Эпилог

Квантовое изменение

И тогда возникает вопрос об отношении мышления к реальности. Если присмотреться, становится понятно, что само мышление пребывает в процессе движения.

Дэвид Бом

До сих пор мы говорили о том, как изменение разума воздействует на наше физическое и ментальное состояние бытия. Но влияют ли наше «бытие» в качестве новой личности или новые психологические установки на нашу жизнь? Если мы считаем, что наши мысли хоть как-то связаны с нашим будущим, и развиваем свой мозг, чтобы думать по-новому, разве не должно это изменить нашу жизнь в ту или иную сторону? Говоря проще, если мы модифицируем свои мысли, меняется ли наша реальность?

В то время как пионеры научного сообщества, осваивающие рубежи в изучении мозга, добывают будоражащие свидетельства в пользу вышесказанного, другая область науки занимается исследованием самых основ нашего вопроса: влияют ли наши мысли на нашу реальность, и если да, то как это работает? В понятиях человеческой эволюции мы едва начали постигать, что все в нашем окружении является проявлением бесконечного разнообразия возможностей, поэтому, чтобы ответить на этот вопрос, давайте для начала рассмотрим то, что научная теория – в особенности в области квантовой физики – имеет сказать о разуме и природе реальности. А затем перейдем к заключительным соображениям о том, как мы в качестве отдельных личностей можем жить, обладая расширенным менталитетом.

В течение сотен лет научное объяснение порядка и природы вселенной покоилось, по большому счету, на механистическом взгляде на реальность, то есть на убеждении в том, что все в природе предсказуемо и поддается простому объяснению. В конце XVII века ученый/философ/математик Рене Декарт разработал рационалистическое обоснование универсального, математического/количественного понимания природы. Чтобы вывести понимание того, что вселенная действует подобно автомату, чьи принципы нам известны, ему пришлось ввести важное интеллектуальное разграничение между материей и разумом.

Когда Декарт рассматривал относительно крупные объекты в пространстве, движущиеся по принципу единообразия, он решил, что вся материя управляется объективными законами и, таким образом, подпадает под категорию науки. Однако, с другой стороны, если взять человеческий разум, здесь обнаруживается слишком много противоречий; разум слишком окрашен субъективными свойствами личности, чтобы его можно было измерить и просчитать. Поскольку разум обладает такой свободой выбора, Декарт вывел из этого концепцию разума как залога религии. Он считал, что в основе человеческой личности, в нашей глубинной сущности, должен участвовать Бог; а наука участвует в том, что нейтрально и находится вне нас. По сути, Декарт утверждал, что разум и материя представляют собой совершенно противоположные аспекты реальности. Религия и философия должны заниматься разумом, а наука может заниматься материей – и эти два понятия надо разграничивать. Эта концепция разума и материи как раздельных начал (Декартов дуализм) являлась превалирующей в европейской мысли на протяжении веков.

Сотню лет спустя явился Исаак Ньютон со своими математическими законами, кодифицировавшими механистические основы дуализма Декарта путем уравнений и научных констант. Теперь законы материи были известны, последовательны и предсказуемы. Природа являлась, по сути, всего лишь машиной, и человек мог предложить рациональное объяснение ее функционированию. Ньютоновская физика правила балом целый век, пока не пришел Эйнштейн и не потряс мир своими теориями.

Теория Эйнштейна о природе материи и энергии является одним из величайших интеллектуальных достижений человечества, поскольку дает объяснение того, как энергия участвует в образовании материи. Объединение материи и энергии стало огромным скачком к пониманию природы реальности. Кроме того, работа Эйнштейна открыла дверь новым областям научных исследований. К примеру, он утверждал, что, если взять крупные тела и максимально разогнать их, они смогут достичь скорости света, но не превзойти ее.

Теория относительности, основанная на модели Эйнштейна, ясно показала, что законы физики, по сути, одинаковы для всей материи (объектов и частиц) и энергии (света и волн), перемещающихся с одинаковой скоростью. Например, если я веду машину со скоростью 88 км/ч, а вы едете в поезде параллельно со мной на той же скорости, нам обоим будет казаться, что мы не движемся, поскольку наша относительная скорость создает для нас обоих относительное время. Таким образом, пространство, время и даже масса оказываются относительными и определяются тем, насколько быстро мы движемся и где находимся в пространстве относительно места назначения.

