Глава 41

Бандиты вскочили, протиснулись мимо Ауры и, отталкивая друг друга, стали заглядывать в грязное окошко в задней дверце фургона.

Аура проползла чуть вперед между их ногами. Какое-то время никто не обращал на нее внимания. Она уперлась головой и плечами в фанерную спинку сиденья водителя. Тряска еще усилилась, когда водитель прибавил газу. Аура больно прикусила язык, но, собрав все силы, приподнялась повыше и села, поджав колени; руки у нее были по-прежнему скованы за спиной, сопротивляться она не могла, но, по крайней мере, на нее теперь не наступят.

В фургоне с ней находилось пять человек, один держался за плечо – туда попала пуля. Бандиты все еще толпились у задней дверцы, когда снаружи послышался нарастающий шум. Вскоре источник шума поравнялся с фургоном. Этот звук напомнил Ауре, как она ехала с Джианом в санаторий «Сент-Анж». Рев мотоцикла. Боковых окон в фургоне не было, но водитель впереди ругался на чем свет стоит, потому что теперь и он видел погоню в боковое зеркало.

Машина накренилась: водитель пытался на большой скорости уйти от преследования. На мгновение мотоцикл отстал, потом снова догнал фургон и вынырнул прямо перед ним. Водитель что-то прокричал, ударил по тормозам – и тут машина подскочила на выбоине мостовой. Толчок едва не сбил с ног бандитов, и те не слышали крик шофера. Тот не справился с управлением, и автомобиль развернуло поперек дороги.

Прогремел выстрел, раздался крик, но в кого попали, было не разобрать. Кажется, Аура первая поняла, что случилось. Водитель больше не ругался. И как она ни выворачивала голову, ей уже не был виден его затылок. В следующее мгновение машина врезалась боком в какое-то препятствие.

Все находившиеся в фургоне попадали друг на друга. Аура тоже вдруг оказалась среди груды тел – одни смягчили удар, зато другие грозили ее раздавить. В первый момент она не понимала даже, перевернулась машина или нет. Лишь когда дверь фургона распахнули снаружи и перед ее глазами в свете уличных фонарей возник мужской силуэт, она осознала, что машина все еще стоит всеми четырьмя колесами на дороге.

Яростный рев, шум борьбы. Выстрелы. Снова крики.

Дальше все завертелось с невероятной скоростью. Вес, давивший на Ауру, вдруг исчез, при этом в лицо ей брызнула теплая кровь. Кто-то завопил от боли; вопль тут же оборвался. Таинственный незнакомец расправился с пятерыми бандитами, перерезав им глотки стилетом одному за другим. Аура едва не потеряла сознание от запаха крови.

Она не успела толком понять, что происходит, как все уже было кончено. Кто-то взял ее за плечо и потянул спиной вперед между трупами к задней двери. Аура почти ничего не видела – чужая кровь заливала ей глаза. Она сопротивлялась, упиралась ногами в пол, но подошвы скользили. Запах крови был невыносим.

Тот, с кем она боролась, обеими руками вытащил ее из груды мертвых тел и повернул к себе.

Только теперь она увидела его лицо.

Джиллиан притянул ее к себе, вытащил кляп, не обращая внимания на кровь и вонь, а она не могла обнять его в ответ, ведь руки у нее все еще были скованы за спиной. На какой-то миг оба забыли, что стоят посреди улицы возле груды трупов. Из окон наверняка все видно. Скорее всего, кто-нибудь уже вызвал полицию. Надо сматываться, и побыстрее.

И все же они замерли на мгновение – ее голова у него на груди, и он прижимает ее к себе, без всяких ненужных слов.

Мотоцикл лежал посреди улицы. Из окрестных домов пока еще никто не решался высунуться. Из открытого фургона сочилась кровь, растекаясь между камнями брусчатки.

– Пойдем отсюда, – сказал он наконец.

На Джиллиане были темные брюки и черная рубашка. Правый карман оттопырен. Наверное, в нем лежал пистолет, из которого он пристрелил водителя.

С трудом понимая, что делает, Аура села сзади на мотоцикл, но не могла обхватить Джиллиана за пояс из-за наручников. Она крепко прижалась к его спине, чтобы как-то удержаться. Аура не могла поверить, что это он, – ведь она оставила его в Париже больным и обессиленным.

– Что ты тут делаешь? – Во рту у нее был железный привкус.

– Потом все объясню.

И вот они бросили фургон и мертвецов посреди улицы, свернули в какой-то переулок, заехали через подворотню в проходной двор, оттуда – в следующий и очутились на широкой улице. Джиллиан еще трижды сворачивал в разные стороны и наконец остановил мотоцикл в узком переулке между двумя зданиями.

