Книга: Танец на раскаленных углях
Назад: ГЛАВА 17
Дальше: ГЛАВА 19

ГЛАВА 18

Сегодня я проспал почти до обеда. Никакие ночные визитеры меня не беспокоили, кошмары не снились, утром никто случайно не наступил на меня, Злыдень с Брюсом не приставали. Поэтому я проснулся бодрым и хорошо отдохнувшим.
Экипаж, включая нашу новую попутчицу, находился в другом отсеке за бронированной дверью.
Воспользовавшись отсутствием женского пола, я быстро разоблачился и юркнул в душ. Поплескавшись с четверть часа (перерасхода воды опасаться не стоило, поскольку, кроме приличного запаса, «Носорог» был оснащен весьма эффективной установкой ее регенерации), обсох под струями теплого воздуха и оделся, поменяв трусы, майку и носки на свежие. Затем извлек из холодильника стандартный обеденный паек военнослужащего армии Западной Коалиции, разогрел в микроволновке и с аппетитом умял за обе щеки.
Наслаждаясь чашечкой превосходного кофе, я млел от удовольствия и размышлял о том, как все-таки здорово передвигаться на колесах, а не тащиться по пустыне с тяжеленным рюкзаком за плечами или в лучшем случае на верблюде, как это делали путешественники до наступления эры научно-технической революции. Хотя раньше (как, впрочем, и в наше время) искателей приключений выжженная пустыня особенно не интересовала, и если бы обстоятельства не подтолкнули Коршуна сняться с насиженного гнезда, видал бы он в гробу местные красоты и чудеса. Лучше рисковая жизнь охотника за чужими ценностями, чем тряска по бездорожью, ночные встречи со всякими сомнительными субъектами призрачной наружности, а самое паскудное – это находиться в одной компании с вредной, избалованной девицей, еще и журналисткой, ко всем прочим ее недостаткам.
С тех самых пор, когда я ступил на скользкую дорожку профессионального вора, журналисты стали моими злейшими врагами. Даже к копам я относился терпимее – парни делают ту работу, за которую им платят, то есть ловят меня, неуловимого. Эти же проныры с микрофонами, фото-, видеотехникой и языками без костей так и норовят залезть туда, куда самому рьяному блюстителю закона и правопорядка не придет в голову сунуть свой нос. Накопают всякой небывальщины о героических похождениях Коршуна, а затем сливают нефильтрованный базар на головы легковерных телезрителей, радиослушателей и читателей газет.
Как-то в одном из уважаемых журналов опубликовали интервью со мной, якобы добытое с риском для жизни каким-то ловким корреспондентом. Даже мой «портрет» умудрились тиснуть на обложке, который, как оказалось впоследствии, был не чем иным, как фотографией самого автора, обработанной посредством компьютерных графических программ. У меня даже возникло желание надеть личину той бритой гориллы с дегенеративной физиономией конченого маньяка-убийцы и нанести визит вежливости беспардонному сочинителю, но из-за нехватки времени, связанной с наплывом выгодных заказов, пришлось отказаться от этой затеи…
– Доброе утро, Коршун, – мой отважный спаситель! – Что называется, накаркал – из отсека управления выскочила веселая, немного взбудораженная Патриция, ловко освободила из зажима откидное сиденье и бесцеремонно устроилась напротив, нагло уставившись своими зелеными глазищами прямо мне в лицо.
Чтобы не показаться неотесанным грубияном, я, в свою очередь, вежливо поздоровался и, ничуть не смутившись, стал изучать телевизионщицу.
От вчерашнего запуганного заморыша с неумытой, заплаканной физиономией ничего не осталось. Передо мной сидела уверенная в собственных силах златокудрая красавица с задорными искрами в изумрудных глазах, розовым румянцем на тонкой коже щек. Нелишне упомянуть о достоинствах прочих деталей ее лица: чувственный рот, белоснежные зубки правильной формы, прямой нос, лебединая шея – все было именно таких размеров и пропорций, от которых мужчины сходят с ума. Помимо собственной воли я начал дорисовывать в уме остальные, скрытые под одеждой части ее тела. Если мне не изменяют интуиция и некоторый опыт общения с лицами противоположного пола, там было все устроено безупречно, со строгим соблюдением всех установленных самой Матушкой-Природой законов и подзаконных нормативных актов, определяющих совершенство пропорций женской фигуры.
Окончив осмотр, я возвел глаза к потолку и, плотоядно причмокивая, произнес:
– Кондитер, однако! Величайший кондитер!
