Глава 52
На этот раз Мэнсон проснулся сам. Вопреки опасениям, он чувствовал себя довольно хорошо. Никакого головокружения или тошноты.
Он как раз собирался выйти из хижины, когда появилась Лала. Она принесла кашу из дикого риса, сдобренную сладким крахмалистым соусом.
Пока Мэнсон ел, девушка пристально на него смотрела, но его это не смущало – он уже привык. После завтрака Лала сказала:
– Сейчас пойдем в лес. Ты поможешь мне с работой.
– Нет проблем. Я с удовольствием, – улыбнулся Мэнсон, однако девушка осталась совершенно серьезной. Она вручила Мэнсону холщовую сумку, и они вышли из хижины.
Лала шла неспешным шагом, уверенно ставя свои крепкие ступни на речной песок. И хотя она не оглядывалась, Мэнсон чувствовал, что девушка за ним следит. Но сейчас это его совершенно не интересовало. Помня про вечернюю иллюминацию, он отчаянно вертел головой, выискивая то самое место.
Несмотря на раннее утро, народу в деревне было совсем мало: несколько женщин, дежуривших у каменного очага, да десяток ребятишек от восьми до двенадцати лет. Они сидели под навесом и плели соломенные корзины.
Мэнсон был почти уверен, что столбы света поднимались именно из-под этого навеса. Однако никакого оборудования видно не было. Ни ящиков, ни проводов, только утрамбованный песок, на котором сидели дети, и больше ничего.
– А что это вчера сверкало? – набравшись решимости, спросил он.
Он ожидал, что Лала будет запираться, однако та ответила:
– Мужчины уходили на ночную охоту.
– А сейчас они, что же, на дневной охоте?
– Да. Сейчас на дневной.
– Ну а что же светилось здесь вчера? – Мэнсон остановился и показал рукой на навес.
– Не стой на месте, у нас мало времени.
– Ну так что же там светилось? – догнав Лалу, настаивал Мэнсон.
– Я же тебе сказала – мужчины отправлялись на ночную охоту.
На какое-то время Мэнсон успокоился. Они с Лалой спустились к берегу и прошли по мокрому песку вдоль всего острова.
«Километров пять, не больше», – про себя отметил Мэнсон.
Остров закончился, и дальше была только вода. Неожиданно Лала начала смело заходить в реку.
– Эй, ты с ума сошла! – окликнул ее Мэнсон.
– Не бойся, здесь неглубоко, – сказала девушка, оборачиваясь. Она зашла по пояс и для наглядности попрыгала на месте. – Пойдем, глубже не будет.
– Выходи сейчас же, я имею в виду этих монстров, которые здесь водятся!
– Пока ты со мной, речные тигры тебя не тронут, – уверенно заявила Лала.
Делать было нечего, Мэнсон спустился следом за девушкой. В этом месте реки действительно был брод, и вел он на противоположный от военной базы берег. Едва Джеф вошел в воду, как невдалеке ударил хвост лиматокуса. Мэнсон вопросительно посмотрел на Лалу, но та продолжала стоять на месте.
«Вперед, Джеф, это совершенно безопасно», – подбодрил себя Мэнсон и преодолел последние несколько метров. Когда он оказался возле Лалы, дорогу к берегу отрезали сразу два чудовища. Они блеснули черными спинами совсем близко от Мэнсона, что заставило его резко повернуться к ним лицом и выхватить свой раскладной нож.
– Звери чувствуют тебя, поэтому так беспокоятся, – пояснила Лала. – Держись за меня, и все будет в порядке.
Мэнсон убрал нож и положил ладони Лале на плечи.
– Нет, Жефа, так не пойдет. Прижмись ко мне крепко-крепко, тогда они подумают, что это один человек.
Мэнсон обнял девушку и отметил, что это не так уж неприятно. Шагая одновременно, они двинулись поперек течения, сопровождаемые нетерпеливыми лиматокусами. Чудовища продолжали интересоваться потенциальной добычей и проходили мимо нее почти впритирку. Пару раз они почти касались Мэнсона, и тогда он инстинктивно вцеплялся в Лалу.
– Жефа, успокойся. Ты делаешь мне больно, – говорила девушка, и, опомнившись, Мэнсон убирал руки с ее груди.
Наконец водная преграда была форсирована, и Лала начала быстро взбираться на берег. Мокрая холстина плотно облегала ее фигуру, следовавший чуть позади Мэнсон получил возможность хорошо разглядеть ее.
