Глава 33
В лес

Дом выкрикивал мое имя. Его старые суставы и кости стали совсем беспокойными ближе к рассвету, как будто ему с большим трудом пришлось смириться с тем, что в нем спали незнакомцы. Стены любили играть с ветром, а старые окна звенели от каждого порыва. Сегодня стены поймали гром и с удовольствием сотрясались от его раскатов.

Мне никогда не нравилось оставаться здесь на ночь. Я никогда не мог избавиться от чувства, что за мной наблюдают, даже когда все уже легли спать. Здесь жили бесчисленные поколения Реддингов, а некоторые люди, возможно, не хотели уходить…

– …пер?

Мой сонный мозг снова услышал голос, но это уже был не шепот дома.

Я открыл глаза и посмотрел на Нелл. Она спала, свернувшись калачиком и положив руку под голову. Мне потребовалась секунда, чтобы понять, где я.

– Проспер? Проспер?

Ладно, мне это не приснилось. Я встал на ноги и потер глаза. Аккуратно, чтобы не разбудить Нелл, я прошел по холлу до входной двери. Казалось, что голос доносится из эркера в малой гостиной.

«Что ты делаешь? – спросил Аластор. – Услышал, как случайный порыв ветра произносит твое имя и пошел на голос?»

Аластор снова замолчал, а я осматривал комнату. Я проверил везде: под диваном, за стульями, даже в шкафу.

«Ничего, – подумал я. – Просто галлюцинации начались…»

Я подошел к окну, взглянул на магическое покрывало в небе. Холодная ночь просачивалась через тонкие стекла, но это было даже приятно. Мысли в голове расплылись и не хотели собираться, а кожа казалась горячее, чем обычно.

Справа от меня раздвинулись бархатные портьеры, и не успел Аластор ахнуть, как мне слегка порезали шею и приставили к ней нож. Я не мог пошевелиться, нож бы врезался еще сильнее. Но мы стояли достаточно близко к темному окну, и я увидел отражение Генри Белгрейва.

Его длинные светлые волосы торчали во все стороны. Он сам развернул меня, не убирая ножа.

«Вот же идиот, – прорычал Аластор. – Сними браслет, слизняк. И я закончу то, что начал сотни лет назад».

– Что ты здесь делаешь? – спросил я.

– Пришел кое-что закончить, – ответил Генри, размахнулся и ударил меня кулаком по лицу.

Я отключился.

Каким-то непостижимым образом я знал, где нахожусь, еще до того, как открыл глаза. Воздух здесь был холоднее, и всегда с легким привкусом дыма от деревьев, которым так и не удалось восстановиться после пожара столетней давности. Ветер играл на пятнистых серых ветках как на расстроенных флейтах.

Я приоткрыл глаза и попытался посмотреть на лес, не привлекая внимания демонов, которые были где-то рядом. Густой туман клубился над землей. Время от времени из него появлялся силуэт демона и снова исчезал.

Я чувствовал, как пульс отдается в правой щеке, где наливался огромный синяк. Я запустил пальцы в мягкую влажную грязь.

«Кажется… Нам все-таки придется снова поработать в команде, – подумал я демону. – В последний раз. Еще не поздно свернуть с этой скользкой дорожки».

«Только люди верят в такие сказки, – ответил Аластор. – Настало время демонов».

– Я чувствую твои мысли, хоть и не слышу их, – раздался в зловещем тумане шелковый голос Пиры. А через мгновение появилась и она сама в виде пантеры. За ней в воздухе парил кровавый ключ, отливая красным. – Забудь о своем очередном дурацком плане. Слишком поздно.

И слова Аластора выпрыгнули из моего горла до того, как я успел среагировать:

– Восхитительно, – ответила Пира, подавая сигнал ограм, которые тут же двинулись к нам.

– Почему? – прошептал я. – Почему ты всегда выкидываешь что-нибудь этакое. В доме дети. Они вообще ни в чем не виноваты.