– При чем здесь кондитер?! Никакого отношения к этой профессии я не имею, и вообще, кроме яичницы и бутербродов ничего готовить не умею, – с некоторым бахвальством заявила Пат.
– Да не ты кондитер, а твой папочка – такой пирожок испек! Это каким же мастерством нужно обладать?!
– Дурак ты, Коршун! – Щеки собеседницы залило еще большим румянцем.
– Не дурак, а истинный ценитель, – поправил я девушку. – Тебе, как мастеру печатного слова, стыдно путаться в определениях.
– Именно таким я тебя всегда и представляла: наглым, неотесанным, беспардонным!
– Откуда властительница умов миллионов телезрителей может знать о существовании простого геолога? Нет, мамзель, вы меня с кем-то путаете!
– Ага, обыкновенный геолог! – Патриция, к моему удивлению, очень быстро взяла себя в руки и перешла в атаку: – Банки: «Нордландский кредитный», «Первый коммерческий», «Ресурсы и развитие», эльфийский «Процветание»; офис национального комитета «Надежда»; благотворительный фонд «Помощи отсталым народам» – и это только за два последних года… Хватит или продолжить?!
Я постарался изобразить на лице полное недоумение. Кажется, это у меня неплохо получилось, но на дотошную журналистку никакого действия не оказало. Она продолжала смотреть на меня с нескрываемым торжеством, как смотрел бы какой-нибудь сыскарь, прихвативший закоренелого рецидивиста за руку на месте очередного преступления.
– Что-то я вас не очень понимаю, барышня. Какие банки, какие фонды и комитеты? Еще раз повторяю – я геолог. Коршун – это всего лишь совпадение. Да мало ли «коршунов» порхает по миру?..
– Из тебя геолог, как из меня повариха, – не унималась въедливая корреспондентка. – Посмотри на свои руки – если они хоть раз держали геологический молоток, я без соуса съем свою любимую соломенную шляпку.
– Боюсь, Пат, тебе все-таки придется ее слопать. Сочувствую, но за язык тебя никто не тянул – это твой собственный выбор.
Наткнувшись на несокрушимую стену непонимания, Патриция решила зайти с другой стороны:
– Пусть ты не самый знаменитый вор Вундертауна, тогда объясни, как ты очутился в столь странной компании и какие такие «полезные ископаемые» вы собираетесь искать?
Логики в ее вопросе абсолютно никакой не было. При чем тут «странная компания»? И вообще, не все сегодня добывается из морской воды – например, нефть, уголь, строительный камень, песок, глина, драгоценные камни, да мало ли чего еще можно извлечь из земных недр. Чтобы окончательно отвязаться от дотошной прилипалы, я порекомендовал ей обратиться за разъяснениями целей и задач экспедиции к руководителю.
– Думаешь, я полная дура и поверю той сказочке насчет богатого месторождения алмазов на плоскогорье Аримана? – Похоже, девушка уже успела обо всем расспросить нашего начальника. – Если там и существуют алмазные россыпи, кто будет их осваивать в столь жарком климате?..
Я уже хотел было изречь какую-нибудь грубость, чтобы отвязаться от назойливой девчонки, но в этот момент в десантное отделение ввалился Брюс.
– Коршун, иди-ка сюда! У нас проблемы.
Нарочито любезно раскланявшись Патриции, я поторопился в рубку управления, невежливо захлопнув дверь перед любопытным носиком пассажирки, и запер на задвижку. Как Патриция отреагировала на мою выходку, я так никогда и не узнаю, но думаю, что мой и без того низкий рейтинг в ее глазах отнюдь не повысился.
При моем появлении гномы наградили меня сочувственными взглядами. Похоже, неугомонная девчонка успела изрядно достать их своими расспросами. Злыдень пребывал в состоянии покоя в уголке по правому борту. Фарик сидел в кресле водителя с мечтательным выражением на лице. Не ошибусь, если предположу, что маг успел втюриться в нашу пассажирку по самые свои лопоухие уши. Ну что же, надеюсь, что при ближайшем знакомстве с противной девицей у него эта блажь быстро пройдет, а пока пусть общаются почаще, лишь бы ко мне не приставала.
– Здравы будете, господа геологи! – громко и преувеличенно весело поприветствовал я честную компанию. – Чего все такие кислые с утра?
– Кому утро, а кое-кого уже успели достать, – проворчал Брюс. – Говорил вам не брать корреспондентшу с собой! Не послушались – теперь пеняйте на себя, у меня от ейных расспросов даже аппетит пропал. Все ей, видите ли, расскажите, обо всем доложите! – Потом, указав рукой на Фарика, продолжил: – Посмотри, Коршун, на этого охламона – влюбился без памяти…
– И вовсе не влюбился, – попытался оправдаться маг, хотя и без комментариев ветерана мне все было ясно с самого начала.
