Глава 15
«Ты воюешь сам с собой!»
«Этого на самом деле не существует! – закрыв глаза, в спешке затараторил я. – Их нет! Они выдуманы! Всего лишь выдуманы! Выдуманы!..» Но на этот раз умиротворение не наступало, скрежет, царапанье, рычание не смолкали. Наоборот, внутри меня все больше сковывал тягучий ужас, а воображение рисовало жуткие картины: как щупальца, когти, лапы, клыки жалят, раздирают плоть, отрывают руки и ноги…
– Осторожно! – раздался крик Адал.
Распахнув глаза, я увидел, как нечто темное и извивающееся скользнуло мне под ноги. Я срезал его автоматной очередью и, крикнув: «Бежим!» – схватил Адал за руку и ринулся прямо в пролом. Какая-то тварь уцепилась за сапог, я сбил ее прикладом и что было сил рванул сквозь высокую траву и кусты.
– К воротам! – крикнул я, но с той стороны раздались треск ломаемой древесины и пронзительный писк. Я расстрелял непроницаемо-белый туман. Треск и писк прекратились. Перепрыгнув через черное чешуйчатое тело, перегородившее ворота, мы очутились на тропинке периметра.
На миг я растерялся, с сомнением посмотрев на тянущуюся в обе стороны дорожку, теряющуюся в пелене тумана. Где-то там ломались столбы ограждения, рвалась колючая проволока… Куда бежать-то? По идее – вправо. С той стороны ворота и тропа, которая выведет к караулке.
– Олег, внизу! – закричала Адал.
Земля под ногами вздулась. Отскочив в сторону, я увидел, как из образовавшейся в холмике дыры появилось длинное щупальце и, извиваясь, устремилось к нам. Грянула очередь. Разорванное пулями щупальце уползло обратно в дыру.
– Надо бежать! – Адал едва перекрикивала шум.
– Куда? Они прут со всех сторон!
Я расстрелял очередное возникшее из тумана чудовище… и автомат замолк.
– Черт возьми, патроны кончились! – обреченно сказал я. – Теперь, кажись, нам конец…
На тропинке между тем возникло еще несколько черных чешуйчатых тел. Справа, слева и позади я чудовищ не видел, но слышал, что нас обступают со всех сторон. Теперь монстры приближались неторопливо, словно чувствовали, что мы безоружны и беспомощны. Я взглянул на Адал, и сердце мое сжалось. Если бы речь шла только о моей жизни… Но ведь рядом она!
– Ну уж нет! – прошипел я окружающей нас черной орде и рванул из ножен штык-нож, словно мог им остановить полчища чудовищ.
– Держи гранату! – крикнула Адал и вложила что-то мне в руку.
Я машинально выдернул чеку, метнул и повалился на землю, прикрыв собой девушку. Раздался взрыв. Подняв голову, я увидел, что на тропинке дергаются несколько оторванных конечностей.
– Откуда у тебя граната? – Я удивленно взглянул на Адал. И тут до меня дошло. – Девочка, ты ж молодчина! Конечно же, ведь это мир фантазий! Ну, теперь мы еще повоюем!
Справа с треском порвалась колючая проволока. Сквозь нее продиралось существо, габаритами не уступающее танку. Я схватил с тропинки булыжник размером с кулак. «Граната! Это граната!» – мысленно твердил я. Затем потянулся к воображаемой чеке и… нащупал ее! Получилось! Взглянул на ладонь. В ней оказалась настоящая граната – РГД-5, мне уже приходилось метать такие на учениях. Сорвав чеку, я швырнул ее. Взрыв! И чудовище медленно осело на бок, снова попыталось встать, загребая паучьими конечностями, но я не дал ему подняться. Отстегнув от автомата магазин, я пристегнул его вновь, представив, что тот полный. Надавив на гашетку, я с удовольствием ощутил отдачу и увидел, как мои пули разрывают черный панцирь. Чудовище запищало и задергалось, беспомощно ковыряя песок перебитыми конечностями, и, наконец, рухнуло, задрав в небо паучьи лапы.
– Коли выберешься – обретешь небывалое могущество! – вскричал я. – Вот о чем говорили эти пыльные солдаты!
Я весело взглянул на Ад ал, но не увидел на ее лице восторга.
– Олег, по-моему, тут что-то не так… – сказала она.
– Что не так-то?! – воскликнул я, обстреливая очередного монстра. – Да, умея управлять фантазией, я могу создать целый арсенал оружия! Вот прямо сейчас: хоть гранатомет, хоть ракету «земля – воздух»! Разве это не могущество?
Неподалеку надломился фонарный столб. Фиолетовая лампа упала, словно метеор, а в том месте в тумане возник темный силуэт. В первое мгновение я остолбенел – этот монстр оказался размером с трехэтажный дом, не меньше. Он медленно надвигался на нас, выступая из тумана и обретая форму огромного клеща. Какое-то время я с ужасом наблюдал, как перешагивают через проволоку периметра тонкие длиннющие ноги и раскрываются на уродливой физиономии блестящие челюсти.
– Кстати, о гранатомете… Он был бы сейчас очень кстати! – опомнившись, прошептал я и тут же, подобрав какую-то палку, положил ее на плечо.
«Гранатомет… Это – гранатомет! – твердил я. Открыл глаза – ничего не произошло. Я снова зажмурился. – Гранатомет! Это – гранатомет! Ну, давай же…»
– Что-то случилось? – встревожилась Адал.
