Книга: Эмма в ночи
Назад: Тринадцать Касс
Дальше: Пятнадцать Касс

Четырнадцать
Доктор Уинтер – четвертый день возвращения Касс Таннер

На четвертый день после возвращения Касс Таннер домой они сидели в машине на парковке средней школы в Данбери и говорили о шкипере, опознанном как Ричард Фоули. Эти сведения поступили сегодня утром и работу по другим направлениям тут же приостановили. У агентов появился замечательный след, способный вывести их на шкипера, затем на остров, а потом – все надеялись – на Эмму и ее дочь.
– Ошибки быть не может? – спросила Эбби.
– Как ты думаешь, в официальных документах Департамента рыболовства и охоты Аляски зафиксировано много групповых изнасилований на судах?
Агенты отделения ФБР на Аляске отыскали семилетней давности статью в «Кетчикан Дэйли Ньюс». В ней один из рыбаков поведал об изнасиловании. Потом правоохранители связались с готовившим материал журналистом. Фоули отказался назвать фамилию женщины, а без подтверждения газета не имела права поименно называть всех, кто принимал участие в том злодеянии.
Эбби задумалась. Семь лет – срок долгий, но у маленьких городков память тоже не короткая.
– Вот послушай. Журналист сообщил, что Фоули три года жил в Кетчикане. Плавал на разных судах, потом сходил на берег. По его собственному признанию, после того случая он уехал и вернулся только семь лет спустя, чтобы искупить вину за длительное молчание.
– Слишком поздно заводить дело?
– Канцелярия окружного прокурора сообщила, что без содействия той женщины они не могли даже пальцем пошевелить. Там каждая собака ее знает, городок ведь маленький. Но через столько лет она и слышать ничего не пожелала о той истории. Пригрозила даже уехать. Статью поместили на одну из последних полос, и из всей этой затеи так ничего и не получилось.
– А Фоули? – спросила Эбби.
– Как приехал, так и уехал. Я так понимаю, он не горел желанием столкнуться со старыми дружками по тому рыболовецкому судну.
– И где он сейчас?
– Его активно ищут. Рыщут по всему городку и спрашивают, не помнит ли кто этого человека, не рассказывал ли он кому-нибудь, откуда родом и куда собирался уезжать. Через бывшего работодателя узнали номер его социальной страховки и старый адрес. Теперь намереваются поговорить с хозяйкой квартиры, которую он снимал, если, конечно, найдут, потому как вскоре после отъезда она продала дом.
– Органы социального обеспечения что-нибудь интересное сообщили?
– Нет. На тот момент ему едва исполнилось восемнадцать и это была первая его работа. Судя по всему, и последняя.
Эбби чувствовала на себе пристальный взгляд Лео. Изучать ее, когда она смотрит в сторону, якобы ничего не замечая, давно вошло у него в привычку.
– Ты спишь? – спросил он.
Она утвердительно кивнула, потом покачала головой и наконец ответила:
– Есть немного.
– Да, нам придется нелегко, – сказал Лео, глядя на фотографию Фоули.
– Почему вы так считаете? – озадаченно посмотрела на него Эбби. – Мы же нашли шкипера.
Лео сам говорил ей, что они найдут остров и отыщут Эмму. У них была Касс, непосредственный участник событий, знавший, что случилось. А теперь и Ричард Фоули. И Эбби, наконец, Эбби начала ему верить.
– У нас есть имя шкипера, но не его местонахождение, – ответил Лео. – А это, малыш, совсем разные вещи.
Родители Фоули не виделись с ним и ничего о нем не слышали с того самого момента, когда ему исполнилось восемнадцать и он уехал на Аляску. Ричард был трудным подростком и они облегченно вздохнули, когда он начал самостоятельную жизнь. Считали, что сын поставил перед собой цель, взялся за ум и стал взрослым, ответственным человеком, которого ценят окружающие. Им всегда казалось, что рано или поздно он вернется в Портленд, где прожили уже три поколения их семьи.
