Глава 59
Крепкая рука Лалы бесцеремонно встряхнула крепко спавшего Мэнсона, но он, против обыкновения, только что-то невнятно буркнул и перевернулся на другой бок.
– Вставай, Жефа, вставай! – не сдавалась Лала. – Уже утро!
Девушка шлепнула Мэнсона по щеке, и тот наконец-то открыл глаза. Поначалу он удивленно таращился на Лалу, будто видел ее впервые, потом посмотрел по сторонам.
– Что с тобой, Жефа? Ты меня не узнаешь?
– Да узнаю, конечно, – сиплым голосом отозвался Мэнсон, кряхтя сел и поскреб двухдневную щетину. – Побриться бы…
– Вот смотри. Я наточила твой нож. – Лала протянула Мэнсону его складыш.
– Спасибо, что наточила, только не надо было брать без спроса.
– О чем ты говоришь? – Брови девушки удивленно взлетели на лоб. – Ты сам мне его отдал и попросил, чтобы я вывела лезвие.
– Да? – недоверчиво спросил Мэнсон. – Ну тогда ладно. Тут это, ночью кто-то приходил…
– Кто мог приходить?
– Сначала я подумал, что ты, потом – что какая-то из деревенских девчонок, – сказал Мэнсон и пожал плечами. – Но я так и не разобрался.
– Расскажи, как это было, – внезапно забеспокоилась Лала.
– Да какие-то шорохи, потом толчок. Вот сюда, в грудь. – Мэнсон показал пальцем.
– Ну а что было потом? – Глаза Лалы возбужденно заблестели, дыхание участилось.
– А ты красивая баба, Лала, – неожиданно для самого себя сказал Мэнсон.
– Что было потом, Жефа? Что было потом? – настаивала девушка.
– Да ничего особенного. Я упал на кровать, а то, что толкнуло, вдруг шасть – и исчезло. – Мэнсон говорил с остановками, немного туговато вспоминая все произошедшее с ним накануне. – Да, я еще удивился, как оно быстро так – шасть. И вроде там зашуршало, и все. А я себя плохо почувствовал, вроде как приболел – жарко мне стало.
– А как ты сейчас себя чувствуешь?
– Да нормально, – пощупав живот, сказал Джеф. – Может, мне это приснилось?
– Нет, не приснилось, – отойдя в сторону, сказала Лала. – О, не может быть! – внезапно вскрикнула она и опустилась на колени.
Джеф поднялся с лежанки и подошел к Лале. Девушка стояла, нагнувшись, и внимательно рассматривала какое-то беловатое пятно на песчаном полу. Мэнсон тоже наклонился и увидел самый обычный помет, а рядом птичьи следы.
– Это знак, Жефа! – торжественно произнесла Лала. – Это хороший знак.
– Да? И чем же он хорош, этот знак?
– Это знак самого Котти, – почти пропела девушка.
– А по мне, так обычный птичий помет, – пожал плечами Мэнсон. – Слушай, принеси воды, я побриться хочу.
– Об этом потом, Жефа, – вскочила на ноги Лала. – Пойдем посмотрим сзади!
Девушка потащила Джефа за собой, и, обежав хижину, они обнаружили цепочку птичьих следов.
– Вот видишь, Жефа! Это след Котти! Это добрый знак, – улыбаясь, сообщила Лала.
– Ты вроде говорила, что он дух. Что-то я не слышал, чтобы духи пачкали пометом.
– Но ведь он был в облике речной чайки, Жефа, – растолковывала девушка. – Котти почти всегда появляется в обличье чайки. А помет чайки в хижине, где ты спал, это хороший знак.
– Да я в общем-то не против, – согласился Мэнсон. – Только мне бы побриться.
– Сейчас я принесу воды. А ты смотри не трогай знак, я должна показать его Аюпе.
– Можешь не беспокоиться, я его постерегу, – с наигранной серьезностью пообещал Мэнсон. А когда шаги Лалы затихли, он вздохнул и добавил: – Что с них возьмешь – дети джунглей.