– Да так… Просто я почему-то не могу превратить палку в РПГ, – обреченно воскликнул я. – Может, потому, что я никогда не стрелял из гранатомета?
Чудовище между тем приближалось. Я метнул в него пару наспех придуманных гранат, но они, похоже, не причинили великану особого вреда.
Вдруг справа мелькнула тень и бросилась под ноги клещу-переростку. Завязалась борьба. Это напоминало бой муравья и кошки, зато нашему неожиданному союзнику удалось отвлечь монстра от нас.
– Это же Граф! – воскликнул я. – Мой пес!
– Я же сказала, что он явится, когда потребуется помощь! – прокричала в ответ Адал. – Но твой пес тут не помощник. Он не сможет сдержать их. Даже этого.
Граф между тем метался под клещом, хватая его за ноги. Чудовище вертелось, втыкая острые конечности в землю, но никак не могло попасть в верткого пса. Но ведь рано или поздно ему это удастся!..
– Я мог бы попробовать создать танк, – неуверенно сказал я. – Им-то я управлять умею…
– А тебе не кажется, что монстры становятся все крупнее? – заметила Адал. – Ты думаешь, борьба с ними – единственно правильный выход?
– И что ты предлагаешь? Поговорить с ними о перемирии? – прокричал я, попутно пристрелив очередную чешуйчатую пакость, вынырнувшую из тумана и попытавшуюся цапнуть меня за ногу.
– Адал права, воевать с ними бесполезно, – раздался голос позади.
Мы обернулись. По тропинке к нам шел Петрович. Шел быстро, но так открыто, словно вокруг не творился весь этот хаос. «Быть может, оттого, что он – один из них? – вспомнил я. – Он ведь тоже ожившая фантазия!»
– Вот, выпей! – повелел он, сняв с пояса армейскую фляжку и протянув мне.
Я с сомнением взглянул на Адал.
– Да пей же, если хочешь жить! Скорее! – рявкнул Петрович, сунув горлышко к моим губам. – Это остановит чудовищ!
Я обстрелял выскочившего из тумана очередного монстра, затем схватил фляжку. Будь что будет… И, сделав несколько больших глотков, поморщился:
– На вкус – самогонка.
– Это и есть самогон, – ответил Петрович. – Но с кое-какими добавками. Мое собственное изобретение. Я и раньше угощал им солдат в караулах. Да и тебя тоже не раз, если помнишь. Это средство помогает успокоить разум и, пусть и на время, нейтрализует действие светлозана. Смотри сам!
Уж не знаю, чего Петрович туда подмешал, но по мозгам его пойло дало сразу и мощно – я едва не упал, так сильно закружилась голова. При этом внутри меня мгновенно возникло чувство какой-то непревзойденной уверенности и непобедимости. Думаю, это подействовал алкоголь. Неспроста говорят: пьяному море по колено. Тело мое словно покрылось непробиваемой броней, а мышцы налились небывалой силой, и мне вдруг захотелось крикнуть: «Ну, где же вы, гады! Давайте, попробуйте меня взять!» Да только чудовища больше не нападали. Я по-прежнему слышал, как они беснуются где-то неподалеку за пеленой тумана, но теперь эти звуки казались какими-то далекими, словно весь этот кошмар переместился в какую-то параллельную вселенную.
– А вот теперь можем поговорить, – сказал Петрович. – Опусти оружие.
Я не опустил. Продолжал настороженно водить стволом по сторонам. Мало ли что?
– Твое оружие здесь бесполезно. – Петрович положил ладонь на ствол автомата. – То, что ты убиваешь чудовищ, – такая же иллюзия, как и то, что они на тебя нападают. Тебе ведь уже не раз твердили: монстры – это ты сам, твои страхи. Ты воюешь сам с собой! Ты думаешь о монстрах и порождаешь монстров.
– Я и раньше встречал чудовищ из собственных кошмаров, – ответил я, все еще с опаской оглядываясь, – Но их никогда не было так много!
– Это сделал Фо. Скажем так, раньше в твой внутренний мир слегка приоткрылась дверь, и твои кошмары проникали сюда сквозь эту щель. Теперь же Фо распахнул ее полностью. И все, что таилось в тебе, хлынуло в реальный мир. Но Адал права: в этой битве тебе не выиграть. Ведь ты не можешь победить сам себя! Чем более изобретательным и сильным станет выдуманное тобой оружие, тем крупнее и ужаснее будут чудовища, тобой порожденные. Ведь и то и другое – твои собственные фантазии.
– Но что же мне делать? Не могу же я сейчас начать внушать себе, что чудовища не существуют! Я уже пытался – не вышло. Второй раз не стану. Да мне только глаза закрыть – и они мигом набросятся и порвут нас на куски…
– Согласен, – ответил Петрович, – ты не можешь контролировать свои эмоции, свой разум. А потому здесь тебе оставаться нельзя. Тебе нужно было послушать свою подружку, которая с самого начала советовала выбираться из тумана. Ты же решил поиграть в героя. Поиграл? Теперь довольно! Иди за мной!
Он пошел, но я не шелохнулся.
– Куда ты нас поведешь?
– Известно куда – туда, где безопасно.
– Или, как в прошлый раз, в очередной иллюзорный дом?