Остаток пути они прошли пешком – под низко провисшими бельевыми веревками, вверх и вниз по лестницам, через еще один двор. В конце концов они остановились у черного хода какого-то здания. Аура наблюдала, как Джиллиан достает ключи. Ей был виден только его профиль. Джиллиан выглядел очень исхудавшим, но уже совсем не таким больным и сломленным, как в санатории «Сент-Анж».

Он хотел уже открыть дверь, но помедлил, еще раз обернулся к ней и поцеловал, не обращая внимания на грязь, покрывавшую ее лицо. Потом улыбнулся – и Ауру вдруг охватило чувство, что за этой улыбкой скрывается глубокое горе. Или это ей просто померещилось в полумраке заднего двора?

Наконец он открыл дверь и провел ее по лестнице. Из пивной в передней части здания раздавались голоса и звяканье посуды. Никого не встретив, они очутились в коридоре с нумерованными дверями на втором этаже.

Вскоре одна из дверей захлопнулась за ними. Обстановка тут была спартанская: кровать, стул, умывальник. Джиллиан запер дверь на ключ. Они были одни и – на какое-то время – в безопасности.

Ауре хотелось столько всего сразу. Сказать ему, какое облегчение – его видеть; спросить то, другое и еще третье; смыть с себя кровь; а прежде всего – избавиться от наручников. Но вместо всего этого она просто стояла и смотрела на него. С радостью и с глубокой тревогой. В тусклом свете свисавшей с потолка лампочки она по-прежнему видела тень на его лице.

– Что случилось? – спросила она.

Джиллиан отвел взгляд. Потом подошел к умывальнику, намочил носовой платок и вернулся к ней. Ни слова не говоря, стал осторожно протирать ей лицо – сперва вокруг рта, потом вокруг глаз.

– Джиллиан! – умоляюще проговорила она, отступая на шаг назад. – Что случилось? Почему ты в Праге?

– Сперва наручники.

– У меня во внутреннем кармане есть отмычка.

Он залез к ней в куртку и первым делом наткнулся на часовую стрелку Северина. Удивительно, что эта штука не проткнула Ауру насквозь.

– Что это за отмычка такая?

– Нет, это не то. В футляре ручки, под двойным дном.

Наморщив лоб, Джиллиан отложил стрелку, вытащил футляр и заметил мимоходом:

– Красивый у тебя маникюр.

– Долго рассказывать, – ответила Аура.

Ему понадобилось меньше минуты. Правая рука уже свободна. А теперь и левая.

Она благодарно поцеловала его в щеку и шагнула к умывальнику. В мутном зеркале Аура увидела, что по ее лицу словно прошлись наждачной бумагой. Только теперь она поняла, как им с Джиллианом повезло, что они никого не встретили по дороге. Она была с головы до ног перепачкана кровью, волосы слиплись, задубевшая одежда стояла колом. Аура уже почти не чувствовала боли и надеялась только, что выброс адреналина поможет ей еще какое-то время продержаться на ногах. И все же она испугалась собственного отражения.

Аура разделась до белья, поколебалась мгновение и сняла остальное. Восемнадцать лет прошло с тех пор, как она в последний раз стояла перед Джиллианом голая. Она помылась, как могла, у крошечного умывальника с ледяной водой и единственным полотенцем – тонким, как салфетка.

Джиллиан тоже снял куртку и брюки. Хотя он собственноручно перерезал глотки всей банде в фургоне, он и вполовину не так перепачкался, как Аура. Иногда она забывала, чем он раньше зарабатывал на жизнь. Похоже, навыков он не растерял.

Аура многого ждала от этой встречи, но только не молчания. Может быть, обоим нужно время, чтобы снова привыкнуть друг к другу. Ему явно хотелось ей что-то сказать, она это чувствовала, но не стала выпытывать. Она молча помылась и сказала:

– Мне нужна чистая одежда. От меня разит, как на бойне. Я не могу ходить так по городу.

– Мы заберем твои вещи из гостиницы.

Аура покачала головой:

– Меня ищет полиция.

Она рассказала о гибели сестер Каскаден. Их соседка наверняка уже сообщила полиции, что Аура, уходя, громко ссорилась с ними на лестнице.

Рассказывая это, она начала выполаскивать брюки в раковине, но только развела грязь вокруг, а ткань не стала чище.

– Вот. – Джиллиан достал из сумки черную рубашку; она была Ауре велика, но сгодится пока. На подоле была вышита эмблема венецианского ателье. Аура провела по ней пальцем и с голыми ногами села по-турецки на кровать.