В итоге физики пришли к парадоксальной ситуации, когда стали рассматривать природу одного из фундаментальных элементов жизни на Земле – света. Хотя ученые первоначально думали, что свет является волной и ведет себя волнообразно во всех случаях, позднее им довелось наблюдать, что иногда свет может вести себя как волна, а в других случаях как частица. К примеру, как мы объясним способность света заворачивать за угол? После серии экспериментов, проведенных Максвеллом Планком, Нильсом Бором и некоторыми другими, физика выдвинула идею, что свет является и волной, и частицей. И так мы пришли к дисциплине, получившей название квантовой физики, которая говорит нам, что свет ведет себя определенным образом в зависимости от человека, наблюдающего это явление.

После этого в начале 1900-х годов четкий мир классической физики с ее точными законами начал разваливаться. Первопроходцы квантовой физики отмечали, что субатомные частицы ведут себя не так, как более крупные природные объекты. Например, ученые обнаружили, что электроны появляются и исчезают при выделении энергии. Когда энергия воздействовала на электрон, заставляя его двигаться в направлении ядра, он, вместо того чтобы перемещаться плавным и последовательным образом (хотя бы как яблоко, что упало Ньютону на голову, как это демонстрировалось в классической физике), вел себя скорее как мяч, скачущий вниз по ступенькам, то набирая, то теряя энергию.

Законы классической и квантовой физики разошлись еще дальше, когда физики осознали, что мельчайшие частицы, составляющие атомы, откликаются на разум наблюдателя. Например, волны становятся частицами, когда их измеряют и наблюдают. Более того, присутствие или отсутствие наблюдателя меняет итог квантовых экспериментов. Таким образом, субъективный разум влияет на поведение энергии и материи. И внезапно объективный мир материи и субъективный мир разума преодолели разделение. Теперь разум и материя объединились, и в квантовом мире субатомных частиц разум оказывал прямое воздействие на материю. Эту мощную и далеко идущую идею я сильно упростил, но здесь важно понять саму суть радикального сдвига в нашем понимании того, как устроена вселенная.

Только не обольщайтесь, большинство квантовых физиков скажут вам, что наблюдатель оказывает влияние лишь на бесконечно малый мир субатомных частиц. И также они скажут, что в том, что касается мира очень крупных объектов и материи, правит классическая физика. Они вежливо сообщат нам, что наблюдатель не оказывает влияния на крупные объекты и объективный мир материи. И идея того, чтобы применять наш разум для управления своей судьбой, в соответствии с их экспериментами, просто невозможна.

У меня случались такие разговоры с квантовыми физиками, и всякий раз я возражал на их аргументы следующим образом: если основные частицы на субатомном уровне в состоянии превращаться в энергию и обратно и подчиняются эффекту наблюдателя, тогда мы, люди, обладаем огромной потенциальной силой влиять на природу реальности. Когда же они говорят, что субъективный разум и наблюдение влияют только на мир мельчайших, а вовсе не крупных и «твердых» вещей, я заявляю, что, возможно, мы просто плохие наблюдатели. Возможно, мы можем натренировать свой мозг и разум на лучшую работу, чтобы стать более вдумчивыми наблюдателями реальности. Развивая свой мозг и разум, возможно, мы сможем оказывать большее влияние на объективный мир.

Теория проста: разум и наблюдатель имеют первостепенное значение в понимании природы реальности.

Существует бесконечное поле энергии за пределами наших настоящих концепций пространства и времени, которое объединяет нас всех.

Реальность не является единым непрерывным и последовательным потоком, но представляет собой поле бесконечных возможностей, на которое мы можем оказывать огромное влияние – если настроимся на нужные уровни разума. Чем сильнее субъективный разум, тем большее влияние он оказывает на объективный мир.