– О чем ты… – Петрович оглянулся и удивленно замер. В лицо ему смотрело дуло автомата.
– Олег, что ты делаешь? – поразилась Адал. – Он же нам помогает!
– Согласен, он зачем-то сдержал чудовищ. Но помогает ли? С чего мне ему доверять? Он такая же иллюзия, как и они. – Я кивнул в сторону, откуда из глубины тумана раздавались рычание и хрип. – Такое же чудовище!
– Туман порождает не только монстров, – сказала Адал. – Граф, твой пес, – он ведь тоже порождение фантазии!
– Мой пес – тоже монстр. Видела, как он рвет врагов на части? Просто это чудовище, которое воюет на моей стороне.
Адал опустила глаза.
– Пусть так. Но ведь и Петрович на нашей стороне!
– Да ну! Что-то я сомневаюсь. Он врал нам тогда – почему я должен верить ему сейчас? Быть может, он заодно с теми, кто ставит опыты над людьми!
– Я желаю тебе лишь добра, – заверил Петрович.
– Ага, недавно один полковник тоже так говорил. Все такие добренькие, как я погляжу! Тогда, добряк, может, расскажешь про те записи, что мы с Антоном нашли у тебя в доме?
– Какие еще записи? – удивился он.
– Не прикидывайся! Я сам читал твои бумаги – об экспериментах!
– Я объясню, – сказала Адал Петровичу. – Дело в том, что Олег с Антоном, когда ты их привел в бывший дом командира части, нашли там тетрадь с подробным описанием гибели их друзей. И они решили, что ты тоже замешан во всем этом. Но дело-то в том, Олег, – она повернулась ко мне, – что никаких записей там не было!
– Как это не было? – вскричал я. – Я же сам держал в руках тетрадку! В доме мы нашли кабинет. Там были книги, тетради с пометками, документы.
– Ты говоришь о тех самых руинах, где мы недавно были, так? Или я что-то путаю? – Адал улыбнулась. – Что-то я не припомню там никаких кабинетов.
– Но… – Я захлопал глазами, вспомнив развалины. Действительно, там ведь не было ни одной уцелевшей комнаты. – Откуда же тогда все это взялось?
– Да все оттуда же, откуда берется все остальное, – ответила она, легонько постучав пальцем по моему лбу. – Кабинета в доме не было, как не было и самого дома. В реальности руины оставались руинами! Все, что вы видели, – тоже плод вашей фантазии!
– Я не понимаю…
– Поймешь потом, – нервно сказал Петрович, посмотрев по сторонам. – У нас мало времени. Действие препарата не безгранично.
– Так дай глотну еще! – Я вырвал из рук Петровича фляжку, приложился к горлышку и сказал: – А теперь говори!
Адал вздохнула.
– Хорошо, попробую объяснить. Возьмем книги. Задумайся, почему ты их увидел? Ты с детства увлекался психологией и парапсихологией, читал книжки по эзотерике. Подсознательно ты с самого начала понимал, что все происходящее так или иначе связано с человеческой психикой. Вот ты и нашел в кабинете кучу литературы на эти темы – тебе их подкинуло твое воображение. Рукописи, что вы обнаружили в кабинете, – это своего рода подсказки, которые давало тебе твое же подсознание. Вспомни, ты также нашел в тетрадях выдержки из Тибетской книги мертвых. Почему? Да потому, что именно в Книге мертвых ты когда-то вычитал о том, что фантазии способны оживать. «…Здесь тобой сотворенное способно растерзать тебя, во всей подробности жутких твоих чувств при этом…» Таким образом, твое подсознание давало тебе ответы на вопросы, которые ты искал.
– Предположим, что все так… Ну а записи с указанием точного времени смерти наших товарищей?
– Тут, думаю, также все объяснимо, – подумав, сказала она. – Во-первых, вы с Антоном с самого начала отнеслись к Петровичу с недоверием и подсознательно чувствовали, что его рассказ во многом ложь. Во-вторых, главной вашей целью оставалось одно – выжить, выбраться из тумана. Ваше пребывание в доме было лишь иллюзией безопасности. Сознание рисовало вам красивые картинки – окружающую обстановку, но подсознательно-то вы знали, что всего этого нет, что это иллюзия. Даже на карте, которую вы нашли, была подсказка – это место было обозначено как «иллюзорный дом». А потому, сами того не понимая, вы подсознательно стремились уйти оттуда, выбраться в более безопасное место. Но как заставить вас покинуть дом? Вот подсознание и подкинуло вам стимул – записи об убийствах ваших друзей. Кстати, именно там ты впервые увидел намек на эрвов, о которых читал в мифах питхов и в романах своего любимого писателя. Вспомни фразы: «эрвическая встреча», «эрвическое вмешательство»…
– Предположим, это так… Но что скажешь о карте, которая висела на стене? Она-то была настоящая, ведь мы именно по ней вышли к бывшей воинской части!
– Думаю, кто-то из вас, ты или Антон, а может, даже вы оба до этого где-нибудь в полку видели топографическую карту этой местности, в том числе и с изображением заброшенной воинской части. Вот ваше бессознательное и создало иллюзию – повесило ее на стену у вас перед носом, чтобы вы смогли найти выход из тумана. Так что, Олег, это вовсе не Петровича кабинет. Это ваше подсознание постоянно приходило к вам на помощь и давало подсказки.
Я призадумался, но автомат не опустил. В этом долбаном иллюзорном мире я уже окончательно запутался.
