Глава 35

В полумраке лабораторного подвала тихо попискивали контрольные приборы, отображая на своих самописцах состояние очередного экспериментального образца.

За показаниями датчиков следили двое молчаливых сотрудников, которые неслышно двигались среди заставленных аппаратурой стеллажей.

Входная дверь распахнулась, и в лабораторный бокс вошел доктор Вильям Шварц. Его вечно всклокоченная грива и лихорадочно горевшие глаза говорили о том, что Шварц не от мира сего и живет в некоей понятной только ему реальности.

Оба сотрудника, увидев доктора Шварца, тотчас подошли к нему и стали показывать записи. Шварц, кивая, полистал исписанные страницы и подошел к столу, на котором лежало опутанное трубками и облепленное датчиками тело человека.

Накачиваемый аппаратом воздух мерно вздымал грудную клетку, а насос, имитировавший сердце, надежно поддерживал идеальный ритм и давление. На лице экспериментального объекта играл легкий румянец.

Это был хороший знак, и Вильям Шварц позволил себе улыбнуться.

– Сэр, – раздался голос за спиной доктора.

– Что такое, почему без халата? – возмутился Шварц, увидев одного из молодцов полковника Кельвина.

– Прошу прощения, сэр, но вас вызывает полковник. Срочно.

– Срочно, – скривился Шварц. – У вас всегда все срочно. Идите, я сейчас буду. – И доктор снова повернулся к лежавшему на столе телу.

Несмотря на короткие вспышки гнева и неудовольствия, доктор Шварц был человеком дисциплинированным и спустя пять минут уже входил в кабинет полковника Кельвина.

– Рад видеть вас, Вилли, – приветливо сказал полковник, показывая рукой на кресло. – Присаживайтесь.

– Что, полковник, долгий разговор?

– А вы торопитесь, Вилли?

– Да. Имеются кое-какие дела.

– Я вас надолго не задержу. Мне нужна небольшая консультация.

– Ну хорошо, – согласно кивнул Шварц и пошел к креслу.

– Дело в том, док, что один из наших агентов, а именно Смышленый, куда-то запропастился, так что теперь мы стоим перед выбором – или подождать, пока он все-таки свяжется с нами, или расконсервировать следующего агента.

– Я не очень понимаю вас, полковник. Что я должен вам сказать?

– Если вы забыли, док, то Смышленый – это парень с трехступенчатым психоморфозом.

– Ну да, я прекрасно его помню. Увы, он единственный, удержавшийся в трехступенчатом цикле. В чем причина вашего беспокойства?

– Он уже дважды не выходил на связь, поэтому я беспокоюсь. Я боюсь, что его могли переформатировать.

– О, это исключено, полковник. Переформатировать трехступенчатый объект психоморфоза невозможно. Две ступени – это еще туда-сюда, хотя я подозреваю, что и здесь остается только чисто теоретический шанс, невозможный практически.

Полковник поднялся из-за стола и, подойдя к шкафу, открыл дверцу. На полках шкафа доктор Шварц успел заметить множество миниатюрных моделей автомобилей.

Кельвин постоял возле своей драгоценной коллекции, поглаживая то один автомобильчик, то другой. Это его успокаивало. Поправив безупречные ряды моделей, Кельвин закрыл шкаф и, вернувшись на свое место, пристально посмотрел в глаза Шварцу:

– Вилли, скажите мне как на духу, возможен ли у Смышленого сбой? Могли ему размагнитить программатор или что-то в этом роде?

– Это вряд ли, сэр. Код вводится в программатор не магнитным полем, а гравитационным. Это наше ноу-хау, которым мы вправе гордиться. Смышленый – практически живой человек. Это не туповатый киборг серии D-18, который может бегать десять часов с волочащимися по земле кишками. Нет, этот выглядит, как все мы, и может погибнуть от пули, как и любой из нас. Смею заметить, таким мы его и видели, полковник. Обычным человеком, который не бросается в глаза агентам «Би-Экс».

– Все это так, Вилли, – согласился Кельвин. – Будем считать, что вы меня убедили и можно подождать еще пару недель. Если за это время никто не объявится, запустим следующего.

– Рад, если сумел помочь вам, полковник, – сказал Шварц, поднимаясь.

– Что ваш новый проект?

– Пока все идет по плану. Нежелательные реакции отсутствуют. Если параметры останутся в пределах нормы, через сорок часов мы начнем загрузку программатора.

– Что ж, удачи, док, – проговорил полковник Кельвин, и доктор Шварц вышел из кабинета.

Он хотел было вернуться в лабораторный бокс, но передумал и отправился в морг. Надо было еще раз осмотреть экспонат 38. Под этим номером числился образец, погибший вследствие неудавшегося эксперимента.

Шварц помнил, как стабильно шел процесс мутаций, но в последний момент контроль над объектом был потерян. Его поведение стало поведением обычного зверя, то есть полностью соответствовало принятому обличью.

«Ах, неужели этот Смышленый так и останется моей единственной удачей?» – вздохнул Шварц.

– Привет, док, – сказала, проходя мимо, Барбара Шин.

– А, привет, Барбара, – с запозданием ответил Шварц. Он остановился и проводил взглядом ладную фигуру Барбары. За всем этим круговоротом новых проблем и безумных планов он совсем забыл, что в отделе полно красивых женщин.

«Может, я уже старый? – подумал Вилли Шварц. – Да нет, мне только тридцать шесть, а это не считается старостью. Скорее всего, я трудоголик или сумасшедший. Да, просто сумасшедший. Ведь только сумасшедший получает удовольствие от созерцания удавшегося тела келлармона или сцификса, от вида их жутких мускулов и острых клыков».