– Влюбился, влюбился, лопух! – продолжал наседать Брюс. – Конечно, это дело сугубо личное, но послушай совет доброго дядюшки Брюса: беги от нее со всех ног – дамочка весьма вредная, никакой семейной жизни у тебя с ней не получится. Бери пример с Коршуна – видал, как он ее отшил, иначе сейчас она порхала бы вокруг тебя и пудрила вовсю мозги: «Фарик, а это что за кнопочка? Милый Фарик, а для чего этот рычажок?..», тьфу!..
– Хватит, старая брюзга, приставать к парню! – вмешался в разговор Его Величество. – Без твоей помощи разберется в своих чувствах! – Отчитав, таким образом, подданного, он обратился ко мне: – Коршун, посмотри-ка сюда!
Я взглянул на экран монитора и кроме единственной яркой точки и комментария в правой его части ничего не увидел. Присмотревшись повнимательнее, прочитал: «Неопознанный космический объект – предположительно спутник-шпион (вероятность 89 %), высота над уровнем моря 35 756 км, расстояние до цели 42 535 км, координаты геостационарной орбиты…»
Дальше читать не стал. Мне и без объяснений было понятно, что это за штука, а также кем и для какой цели подвешена над экватором.
– Вот это да! – с нескрываемым изумлением воскликнул я. – Наши заклятые друзья не пожалели денег. Это сколько же остроухие отстегнули Ассоциации Аэрокосмических Исследований?..
– Не о том ты сейчас речь ведешь! – начальник экспедиции посмотрел на меня исподлобья. – Соображаешь, чем чревато для нас появление именно над Офиром геостационарного спутника-шпиона?
– Тут и соображать нечего, – я сделал умное лицо, – теперь мы, как на ладони у любого, кто его контролирует. А кто его контролирует – нетрудно догадаться с одного раза.
– Молодец, Коршун, – с иронией в голосе похвалил Матео, – быстро вникаешь!
– Когда вы его обнаружили?
– Десять минут назад, – на сей раз без всякого сарказма ответил король. – Сначала Фарлаф почувствовал что-то неладное, затем он же и нащупал объект локатором. Пока шпион не опасен, но через час-два развернет солнечные батареи, войдет в рабочий режим и начнет передавать картинку местности. Что нам теперь прикажешь делать?
– Сбить ко всем чертям, и точка! – безапелляционно заявил ветеран.
– И чем же ты его собрался сбивать? – спросил у подданного начальник экспедиции с изрядной долей ехидцы в голосе. – Что-то ни одного комплекса противокосмической обороны по дороге нам не встретилось. Может быть, у тебя в кармане случайно завалялась «стрела» или «скат»?
– А «элефанта» на что?! – Брюс торжествующе посмотрел на короля, дескать, знай наших. – Фарик в момент разметет в пыль шпиена, – и, обратившись к магу, спросил: – Ну, как, вьюнош, смогешь попасть пташке в глаз с такого расстояния?
– Вряд ли, уважаемый Брюс, – отозвался Фарлаф. – Я только приблизительно могу определить местоположение спутника, с точностью до пяти градусов. А этого явно недостаточно для того, чтобы попасть в него. К тому же пули сгорят в атмосфере и не долетят до цели.
– Коршун, а может быть, ты попробуешь по нему жахнуть из своего «скорпиона»? – не сдавался ветеран.
Пришлось и мне разочаровать друга:
– Я тебе что, чемпион мира по стендовой стрельбе с завязанными глазами? Даже если бы мне удалось его зацепить, на расстоянии полсотни тысяч километров луч лазера бесполезен. Читай учебник физики за десятый класс: раздел – оптика, глава – квантовые генераторы с оптической накачкой.
– Не умничай, грамотей! – обиделся компаньон и замолчал.
Я так и не понял, за что он на меня взъелся, то ли за то, что я не оставил камня на камне от его здравого на первый взгляд предложения, то ли потому, что проявил оскорбительную для самолюбия ветерана эрудицию, сославшись на школьный учебник физики.
– Подождите, господа, – тихо начал рассуждать вслух маг, – попасть по спутнику с рук нам не удастся. Но если для этой цели приспособить переносной комплекс связи, проблема с наведением бластера будет решена. Там же два лазера: поисковый и передающий. Если заменить рабочее тело передающего боевым, все может получиться.
Я ухватил идею Фарика, что называется, на лету, и она мне очень даже понравилась. Но оставалась еще одна, на мой взгляд, неразрешимая задача.