При разговоре с его родственниками Эбби не присутствовала. Отец, мать и две старшие сестры были потрясены, узнав, что Рик причастен к похищению сестер Таннер, о котором с утра до ночи талдычили новостные каналы. Они назвали его близких и друзей, сообщили, у каких врачей и стоматологов он лечился, одним словом, предоставили все сведения, о которых их просили. По их мнению, Рик, поспособствовав побегу младшей сестры, теперь мог удариться в бега. В противном случае ему грозила смертельная опасность со стороны живших на острове похитителей.
Данбери располагался в часе езды к северу от академии Саундвью, где учились в старших классах сестры Таннер. Недавно Эбби просмотрела свои записи о разговоре с их школьным психологом Лайзой Дженнингс. Женщина утверждала, что знала Эмму не очень хорошо и ни разу не говорила с ней наедине. Агенты из отделения в Нью-Хейвене проверили ее, но не нашли ничего предосудительного. Но Касс по-прежнему настаивала, что Лайза давала Эмме советы и довольно тесно с ней общалась. Этот след казался ей важнее других, и тому надо было искать объяснение.
– Введи-ка меня в курс дела, – попросил Лео.
Эбби вытащила из сумки свои записи и хотя вполне могла поведать эту короткую историю и без них, все равно стала читать:
– «Шесть лет работала в Саундвью в должности школьного психолога. Ушла после исчезновения девочек, дождавшись окончания занятий. Тридцать четыре года. Не замужем. Закончила университет Феникса, получила степень магистра в сфере социальной работы».
– Что она говорила во время беседы?
– Выражала о девочках разные мнения и передавала то, что о них говорилось в учительской. Но при этом утверждала, что сама знала их лишь поверхностно, как правило, встречаясь с ними лишь в коридоре, – пожала плечами Эбби. – Три года назад предоставленные ею сведения помогли нам составить о них общее представление. В то же время она не сообщила ничего, что навело бы нас на след отца ребенка или человека, который помог Эмме бежать.
– Вот и славно. Давай тогда сначала разрешим эту маленькую загадку, а потом вернемся к Ричарду Фоули.
Эбби вслед за Лео поднялась на школьное крыльцо. Они поговорили с дежурной и по узкому серому коридору направились в кабинет школьного психолога Лайзы Дженнингс. Он не имел ничего общего с мраморными полами академии Саундвью.
Агенты устроились на металлических стульях у низенького столика, на котором аккуратной стопкой лежала кипа журналов для подростков. Лайза Дженнингс была так же красива, как три года назад, но теперь, на середине четвертого десятка, щеки под ее скулами немного впали, а в уголках глаз залегли морщинки. На пальце женщины красовалось обручальное кольцо с бриллиантом.
– Рада видеть вас опять, тем более, что обстоятельства сейчас куда более благоприятные, чем тогда, доктор Уинтер, – сказала она, широко улыбаясь.
Эбби ответила ей тем же:
– Я тоже. К тому же примите мои поздравления. Кольцо просто прекрасное.
Лайза растопырила пальцы.
– Спасибо. До великого дня нашей свадьбы осталось всего несколько месяцев!
– Да, – согласилась Эбби, – событие действительно волнительное.
Лео был не в настроении вести светские разговоры. Он устроился на углу журнального столика, сел на краешек стула, широко расставил ноги и уперся локтями в колени.
– Вы много читали о возвращении Касс Таннер?
Его неожиданный вопрос женщину напугал. Она откинулась на стуле и подперла рукой щеку, будто задумавшись над услышанным.
– Прочла все, что смогла найти. Думаю, это естественно.
Лайза перечислила факты, известные широкой публике, – что девочки уехали, потому что Эмма была беременна, а потом жили на острове недалеко от побережья штата Мэн с Биллом и Люси Праттами. Что шкипер по имени Ричард Фоули помог Касс бежать, а Эмма, по всеобщему убеждению, до сих пор находится на том острове вместе с дочерью, которой уже исполнилось два годика.
– Я что-нибудь пропустила? – спросила она.
– Мы пытаемся найти того, кто свел Эмму с Праттами, – вступила в разговор Эбби. – Вряд ли это их настоящая фамилия, поэтому нам приходится искать тех, с кем они могли быть знакомы до исчезновения сестер, чтобы нащупать хоть какую-то связь.
