Глава 10
Крик души
Одинокий, на самого себя покинутый, стоит он в безмерном мире, и у него нет настоящего, где бы он мог почить, ни прошлого, по которому он бы мог тосковать, так как его прошлое еще не настало, как нет и будущего, на которое он мог бы надеяться, ибо его будущее уже прошло.
Серен Кьеркегор. «Несчастнейший»
Дафна с трудом дождалась конца собрания, еле сдерживаясь, чтобы не сбежать, пока говорил Нааек. Ей хотелось кричать, рвать и метать, она чувствовала кипящую в сердце ярость, готовую вот-вот выплеснуться через край.
Даф не хотела отталкивать от себя близких, хотя научилась делать это лучше всего. Она ничего не могла с этим поделать.
«Все эти глупости и комментарии в защиту землянки, – думала Даф, продолжая сердиться. – Для остальных война словно стала игрой. Агрх… Они точно дети, которые не видят ничего страшного в том, что их может ударить молнией!»
Но Дафна знала, что все это далеко не игра. Узнала давно, или только вчера. По крайней мере, так ей казалось…
Это началось еще на Да’Арии. С тех самых пор, как после одной из битв с фоморами Дафна осталась одна.
Без него.
Сначала девушку все жалели, соболезнуя из-за утраты Элеутерея. Не давали ей ни минуты покоя, чтобы привыкнуть к одиночеству. А потом все просто забыли о погибшем. Забыли и стали жить дальше, словно никогда и не было парня по имени Тер.
Разве смерть – часть игры? Неужели остальным так просто сказать «Прощай»?
Возможно, никто не упоминал о Тере при Дафне, чтобы не волновать ее, но даитьянка нуждалась вовсе не в такой дежурной заботе.
Ей хотелось справедливости.
Мести.
Именно поэтому сестра Никка настолько стремительно умчалась из кабинета Астарты. Она спешила к друзьям, с которыми сблизилась совсем недавно, и лишь потому, что они разделяли ее взгляды.
С фоморами следовало разобраться как можно скорее.
Теперь Дафна и еще двое даитьян сидели в рекреации второго этажа Келаса. Скрытые навесом из вьюнков от общего коридора, здесь стояли несколько плетеных кресел, а между ними был обустроен маленький искусственный пруд с белыми лилиями. Эта атмосфера, предназначенная создавать гармонию внутреннего и внешнего миров, Дафне вовсе не помогала. В очаровательном прудике она видела жалкую лужу.
– Хочешь сказать, они снова исчезли, Тоай? – недовольно спросила Даф у сидевшего напротив нее приятеля в синей майке. – С каких пор фоморы научились прятаться лучше нас?
– Я не хочу ничего сказать, – возразил тот, – но за последние пару дней проверил больше полусотни городов, где они раньше бывали. Фоморы не засветились ни на одной из камер видеонаблюдения, даже на самой захолустной автозаправке.
– Нужно проверить квартиру Ани и ее отца, – произнесла сидящая рядом с Дафной девушка по имени Джаянта. – Они могли вернуться туда, раз не нашли карту.
– Уже проверил. Ничего, – покачал головой Тоай. – Лир и его друзья умеют заметать следы. Все выглядит так, словно этих мерзавцев там никогда и не бывало.
– А наша квартира? – поинтересовалась Дафна.
Она прекрасно помнила, как сумасбродная Чарна однажды каким-то неведомым образом умудрилась проследить за Никком. Потом несколько дней рыжеволосая фоморка околачивалась в соседнем переулке в надежде выведать хотя бы что-нибудь.
– Авалос там был, – кивнула Джаянта, убрав за ухо прядь волос, обнажившую татуировку в виде стрелы, угрожающе обрамлявшую шею точно ожерелье. – Разбирал книги, что вы не успели посмотреть. Сказал, что никого подозрительного даже близко не наблюдал.
– Они просто трусы, – процедила сквозь зубы Даф, теряя самообладание. – Знают, что если бы не прятались по закуткам, мы бы давно до них добрались!
– Может, снова притихли и ждут нас? – предположила Джаянта. – Надеются, что мы сами приведем их к книге?