– Предположим, и это правда. Да только Петрович твой тоже не ангел! Взять тот разговор, когда мы с Антоном сидели на кухне, – вспомнил я. – Петрович, ты же врал нам все тогда про какие-то порталы и инопланетные зоопарки!
– Да, врал, – не стал отпираться тот. – Но что я мог вам сказать? Вот он я – придуманная кем-то ожившая фантазия? Вы бы просто решили, что я сумасшедший. А так как вы ждали хоть каких-то объяснений происходящего, пришлось импровизировать.
Я представил себе свою реакцию на подобное заявление. А ведь действительно: как бы мы с Антоном отреагировали, скажи он нам тогда правду?
– Те солдаты, у которых я угнал «дом на колесах», они тоже иллюзия?
– Я не знаю, кто они. Честно! – ответил Петрович. – Однако среди них я заметил одного знакомого мне человека.
«Полковника Светлова», – догадался я. И мне почему-то стало приятно от воспоминания, как я вышвырнул великого профессора из его собственной лаборатории.
– Полагаю, узнав о тумане, военные сразу сообразили, что причина в эксперименте, который они тут когда-то проводили. Вот они и прислали ученых разобраться. – Петрович снова тревожно оглянулся. – Надеюсь, вопросов больше нет? А теперь пойдем, не то будет поздно. Или оставайся и умри!
Он быстро зашагал к воротам. Я помедлил, но лишь мгновение, и заторопился следом. Я видел в тумане темные силуэты чудовищ, но, когда мы приближались, они отступали, давая нам дорогу. «Интересно, это правда действует зелье Петровича или, быть может, он просто убедил нас в том, что, выпив это, мы будем в безопасности, вот монстры и не напирают? – подумал я. – Впрочем, какая разница? Главное – работает!»
– А как же Граф? – Я остановился, вспомнив о собаке.
– Он же, как ты сам сказал, – всего лишь чудовище, – лукаво взглянула на меня Ад ал.
– Да, но он же мое чудовище!
– Не переживай. Твой верный пес не может погибнуть, пока жив ты, – сказала она. – Потому что живет в твоей памяти. Так что за него не беспокойся. Лучше подумай о себе.
Мы дошли до ворот периметра. Дальше вверх по сопке тянулась знакомая тропа, ведущая к караулке.
– Я бы повел другой дорогой, но так быстрее, – сказал Петрович. – К тому же от ворот начинается дорога, которая выведет к трассе. И еще… Когда будем около здания караулки, постарайся не думать о том, что там произошло. Твои воспоминания, связанные с этим местом, настолько сильны, что даже моему лекарству не сдержать такого негатива.
Я уверенно кивнул, и мы пошли дальше. Однако чем выше я взбирался по сопке, тем больше уверенность покидала меня и все сильнее колотилось сердце. Когда же из тумана показалась калитка, я невольно замер. Адал взяла мою вспотевшую ладонь, и я стиснул ее пальцы.
– Все в порядке, – пообещал я, глядя в ее синие, словно небо, глаза. И попытался улыбнуться. – Может, поцелуешь для храбрости?
– Поцелую, когда дойдем до трассы, – с улыбкой пообещала она. – Пусть тебе это будет стимулом. Думай об этом!
– Идет, – ответил я и распахнул калитку.
Легко сказать – «не вспоминай», когда каждый кирпич, каждая ступенька, каждая железка напоминает о том, что тут было! На асфальте все так же темнело бордовое пятно – место, где монстр растерзал начкара. Вон там, у крыльца, мы с Антоном сражались с гигантским пауком. Вон у того окошка стоял Сычев, после того как в него вселилась какая-то дрянь. Из выбитых окон караулки по туману расползался желтый свет – генератор по-прежнему работал, снабжая электричеством караулку и периметр постов. Обитая металлом дверь, сорванная, когда здание атаковала орда чудовищ, болталась на единственной петле. Справа от нее уцелела металлическая коробочка – точка связи собачки. Телефонная трубка висела на шнуре, и из нее, словно из потустороннего мира, каким теперь представлялось прошлое, тянулся электрический шум. И мне казалось, что на том конце провода кто-то вот-вот скажет: «Фо-о-о… бли-и-изкоо-о-о!..» Я отвернулся, прогоняя скверные воспоминания, и поспешил за Петровичем. Тот уже распахнул ворота. За ними начиналась дорога, ведущая к нашей части, а там – дом!
Все время, что мы шли, чудовища не приближались, но и не отставали. Видимо, они двигались следом на небольшом расстоянии, так как я слышал скрежет, шорохи, сопение и хрип.
– Я еще кое-что хотел спросить, – сказал я, стараясь не отставать от Петровича. – Что на самом деле случилось в той воинской части, где ты служил? Откуда взялись эти пыльные солдаты?
Петрович вопросительно взглянул на меня.
– Я прочел твой дневник. Нашел в кабинете полковника Светлова в бывшей санчасти.
– Вот оно что… – пробормотал он. – Ну, тогда ты наверняка помнишь, чем он закончился – последнюю запись. Я сказал одному из подопытных солдат…
– Русову.