– А как ты собираешься решить проблему нехватки мощности импульса? Ведь на таком расстоянии площадь светового пятна за счет рассеивания пучка составит, – я наскоро прикинул в уме, – квадратный дециметр, а это уже не убойный луч, а просто-напросто очень яркий карманный фонарик.
– Учитель, можно усилить мощность бластера примерно в тысячу раз, закачав в рабочее тело сразу всю энергию батареи. Тема одной из моих курсовых работ так и называлась: «Повышение качественных характеристик боевых излучателей способом наложения наведенных заклинаний», – Фарлаф осекся и как-то неуверенно закончил: – Только боюсь, что передатчик после этого придет в полнейшую негодность.
– Плевать на передатчик! – Его Величество пулей выскочил из кресла. – Забирай его, Фарлаф, и делай с ним что хочешь, только избавь нас от этого космического соглядатая!
Брюс тоже повеселел – как-никак это была его идея сбить спутник-шпион.
– Минуту, – Фарик надавил педаль тормоза, остановил автомобиль и посмотрел на меня, а потом на ветерана. – Кому-то из вас придется пожертвовать бластером.
– Коршун, отдашь свой, – моментально сориентировался в обстановке ветеран.
– Это почему же именно Коршун должен жертвовать своим личным оружием?! – возмутился я. – Твоя затея со спутником – тебе и проявлять широту души.
– Никогда! – уперся гном.
– Тогда забудь о спутнике – пусть себе порхает в небесах, – спокойно заявил я и направился к водительскому креслу, чтобы подменить Фарлафа.
– Это что за разговоры?! – зарычал начальник экспедиции и грозно посмотрел на Брюса. – Быстро доставай «шершень»! Схватил, понимаешь, без спросу, еще и права качает!
Скрепя сердце ветерану все-таки пришлось вытащить из кармана бластер. В последний раз он полюбовался хромированной красотой заокеанской игрушки и, посмотрев на меня как на врага народа, бережно передал ствол в руки мага. Мне показалось, что он вот-вот расплачется. Стало его жалко, и я как мог подсластил пилюлю:
– Не огорчайся, Брюс, вернемся, я тебе свой «скорпион» подарю.
Компаньон ничего не ответил, повернулся ко мне спиной и пошел вслед за Фариком в десантное отделение, где их поджидала сгорающая от любопытства наша зеленоглазая головная боль…
За полчаса под непрерывное щебетание Патриции боевому магу удалось переоснастить комплекс связи. Девушке объяснили, что готовят оборудование для проведения научного эксперимента. Кажется, она поверила, но все равно продолжала засыпать мага «умными» вопросами, на которые тот еле успевал придумывать не менее заумные ответы…
До южной границы пустыни оставалось полторы сотни километров, когда ко мне подошел Матео и приказал остановиться.
Фарлаф первым вышел из машины, бережно неся на руках «научное оборудование для эксперимента». Остальные выскочили следом за ним, поглазеть на то, чем будет заниматься маг, и немного размять ноги.
Было жарко, как в печной духовке. Полуденное солнце пекло неимоверно. Если бы не гномьи защитные костюмы, больше пяти минут за бортом «Носорога» никто не смог бы выдержать.
Добрейший Матео презентовал пассажирке один из запасных защитных комбинезонов и ботинки, прошитые нитью паука-ткуна, популярно объяснив заартачившейся было девчонке назначение этих предметов одежды.
Костюмчик оказался размера на четыре больше, чем нужно, и висел на ней еще хуже, чем десантный комбинезон. Благо ботинки были изготовлены таким образом, что их можно с помощью «липучек» и раздвижной подметки легко приспособить практически под любой размер ноги.
Фарик отошел на сотню метров от транспортного средства, поставил ящик на землю и, откинув крышку, начал производить с ним какие-то ведомые ему одному манипуляции.
Мне пришлось приложить определенные усилия, чтобы оградить юношу от любознательного пса, который сразу же выразил желание оказать магу посильную помощь в настройке и отладке оборудования.
Конвективные потоки раскаленного воздуха, поднимаясь вверх, дрожали и вибрировали, искажая предметы на местности. Забавно было наблюдать, как изменяются очертания «бээмдэшки» и фигур моих товарищей, словно в кривых зеркалах обожаемого народными массами аттракциона под названием «комната смеха».