– В таком случае у нас еще больше причин найти их, – заметил Тоай и с вызовом расправил плечи. – Помимо той, что мне надоело смотреть, как они беззаботно разгуливают по этой планете.
Несмотря на кажущееся спокойствие, Дафна видела, что крупные мышцы на руках парня напряглись. Покажись сию секунду фоморы из-за угла, Тоай не раздумывая бросился бы в бой и наверняка победил, растерзав противников голыми руками.
– Я тоже не могу слушать рассказы Астарты про то, что Земля – нейтральная территория, – согласилась Джаянта и, сверкнув в улыбке белоснежными зубами, добавила: – Как только фоморы объявятся, им от нас не уйти. Все еще скажут спасибо, когда…
– Тс-с-с! – Дафна не позволила договорить, указав взглядом на появившуюся в коридоре фигуру.
По лестнице неспешно спускалась Аня. Она тащила огромный цветастый рюкзак, набитый какими-то вещами.
«И почему просто-напросто не повесить рюкзак на плечо? Что за нерациональные земляне…» – Даф откинулась на спинку кресла, чтобы Аня не заметила ее за растениями, но Тоай тоже увидел гостью Келаса.
– Привет, Таня! – крикнул он и радостно замахал ей.
– Она Аня, – хмыкнув, шепнула ему Джаянта.
– Да? Ладно, какая разница…
Однако Аня, видимо, не расслышала ошибки и подошла к даитьянам.
– Привет, – улыбнулась она, хотя понятия не имела, с кем обменивается любезностями.
– Собираешься домой? – поинтересовался Тоай, указав на рюкзак.
– Нет, это… Кое-что для похода.
Тоай удивленно вскинул брови, но промолчал. Аня глянула на Дафну, но сестра Никка демонстративно отвернулась. При виде девчонки в голову снова полезли мысли о Лире, паршивом псе, который умело где-то скрывался. И это выводило из себя.
Джаянта тоже молчала, с нескрываемым любопытством разглядывая девушку. После недолгой паузы Аня вскинула рюкзак на плечо и поспешила удалиться.
– Она в самом деле пойдет с вами? – вопросительно повернулась к Дафне Джаянта, когда Аня скрылась за поворотом.
– Представляете? – кисло усмехнулась Дафна. – Понятия не имею, как вынесу это. Каждый раз, когда вижу ее, вспоминаю Лира, а потом его отца и…
– Но это же безрассудство! О чем только Астарта думала, соглашаясь? Какой толк от этой Ани в походе? Лучше бы меня взяли.
– Я тоже хотел пойти, но Аста отказала, – поддакнул Тоай. – Сказала, что многочисленная группа может привлечь лишнее внимание.
Джаянта взглянула на него.
– А эта Аня, значит, лишнего внимания не привлечет?
– Я этого не говорил. Думаю, наша начальница просто не хочет оставлять ее здесь. Да и после недавнего сбоя в энергопитании Келас не кажется таким уж безопасным местом.
– Только мне от этого не легче, – устало вздохнула Дафна. – Перспектива следить за нерасторопной землянкой, чтобы она не потерялась в джунглях, меня не радует.
– Ничего, мы тебя порадуем, как только отыщем фоморов, – Джаянта похлопала Даф по плечу.
– Надеюсь. Если мы не найдем Лира на Земле, добраться до него на Да’Арии будет куда сложнее. А я хочу лично разделаться с ним.
На этом беседа завершилась. Никакой новой пищи для размышлений разговор с друзьями не дал, и Дафна вернулась в свою комнату. Она без сил упала на кровать, скользнула ладонью по стене, и городской пейзаж исчез, обнажив бесцветные матовые стены.
Неподвижно лежа в темноте, Дафна опять вспомнила тот вечер в театре, куда они с Никком пришли просто скоротать время, а в итоге им пришлось защищать Аню от Лира и Чарны. И чем она их так привлекла? Не могли же они знать о сне Никка! Даф определенно переживала из-за чрезмерной заинтересованности брата в девчонке, но не это было главной причиной ее беспокойства.
Фоморы…
Где они пропадали почти десять лет? И почему объявились именно сейчас? Дафна уже почти забыла о том, что сделал отец Лира. Почти научилась спокойно жить… А теперь все снова полетело к чертям.