– Да, ему… сказал, что утром придет некий Фо. Якобы туман – это живое существо и оно недовольно тем, что люди его используют. И этот самый Фо явится, чтобы покарать нечестивцев. Я надеялся, что эти несчастные солдаты призовут иллюзию, которая уничтожит все и всех и тем самым прекратит эти жуткие эксперименты. Но я и подумать не мог, к чему это приведет…
Петрович помолчал. Видимо, воспоминания причиняли ему боль. Он продолжал:
– Вскоре на рассвете солдаты повели себя странно: они все разом вышли из казармы и, не обращая внимания ни на какие команды, направились в сторону экспериментальной лаборатории – склада, как вы его называете. Их будто вела какая-то неведомая сила. В тот момент они, как никогда, походили на армию зомби. Те из офицеров, кто пытался силой остановить их, падали, держась за голову, испытывая страшную боль. Мы видели, как солдаты вошли в лабораторию и как закрылись за ними ворота. А к вечеру нахлынула волна тумана – и… появились монстры! Все произошло очень быстро. А потом туман ушел, словно его и не было, оставив истерзанные трупы и руины воинской части. В живых остался только, как недавно выяснилось, профессор Светлов. Ну и я. Да и то термин «в живых» ко мне вряд ли подходит. Ведь я тоже всего лишь порождение фантазии. Как ты правильно выразился, такой же монстр, созданный коллективным разумом этих несчастных. С тех пор так тут и живу, не в силах ни уйти отсюда, ни умереть – фантазию ведь нельзя убить, ее можно только забыть.
Рядом раздался треск. Я обстрелял выскочившую из тумана черную тварь.
– Зря я вспомнил о чудовищах, – встревожился Петрович. – Мысли о кошмарах их влекут, как мух дерьмо. Даже мой препарат уже не справляется с твоими эмоциями. Надо торопиться.
Когда впереди в тумане возникло нечто темное, я замер, вскинув автомат. Однако Петрович прошел мимо и уверенно зашагал к этой черноте. Я осторожно пошел следом и… вдруг понял, что это наш ГАЗ-66! Он стоял, съехав в кювет, растопырив открытые дверцы. Подбежав к машине, я заглянул в кабину – никого, затем в кузов – тоже пусто. Теперь я заметил, что повсюду виднеются следы борьбы, на темно-зеленом металле зияют вмятины и дыры, по брезенту тянутся пять длинных рваных борозд – следы когтей. Увидев на земле у колеса кровь, я отвернулся. Так вот почему мы не дождались смены!
– Выходит, они не доехали всего каких-то пары километров, – с горечью прошептал я и ударил кулаком по ободранному борту машины.
– Прекрати, слышишь? – Петрович схватил меня за плечи и встряхнул.
Он обвел взглядом туман, за пеленой которого раздавались треск, скрежет, рычание, шипение… Я тоже насторожился: мне показалось или звуки стали ближе?
– Садись в машину и поезжай. – Петрович подтолкнул меня к кабине. – Так ты быстрее выберешься из тумана.
– А разве он сможет? – удивилась Адал.
– Смогу! – уверенно сказал я, забираясь в салон. – Рука немного болит, но я в состоянии вести машину.
– Вообще-то, я не это имела в виду… – начала она.
– Он сможет! – твердо перебил Петрович. Потом повернулся ко мне: – На повороте в Красновку не сворачивай. Езжай сразу до Погорска. Там еще нет тумана. Надеюсь, и не будет. Ну, давай торопись!
Я повернул торчащий в замке зажигания ключ, и двигатель отозвался знакомым урчанием.
– Ну, чего ты ждешь? – крикнул я Адал. – Поехали!
Она замотала головой, попятилась.
– Я не могу!
– Что значит «не могу»? Ты что, остаешься? Без тебя я никуда не поеду!
– Ты должен. Если ты останешься – погибнешь. Но я с тобой поехать не могу.
– Но почему? Что тебя здесь держит?
Она быстро взглянула на Петровича и опустила голову.
– Он не знает, да? – сказал тот. – Ты не рассказала ему!
– Я не смогла!
– Не рассказала что? – Я заглушил двигатель, выбрался из машины. – Что еще вы от меня скрываете?
– Олег, ты просто многого обо мне не знаешь… – В ее больших голубых глазах появились растерянность и испуг.
– Так расскажи. Я весь внимание!
– Сейчас нет времени. Если действие вещества закончится…
Бесполезная увертка!
– Или рассказывай, или поехали! Я не двинусь с места, пока не узнаю правду!
– Бывает такая правда, что уж лучше и не знать. – По щекам ее побежали мокрые дорожки.
– И все же я предпочитаю ее услышать!
– Что ты хочешь от меня услышать? – в отчаянии вскричала Адал. – То, что создал и меня?
– Ой, только не говори, что ты тоже… – усмехнулся я. И вдруг ужасная догадка мелькнула в голове. Я даже побоялся произнести это вслух – слова застряли у меня в горле. Но Адал закончила за меня:
– Да, и я тоже!
– Нет! – Я мотнул головой. – Не может быть!
– Ты ведь догадывался об этом. Причем уже давно, – с горечью сказала она. – Просто боялся себе в этом признаться. Я эрв, Олег. Всего лишь плод твоей фантазии.
– Но… как такое возможно?
– Помнишь, Фо сказал, что туман может порождать не только монстров? Сказал тебе, что пример стоит совсем рядом. Он имел в виду меня! Ты давно влюблен в героиню романа Игоря Сорога, мечтал повстречать такую же Адал, как он описал. Так вот, туман воплотил твои желания в реальность. Я твоя иллюзия, ожившая мечта.