Мы узнали из этой книги, что обладаем способностью менять свой разум и мозг. Мы видели, как буддистские монахи, используя силу лобных долей мозга, повышают координацию разума, практикуя внутреннюю фокусировку внимания. Мы знаем, что простое усвоение знаний перестраивает мозг, позволяя нам увидеть те же вещи в новом непривычном свете. Помните пример с Моне из главы 12 – всего лишь несколько новых сведений помогли нам увидеть ту же картину по-новому. И также мы теперь понимаем, что жизненный опыт формирует мозг. Подумайте о знатоке вин, воспринимающем через повторяющиеся ощущения вкуса и аромата то, о существовании чего другие даже не знают. Может быть, это же применимо и в более крупном масштабе к тому, как мы воспринимаем нашу жизнь. Когда мы по-настоящему изменим свой разум, мы изменим свою жизнь.

Похоже, что мы продолжаем видеть в своей жизни те же вещи тем же образом просто потому, что нас приучили искать одно и то же. Видит ли мозг или глаз? Если видит мозг, тогда мы можем воспринимать реальность только на основании того, что заложено в нем. В простом эксперименте, проведенном несколько лет назад, участников попросили надеть очки с цветными линзами и не снимать их две недели¹. Каждая линза была разделена надвое. Одна половинка была желтой, а другая – голубой, так что, если посмотреть налево, мир виделся голубым, а если направо – желтым. Однако по мере выполнения повседневных дел люди в этих очках переставали видеть мир как-то иначе, отлично от того, как видели его прежде. Этот эксперимент продемонстрировал, что видит именно мозг, а не глаза, поскольку испытуемые воспринимали мир через образы своей памяти, и что наше поведение определяется особенностями восприятия. Воспринимаем ли мы реальность на основании нашей памяти? И если так, то видим ли мы свою жизнь на основании прошлого опыта, вместо того чтобы смотреть на мир через возможности нашего будущего?

По мере улучшения нашей способности направлять внимание и применять волевое намерение наши мысли могут воздействовать на нашу жизнь. На протяжении всей истории человечества великие люди, объединявшие свои намерения и действия, передвигали горы и преобразовывали будущее, имея тот же мыслительный аппарат, что вы и я. Исследования с использованием генератора случайных событий доказали, что разум изменяет объективную типичную вероятность 50/50 при подбрасывании монеты². И множество других исследований проводится в направлении едва намеченной территории взаимодействия между разумом и материей.

Как я заметил в главе 1, мысли воздействуют на материю и сознание определяет бытие. Мы не можем разделить мысль и материю, как это сделал Декарт. Наши мысли влияют на физические явления; они взаимодействуют со всей материей во вселенной. И наша личная реальность в действительности является лишь отражением нашей личности.

Перспективы развития мозга экстраординарны: если мы начинаем думать новым, отличным от прежнего способом, мы меняем наше будущее. Если мы можем перейти от мыслей к действию и бытию, применяя процесс, описанный мной в двух последних главах, – фокусируя внимание с помощью мысленной проработки и задействуя знания, указания и обратную связь, – и если мы можем продемонстрировать наше намерение и действовать соответственно, значит, мы уже не сидим на плечах гигантов. Мы и есть гиганты.

Мы не должны ждать, пока наука даст нам разрешение совершить нечто необычное или перейти пределы того, что нас приучили считать возможным. Потому что в противном случае мы поставим науку на место очередной религии. Мы должны быть вольнодумцами; мы должны практиковаться в экстраординарном. И когда мы разовьем свои способности, мы в буквальном смысле создадим новую науку. Когда наш субъективный разум сможет управлять объективным миром, мы окажемся впереди законов и теорий современной науки. И когда мы сможем повторять, снова и снова, процесс намеренного наблюдения, будучи более развитой версией себя, приближенной к своему идеалу, мы научимся преобладать над внешними условиями.