Аластор ответил не сразу:

– Человек, – сказала Пира, глядя через плечо. – Разберись. Времени у нас не слишком много.

Генри Белгрейв вышел из-за деревьев и подошел ко мне. Я поднялся с земли. Но не успел я встать, как огромная рука схватила меня сзади за шею. Огр схватил меня другой рукой и прижал к своей впечатляющей груди. Я за эти несколько секунд смог пнуть его всего лишь раз.

Мех какого-то давно мертвого животного, который служил демону жилетом, колол кожу.

– Я думала, тебе понравится навестить свою не выкопанную триста лет назад могилу, – сообщила брату Пира. – Примерно отсюда я и смотрела, как ведьма и Реддинги пытались сжечь тебя заживо. Я могла бы соорудить еще один костер, но они мне надоели, когда приходилось выжигать вампиров целыми семьями.

Теперь понятно, почему мне здесь всегда было так жутко. Зло пропитало здесь все после смерти невинной девочки и навсегда изменило эту часть леса.

Кровавый ключ засиял ярче и угрожающе завибрировал. Как и в прошлый раз, меня что-то начало увлекать за собой. Сила притяжения росла, голова уже начала кивать в унисон с пульсирующим ключом, в глазах помутилось. Я пытался бороться с паникой, ведь она только поможет Аластору набраться сил. Но я так ничего и не смог с собой поделать.

Я один. От этой мысли мое сердце сжалось. Внутри меня все еще был Аластор, конечно, но я был одинок так, как не было уже давно.

– И что ты собираешься делать? – Аластор не стал стесняться и спросил моим голосом.

– Давай, Белгрейв, – скомандовала Пира. – И можешь считать, что твоя часть контракта выполнена. Но не слишком быстро, я хочу, чтобы мой брат питался его болью, пока это возможно. Мне нужно, чтобы он восстановил силы для добровольной жертвы.

Было такое чувство, что моя голова распухла и увеличилась раза в два.

Я напряг шею и заставил себя посмотреть наверх. Сквозь туман, борясь с головокружением, я видел, как волосы Генри блестят в ужасающем свете кровавого ключа.

– Я бы извинился, – начал мужчина, в его руке сверкнул нож, – но твои предки со своим контрактом убили Белгрейвов без числа, они вытаптывали нас каждый раз, когда мои предки собирались начать все заново. И поэтому хотя бы один Реддинг должен умереть прекрасной медленной и мучительной смертью.

– Стойте, – сказал Аластор. Его слова были на вкус как свинец. Его присутствие разлетелось на тысячи сверкающих искорок.

Нож вошел мне в живот, но меня испугала не боль, а ее отсутствие. Я захлебнулся воздухом, глядя, как кровь вытекает из меня и заливает руку Генри. Он тоже уставился на мою рану, серо-голубые глаза прятались за стеклами очков. Его челюсть ходила ходуном, но от шока он не мог ничего сказать – слова застревали в горле.

– Я… – начал он и сразу запнулся, – я…

Я, я, я – только о себе всегда и говорил. А я вот думал обо всех остальных. Кто найдет мое бездыханное тело, после того, как демоны закончат свою страшную работу? Кто расскажет папе, что случилось? Кто подержит маму за руку на похоронах? Кто успокоит Нелл и объяснит, что это не ее вина? Кто убедится, что Прю… что Прю… Мне стало совсем тяжело держаться за расплывающиеся и темнеющие образы в сознании. Пульс в ушах замедлился, стало больно дышать. Я не хочу умирать.

Сквозь меня пронесся ураган боли, страха, бессильной злобы. Он потопил все мои мысли и только усиливался, подпитывая себя сам, пока грудь не сжалась так, что я не смог дышать. Не смог дышать. Боль разорвала меня надвое и полыхнула огнем по венам.

Сложно было понять, чей крик раздался у меня в ушах: мой или Аластора. Перед моими зажмуренными глазами пронеслась вспышка света, и я заставил себя поднять веки. Из моей груди бил фонтан странной магии, разрывая темноту леса.

