Глава 63
По случаю намеченного акта возмездия лейтенант Хаммер пришел на десять минут раньше.
Во-первых, чтобы приготовить позицию, а во-вторых, чтобы остыть, – винтовка «гепард» весила немало, и тащить ее было нелегко.
Придя на огневой рубеж, лейтенант отер пот и сел на песок, ожидая, пока речной ветер остудит его раскрасневшиеся щеки. Чтобы глазок оптического прицела не запотел от разгоряченного лица, требовалось подождать какое-то время.
«Подведем черту, господа», – появилась в мозгу лейтенанта вполне подходящая фраза.
Сегодня пришлось соврать капитану Пакгаузу, будто он собрался идти на диких коз. Пакгауз, конечно, дурак, но и он не поверил.
Лейтенант вздохнул. Он знал – все, кто видел его с оптической винтовкой, решили, что он собрался поставить логическую точку в своем двухлетнем сумасшествии.
«Они думают, что я могу убить Элеонору. Глупцы», – горестно усмехнулся Хаммер.
Вчера капитан Пакгауз и лейтенант Коноплев напомнили про поездку в офицерский бордель через два дня. Хаммер ответил им отказом, однако особенно на себя не надеялся, опасался, что все же согласится. Пакгауз и Коноплев казались ему демонами-обольстителями.
«Поедем, Хаммер, тамошние девицы подпускают офицеров гораздо ближе, чем твоя дикарка. Бинокль тебе не понадобится», – ухмылялся Коноплев.
«Действительно, дружище, едемте с нами. Стоит ли пренебрегать шансом, выпадающим раз в полгода?» – вторил Коноплеву капитан Пакгауз.
На соседний куст села синица-сосновка. Она с опаской покосилась на лейтенанта и, испачкав ветку пометом, полетела дальше по своим синичьим делам.
«Вот бы и мне так, – подумал Хаммер, – взмахнуть крыльями и улететь. Далеко-далеко отсюда, с этого проклятого Танжера».
Он бросил короткий взгляд на часы – без трех четыре. Пора занимать позицию. Хаммер открыл чехол, достал винтовку и поставил ее на сошки. Затем вытащил магазин на двадцать патронов и вогнал его в гнездо.
Сломав несколько мешавших веточек, он поднял бинокль и начал осматривать прибрежную часть острова.
Вот показались девушки и с ними группа женщин постарше. Появление этого передового отряда было для Хаммера предвестником выхода его королевы.
Лейтенант убрал бинокль и взялся за винтовку. Подняв предохранительную шторку прицела, он припал к нему глазом и одобрительно хмыкнул – цифровая оптика давала идеальную контрастность. Никаких тебе полутеней, дифракции, интерференции.
Хаммер перевел прицел на кусты, из которых обычно появлялась Элеонора. Вот разошлись зеленые ветки, и она появилась. Цифровая оптика прицела обедняла цветовую гамму, зато помогала по достоинству оценить фигуру.
Игра линий женского силуэта заставила Хаммера забыть о своей первостепенной задаче. Преследуемая алчным взглядом лейтенанта, девушка вошла в воду, и только тут лейтенант вспомнил о сопернике. О том, кого он приговорил к смерти. Однако мужчины не было. Его не было, и Элеонора вела себя так, будто никого не ждала.
«Остался в деревне, сукин сын. Испугался! Трус!» У Хаммера прибавилось сил и спокойствия. Оторвавшись от прицела, он снова взялся за свой бинокль.
И опять погрузился в сказку. Бинокль был как театр, а прицел винтовки – как простое счетное устройство. В этом и была вся разница.
«Вряд ли я смог бы полюбить эту девушку, если бы смотрел на нее сквозь оптический прицел», – подумал Хаммер.
Элеонора закончила свое купание и стала выходить на берег. Все проходило как обычно – за последние два года Хаммер видел это сотни раз. Девушка поднялась к кустам, и они сомкнулись за ней, словно занавес. И это означало, что можно возвращаться на базу.
Лейтенант с неохотой оторвался от бинокля и, увидев стоящую на сошках винтовку, оторопел. Он совсем забыл о ней и только теперь вспомнил, что собирался сделать: прийти, занять позицию, подождать появления вражеского лазутчика и поразить его точным выстрелом. Желательно в воде.
«Но ведь никакого мужчины сегодня не было, – стараясь не впадать в панику, рассуждал лейтенант. – Но был ли он вчера? Может, никого не было и все это мне привиделось? Может, я действительно уже того?»
Хаммер машинально отстегнул магазин и убрал винтовку в чехол. Затем еще раз взглянул на реку и решил: «Нужно ехать в бордель. Обязательно. В данном случае бордель для меня как лекарство. Пусть горькое, пусть неприятное, но необходимое».
Разрешив для себя основное противоречие текущей недели, Хаммер подхватил винтовку, бинокль и бодро зашагал к базе.