Знание того, что наши мысли контролируют внешнюю среду, а не внешняя среда порождает наши мысли, делает нас в итоге причиной, а не следствием происходящего. Больше не будет стресса, потому что не будет тревоги о том, что может случиться в будущем, проистекающем из наших воспоминаний о прошлом опыте. Нет причин для стресса, когда нам известен конечный результат наших мыслей – когда нам известно наше будущее. Когда мы можем доверять себе, своему разуму, и квантовому полю бесконечного потенциала, мы освобождаемся от нашего примитивного состояния «выживания». Больше не будет страха неизвестного или непредсказуемого, поскольку наш разум уже подвел итог нашей среде. И теперь внешняя среда является продуктом созерцания нашего разума, который уже испытал и записал грядущие события.

Мы усвоили, что в процессе мысленной проработки мозг не знает разницы между мышлением (внутренним) и опытом (внешним). Применяя эти принципы, мы ставим свой мозг во главе обстоятельств. Другими словами, путем мысленной проработки мы изменяем мозг до того, как произойдет внешнее событие, и он больше не является суммой прошлого опыта, но следствием нашего будущего.

Мы также усвоили, что мысли и эмоции являются всего лишь конечными продуктами прошлого опыта. Если мы верим, что мысли имеют отношение к будущему, тогда жить знакомыми чувствами и прошлыми эмоциями значит жить воспоминаниями прошлого. Воспоминания прошлого обрабатываются мозгом и превращаются в чувства. Когда воспоминания фильтруются и становятся чувствами, которыми живет наше тело, мы бессознательно производим мысли, которые связаны исключительно с прошлым. Поэтому чувствовать значит жить в прошлом. Это может объяснить, почему многие из нас снова и снова создают себе те же проблемные отношения и прочие циклические обстоятельства жизни. Подсознательно испытывая те же чувства изо дня в день, мы пересоздаем знакомый опыт.

Подняться над знакомым и повседневным и стать вдохновенным творцом своего будущего – вот в чем истинная сила.

Опережать мыслями чувства – вот задача, достойная каждого человека.

Если мы не сможем поддерживать разум на уровне, превосходящем наши эмоциональные реакции, мы ни за что не приблизимся к неизвестному и непредсказуемому. Разум живет в теле, когда мы живем чувствами. Высвободить разум из тела и поместить его на свое место – в наш мозг – вот акт подлинной воли. Преодолев привычку думать телом и задействовав разум, мы отправимся в приключение, наполненное новым безграничным опытом.

Одним из факторов, влияющих на нашу способность воображать и создавать идеал, является наше ограниченное восприятие порядка и природы вселенной. И не имеет особого значения, скептики мы или верующие. Что нам нужно понять, так это что вселенная предлагает больше возможностей, чем нас приучили принимать.

Мы должны напоминать себе, что являемся большим, нежели суммой биологических процессов. Мы являемся самосознающей нематериальной сущностью, называемой сознанием, которое и оживляет наше физическое тело. И в то же время мы объединены в более великом сознании, дающем жизнь и форму всей материи. Оба эти уровня сознания неразделимы, оба они внутри нас, и, воистину, они есть мы. В конечном счете, на более глубоком уровне сознания (в измерении, где материя еще не имеет субстанции) мы неотделимы от всей вселенной. И мы можем влиять на энергию, удерживающую вместе вселенную и все ее элементы, потому что состоим из этой же энергии. А потому мы не можем изменить своего хода мыслей и образа действий, как и своего бытия, не вызвав изменения в бесконечной энергетической сети. Когда мы по-настоящему меняемся, поле потенциалов в нашей личной жизни также должно измениться. Итог таких усилий дает нам иные жизненные обстоятельства, эквивалентные тому, кем мы теперь являемся.

Если существует бесконечное множество событий в бесконечных возможных вселенных квантовой физики, тогда, несомненно, за горизонтом нас ждет новый жизненный опыт. Мы даже не в силах постичь, какие новые события нас ожидают. С новым опытом приходят новые эмоции. Новые эмоции, которые мы можем создавать и пересоздавать до тех пор, пока они не станут самой нашей сутью, выводят нас за пределы наших примитивных животных программ. Все, что нам нужно, это новая парадигма знаний, которые мы сможем применить, чтобы приступить к переживанию реальности на более совершенном уровне.

