Глава 38
Сознание возвращалось какими-то скрученными жгутами, и, чтобы удержаться в нем и снова не сорваться в черную пропасть, приходилось прилагать массу усилий.
Марк напрягался как мог, но, стоило ему почувствовать свое тело, как резкая боль снова отшвыривала его в темный омут бессознательности.
«– Ничего страшного, Марк, незначительное обследование. Проверим твои рефлексы, только и всего.
– Но я буду под наркозом?
– А чего ты боишься? Наркоз – это ерунда.
– Я не боюсь, сэр. Я просто спрашиваю.
– Вот и прекрасно. Знаешь что, Марк, приходи завтра к половине девятого».
Боль немного отпустила, и Марк осторожно сделал полный вдох. Пока он находился в полусонном состоянии, физические мучения не так его донимали, но стоило попытаться прояснить сознание, как опять появлялась боль.
И снова сон. Один и тот же сон. Стадо быстрых антилоп проносится под деревом, и он, Марк Спенсер, висит на ветке. От голода подвело желудок, запах проносящихся антилоп выбивает слюну. Марк сглатывает ее, не отрывая глаз от стада. Наконец делает выбор – рывок, и он выхватывает свою жертву из бегущего потока. Треск позвонков, и тело антилопы обмякло. Зубы рвут теплую парную плоть, и голодные позывы начинают отступать…
Марк опять выскользнул в состояние полубодрствования-полусна и расслышал голоса:
– Как будто началась мозговая активность. Может, позвать дока?
– Не спеши. Он всего лишь видит сон. А Шварца оставь в покое, он и так практически живет в этой лаборатории.
Голоса умолкли, но слово «Шварц» продолжало вращаться в сознании Марка Спенсера.
«Где-то я уже слышал это имя, – на пределе психических усилий анализировал Марк. – Где? Где я слышал?»
Напряжение его обессилило, сам собою начался новый сон или, может, далекое воспоминание.
«– Проходите, доктор ждет вас.
– Спасибо, мисс.
Белая дверь, на месте фамилии пустая рамка.
– А, Марк Спенсер?
– Да, сэр, он самый.
– Хорошо, что вы не опоздали, Марк. Я доктор Шварц. Вильям Шварц.
Доктор улыбается, но его лица не видно, оно остается мутным пятном. Марк чувствует рукопожатие Шварца.
– Прилягте на кушетку, и мы начнем.
Марк чувствует холодное прикосновение клеенки. Он расслабляется и ждет укола в вену. Как и любой нормальный мужчина, он боится уколов. Мелькает легкое опасение, а не превратит ли его этот доктор Шварц в одного из своих монстров. Марк Спенсер что-то слышал о Шварце, какие-то слухи.
Неприятный, болезненный укол иглы, а затем плавное погружение на дно какого-то теплого водоема.
«Надеюсь, я не захлебнусь», – мелькает у Марка нелепая мысль.
И снова отчетливые голоса:
– Эй, Шмидт, бутерброд будешь?
– А с чем он у тебя? – слышится голос Шмидта.
– Ты что, еще и выбирать будешь?
– Прекрати, Портер, вот придет док, он тебя взгреет за то, что ты в лабораторном боксе крошки разбрасываешь.
– Не дрейфь, Кракси, крошки сожрет монстр. Вон у него какое брюхо».
Неожиданно Марк Спенсер почувствовал прикосновение. Да, прикосновение. И оно сразу вернуло Марка к реальности. К мучительной реальности – было очень больно.
«Не дрейфь, Кракси, крошки сожрет монстр. Вон у него какое брюхо», – прокрутилось в голове Марка.
«Кто же монстр? Я?» Страшная догадка ожгла сознание, по телу келлармона пробежала судорога. От такого потрясения слабый порядок мыслей разрушился, и произвольные картины снова начали заполнять дремавшее сознание Спенсера.
«– Отличный выстрел, Марк. Такого я еще не видел.
– Спасибо, сэр. Дробовик – это моя любовь.
– Ну хорошо, а если мы усложним задание?
– Я готов, сэр.
– Делаешь два выстрела, потом кувырок и еще три. Если выбьешь тридцать очков, я признаю тебя мастером.
– Я согласен, сэр».
И снова реальное прикосновение вернуло Марка в сознание.
– Смотри, есть реакция на прикосновение. Он вздрагивает, Кракси! Он вздрагивает! Шмидт, не бойся, подойди поближе.
– Да ну, мне не положено, – отозвался охранник.
– Ему же не положено, Портер.
– Шмидт, не бойся и не слушай этого Кракси.
Охранник прошаркал подошвами и замер где-то поблизости.
Марк отчетливо почувствовал запах оружейного масла. К его телу прикоснулись еще раз.
– Да чего ты руку-то отдергиваешь? – со смехом произнес кто-то.
Марк открыл глаза и увидел двоих склонившихся над ним людей. Один еще продолжал смеяться, а другой ахнул и сделал шаг назад, потянув за собой дробовик. Однако у него ничего не вышло – приклад прочно увяз в мощной клешне келлармона.