На самом верху рос невысокий колючий кустарник. Его корявые ветви переплетались с соседними кустами и создавали упругое покрывало – что-то вроде пружинного матраса. Чтобы пройти через этот «матрас» и не поранить ноги иглами, приходилось отыскивать свободные островки и перепрыгивать с одного на другой. У Лалы это получалось значительно лучше, а Мэнсон порвал брюки и получил несколько болезненных уколов.
– А почему мы так спешим? Нельзя ли идти помедленнее? – на ходу спросил он.
– Ты устал?
– Нет, но зачем нужно бежать?
– Мы должны успеть вернуться до перелета ящериц.
– А если не успеем?
В этот момент прямо перед Лалой выскочила змея. Она подняла голову и угрожающе зашипела. Мэнсон выхватил свой нож и в стремительном броске отсек змее голову.
Вытерев лезвие о широкий лопух, он улыбнулся.
– Нужно быть осторожнее.
– Зачем ты ее убил?
– Она могла на тебя напасть.
– Нет. Она не собиралась нападать. Просто недалеко находится ее гнездо, и она нас всего лишь пугала.
– Ну извини, – пожал плечами Мэнсон.
Лала подняла обезглавленную змею и исчезла с ней в кустах. Вскоре она появилась уже без змеи.
– Ты что, предала ее земле? – усмехнулся Мэнсон.
– Нет. Я отнесла ее к гнезду. Маленькие змеи ее съедят и, возможно, выживут. Ну ладно, пошли, а то мы теряем время.
И снова Лала зашагала по одной ей видимой тропе, а Мэнсон двинулся за ней, стараясь ступать след в след. Через полчаса быстрого марша, за время которого Мэнсона два раза кусали мухи, путники добрались до небольшой поляны, на которой валялись старые поваленные деревья. По всей видимости, они лежали здесь очень давно, некоторые стволы уже успели рассыпаться в труху.
– Будь осторожен, Жефа. Здесь очень много змей.
– Я понял, – кивнул Мэнсон, снова вытаскивая свой нож.
Лала покосилась на его оружие и только покачала головой.
– Сейчас я покажу тебе, что змеи совершенно не опасны, и тогда ты спрячешь свой нож, хорошо?
– Ну хорошо, – неуверенно согласился Мэнсон.
Лала подняла короткую суковатую палку и приблизилась к одному из лежащих деревьев. Его середина совершенно сгнила, и ствол был похож на трубу большого диаметра.
Девушка постучала палкой по краю этой трубы, и из темного нутра донеслись невнятные шорохи. Лала сделала паузу и постучала еще. Она стояла в полуметре от широкого дупла и даже не пошевелилась, когда из темноты появилась первая змея.
Мэнсон едва не вскрикнул, но Лала стояла, словно статуя.
«Испугалась», – решил он.
Между тем следом за первой змеей появилась вторая, а потом сразу несколько. Они спешили и ползли по телам своих товарищей, переплетаясь в разноцветные, струящиеся тонким рисунком жгуты.
Расползавшиеся змеи обвивали ноги Лалы, но она стояла совершенно спокойно и не выказывала признаков страха. Несколько змей поползли в сторону Мэнсона, и он невольно сделал шаг назад, однако тут же перехватил предупреждающий взгляд Лалы и последовал ее примеру.
«Вроде бы у меня получается, я спокоен», – говорил себе Мэнсон, однако предательские капли пота скатывались по его лицу, а кадык сам по себе судорожно дергался. Одна змея проползла в метре от Мэнсона, и, когда производимый ею шелест наконец затих, он медленно повернул голову. Змей нигде не было.
Мэнсон облегченно вздохнул и, посмотрев на Лалу, увидел, что по ее ногам ползут крупные насекомые.
– Лала! Клещи! На твоих ногах клещи!
– Ничего страшного. Клещи ползут слишком медленно, к тому же они кусают только в нежные места. Например, в пах.
Джеф представил, что к его гениталиям подбирается здоровенный клещ, и его чуть не стошнило.
– Смотри, Жефа, как это делается.
Лала достала из холщовой сумки маленькую высушенную тыкву и потрясла ею. Тыква издала звук, напоминавший шелест музыкальных погремушек.
А клещи все продолжали ползти по ногам Лалы.