В душе снова просыпалась забытая боль.
Даф закрыла глаза и медленно вдохнула как можно глубже. К горлу подступали слезы. В памяти вновь ожила картина рокового дня, когда она увидела безжизненное тело Элеутерея.
Нет, нельзя было позволять себе переживать это заново. Ненависти к убийце Дафне и так хватало с избытком. Срочно нужно было какое-то теплое воспоминание, светлый сон…
* * *
…Алые лучи почти скрывшегося за горизонтом солнца освещали выложенные белой каменной плиткой широкие мостовые. Огни фонарей и гирлянд, украшавших деревья аллей, отражались в окнах окрестных домов и окутывали весь город мистическим сиянием.
На центральной площади Суталы у подножия замка АмараВрати собрались, кажется, все жители города.
– …Сегодня мы встречаем новый тридцать одна тысяча сто шестьдесят четвертый год со времени Трех Лун… – говорил могучего сложения немолодой мужчина, сжимая в руке изящный бокал с серебряным узором.
Дафна посмотрела вверх, вдыхая свежий воздух, наполненный ароматом пьянящего пунша и пряных угощений. Одна за другой в вышине зажигались звезды, обрамляя раскиданные по небу три полумесяца. Еще несколько штрихов… Вокруг раздаются восторженные голоса собравшихся, вдалеке тихо играет музыка. Да, именно таким она запомнила тот день.
– …давайте же выпьем за мир и за наше единство! – торжественно продолжал мужчина. В его медного цвета бороде проглядывали седые волосы. – Ибо ни одна война не может сломить наш народ или разделить нас!..
Последние слова больно кольнули в самое сердце. Даитьянка вздрогнула, на мгновение у нее потемнело в глазах, и сон, который она с таким трудом по крупицам собирала из воспоминаний, чуть было не рассеялся.
– Потерпи немного, скоро официальная часть закончится, – шепнул на ухо знакомый голос, и горячая рука сжала ладонь Дафны.
– …а также я не могу не упомянуть всеми нами любимого Элеутерея, – тост никак не кончался, – лишь благодаря ему и созданному им защитному силовому полю мы сегодня имеем возможность провести этот Праздник Света в тишине и покое!..
– Начало-о-ось, – устало добавил все тот же родной голос.
Мужчина подошел к Дафне, обнял за плечи и поднял бокал над головой, обращаясь к публике:
– …Тера я всегда считал своим сыном, и сегодня я рад, что моя дочь выбрала его себе в спутники жизни. Так давайте же встретим наступающий год, в котором нас ждут новое счастье и новые победы!
Время праздника было выбрано идеально: через секунду после окончания торжественной речи последний луч солнца растворился в ночи, и полупрозрачные стены замка озарила подсветка из огней тысячи кристаллов. Все вокруг замерцало, словно в небо разом выпустили миллиард светлячков. Толпа разразилась аплодисментами. Пир начался.
– Ну все, после такой речи нас просто так не отпустят, – иронично заметил Тер. Его голос утопал в шуме празднества.
– Отец, ну зачем было упоминать про нас? – укоризненно спросила Даф, хотя довольная улыбка выдавала ее истинное настроение.
– Страна должна знать в лицо своих героев, – отец улыбнулся, отчего вокруг его голубых, как у дочери, глаз образовались морщинки. – К тому же я горжусь своей семьей, и пускай мое счастье послужит вдохновением для других.
– Мы далеко не герои, – покачал головой Тер и, сжав покрепче ладонь Дафны, добавил: – Но семья. Что бы ни случилось.
– Еще не герои, – отец перевел на него взгляд и подмигнул. – Что ж, отдыхайте, а я пойду поищу остальных, пока Никк опять не уговорил мать устроить какое-нибудь кристальное шоу. В прошлый раз этот сорванец обесточил половину замка…
С этими словами отец растворился в толпе, двигаясь в такт музыке и допивая на ходу ароматный пунш.
– Хочешь потанцевать? – предложил Элеутерей, глядя ему вслед.
Он обнял Дафну за талию, его рука скользнула по ее спине, прикрытой тонкой тканью легкого платья.
– Нет, – Даф улыбнулась, любуясь его глазами глубокого синего цвета, – пойдем.