Окружающий пейзаж не отличался разнообразием: безжизненная почва цвета необожженного кирпича, в двадцати метрах небольшой солончак и повсюду море слепящего света. Огромная разница любоваться этим унынием из уютной рубки управления, где воздух свеж, как в Харальских горах, а ветровое стекло всегда можно затемнить или вовсе закрыть бронированной плитой. Здесь начинаешь отчетливо осознавать, насколько ты зависим от того узкого коридорчика физико-химических параметров, которые отвела Матушка-Природа для полноценного функционирования наших организмов.
Кичливо называя себя «царями природы», до поры до времени мы не осознаем, насколько зависим от капризов этой самой природы, даже не как отдельные индивидуумы, а как общество в целом. Достаточно незначительного сдвига какого-нибудь внешнего фактора в ту или иную сторону, и нас не станет. Все мы уйдем в небытие, освободив жизненное пространство для другой – более приспособленной расы разумных существ, как когда-то освободили для нас место разумные насекомые…
Из состояния задумчивой отрешенности меня вывел голос Фарика:
– Готово! Как только спутник начнет сканирование местности и передачу данных, можно включать прибор! Прошу всех отойти к «Носорогу».
Мы дружно выполнили его требование и столпились у кормы вездехода. Через минуту к нам присоединился и боевой маг. Он сел прямо на землю, опершись спиной на покрышку заднего колеса, водрузил на колени блок дистанционного управления комплексом космической связи и приступил к вводу каких-то данных. Его пальцы забегали по клавиатуре со скоростью, которой могла бы позавидовать профессиональная машинистка. Минут через десять Фарлаф доложил бодрым голосом:
– Цель поймана, приступаю к уничтожению! – и нажал на клавишу посылки информационного пакета на спутник. Только вместо информационного пакета на сей раз был луч огромной мощности, способный в доли секунды превратить в пар не только небольшой небесный объект, но и огромную орбитальную станцию со всем оборудованием и экипажем.
Не знаю, что произошло в космосе, но результат выстрела на земле оказался впечатляющим. На том месте, где находился переносной комплекс связи, на мгновение возник ослепительно яркий плазменный шар. Рабочее тело боевого бластера, не рассчитанное на столь мощный поток излучения, успев отправить большую часть энергии в космическое пространство, не выдержало нагрузки и вспыхнуло, как микросверхновая звезда. Затем ударная волна от взрыва чувствительно саданула по ушам.
Все случилось настолько быстро, что никто не успел испугаться, лишь Патриция запоздало ойкнула, но, скорее всего, не от страха, а для порядка.
– Ух ты! Шарахнуло, аж уши заложило! – восторженно воскликнул ветеран и направился осматривать, что осталось от переносного комплекса спутниковой связи. Подойдя к дымящемуся металлопластиковому конгломерату причудливой, неподдающейся описанию формы, он пнул его ногой. – Теперь ни один спец не определит, что это была за штуковина. Взять, что ль, на память, для коллекции?
– Я тебе возьму! – охладил коллекционера подоспевший Матео. – Она еще сутки чадить будет, и даже когда остынет, вони от нее не оберешься.
– Успокойся, начальник, и пошутить нельзя, – осклабился в широкой улыбке Брюс.
– Шутник… твою мать, – проворчал Его Величество и задал вопрос подошедшему Фарлафу: – Как ты думаешь, достали мы спутник или нет?
– Я почти уверен, мастер, но конкретно ответить на этот вопрос можно, лишь прощупав с помощью локатора «Носорога» участок неба, где находился объект.
– Тогда все по местам! – скомандовал «главный геолог» и потопал к вездеходу.
У бортового люка «Носорога» нашу компанию поджидала подозрительно спокойная, даже сосредоточенная Патриция. Что-то мне не понравилось в поведении девушки. Где поток глупых вопросов? Где суета, которую она ухитряется устроить по каждому поводу и без?
На всякий случай решил ее прощупать и не разочаровался. Оказывается, девчонка самым наглым образом фиксировала все происходящее с помощью миниатюрной беспроводной видеокамеры. Сам «глаз» был встроен в брошь, приколотую к ткани комбинезона на груди журналистки, а коробочка приемного устройства с кристаллом, на который производилась запись, покоилась в боковом кармане.
Так вот где сокрыта причина ее молчания! Все понятно. Вопросы посыплются потом, а сейчас она выполняет свой профессиональный долг – беспардонно, без всякого на то разрешения с нашей стороны, «утирает нос» Лориану.
«Нет, голуба, – злорадно подумал я, – не пройдет у тебя этот номер! Не будет белозубая улыбка Коршуна красоваться на экране телевизора, да и моим товарищам туда попадать вовсе ни к чему».