Девушка прикрыла глаза и начала трясти тыкву, попадая в определенный ритм. У Джефа был хороший слух, и он этот ритм сразу запомнил.
Неожиданно клещи стали срываться с ног Лалы и, падая на землю, конвульсивно дергать лапками. Мэнсон был просто поражен.
– На возьми, тебе это тоже нужно, – сказала Лала, указывая на брюки своего спутника, по которым бодро взбирались не менее десятка клещей. Они полностью маскировались под цвет материи, так что Мэнсон заметил их только сейчас.
Его первым побуждением было сорвать с себя одежду и с громким воплем выколотить ее о бревно, однако он сумел сладить со своими эмоциями, тем более что у него в руках была «волшебная погремушка».
Мэнсон начал с остервенением трясти ее, воссоздавая ритм, который он услышал. Однако клещей это не убеждало, и они продолжали свое движение. Тем временем Лала уже забралась в дупло так далеко, что ее не было видно.
Мэнсон тряс погремушку, а клещи ползли. Мэнсон начал трясти ее сильнее, а клещи уже миновали колени.
– Лала! Лала, на моих клещей эта штука не действует! Что мне делать, Лала? – крикнул Мэнсон в дупло.
– Настройся на ритм. Клещи убегут, когда ритм пойдет не от погремушки, а от тебя.
Мэнсон хотел было выругаться, однако решил сделать так, как советовала Лала. Он прикрыл глаза и стал трясти тыкву, стараясь настроить себя на ритм погремушки. От промелькнувшей мысли, что насекомые в любой момент могут вцепиться в мошонку, по спине побежали мурашки, они перешли в жаркую волну, и на какие-то доли секунды Мэнсон увидел, как внутри сушеной тыковки бьется о стенки горсточка круглых семян. Они издавали то самое шуршание, и к Мэнсону наконец пришло понимание, что значит настроиться на ритм. Теперь он не сомневался, что дробь тыквенных семян исходит не от погремушки, а от него самого.
Когда Мэнсон открыл глаза, перед ним стояла Лала. Ее сумка была набита шевелящимися белыми шарами.
– Это что? Змеиные яйца? – спросил Мэнсон и от распиравшей его гордости широко улыбнулся.
– Нет, это мучнистые личинки. Пойдем, нам нужно спешить.
– Да, конечно. А ничего, что моя сумка пуста?
– На первый раз хватит и того, что ты научился пугать клещей, а в следующий раз ты сам полезешь в дупло.
– Хорошо, если ты настаиваешь, – пожал плечами Мэнсон и пошел следом за Лалой.
И опять они шли очень быстро и успели преодолеть половину пути, когда сзади донесся вдруг шум набегавшего ветра.
Лала оглянулась и прибавила шагу. Теперь Джеф едва поспевал за ней, он не обладал кошачьей грацией и гибкостью лесного человека.
А волны шума накатывались все ближе и ближе. Лала больше не оглядывалась и продолжала бежать вперед. Полагаясь на ее опыт, Мэнсон бежал следом, и в голове у него помещалась только одна мысль: не отстать, для чего надо было увернуться от очередной ветки, не запнуться о корни дерева, миновать полосатого паука и не задеть рукой сороконожку.
– Стой! – внезапно скомандовала Лала, и Мэнсон замер на одной ноге.
Шум ветра был уже впереди, и, подняв голову к верхушкам деревьев, Мэнсон увидел некую искрящуюся на солнце массу. Крохотные зеленоватые точки создавали различные рисунки, то сливаясь в круглое облако, то изгибаясь, как лента Мебиуса.
Джеф осторожно опустил ногу и посмотрел на Лалу. Девушка неотрывно следила за роем и будто ловила какой-то важный момент. Поняв, что дело приняло серьезный оборот, Мэнсон приготовился бежать. Лала сделала шаг вперед – Мэнсон последовал за нею. Девушка остановилась, и Мэнсон тоже.
А высоко паривший рой теперь вращался в виде фигуры морской звезды, и тысячи зеленых точек неслись по кругу, строго удерживаясь в отведенном им кем-то месте.
Мэнсону невольно вспомнилось, как на одной из планет-близнецов – то ли на Терции, то ли на Венеции – в дни праздников выпускали сотни тысяч иллюминационных стрекоз. Они точно так же создавали различные рои по заданной схеме: звезды, квадраты и даже короткие надписи. Что заставляло стрекоз выполнять команды, Мэнсон не знал, но выглядело это зрелище поистине потрясающе.