– Понимаю. Мне очень хотелось бы вам помочь, но я даже не знала, что Эмма беременна, и уж тем более, кто помог ей подготовить побег.
Лео с любопытством посмотрел на нее.
– Странно. А Касс сказала нам, что вы с Эммой тесно общались. Что в начале осени старшая сестра стала все чаще и чаще наведываться к вам в кабинет. Девушка уверена, что вы вполне можете располагать ценными сведениями, к примеру, знаете как зовут парня, благосклонности которого она добивалась.
Лайза Дженнингс покачала головой.
– В этом заявлении нет ни слова правды. Зная, какой хаос царит в их доме после развода родителей, я в последние пару лет пыталась с ней поговорить, но ей это было неинтересно. В прошлый раз я, кажется, вам говорила, что Эмма отгородилась от всех прочной стеной, что, по-видимому, придавало ей уверенности. Вплоть до самонадеянности, а может, даже и высокомерия.
– Но за этой стеной, – довела ее мысль до конца Эбби, – она чувствовала себя очень хрупкой и ранимой. Почему вы так решили?
– Если мне не изменяет память, такой вывод я сделала, основываясь на словах ее учителей. Кроме того, она активно пользовалась своей внешностью, чтобы привлекать на свою сторону друзей. Особенно мальчиков.
– Хмм, – произнесла Эбби, – и что там было с ее внешностью? Помню, мы об этом говорили, я где-то даже записывала, но сегодня очень плохо выспалась и…
– Знаете, иной раз она применяла слишком агрессивный макияж. Подводила глаза и красила губы. Всегда распускала волосы и тщательно их распрямляла. Любила демонстрировать ноги, поэтому надевала коротенькие юбочки и обтягивающие брючки. У нас есть определенные требования к одежде, но девочкам не составляет труда найти в правилах лазейку.
Когда Лайза умолкла, Эбби с Лео не стали ничего говорить, чтобы понять, заполнит ли она воцарившуюся в комнате тишину. И она не заставила долго себя ждать:
– Потом Эмма вдруг очень коротко постриглась, и девчонки посчитали ее удивительно дерзкой и храброй. Мальчикам тоже стало интересно. Со стороны могло показаться, что она решила бросить вызов первым, чтобы понравиться вторым. И заставила всех поверить в свою смелость. Ей нравилось, когда окружающие считали ее неустрашимой.
Лео сунул телефон в карман, будто собираясь уходить.
– Значит, Эмма никогда не обращалась к вам за советом?
– Нет, никогда.
– И вы не знаете, с кем из мальчиков она могла встречаться на момент своего исчезновения?
– Нет.
– И даже не догадывались, что она была беременна?
– Откуда?
– У вас нет на подозрении никого, кто мог помочь ей реализовать план побега? Учителей, друзей, родителей других учеников, исповедующих собственные взгляды на проблему абортов или усыновления, либо занимающихся с трудными подростками?
Она покачала головой.
– Нет. В противном случае я еще тогда бы вам рассказала. Мы голову сломали, пытаясь понять, что случилось с девочками. Искали ответы на те же самые вопросы – о мужчинах, друзьях, учителях и родителях. Мне очень жаль, но в конце учебного года я из той школы уволилась.
Эбби оказалась не готова просто так сдаться и уйти.
– Могу я спросить – почему?
– Просто захотела что-то изменить. В привилегированных учебных заведениях учатся совсем другие дети. Мне кажется, здесь я могу принести больше пользы.
– Но в частных школах больше платят, не так ли?
– Да, действительно больше, – улыбнулась Лайза.
– Мне думается, всему причина – ваш жених, – сказала Эбби.
– Мы познакомились уже после того, как я стала здесь работать. Он преподает историю.
– Ну хорошо, – сказал Лео, вставая, – спасибо, что уделили нам время.
Эбби с явной неохотой последовала его примеру. Ей требовалось прояснить вопрос, на который Лайза Дженнингс так и не ответила. Почему Касс вывела нас на вас?