– Я не верю!
Конечно же, я лгал себе – я верил и прекрасно знал, что это так. Иначе как еще было объяснить все те странности в ее поведении: то, что она постоянно будто читала мои мысли, знала вещи, которые не мог знать ни один посторонний человек, вечно появлялась в самых неожиданных местах в моменты, когда мне грозила опасность. Она даже была в моем кошмаре, когда я лежал в отключке!
Я опустил автомат. Мысли в голове клубились подобно туману. Разум отказывался верить, но сердцем я чувствовал, что это и есть правда. Да я бы вышел один с голыми руками против всех чудовищ мира, лишь бы это оказалось обманом. Но обманом все это время была она! Тут повсюду сплошной обман, нет ничего настоящего!
– Олег! – Она взяла меня за руку, и я отпрянул от нее, словно от прокаженной.
– Да идите вы к черту со своим лживым миром! – прокричал я и, забравшись в машину, захлопнул дверцу, чтобы не слышать ее плача.
Я долго сидел, опустив голову на руль. «А есть ли он вообще – этот руль? Существует ли машина? – думал я. – Быть может, это тоже иллюзии, созданные моей фантазией? Верить больше ничему нельзя!» За лобовым стеклом деревья тянули ко мне ветви, похожие на паучьи лапы. «Может, и деревьев этих тоже не существует? Где гарантия, что все это – реальность? Что весь мир – реальность?» Если бы в этот момент на меня обрушились полчища чудовищ и растерзали, я посчитал бы это за благо – все лучше, чем та пустота и безнадега, которые все больше заполняли мою душу. «А может, и меня тоже нет? Вдруг я тоже всего лишь фантазия? Вдруг и меня кто-то выдумал?» Я выпрямился. «Они правы. Нужно бежать, бежать из этого жуткого мира, в котором повсюду окружает ложь! Мне здесь нет места!»
Я снова запустил двигатель. Открылась правая дверца.
– Можно я провожу? – тихо спросила Адал.
Я не ответил. Но она все равно села на соседнее сиденье. Петрович сурово на нее посмотрел, но ничего не сказал. Какое-то время мы молчали.
– Прости, – прошептала она. – Я хотела рассказать тебе раньше. Но боялась, что ты не поймешь. Боялась, что навсегда потеряю тебя…
Она коснулась моей ладони. Я ощутил теплое прикосновение и невольно отдернул руку. Теплое – как живое! Но всего лишь «как»! Адал отвернулась. Тело ее содрогнулось от рыданий. Я скривился: искусственные эмоции искусственного существа!
– Именно поэтому Петрович запрещал мне встречаться с тобой, – прошептала она. – Вам, создателям, часто плевать на свои творения!
Я, не говоря ни слова, включил фары. Их свет отвоевал у тумана несколько метров пространства. Какое-то время я смотрел, как проплывают и клубятся над кустами белые призраки. Иногда бросал мимолетные взгляды на Адал, и сердце мое все сильнее ныло. Почему все так? Впервые я повстречал девушку, о которой мечтал всю жизнь, и та оказывалась иллюзией!..
– Прощай! И еще раз прости! – не выдержала она и распахнула дверцу, чтобы уйти. Навсегда! И в этот момент я неожиданно для себя схватил ее за плечи, притянул к себе и зарылся лицом в ее светлые волосы. Я целовал ее губы, мокрые от слез щеки и понимал, что мне наплевать, кто она такая. Знал лишь, что она – та единственная, ради которой я готов был еще тысячи раз пройти через весь пережитый ад, лишь бы она была рядом…
Что-то ударилось в дверцу и заскребло по металлу. Я увидел, что слева за стеклом шевелится нечто покрытое мелкими черными чешуйками. Впереди в свете фар замаячили силуэты.
– Торопись! – крикнул Петрович. – Похоже, лекарство перестает действовать.
Да, медлить больше нельзя! Я переключил передачу, дал задний ход. Машина выкатилась из кювета, раздавив попавшего под колесо монстра. В зеркале заднего вида мелькнул силуэт Петровича. Он поднял руку, что-то прокричал, видимо – «Удачи!», а в следующий миг его одинокая фигура растворилась в белой пелене. Мы помчались по дороге.
Перед машиной выскочило нечто черное, но я даже не успел рассмотреть что – машина вздрогнула от глухого удара, и на лобовое стекло брызнула зеленоватая слизь. Я включил дворники.
– Но если ты – та самая Адал из романа Сорога, почему ты здесь? – спросил я, не отрывая взгляда от дороги. – Ведь не я тебя придумал, а он. Ты порождение не моей, а его фантазии.
– Со мной немного иначе, – ответила она. – Меня действительно выдумал не ты. Я воплощение фантазии писателя. Именно он наградил меня всеми качествами и характером. Просто, читая романы, ты принял мой образ таким, каким для тебя создал его автор.
– То есть и другим фанатам Сорога ты тоже можешь являться? – Я ощутил, как в голосе мелькнули нотки ревности.
– Не совсем так. Да, я та самая сороговская Адал, но такая, какой представлял ее именно ты… Осторожно!
На пути появилось чудище, габаритами не уступающее нашему автомобилю, но я вовремя крутанул руль, машина вильнула, и монстр остался позади.
– Ну и? – спросил я.