Пришлось сосредоточиться, чтобы прощупать экстрасенсорным восприятием внутренности приемника. Ага, вот и кристалл. Небольшое волевое усилие, и программа форматирования запущена – через полминуты все данные будут с него удалены.
Теперь можно переключить внимание на видеокамеру. Небольшая, но достаточно мощная литиевая батарейка электропитания прибора – как раз то, что нужно. Устроим маленькое короткое замыкание. На плате блока питания я накоротко «соединил» контакты батарейки. Не волнуйтесь, никакого взрыва не произошло, всего-то хлопнуло, будто малое дитя выстрелило из пистолета пистоном, а из брошки, приколотой к груди девушки, повалил белый вонючий дымок.
Я был тут как тут. С показным волнением сорвал с обалдевшей девушки злосчастное украшение, мимолетно (не без удовольствия) ощутив соблазнительную упругость ее груди, бросил камеру на землю и начал усердно затаптывать, громко причитая и охая.
– Что случилось, Коршун? – недоуменно спросил Матео.
Выдавать глупую девчонку я не собирался. Надеюсь, урок пойдет корреспондентке на пользу и без общественного порицания ее неблаговидного поступка, и быстро сообразил что ответить:
– Нацепляют всяких безделушек, чтобы в темноте светиться, а не думают о том, что все, изготовленное в Халифате, полное фуфло, к тому же опасное для здоровья!
– Наверное, батарейка от температуры взорвалась, – блеснул эрудицией всезнающий ветеран. – Со мной однажды случилось нечто подобное. Приобрел я как-то на рынке халифатскую зажигалку, через пару дней она у меня в кармане рванула, да так, что пиджак пришлось выбрасывать, – немного помолчав, грустно добавил: – Жалко пиджак – совсем еще не ношенный был.
Начальник экспедиции подошел к Патриции и заботливо поинтересовался:
– С тобой все хорошо, дочка? Помощь не нужна?
– Спасибо, мастер Тано, за заботу, – едва не плача, пролепетала девушка.
Для своего спасителя – Коршуна добрых слов у нее, конечно же, не нашлось. Ничего, будем надеяться, что как-нибудь в следующий раз мне, может быть, и повезет.
Фарик, как я понял, один из всех присутствующих знал истинную подоплеку происшедшего – на то он и маг. Юноша посмотрел на меня укоризненно, покачал головой и опрометью бросился к Патриции, чтобы своевременно подать даме ручку – не приведи Создатель ей споткнуться ненароком на неудобной ступеньке «бээмдэшки».
«Слабак! – подумал я и презрительно плюнул на землю. – Нужно парня срочно выручать, иначе скоро ушлая девица начнет им помыкать, как личной собственностью…»
Не откладывая дела в долгий ящик, я взял парнишку под локоток и пригласил немного прогуляться. Гномам я объяснил, что имею к Фарлафу важный разговор воспитательного свойства. Те отнеслись к моим словам с полным пониманием.
– Конечно, поболтайте, – Матео подмигнул Брюсу, мол, пошли. – Только долго не задерживайтесь.
Когда мы удалились от автомобиля метров на тридцать, я задал прямой вопрос юноше:
– Тебе она нравится?
Немного помявшись, маг честно ответил:
– Кажется, я влюбился, учитель.
– Любовь – дело хорошее, но тебе не повезло. Не тот объект для обожания ты выбрал, Фарлаф. – Маг хотел возразить, но я поднял руку, чтобы он не мешал ходу моих рассуждений. – Давай трезво проанализируем ситуацию. Кто она? Избалованная дочка богатого папочки, привыкшая никогда не знать ни в чем отказа. То, что Патриция сейчас здесь, в Офире, лишний раз доказывает взбалмошность ее натуры – захотела и помчалась сломя голову в поисках приключений к черту на кулички. Умна ли она? Нет, нет и еще раз нет! Подумай сам: если бы у нее кроме всяких финтифлюшек в голове была хоть половина отпущенных нормальному человеку мозгов, рванула бы она без соответствующего сопровождения к полудиким пастухам? Следующий вопрос: красива ли она? Признаю, журналистка привлекательна, но… – я сделал интригующую паузу, – не больше. Тебя можно понять, просидев всю жизнь за толстыми стенами монастыря, я и сам был бы готов влюбиться в первую встречную смазливую мордашку. Но поверь своему другу, своему учителю, наконец, – твоя влюбленность не стоит и выеденного яйца. Ты – обыкновенный парень, без всех этих аристократических мозговых вывихов и кастовых условностей. Она – дама высшего света, привыкла к вниманию всяких расфуфыренных индюков – сынков таких же разжиревших на народном горе толстосумов, как и ее папашка (насчет «индюков, разбогатевших на горе народном», я сказал для красного словца, чтобы усилить эмоциональное воздействие моей пламенной речи на слушателя). Подумай сам, способна ли она на сколько-нибудь серьезные чувства по отношению к представителю чуждого ей класса? Да, пока девчонка с нами, вдали от цивилизации, она инстинктивно станет искать опоры в твоем лице, но как только Пат вернется к привычной жизни, под уютное крылышко своего папеньки, ты станешь ей абсолютно не нужен.