Прежде чем Тер успел возразить, она скользнула меж фигурами пирующих людей, увлекая его за собой подальше от освещенных праздничными огнями улиц.
Оказавшись в лесу, Даф снова занервничала. На этом контрапункте воспоминания заканчивались. Дальше все шло не по сценарию, и следовало предельно внимательно относиться к своим мыслям, чтобы не нарушить хрупкий астральный мир.
– Даф, – растерянно позвал Тер, но она не обернулась, ускоряя шаг.
Подол платья цеплялся за ветки, мешая идти, накидка упала, оголив плечи, и ночной ветер навевал ощутимую прохладу. Дафна закрыла глаза, сосредоточиваясь. Она точно знала, куда лес должен их вывести.
Обрыв. Внизу бушует океан.
Дерево. Одинокая могила под ним.
Нет. Могилы там еще нет. Или уже нет?.. Неважно.
– Дафна, – настойчиво, но по-прежнему мягко повторил Тер, следуя за любимой.
Она не ответила.
Всплески волн, с силой разбивающихся об острые скалы внизу. Листья деревьев тихо колышутся на ветру, под ногами шелестит трава. Все должно быть точь-в-точь как в реальности.
Обрыв. Море. Дерево.
И он. Точь-в-точь как в реальности.
– Дафна!
Его голос изменился, стал уверенным и властным.
Вздрогнув, она открыла глаза. Тер стоял напротив и внимательно смотрел на нее. Его взгляд тоже изменился. Беззаботный озорной огонек пропал, в нем больше не отражалось праздничное настроение того дня. Теперь это был не Элеутерей из ее воспоминаний прошлого, а Элеутерей из ее сознания настоящего.
– Все хорошо? – В его синих глазах по-прежнему светилась любовь, но теперь к ней примешалась почти неуловимая тоска.
– Я скучаю, – одними губами произнесла Даф, боясь пошевелиться, проснуться и снова оказаться в одиночестве темной комнаты. Наедине со своей печалью и ненавистью.
– Не стоит, я с тобой, – улыбнулся Тер, подошел ближе и провел рукой по ее щеке, откинув с лица прядь белых, как лунный свет, волос. – Был и буду.
– Но только здесь, – она прижалась к его груди, слушая биение родного сердца. Сердца, переставшего биться в один роковой час.
Элеутерей не ответил, лишь обнял любимую, закрывая от обжигающе холодного ветра. Как Дафна и хотела, они оказались у обрыва, а внизу, скрытое ночью, бушевало черное море.
– Помнишь, ты говорила, что здесь мы словно на краю мира? – спросил Тер, глядя на горизонт. В полуночной тьме виднелись далекие огни Патила, страны фоморов.
– А ты говорил, что это лишь граница миров, – вспомнила Дафна и отвернулась, чтобы он не увидел, как ее глаза наполняются слезами. – Мечтал, что после победы эта граница сотрется. Но миры оказались совсем не те, что мы предполагали…
Она повернулась к дереву, одиноко стоящему у самого обрыва. Под его ветвями покоилась каменная плита, серая, слегка отливающая в ночи синевой, и гладкая, как стекло, с одной-единственной искусно выгравированной надписью:
Здесь навеки остановился Элеутерей Мунвард.
Он спас многих, но никто не смог спасти его.
– Тебе не кажется, что заставлять меня смотреть на собственную могилу… это – чересчур? – скептически усмехнулся Тер. Его русые волосы растрепались, и он пытался их пригладить, будто война с ветром была сейчас важнее всего.
Дафна знала его всю свою жизнь, ей казалось, что даже больше, и ни разу она не видела, чтобы Тер признавал поражение. Да, в этом они походили друг на друга, но в отличие от нее Элеутерей всегда принимал неудачу за стимул двигаться вперед, за повод приложить еще больше усилий к достижению своей цели. Всегда.
До последнего вздоха.
– Умеешь ты испортить момент, – всхлипнув, улыбнулась Даф. – Прости, сейчас исправлю.
Она хотела было вообразить обрыв без печального камня, как прежде, когда они сбегали сюда вечерами от городской суеты, но Тер остановил ее.