– Если кто-то другой под воздействием светлозана точно так же вообразит себе эту героиню, она тоже появится, но это уже буду не я, – ответила она и взглянула на меня с удивлением, явно поражаясь моему спокойствию. Хотя чему тут удивляться? Я за последние дни видел так много чудовищ, что они перестали пугать меня до дрожи в поджилках. Вот уж не думал, что к такому можно привыкнуть…
– Значит, эта версия Адал только моя? – спросил я, признаться, весьма обрадованный этим выводом.
– Да, я – только твоя. И кстати, скорее всего, другая Адал будет не похожа на меня. Каждый ведь представляет героев по-своему. Теоретически, если встретятся несколько фанатов творчества Сорога, есть шанс повстречаться и нескольким Адал. И ты сам удивишься, насколько мы будем разными.
Я снова с сомнением взглянул на нее. Все это было даже более фантастично, чем ожившие кошмары. Те хотя бы чудища, какие бывают разве что в ужастиках, а вот она сидит рядом – абсолютно реальная: беседует со мной, с мокрыми щеками и теплыми ладонями… Она не может быть выдумкой!
Адал вскрикнула, но я уже и сам заметил впереди гигантский силуэт – клещ-переросток, видимо, тот самый. Выжил, зараза! Я просто проскочил прямо между его гигантских лап.
– Помнишь нашу игру в солдатики? – спросил я. – Ну, те камешки, что ты дала мне в иллюзорном доме… А как с тобой? Выходит, и тобой я управляю, как теми камешками? И разговариваю за тебя?
– Выходит, так, – вздохнула она.
– Но ведь я за тебя сейчас не говорю! Ты сама произносишь слова, я же их только слышу!
– Это потому, что ты управляешь мной не осознанно, а бессознательно. Это твое подсознание говорит за меня и руководит моими поступками в соответствии с тем характером, каким наделил меня писатель.
Какое-то время я молча давил педаль газа, глядя на туманную мглу и бурую ленту разбитой за годы грунтовки. Справа и слева мелькали черные силуэты. Иногда чудища выпрыгивали на дорогу, однако настигнуть машину не успевали. Лишь пару раз царапнули по борту.
– Но если ты – моя выдумка, откуда тогда так много знаешь?
– Это не я знаю, – поправила она, – а ты!
– Я? Да ведь ты рассказываешь вещи, о которых я понятия не имею!
– Я не сказала ничего такого, чего ты не знаешь, – возразила она. – Многие вещи, происходящие вокруг, ты воспринимаешь неосознанно. Скажем, если ты что-то увидел, но не придал этому значения, твое подсознание все равно отметило и сохранило в памяти. Твой мозг постоянно работает, обрабатывая полученные факты, и время от времени выдает тебе ответы. В привычном тебе мире это иногда происходит во снах: к примеру, композитору может неожиданно присниться новая мелодия, а ученому – какая-нибудь формула, которую он долго пытался вывести. По той же причине некоторым снятся вещие сны: подсознание человека постоянно анализирует происходящее, а потом выдает спящему картинку того, что скоро может произойти. Когда же сон сбывается, люди говорят: мистика! А никакой мистики тут нет. Пророк – их собственный разум. Точно так же работает и интуиция: у человека возникает предчувствие, скажем, скорой беды. На самом деле это сигнал из подсознания, которое, проанализировав факты, пришло к выводу, что может случиться некое нехорошее событие.
– Да, я уже понял, к чему ты клонишь. Хочешь сказать, что ты что-то вроде передатчика, через который мое подсознание общается со мной?
– Именно. Можешь считать, что я говорю от имени твоего разума. Все, что я тебе рассказываю, – выводы, к которым пришел ты сам, пусть и неосознанно.
На крышу что-то упало. Сверху раздался скрежет, словно кто-то ползет по металлу.
– Выходит, все эти примеры с говорящими солдатиками, объяснения иллюзорности дома и появления давно умершей собаки, а также выводы по поводу записей Петровича… До всего этого я додумался сам? – Говоря это, я левой рукой продолжал держать руль, а правой придвинул поближе автомат.
– Конечно. Ведь ты с детства много читал, особенно книги по психологии и эзотерике, любил легенды питхов и был фанатом творчества Сорога, который писал о порождениях разума – эрвах. Плюс к этому факты, полученные уже здесь: дневник капитана Откина, рассказ Петровича, общение с Фо, наблюдения за поведением чудовищ. Вот твое подсознание и сделало все эти выводы. Я их лишь озвучила.
– А вдруг я ошибся? Вдруг все совсем не так?
Ад ал пожала плечами:
– Может, и ошибаешься…
В стекло ударилось нечто черное и окатило меня россыпью осколков. В окне же появилась гнусная физиономия и зашипела, растопырив муравьиные челюсти.
– Держи руль! – крикнул я и, схватив автомат, выпустил в чудовище длинную очередь. Физиономия пропала.
– Кстати, почему Петрович против того, чтобы ты была со мной? – Я положил автомат и перехватил руль.
– Он не то чтобы против… – уклончиво ответила Адал. – Просто он знает, чем все это заканчивается.
– И чем же?
– Рано или поздно человек, породивший эрва, возвращается в свой привычный мир, – с грустью ответила она. – А созданное им существо не исчезает, а остается одиноким скитальцем этих болот…
Я резко нажал на тормоз. Машина замерла. Моя рука потянулась к ключу, чтобы заглушить двигатель, но ладошка Адал удержала ее.