– Сожалею, что больше не могу вам ничем помочь. Я еще подумаю над всем этим и если что-нибудь вспомню, обязательно дам вам знать.
– Спасибо.
Эбби с Лео протянули ей свои визитки, повернулись и направились к двери.
– Семья, должно быть, в восторге, что Касс вернулась, передавайте им мои самые лучшие пожелания, – произнесла Лайза и на прощание помахала рукой.
Эбби повернулась, в словах психолога ее что-то заинтересовало, хотя что именно, она бы сказать не могла.
– Как вам известно, в ее семье очень непростые отношения.
– К сожалению, да. Я в курсе ситуации с ее родителями. И никогда не забуду, почему Эмма так коротко подстригла волосы. Просто мы все здесь подумали, что теперь их домашним штормам придет конец, какими бы неистовыми они до этого ни были.
Лео тоже остановился. Они с Эбби посмотрели на Лайзу и переглянулись.
– Не уверена, что в подобной ситуации они могут закончиться, – осторожно сказала Эбби.
Только что перед ними открылась новая дверь, хотя они понятия не имели, куда она их приведет.
– С такой мамой, как у них, это действительно проблематично. Услышав, что миссис Мартин посреди ночи обкорнала дочери волосы, я еще раз попыталась поговорить с девочками. Может быть, именно это и запомнила Касс. Мне хотелось им помочь. Но они не изъявили желания это обсуждать, впрочем, как и что-либо другое. Знаете, порой мне кажется, что об этом надо было сообщить в органы опеки. Может, тогда у меня появилась бы возможность остановить этот мчащийся на всех парах поезд. Но поймите меня правильно, я лишь следовала установленному протоколу. С точки зрения учебного заведения, в котором я как раз работала, в подобных случаях не обязательно оповещать соответствующие инстанции.
Эбби еще раз открыла блокнот, просмотрела свои записи и остановилась на первой попавшейся странице.
– Да-да, я помню, Джуди Мартин отстригла ей волосы, чтобы наказать дочерей за то, что они изъявили желание жить с отцом. Надо полагать, это было очень тяжело. Им было стыдно, и они решили не делиться с вами своим позором.
Лайза Дженнингс развела руками.
– Подростки…
– Я прекрасно помню себя в этом возрасте, – сказала Эбби. Потом улыбнулась и ласково коснулась руки психолога. – Вы не помните, кто вам об этом сказал – сами девочки или кто-то еще?
– Э-э-э… – протянула Лайза.
Вопрос застал ее врасплох, и теперь она отчаянно пыталась собраться с мыслями.
– Кажется, их отец, Оуэн. Странно, но я не могу вспомнить. Впрочем, это было так давно.
– В самом деле, – улыбнулась Эбби.
– Я уверен – вы сделали все что смогли, – поддержал ее Лео, – а сейчас… как говорится, задним умом все крепки.
Они попрощались. Эбби стремительно зашагала по коридору и вышла на улицу. Лео едва за ней поспевал. Заговорили они, только когда спустились по каменным ступенькам крыльца и направились к парковке.
– Вот черт! – сказал Лео.
– Вот и я о том же.
Эбби тяжело дышала, в ее груди гулко ухало сердце. Они подошли к машине с разных сторон, остановились и посмотрели друг на друга поверх крыши.
– Что говорила тебе Касс об этой истории?
– По ее словам, о том, что волосы Эмме состригла Джуди, знали только четыре человека.
– Касс, Эмма, Джуди…
– …и Джонатан. Джонатан Мартин.
– А это значит, что Оуэн Таннер ей об этом сообщить не мог. Сама Джуди тоже никогда бы не призналась, а если бы это сделал кто-то из девочек, Лайза наверняка бы вспомнила.
– Она сказала, что девочки ни разу к ней не приходили, – продолжала Эбби, – из всего вышеизложенного можно сделать только один вывод – об этом ей рассказал Джонатан Мартин. Но по какой причине?
Эбби прекрасно видела, как на лице Лео отразились ее собственные мысли.
– По той же, по которой она нам солгала.
Назад: Тринадцать Касс
Дальше: Пятнадцать Касс