– Не надо, – произнес он, коснувшись ее плеча. – Ты должна помнить: никогда уже не будет как раньше. И нужно уметь жить с этим.
– А если я не хочу? – Даф снова взглянула на любимого. Сейчас его глаза казались темнее, чем обычно, возможно, из-за того, что ее саму переполняли эмоции. – Я пыталась, я честно пыталась. Двадцать семь лет четыре месяца и двадцать два дня на Земле я пыталась научиться, все забыть и посвятить жизнь поискам книги, победе над фоморами!
– Даф… – попытался успокоить ее Тер, вновь прижимая ее руки к себе, но девушка оттолкнула его.
– Двадцать семь с лишним лет на Земле я не могу спокойно спать! – воскликнула она, не в силах совладать с чувствами. Слезы катились по щекам, их тут же осушал ветер, но они лились вновь. – Я пыталась не думать, не вспоминать! Пыталась. А потом появилась эта девчонка с картой, а потом Лир! С самоуверенной ухмылкой на лице – один в один как у его отца, который тебя убил!
Вложив весь свой гнев в эти слова, Дафна обессиленно умолкла. На душе осталось гнетущее чувство опустошенности и безысходности. Тер наконец обнял ее, и она устало положила голову ему на плечо.
– Я отомщу Крейну, – твердо произнесла Дафна, глядя на надгробный камень. – И только тогда успокоюсь.
– Убьешь правителя фоморов? – с сомнением в голосе переспросил Тер. – Ты прекрасный воин, Даф, но его охраняют тысячи таких же воинов. Тебе до него не добраться.
– Мне не нужен Крейн. Смерть для него будет слишком большой роскошью. А вот семья… До его драгоценного сына я скоро доберусь.
Сейчас она как никогда была уверена, что нет ничего хуже, чем видеть смерть дорогого человека. Решимость переполняла ее. Ничто иное не казалось теперь столь важным.
– Это не сделает тебя счастливее, – покачал головой Тер.
– Уверен?
– Уверен.
Дафна не ответила, продолжая молча глядеть на могилу. Если бы только она могла все исправить! Она бы отдала что угодно, чтобы предотвратить случившееся, разорвать цепь трагических событий… Но все уже произошло, к несчастью.
– И не смей обвинять Ирнея, – продолжил Тер, словно читая ее мысли. – Он не виноват, что к барьеру в тот день пошел я.
Элеутерей нежно взял Дафну за подбородок и медленно повернул ее лицо к себе. Поджав губы, она обиженно отвела глаза.
– Ты не должна этого делать, не должна тратить жизнь на поиск виновных, – повторил Тер настойчиво и добавил, чтобы отвлечь любимую от дурных мыслей: – Лучше приглядывай за младшим братом. Кстати, как он? Уже не тот озорной мальчишка, поджигающий кристаллы, каким я его помню?
– Повзрослел, – улыбнулась Дафна, немного успокоившись, – научился телепортироваться, не врезаясь в стены.
– А землянка, про которую ты рассказывала мне в прошлый раз? Аня, кажется? Вы уже выяснили, куда ведет ее карта?
– Да, Кллисс с Нааеком составили маршрут. Завтра мы отправляемся.
– Хорошо, – одобрительно кивнул Тер. – Видишь, у тебя и без мести забот хватает.
Он вложил ее ладонь в свою и вытянул руку, словно они танцуют под мелодию поющего для них ветра. Дафна прикрыла глаза, стараясь поверить в счастье и забыть о том, что всего лишь спит.
– Ты его оставила здесь, помнишь? – вдруг спросил возлюбленный, рассматривая браслет на ее запястье. – Когда в последний раз была здесь… по-настоящему.
– Откуда ты знаешь? – Даф подняла на него мокрые от слез глаза. – Ты ведь тогда уже…
– Я все знаю, – грустно улыбнувшись, произнес он. – Ведь я – твой сон.
И сон исчез.
В следующее мгновение Дафна вновь лежала в пустой комнате Келаса, погруженной в мертвую тишину и ночной мрак. Лишь тонкая полоска света просачивалась из-под двери. Ни малейшего дуновения морского ветра, ни единого шороха травы.
Ничего, что могло бы заставить ее поверить, будто мир, в котором нет его, может спокойно существовать.