Моя речь получилась довольно сумбурной, но она была произнесена от чистого сердца, исключительно ради спасения моего заблудшего друга от грядущего эмоционального стресса и душевных мук.
Фарлаф постоял молча минуту, осмысливая услышанное, и заговорил:
– У вас, уважаемый учитель, сложилось превратное представление о Патриции. Вы считаете ее взбалмошной, я – смелой и отчаянной. То, что вы называете глупостью, – всего лишь недостаток жизненного опыта. А насчет ее порядочности у меня нет никаких сомнений. Пат от всего сердца презирает всю эту лощеную толпу, которая громко именует себя высшим светом. Ее идеал – сильный герой, парень из низов, способный за счет своего таланта, энергии и трудолюбия возвыситься над чванливыми толстосумами…
– Сопливый дурень! – не выдержав сюсюканья мага, я оборвал его защитительную речь. – Все девчонки ее возраста так считают. Кстати, сколько ей лет?
– Двадцать два, – ошарашенный моим напором пролепетал Фарик.
– То-то и оно. Через год-два ее взгляды коренным образом изменятся. Представь, что ты – парень из низов добился материальной независимости от чековой книжки ее папы и получил согласие Патриции на брак. Рассказать в двух словах, какая незавидная судьба тебя ожидает?
– Будьте любезны, учитель.
– Пара месяцев семейной идиллии. Ты будешь носить ее на руках, она – млеть от счастья. Потом выяснится, что ее супруг абсолютно незнаком с творчеством импрессиониста Гугеля, не читал занудного Каранда, предпочитает музыку современных композиторов, вместо того чтобы восхищаться струнными квартетами Араэля, ненавидит балет и ко всем прочим недостаткам совершенно не умеет вести себя в светском обществе. Ты, конечно же, попытаешься исправиться: потащишься за ней, как хвост, в картинную галерею, чтобы, кривя душой, восхищаться мазней этого Гугеля, станешь, превозмогая зевоту, «любоваться» скачущими по сцене танцорами или с тоской в глазах «наслаждаться» звуками арфы. Может быть, с помощью преподавателей-обдирал тебе удастся приобрести светский лоск, но ты никогда не сможешь изменить своему природному естеству. Через год вы надоедите друг другу хуже горькой редьки. Она начнет называть тебя неотесанным мужланом, а ты ее – извращенной дурой. В конце концов, вы станете настолько ненавистны друг другу, что ваш брак сам по себе распадется. Вам повезет, если к тому моменту у вас не появятся дети, иначе громкого бракоразводного процесса с дележом не только имущества, но и ребенка не избежать.
Замолчав, я снисходительно уставился на своего несмышленого друга в ожидании его реакции на мои слова.
– Но, Коршун, вы ее совсем не знаете! Патриция очень порядочная девушка…
– Какой же ты еще бесхитростный и неопытный! – Я решил окончательно добить напарника и перешел в очередную атаку: – Эта, как ты ее называешь, «порядочная девушка» всего несколько минут назад бессовестно воспользовалась нашим доверием и вела съемку без всякого на то соизволения с нашей стороны. Как ты можешь охарактеризовать этот ее поступок?
– Но ведь она журналистка и всего-то делала свою работу! – запротестовал Фарик. – С вашей стороны было нечестно портить оборудование.
– Послушай меня внимательно! Если тебе хочется стать телезвездой – шлепай с нею подальше от «Носорога», и снимайте друг друга хоть до посинения. Коршуну лавры героя ее репортажей вовсе ни к чему. Надеюсь, ты понимаешь, по какой причине? Пусть она благодарит меня, что из-за своего врожденного мягкосердечия я не сообщил о ее выкрутасах Его Величеству и Брюсу.
– Хорошо, я должен подумать обо всем, что услышал от вас, уважаемый учитель, – наконец-то согласился маг и, немного помявшись, обратился ко мне с неожиданной просьбой: – Коршун, вы не могли бы попросить для меня немного гномьего эликсира у Матео?