Портер заметил открытые глаза зверя, смех его оборвался.
На лицах людей Спенсер увидел страх, и их беспомощность подтолкнула его к действию. Он резко поднялся со стола, натянувшиеся трубки начали с треском рваться, истекая разноцветными жидкостями.
– Постойте! – крикнул Кракси, непонятно к кому обращаясь – то ли к Портеру и Шмидту, то ли к келлармону.
Марк Спенсер рванул приклад на себя, его новые, непривычные руки передернули дробовик.
Вот застыло перекошенное от страха лицо охранника. Один взмах ногой, и костяная шпора пробила Шмидту грудную клетку. Марк сам подивился той легкости, с какой он двигался, несмотря на боль, которая не утихала ни на мгновение.
Охранник отлетел в сторону и сбил со стеллажа волновой генератор. Последовала яркая вспышка короткого замыкания.
Один из ассистентов рванулся к двери, но Марк легко, как на тренировке, достал его зарядом картечи. Раненый выбил телом дверь и вылетел в коридор. Второй ассистент, который позволял себе кривляться возле нового тела Марка Спенсера, теперь дрожал, забившись в угол. Марку захотелось громко выругаться, но из горла вырвался только мятежный трубный звук. Мощь собственного голоса придала Спенсеру решимости, и он ударил второго ассистента пятерней с открытыми когтями.
В коридоре послышались крики. Кто-то задержался напротив двери, и Марк немедленно выстрелил. Любопытный врезался в противоположную стену и сполз на пол.
«Пора им отомстить», – решил Спенсер и двинулся к выходу. Дверной проем оказался низковат, пришлось пригнуться.
«Кажется, я немного подрос», – невесело пошутил Марк. Слева хлопнула дверь, обламывая каблуки, прочь понеслась какая-то дама. Марк дал ей фору в пять секунд и выстрелил. Дама не добежала до спасительного угла каких-то полтора метра.
Справа из-за угла выглянул охранник. Увидев келлармона, он тут же исчез. Затем выставил автоматический пистолет и быстро расстрелял всю обойму.
Все пули ушли в потолок и стены. В коридоре повисла известковая пыль и тишина, нарушаемая далекими выкриками сбегавшихся охранников.
«Надо отступить. Ненадолго», – решил Марк. В этот момент слева выскочил еще один сотрудник центра. Он увидел келлармона и на секунду замер. Марк не глядя выстрелил, зная, что не промахнется, и вернулся обратно в лабораторный бокс.
Чтобы иметь максимальное рассеивание картечи, он отошел в самый дальний угол и стал ждать. Вскоре в коридоре послышались шаги, приглушенные ковровым покрытием. К дверям приближались несколько человек.
Неожиданно Марка резко затошнило, закружилась голова.
«Держаться, Спенсер! Держаться! – скомандовал сам себе Марк. – Дело еще не сделано! Держаться!»
Несколько пуль ударили в верхнюю часть двери и добили остатки толстого стекла.
«Спасибо», – произнес про себя Марк. Теперь ему стало намного удобнее. В проеме мелькнул человек в белом халате, и Марк выстрелил. Он видел, как от стены полетела штукатурка, и рассердился, что не попал.
«Спокойнее, Марк, спокойнее», – уговаривал он себя.
В коридоре послышались голоса. Марк Спенсер прислушался – кого-то уговаривали уйти подальше.
«Что ж, в этом есть смысл», – согласился Спенсер и начал осторожно подкрадываться к двери. В полумраке, который не рассеивали слепые экраны мониторов, черный келлармон был едва заметен. Как ни всматривались охранники в темноту бокса, стараясь предугадать появление зверя, выстрелы его дробовика прозвучали для них неожиданно.
Отброшенные картечью тела попадали на других охранников, и выскочивший в коридор зверь довершил уничтожение отряда. Он расстрелял их в упор, и никто не успел сделать ни одного ответного выстрела.
«Вот и все, ребята», – вздохнул Спенсер, и новая волна слабости накатилась на него.
Какое-то движение слева привлекло внимание Марка. Он повернул голову и увидел ползущего на четвереньках человека.
«Это тот, в которого я не попал», – догадался Марк.
Человек остановился и сел на пол, прислонившись к стене. И тут Марк узнал его – это был Вильям Шварц собственной персоной.
Келлармон двинулся по коридору, а несчастный Шварц все сидел, словно пригвожденный к полу тяжелым взглядом зверя. Марк остановился в двух шагах от доктора Шварца, и обида, которую он не мог высказать, поднялась в нем с дикой, необузданной силой.
«Как ты мог?! Как ты мог обречь меня на такое мучение?! Ведь это даже не смерть – это во сто раз хуже!» – пытался крикнуть Марк, но из его горла вырывался только булькающий звук и хватающий за душу стон.
«Ты вверг меня в ад! Так убирайся и ты туда же!» – прорыдал Марк и вскинул дробовик.
Неожиданно новая волна слабости охватила его. Страшная боль возникла в области затылка. Глаза келлармона закатились, и он рухнул на пол перед онемевшим от ужаса доктором Шварцем.