– Нет, ты не должен оставаться сейчас! – вскричала она. – Если ты останешься – погибнешь, а мне ты нужен живой! И пусть ты будешь не рядом, а в том далеком мире, сама мысль о том, что ты в безопасности, – уже для меня счастье. Этот мир пока слишком опасен для тебя. Ты еще многого не понял, многого не умеешь. Тобой правят твои страхи, а страхи порождают чудовищ. Но если ты когда-нибудь научишься… Если ты захочешь… – Рыдания заглушили ее слова. – А еще ты должен предупредить всех в своем мире. Ведь Фо идет и к ним!
Отовсюду нарастало множество жутких звуков – приближалась черная орда моих собственных страхов. Они раздавались так близко, что казалось, туманный занавес вот-вот раздвинется и покажет кошмарное представление. Впереди в свете фар показалась какая-то черная извивающаяся тварь и зигзагами устремилась к машине.
– Торопись! – взмолилась Адал.
Я снова нажал на педаль газа. Машина взревела и понеслась, подпрыгивая на колдобинах разбитой дороги. Вскоре впереди появился перекресток. В свете фар я разглядел указатель с надписью «Красновка». Первой мыслью было отправиться дальше – в поселок, в свою воинскую часть. Но, вспомнив предупреждение Петровича, я все же свернул на Погорское шоссе, стараясь не думать о том, какая судьба постигла жителей поселка и моих сослуживцев, – ведь в Красновку пришел туман! Теперь под колесами стелилось серое полотно асфальта. По трассе ГАЗ-66 помчался еще резвее. Орда монстров и вовсе затихла позади…
Всю дорогу до Погорска я молчал, глядя, как мелькают внизу белые черточки дорожной разметки да выплывают навстречу столбы с номерами километров. Когда мелькнул знак с обозначением, что до Погорска осталось 10 километров, туман начал заметно редеть. Теперь с каждым километром я все четче различал тянущиеся по обе стороны дороги деревья. Заметила это и Адал.
– Ты добрался! – прошептала она, и в ее словах одновременно были радость и печаль. – У тебя получилось!
– А как же ты? – встревожился я. – Тебе ведь нельзя дальше!
– Не переживай за меня. – Она грустно улыбнулась. – Ведь я не могу умереть, пока жив мой создатель. Я останусь с тобой, пока ты помнишь обо мне. Главное – знай, что я есть и люблю тебя!
Она прижалась ко мне так крепко, словно теряла меня навсегда.
– Я вернусь! – пообещал я, прикоснувшись губами к ее светлой макушке. – Обязательно вернусь! Верь мне! Я тоже люблю тебя!..
Последние слова прозвучали в пустоту. Туман внезапно кончился – и вместе с ним исчезла она. Растаяла, словно сон, словно фантазия…
Машина вдруг заглохла и, проехав по инерции еще пару десятков метров, встала.
– Ну, вот и все, – прошептал я, щурясь от слепящего солнца, сияющего на голубом небосводе.
Слева от меня благоухала зеленью поляна, обрывающаяся склоном. За ним, там, далеко внизу, искрясь, извивалась ленточка реки, а за ней до самого горизонта простирался город. Реальный город! Я опустил голову на руль, сдавил виски ладонями и подумал об Адал. Даже радость того, что мне удалось скрыться от собственных страхов, вырваться из кошмара, не могла заглушить горечь потери.
Распахнулась дверца. В грудь мне уперся ствол автомата.
– Не двигайся! Кто такой? – раздался суровый голос. – Откуда?
Я взглянул на держащего автомат военного, судя по погонам – курсанта, и усмехнулся:
– Рядовой Гриненко. Механик-водитель. Танковый полк. Красновка.
Курсант смутился, но автомат не опустил.
– Редько, кто там у тебя? – послышался басовитый голос.
– Солдат, товарищ прапорщик, – отозвался курсант. – Выехал прямо из тумана. Говорит… говорит, что из Красновки!
Рядом с ним возник толстый усатый прапорщик.
– Красновка, говоришь? – Прапорщик потер подбородок. – А ну, вылазь, боец. Редько, проводи его пока к дежурному по училищу. Там разберемся.
Я спрыгнул на землю, осмотрелся. Только теперь заметил, что повсюду на поляне чернеют ямы свежевырытых траншей, тут и там снуют вооруженные люди в бронежилетах и касках, из глубоких окопов торчат стволы пушек. Я оглянулся. Сразу за бортом машины, на которой я приехал, высилась белая туманная стена и тянулась вверх, сколько хватало глаз. Она раскинулась от горизонта до горизонта и медленно наступала. Я снова окинул взглядом направленные на туман стволы орудий. «Они даже не представляют, с кем собрались воевать!» – подумал я. И в тот миг вся эта пелена тумана вдруг представилась мне пожирающим мир гигантским белым чудовищем с тридцатью головами, каждая из которых – часть объединенного разума, называемого Фо. Впрочем, это было мимолетное видение. В следующий миг курсант ткнул меня в спину автоматом:
– Ну, давай, боец, ступай!
И я пошел вниз по асфальтированной дорожке к видневшимся вдали воротам Погорского военного училища.
– Эй, товарищ прапорщик, глядите! – услышал я позади. – В машине-то двигатель напрочь раскурочен! Как он ехал-то на ней?