– У тебя самого, что ли, языка нет? А зачем он тебе сдался? Может быть, ты рассчитываешь с его помощью вылечиться от сердечных мук? Скажу честно и откровенно: не выйдет – эта гадость лечит от болезней, а не от глупости.
– Никакие душевные муки я лечить не собираюсь, – смутился юноша. – Лицо хочу протереть.
Вот тут-то до меня и дошло, что все мои доводы отлетели от ученика, как от стенки горох. Все мои тщательно подобранные аргументы, виртуозно (как мне казалось) выстроенные в стройную, нерушимую конструкцию, рассыпались, будто карточный домик от слабого дуновения ветерка. Парень оказался упертым, как баран, и не оставил мысли очаровать нашу пассажирку. Эликсир, видите ли, ему понадобился! Угреватое личико протереть, а когда сыпь исчезнет, сломя голову помчаться завоевывать холодное сердце зеленоглазой бестии.
«Все, больше так не играю! – решил я про себя. – Плохой из меня педагог, точнее, никакой».
Не говоря ни слова, я махнул рукой и с поникшей головой поплелся к вездеходу, внутренне переживая полный крах своей едва начавшейся педагогической карьеры…
Вернувшись в машину, обнаружил Патрицию в десантном отделении. Девушка возилась со своей съемочной техникой, по всей видимости, хотела просмотреть отснятый материал. Судя по ее веселому настроению, бедняжка пока не догадывалась, какой неприятный сюрприз ее ожидает. Лохматый предатель суетился рядом, от всей души предлагая девушке свою бескорыстную помощь. За что периодически получал от нее несильные, но, на мой взгляд, достаточно оскорбительные щелчки по носу, сопровождаемые ее задорным смехом. Однако потомок волколаков ничуть не обижался, напротив, как мне показалось, эта игра его очень даже забавляла.
«Еще одна жертва женского коварства, – ревниво подумал я. – Попробовала бы какая-нибудь из моих прежних знакомых дам сотворить такое – вмиг осталась бы без пальца или без руки. И чего такого особенного Фарик со Злыднем нашли в этой пигалице? Никак не пойму».
Незамеченный веселящейся от всей души парочкой, я проследовал в кабину управления. Больше всего меня обижало то, что пес, которого я до этого считал самым преданным существом на свете, так легкомысленно поддался женским чарам и совсем потерял ум, честь и совесть.
Гномы встретили меня и проскользнувшего за мной Фарика радостными улыбками и в один голос начали поздравлять мага с успешно проведенной операцией.
– Молодец, Фарлаф! – довольный Матео стиснул своей лапищей тонкую ладонь мага. – Спутник уничтожен. От себя лично и всего коллектива объявляю тебе благодарность. Будь уверен, по возвращении стану ходатайствовать перед Великим Магистром, чтобы тебя всячески поощрили по вашей чародейской линии. Со своей стороны, разрешу тебе взять парочку артефактов из королевской сокровищницы.
– Спасибо, Ваше Величество, – еле слышно пролепетал ошалевший от счастья Фарик.
– Это не ты должен благодарить монарха, – подначил я мага, – а он тебя, за то, что поможешь гномам избавиться от всякого барахла, выкинуть которое у них рука не поднимается. – Затем я обратился к Матео: – Коли вы уж так жаждете его осчастливить, мастер, дайте парню немного эликсира – сам он попросить стесняется.
Матео посмотрел внимательно мне в глаза и, кажется, понял, в каком подавленном состоянии я нахожусь. Во всяком случае, он никак не отреагировал на мою провокационную колкость, а всего лишь мягким и спокойным голосом произнес:
– Садись за руль, Коршун, и постарайся успокоить свои нервишки.
– Правильно говорит монарх, нервы надо беречь! – подшестерил Его Величеству Брюс. – Недаром считается – все болезни от нервов.
Хотел я ему сказать кое-что насчет венерических заболеваний, которые бывают исключительно от удовольствия, но не стал еще больше усугублять ситуацию. Без того, как черт, зол на весь мир, не хватало еще схлестнуться с гномом. Не говоря ни слова, я занял водительское кресло, включил зажигание и рванул с места, только пыль столбом.
Возбужденные гномы еще некоторое время обсуждали удачный выстрел и, не стесняясь в эпитетах, расхваливали покрасневшего до корней волос мага.
Наконец Матео спросил Фарлафа, как тот считает, успели или нет засечь нас со спутника?
На что юноша лишь пожал плечами.
– Определенно сказать не могу. Спутник передавал информацию не более пяти секунд. Если нас все-таки обнаружили, думаю, мы очень скоро об этом узнаем.
Назад: ГЛАВА 17
Дальше: ГЛАВА 19