Кто-то может сказать, что все это сложно даже вообразить, не говоря о том, чтобы это могло быть правдой. Но почему тогда мы наделены естественной склонностью молиться некой высшей силе или разуму, когда обстоятельства становятся слишком сложны, чтобы мы могли справиться с ними? Молиться значит держаться в уме за единственную мысль или идею об избавлении от навалившихся проблем и наделять ее большей реальностью, чем текущие обстоятельства. Эта намеренная мысль позволяет нам войти в контакт с более великим разумом. Когда мы взываем к этому изначальному разуму, живущему в нас, вкладывая все свое намерение в одно страстное желание, он отвечает на наш зов. Когда наша воля совпадает с волей этого разума, когда наш разум совпадает с сознанием этого разума и когда наша любовь к идеалу совпадает с его любовью к нам, он неизбежно приходит в действие. Именно волевой и бескомпромиссный разум инициирует идею, превосходящую все то, что знает наш интеллект. Когда наши мысли станут более реальными, чем внешняя среда, и потеряется связь с чувственным восприятием нашего тела, окружающей среды и времени, мы в буквальном смысле войдем в это безграничное поле возможностей. Наш мозг уже устроен нужным образом для этого благодаря увеличенным лобным долям.

Можем ли мы установить отношения с этим внутренним разумом, залогом порядка? Я говорю, что можем. Нам нужно упражнять свою свободную волю и прилагать усилия, чтобы войти с ним в контакт. Уделив достаточно времени взаимодействию с ним, мы сможем по праву ожидать ответа в виде тех или иных событий нашей жизни. Теперь мы действуем подобно ученому в отношении своей жизни. Наблюдая и измеряя, как наши мысли и намерения приходят в движение в результате внутренних усилий, мы приступаем к проведению собственного эксперимента под названием «жизнь». Как только разум невидимого мира начнет отвечать нам, плоды наших усилий станут приходить к нам не прежними, привычными способами, а новыми, будоражащими, непредсказуемыми и невероятными. И тогда эмоции радости и благоговения вдохновят нас на дальнейшее осуществление этого процесса, снова и снова. И таким образом мы разработаем нервную сеть, содержащую знание того, что внутри нас действительно существует великая сила и мы можем принимать ее дары.

Мы должны вдохновить себя на попытку провести этот персональный эксперимент по созданию новой реальности. В противном случае мы останемся запертыми в клетке интеллектуального разума, полагающегося на декларативную память, которому незнакомо радостное чувство чудесного, приходящее с переменой мировосприятия. Мы должны преобразиться из расчетливых думателей в страстных делателей и не отступать до тех пор, пока не станем теми, кем задумали стать. И когда мы сможем быть кем угодно, мы начнем обозревать реальность новым расширенным разумом вместо разума, исполненного отчаяния, который стал бичом современного человека. Совмещая наши мысли, действия и намерения, мы приближаем к себе это поле возможностей. Когда мы живем в будущем, которое еще не ощутили на опыте своими пятью чувствами, но пережили в разуме, мы самым наглядным образом демонстрируем соответствие нашей жизни квантовому закону.

Но разум нельзя изменить ценой малых усилий и за короткое время. Мы должны осваивать новый разум до тех пор, пока для нас не станет естественным и легким проявлять свою новую личность. И тогда откроются двери новым, необъяснимым возможностям.

Эволюция мозга происходит, когда наши мысли и воспоминания переходят из эксплицитных, то есть явных, в имплицитные, то есть неявные, и наш разум начинает оказывать влияние на все системы организма. И как нам подсказывает понимание имплицитной памяти, возможно, просветление приходит, когда мы просто знаем, что мы знаем.

Даже если мы не сможем принять эту новую парадигму, мы должны признать, что, меняя свой разум и состояние бытия, мы совершаем множество различных выборов, которых никогда не совершили бы, оставаясь прежней личностью. Когда мы проявляем себя по-новому, мы думаем и действуем по-новому. Будучи более развитой личностью и совершая один выбор за другим, со временем мы придем к новой жизни с новыми возможностями. Это новая реальность. Это человеческая эволюция в ее истинном смысле.