– Значит, Венеция.

Прежнее ощущение близости возвращалось, но не так быстро, как ей бы хотелось.

Джиллиан, казалось, подумывал, не сесть ли на стул, но все же опустился на край кровати и взял Ауру за руку.

– Я там жил последние годы. И работал.

– А что с тамплиерами?

На самом деле ее интересовало, что с Каризмой.

– Я ушел из ордена. Вот и все.

Аура почувствовала, как заколотилось сердце в груди, и списала это на события последних часов. Как хотелось ей не замечать его беспокойный взгляд, сделать вид, что ничего не чувствует.

Джиллиан чуть крепче сжал ее руку и, похоже, подыскивал слова. Но Аура уже все прочла в его глазах.

– Джиан? – выдохнула она.

Он кивнул.

– Что с ним?

– Ранен… Пулевое ранение. – В его голосе слышалась мука. – Я не успел. Я просто не успел.

Аура уже не чувствовала ни его пальцев, ни кровати под собой. Словно провалилась в невесомость.

– Что случилось?

– Я отправился из Парижа в Венецию, а оттуда в Вену, чтобы…

Аура испугалась собственной интонации:

– Что случилось с Джианом?

Джиллиан потер указательными пальцами уголки глаз:

– Он поехал за мной в Вену. И пришел ко мне в ту гостиницу в Хофбурге, где мы с тобой тогда ночевали… И тут явились эти типы. Я просил его спрятаться, но он… В конце он напал на последнего из них, чтобы спасти меня, и эта скотина в него выстрелила… Из этих типов никто не ушел, но Джиану от этого не легче.

С большим трудом Аура овладела собой.

– Насколько это серьезно? – спросила она.

– Говорят, он, возможно, не выкарабкается. – Джиллиан сглотнул, выпустил руку Ауры и встал. – На самом деле точно не выкарабкается. Без всяких «возможно». Он умрет, Аура. Не сегодня. И может быть, не в ближайшие дни. Но ему не выжить. Пулю извлекли, но она прошла совсем близко к сердцу. И внутреннее кровотечение не прекращается.

Она сжала кулаки и изо всей силы уперлась ими в матрас.

– Я отвез его к тем же людям, что спасли меня тогда, после боя в катакомбах. Они делают все возможное. Он без сознания… так что ему не больно.

Джиллиан подошел к окну и приложил ладонь к стеклу, словно ему непременно хотелось почувствовать прохладу осеннего вечера.

– Почему ты не с ним?

Она сама понимала, как несправедлив этот вопрос и уж тем более упрек, звучавший в нем. Эти слова просто вырвались у нее, прежде чем она успела подумать.

– Он сказал, что ты в Праге. Для этого он поехал за мной в Вену. Потому что хотел, чтобы я приехал сюда и отыскал тебя. И помог тебе, если понадобится.

– Нам нужно к нему.

– Сначала мы должны еще кое-что сделать.

– Что может быть важнее, чем…

– А что, если есть возможность его спасти? – Джиллиан снова повернулся к ней. – Этот диагноз, что он умрет, – это для обычных людей… Но что, если бы он был, как мы?

– Бессмертным? – У нее вырвался всхлип, похожий на истерический смех. – Ты же прекрасно знаешь, что пуля и любого из нас может убить. Даже если бы мы успели сделать его бессмертным, это не спасет его от пулевого ранения.

– Но пуля его не убила! – Джиллиан шагнул к ней и снова сел рядом. – Его организм слишком слаб, чтобы собственными ресурсами справиться с кровотечением. В этом проблема. Если бы его организм был более выносливым, если бы что-то могло придать ему сил…

Он не сводил с нее глаз, и она поняла, что горячечный блеск его глаз выражал не только тревогу, но и решимость. Она однажды уже видела его таким. В тот день, когда он ее покинул. А теперь он хочет, чтобы она еще одного человека обрекла на бессмертие?

– Джиан говорил мне, что предпочел бы умереть, чем стать бессмертным. – Аура не могла сейчас помочь сыну, но могла говорить от его имени. Проблема была только в том, что сама она чувствовала то же, что Джиллиан: если существует возможность спасти Джиана, они должны ухватиться за любую соломинку. И потому добавила, понизив голос: – Ты ведь сам сказал тогда, что я злоупотребила твоим доверием.

– Я знаю. И мне понятно, что разница небольшая: ты не хотела, чтобы я ушел, а теперь я не хочу, чтобы ушел он. – На лице Джиллиана отражались терзавшие его муки совести. – Теперь, после стольких лет, я наконец тебя понимаю. Только бы не опоздать!

