сделать с её телом. Потому что её разум метнулся к вещам, которые способен сделать с ним Дерек.

Её ответ был неразборчивым, но определённо утвердительным. Рука Дерека всё ещё лежала на её плечах. Он припарковал машину в нескольких метрах от фонаря, затем притянул Калли поближе.

Дерек застонал, и это был не тот хрип или рокочущее ворчание, которое он использовал на публике с остальными. Это был зов чистой боли и подавленной целеустремлённости.

— Женщина, ты выносишь мне мозг.

Калли провела пальцами по линии его подбородка вниз, по шее сбоку, и оттянула край его чёрной футболки от ключиц. Она наклонилась и поцеловала обнажившуюся кожу. Затем втянула глубокий вдох, наполненный фирменным ароматом Дерека — свежее мыло и поношенная кожа.

— Уверена, что не твой мозг издал этот звук.

— Бл*дь, — Дерек скользнул ладонью с её правого плеча к затылку и быстро и крепко притянул Калли для такого же быстрого и крепкого поцелуя.

Калли не позволила себе забраться на колени к Дереку. Они в центре, в разгар туристического сезона (бл*дь, а когда этот сезон вообще заканчивается?) и почти под фонарём. Но её губы автоматически приоткрылись, и когда язык Дерека коснулся её языка, в ней взорвался весь тот жар и желание, что курсировали по венам.

Их поцелуй продлился менее минуты, но они оба тяжело дышали, когда отстранились. Лоб Калли покрылся потом, и она почти была уверена, что остальное её тело пребывало в таком же состоянии.

— Мы не можем сделать это сейчас, — торопливо сказала она. Её мозг перезагрузился и уже переполнился чувством вины.

Дерек привлёк её для очередного быстрого и обжигающего поцелуя.

— Не согласен, — буркнул он ей в губы.

Её ладони комкали его футболку. Калли отпустила ткань, прижала ладони к его груди и оттолкнулась.

— Не сейчас.

Дерек не спорил и не пытался опять прижать её к себе, хотя его губы оставались приоткрытыми, словно он воображал, как вновь прижимается ими к её телу.

— Что тебе нужно?

— Это было бы отлично.

— Изумительно, — поправил он.

— Да. Именно так. Но я не буду спать этой ночью, думая обо всём дерьме, которое мы не решили, — сокрушительной тревоги из-за случившегося в доме Зары не избежать, но с этой частью Калли ничего не могла поделать.

— Ты не хочешь возвращаться к Заклинателю Душ, не имея больше информации, — Дерек не произнёс это как вопрос. Он прав.

— И это тоже. Мы не можем продолжать в том же духе, если он не создаст сильный фасад. Чем быстрее он остановит эту личность, тем меньше детей умрёт, и меньше дерьма свалится на наши головы.

— Всё не станет проще только потому, что Заклинатель получит то, что требует.

— Может, и нет, — признала Калли. — Но мне явно комфортнее, если он учит меня магии душ, когда он спокоен, а не готов разорвать мир в клочья.

— Верно.

Дерек окинул её взглядом, задержавшись на груди достаточно долго, чтобы тот знакомый прилив жара поднялся по шее.

— Позже.

Калли на 90 % была уверена, что он сказал это её сиськам, но они тоже не возражали, так что она не стала ничего говорить.

— Да. Определённо. Позже.

Дерек вздохнул.

— Давай найдём Малыша Ди, добудем бл*дские ответы и вернёмся к той части, где я тебя раздеваю.

— Наверное, к лучшему, что Заклинатель не знает, как тебя мотивирует пара грудей.

— Ну охеренная же грудь.

Калли всё ещё смеялась, когда они выбрались из машины, когда она закуталась от ноябрьского ветра, и когда Дерек обнял её одной рукой.

Её улыбка угасла, когда в поле зрения появилась парковка. Она могла догадаться, кто тут Малыш Ди, потому что рядом с ним стоял заместитель Форда, Нейт.