Глава 53
Вымытый «Феникс» выглядел как новенький и бросался в глаза каждому, кто проходил в столь ранний час по улице генерала Йорка. Эрик Браво и Тоби Крейцер даже не старались как-то маскироваться, тем самым выполняя приказ лейтенанта Гиршема.
«Пусть он начнет нервничать. Пусть начнет делать ошибки и проявит себя. Вот тогда мы возьмем его тепленьким. Понятно? А если еще раз провалитесь в болото или в дерьмо, я передам вас службе внутренних расследований. Понятно?»
Чего уж тут непонятного!
– Значит, так, Тоби. Теперь мы не отпускаем его ни на шаг. Он едет – мы за ним. Он остановился и зашел в ресторан – мы выходим из машины и садимся за столик напротив. – Эрик поиграл желваками и добавил: – Садимся напротив и смотрим этой сволочи в рот, чтобы ему кусок в глотку не лез.
– А если он идет в туалет? – предположил Тоби.
– Тогда мы идем вместе с ним и занимаем соседние кабинки. Пусть напрягается все время, даже в сортире.
– Толково придумано.
Возле входа в сквер собралось несколько оборванных бродяг. Они смотрели на «Феникс» и о чем-то переговаривались, показывая на машину пальцами.
– Что-то мне эти поганцы не нравятся, Эрик, – забеспокоился Крейцер.
– А почему?
– Ну ты же видишь, они на нас пальцами показывают.
– Просто они ни разу не видели нового автомобиля.
– А если они на нас нападут?
– Зачем им нападать? Они же не дураки, хоть и оборванцы. Понимают, что это машина тайной полиции.
Агенты замолчали. Бродяги продолжали переговариваться и тыкать пальцами в сторону «Феникса». Их число постепенно увеличивалось и вскоре достигло трех десятков. Оборванцы осмелели и начали приближаться.
– Нет, ну ты смотри, чего делают, а? – снова занервничал Тоби Крейцер.
– Ничего, дам им еще пять метров форы, – сказал Эрик.
Вскоре толпа прошла оговоренную фору и начала растекаться по сторонам, чтобы охватить машину с обеих сторон. Вид новой машины и заводских покрышек зачаровывал бродяг и вышибал у них голодную слюну. Автомобильные детали ценились на Хингане очень высоко.
Эрик достал пистолет и, опустив стекло, выставил оружие напоказ. Движение бродяг прекратилось. Они остановились и начали совещаться. Но, видимо, решив, что их только пугают, оборванцы снова пошли в наступление.
Браво несколько раз выстрелил в центр группы. Раненые упали на мостовую, а остальные подняли крик и разбежались по подворотням, словно стая испуганных крыс. Вслед за ними, оставляя кровавые следы, поползли раненые. Их было четверо. Один вообще еле шевелился, и его утащили двое других бродяг.
– Смотри-ка, они помогают своим раненым, – удивился Крейцер. – Я думал, они живут как звери.
– Они и живут как звери. Сейчас он умрет, и его продадут на корм червям или нефтяным лягушкам – вот и вся дружба, – жестко проговорил Эрик Браво.
– Думаешь?
– Я знаю.
Агенты вновь замолчали. Эрик поглядывал на окно комнаты их подопечного, а Тоби таращился на дорогу. После стрельбы исчезли даже редкие прохожие, и на улице стояла тишина, нарушаемая только чириканьем пташек.
Из переулка выкатился патрульный «Баян», машина криминальной полиции. Патруль остановился напротив «Феникса», из приоткрывшейся дверцы высунулся сержант.
– Привет, – сказал он.
– Привет, – равнодушно откликнулся Тоби Крейцер.
– Стрельбу слышали?
– Это мы стреляли. Разгоняли бродяг.
– А-а, – протянул сержант. – Ну пока.
– Пока, – кивнул Тоби. «Баян» укатил.
Эрик достал баночку монпансье и положил в рот пару леденцов. Тоби тоже потянулся к баночке, но по давнему уговору взял только мятные, которые не любил сам Эрик.
– Вообще-то я не люблю сладкое, – заметил Крейцер, – но поскольку ты постоянно угощаешь…
– А куда деваться? Выбрасывать жалко, а так ты мне вроде как все время должен, – криво улыбнулся Эрик Браво.
– Правда? А я думал, ты по доброте.
– А чего ты еще думал?
Крейцер замолчал и, хрустя леденцами, прислонился лбом к прохладному стеклу. После бессонной ночи, которую они с Эриком провели, отмывая машину, ему хотелось спать.
По противоположной стороне улицы медленно катил свою тележку зеленщик. Из подъездов к нему выходили хозяйки и покупали пучки перечных водорослей или связки болотных тюльпанов. С опаской посматривая на «Феникс», хозяйки быстро расплачивались и исчезали, а зеленщик двигался дальше.
– Кстати о конфетах. Почему ты бросил курить, Эрик? – спросил вдруг Крейцер.
– Я тебе уже рассказывал.
– Нет, мне не рассказывал, – помотал головой Крейцер.
– После эпидемии, потравившей табачных жучков, цены подпрыгнули до небес, а дешевый табак стал дрянь. Вот я и перешел на конфеты.
Браво достал свой пистолет и, отдернув затвор, заглянул в ствол.
– У-у, какой грязный, – сказал он. – Теперь чистить замучишься.
И хотя Эрик сделал кислую физиономию, на самом деле он был доволен. Пострелять в людей Эрик любил.
– Зря ты здесь палил, – подал голос скучавший Крейцер.
– Это почему?
– Та бомба, что валяется в сквере, она может рвануть в любой момент.
– Она на глубине пятидесяти метров, Крейцер. К тому же колодец закрыт бетонным панцирем. Что ему какой-то пистолетный выстрел? Сорок лет пролежала и не взорвалась. Значит, никогда не взорвется.
– Не скажи, Эрик, – не согласился Крейцер. – Наоборот, чем дольше лежит, тем больше вероятность, что рванет.
– Стоп, – остановил напарника Браво. – Вот он, сучонок. Сегодня я его не упущу.