И вот теперь здесь, в смертельно опасных джунглях, он снова видел праздничную иллюминацию в исполнении роя летучих ящериц. Мэнсон вспомнил животное, похожее на ленивца. Тот запросто поедал этих ядовитых гадов, но тут бы и он спасовал.
Наконец предобеденные виражи были выполнены, и рой, встав на ребро, заскользил прямо на Мэнсона и Лалу.
Мэнсон покосился на девушку, но та продолжала смотреть на мчавшиеся полчища ящериц.
Сто метров. Ноги Мэнсона непроизвольно подогнулись, но Лала… она стояла на месте.
Семьдесят метров. Мэнсон бросил взгляд на большой куст, – возможно, удастся в нем укрыться.
Сорок метров. Лала вскинула вверх руку с зеленой веткой. Ветка, словно живая, дернулась и, описав красивую дугу, полетела в сторону от тропы.
Лидеры роя тотчас метнулись за движущимся предметом, а следом за ними тот же маневр начали повторять и остальные ящерицы.
Потеряв интерес к людям, сотни гадов пролетали над самыми их головами и устремлялись к месту падения «добычи». Вскоре ящерицы образовали настоящую шевелящуюся гору, которая поминутно меняла форму.
– Бежим, Жефа! На какое-то время мы их обманули.
И снова бег. Легкий и стремительный – Лалы, шумный и тяжелый – Мэнсона.
«Наверное, так ломится сквозь лес кабан или лось», – думал Мэнсон, налетая на очередной куст или спотыкаясь о корень. Пару раз в его мозгу вспыхивали иллюстрации из недавнего путешествия: несущийся табун лошадей, морские брызги. Эти воспоминания были Мэнсону неприятны, и он снова сосредоточивался только на беге.
Лес стал редеть, легкий ветерок донес запах реки. Мэнсон хотел уже перевести дух, но в этот момент услышал тот самый шум мигрировавшего роя.
– Лала! Они опять приближаются! – крикнул Мэнсон.
– Не беспокойся, здесь мы под защитой, – ответила девушка и побежала чуть правее, под кроны высоких деревьев.
Шум стремительно нарастал, Мэнсон невольно оглянулся. Рой пикировал на них с высоты пятидесяти метров.
«Десять секунд, у нас есть десять секунд», – пронеслось в голове у Мэнсона.
Шум и колебания воздуха усилились едва ли не втрое, и Мэнсон инстинктивно присел, закрывая голову руками. И в это время пошел дождь.
Мэнсон приподнял голову и бросил взгляд на Лалу. Девушка стояла под деревом и смеялась, указывая на него пальцем. Джеф в три прыжка очутился возле нее и лишь теперь понял, в чем дело.
С высоких деревьев, словно эскадрильи перехватчиков, стартовали тысячи синих птичек. Сверху градом летел помет, и вот результат – Мэнсон выглядел так, будто ему на голову опрокинули ведро извести.
Синие птички клиньями врезались в рой летучих ящериц, и над джунглями развернулось настоящее воздушное сражение. Вскоре стали падать первые жертвы. В основном это были зеленые ящерицы с пробитыми перепонками крыльев. Иногда падали и синие птички, которые и на земле продолжали яростную борьбу со своими врагами.
– Что это такое? – крикнул Мэнсон, пытаясь перекрыть шум воздушной баталии.
– Это речные дрозды. Они напали на ящериц.
– Они их что, есть будут?
– Нет. Запаха зеленых ящериц боятся водные мушки, а дрозды питаются как раз этими мушками. Если мушки улетят, дрозды умрут с голода.
– Надо же, как все сложно, – пробурчал Мэнсон себе под нос.
Тем временем изрядно поредевший рой зеленых ящериц начал уходить в сторону джунглей, туда, где не было этих сумасшедших дроздов. Однако синие птички и не думали возвращаться обратно, продолжая истребление отступающего противника.
– Пойдем, Жефа. Скоро здесь будут серые муравьи. Они появляются там, где есть чем поживиться.
– О, еще и серые муравьи, – покачал головой Мэнсон, которому уже случалось с ними встречаться.
Осторожно ступая по загаженной дроздами траве, в которой еще ползали раненые ящерицы, Мэнсон и Лала направились к реке.
Когда они уже спускались по крутому берегу, из леса появились первые разведчики серых муравьев.