Аура горько улыбнулась:

– И это говорит тот, у кого впереди – вечность?

Ей хотелось его поцеловать – давно уже, но сейчас образ Джиана стоял между ними, как призрак, не подпускавший их ближе друг к другу.

– Так ты мне поможешь? – спросил Джиллиан.

– Ты еще спрашиваешь?

Она опустила глаза на свои разодранные колени, покрытые синяками ноги, потом резко подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза:

– Мы всю жизнь были чудовищно плохими родителями. А теперь мы должны выбрать: дать нашему сыну умереть или принять решение, что он будет жить – и уже по-настоящему ненавидеть нас.

– По-твоему, у нас есть выбор?

– Нет, – отозвалась она. – Нет, конечно.

Они обнялись, и она наконец его поцеловала, со всем отчаянием, сводившим ее с ума, со всей накопившейся тоской по его близости.

Но сознание того, что часы Джиана там, в Вене, сочтены, вернулось очень быстро.

– Что ты собираешься делать? – спросила Аура. – В замке больше нет цветка Гильгамеша, я тогда все уничтожила.

Джиллиан рассказал ей о своих подозрениях. Аура прислонилась спиной к деревянной спинке кровати и слушала. И пока он говорил, ее сомнения постепенно перерастали в уверенность.

Лисандр жив, утверждал Джиллиан, вероятно, благодаря цветку Гильгамеша с могилы Кристофера. Он вернул себе богатства, которые они с Моргантом припрятали по всей Европе, и снова обрел былую власть, но теперь уже не в Вене, а в Праге.

– Я знаю этот город, – добавил Джиллиан. – Я жил тут до Вены. И Лисандр тоже.

Джиллиан никогда не рассказывал ей, как он познакомился со своим бывшим работодателем. Аура всегда думала, что это было в Австрии. Но и сейчас Джиллиан не стал распространяться об этой части своей жизни.

– Я приехал поездом сегодня в полдень, – продолжал он. – И без большого труда нашел кое-кого из прежних знакомых. Мне рассказали о таинственном новом короле преступного мира, который появился тут несколько лет назад и за огромные деньги приобрел большое влияние. Точно так же действовали в свое время Моргант и Лисандр в Вене. Этот человек – глубокий старик, как рассказывают те немногие, кто его видел. Никто не знает его настоящего имени, но между собой они называют его Временщик, потому что ему якобы недолго осталось жить и править Прагой.

– Предположим, – сказала Аура, – что все так и есть. Лисандр жив. Может быть, он и правда здесь, в городе, и натравил на меня своих бандитов, чтобы меня доставили к нему. Но даже если у него еще есть запас цветка Гильгамеша, с чего бы он стал с нами делиться и помогать спасти Джиана? – Она умолкла на мгновение. – Как ты узнал, что они нападут на меня сегодня вечером?

– Я узнал, где обитает этот король преступного мира, раздобыл мотоцикл и поехал туда. Я проследил за выехавшей оттуда машиной, потому что надеялся, что в ней Лисандр и я смогу его увидеть. Тебя, похоже, кто-то выслеживал, потому что они точно знали, где тебя искать. Я понятия не имел, кого они ловят, пока тебя не вынесли из варьете и не бросили в фургон.

– Но зачем я Лисандру? Чего ради такие усилия? Твое похищение, этот санаторий, намек для Джиана, след, ведущий в Прагу, – ведь гораздо проще было поймать меня в Лондоне или у нас в замке.

– Видимо, он хотел, чтобы ты приехала в Прагу и установила контакт с кем-то, кто ему на самом деле нужен.

– Ты хочешь сказать… Он использовал меня как подсадную утку?

– Точно так же, как и меня, чтобы приманить тебя. Его целью должен быть человек, который может довериться бессмертной, но не престарелому королю мафии. И этот человек знает что-то или обладает чем-то, чего нельзя получить силой, а только через доверие.

– София, – прошептала Аура.

– Кто это?

Сестры Каскаден ее предупредили – и поплатились жизнью. Значит ли это, что Лисандр приказал убрать сестер, чтобы они не подорвали доверие Ауры к Софии?

– София Люминик… или София Октавиан, – ответила Аура. – Настоящего имени я не знаю. Она бессмертна, как и мы, но намного, намного старше. Она хозяйка варьете.

– Что Лисандру может быть от нее нужно?

Аура вскочила и потянулась за своими еще не высохшими брюками.

– Это мы у нее самой спросим.