– Проспер! – закричала Нелл – мне показалось, что голос слышится с другого края земли.

Генри отшатнулся, закрывая глаза рукой. Демоны разбегались от нас, скуля и повизгивая от яркого света.

Пира оскалилась, показывая стройные ряды острых клыков.

Я увидел ее за секунду до того, как алый свет кровавого ключа смешался с моим, высекая искры магии между нами.

Давление и боль ушли, забрав с собой свет. Перед глазами танцевали яркие пятна, как будто вся эта энергия теперь застыла на моей сетчатке.

Огр наконец отпустил меня, и я упал в грязь. Рубашка была пропитана кровью. Последние силы покинули меня и, как искорки магии, улетели в беззвездное небо.

Голоса, человеческие голоса, выкрикивали мое имя и что-то еще, сложно было разобрать. Рядом с рядами демонов встал ковен с оборотнями и Нелл. Они молча смотрели на рычащих демонов.

Бабушка подняла руки, и деревья затрещали, как кости мертвецов, выбросили к демонам самые острые ветви. Барби подняла из-под земли корни, и щелкнула ими, как кнутами. На земле сидел и дрожал белый лис. Он смотрел на меня большими глазами: голубым и черным.

– Аластор! – выдохнул я.

Кровавый ключ сжимал его своими щупальцами, демон закашлялся, а слабые лапки не смогли его больше держать. Его тело, которое еще секунду назад было твердым и жемчужно-белым, замерцало, как пламя свечи на ветру.

– Замечательно, – захохотала Пира. – Сработало! А теперь пришло время тебе исполнить свою часть договора. Отдай свою силу ключу. Докажи, что ты не такой, как наши братья. Как наш отец.

Аластор выпустил когти и, цепляясь за мягкую землю, безнадежно пытался уползти, но кровавый ключ тащил его назад.

– А… мальчик… – его голос был таким молодым, когда он звучал не в моей голове. Он был… напуган.

– Там стоит, видишь? – ухмыльнулась Пира. Пантера возвышалась над лисом. Она подняла лапу и придавила его с видом хищника, который собирается полакомиться долгожданной добычей.

– Я знала, что ты не сможешь, трус!

– Проспер! – из-за деревьев раздался голос бабушки. У нее на плече было что-то яркое. Риббит? – Что происходит? Что ты видишь?

– Думаю, – протянула Пира, выгнув шею, – я сожру ее первой, хотя на старых костях осталось не так много мяса. Впрочем, мысли о разрушении мира всегда подогревают аппетит. Сойдет и она.

– Я выполнил свои обязательства, – напряженно сказал Генри Белгрейв. – Ты же видела. Отпусти меня… Отпусти меня!

Пира махнула лапой.

– Убирайся.

Генри побежал спасаться. Я увидел, как мелькнули его светлые волосы.

– Нет! – закричала Нелл. – Остановите его!

Аластор снова посмотрел на меня, в его глазах отражался свет.

Пира подхватила его и пошла к луже крови, которая собралась на опавших листьях.

Мои губы онемели, и я думал: «Пожалуйста, пожалуйста, помоги им… Дай им уйти отсюда…»

Аластор сверкнул глазами. Он сосредоточенно посмотрел на меня, как будто о чем-то думал.

Слабая нить зеленой магии медленно выросла между нами. Она становилась все ярче и ярче, как горящая змея. Ее конец с моей стороны вдруг толкнул меня назад, а потом дернул вперед.

Я зажмурился, сжал кулаки, напряг все мышцы, и приготовился к боли. Но больно не было.

Я заставил себя открыть глаза и в изумлении смотрел, как эта нить делает стежки на моем теле. Он меня лечил. Магия оставляла приятное покалывание, становилось легче.

– Видишь, слизняк, – тихо-тихо сказал Аластор, – я решил позаботиться о человеческом детеныше.

– Что?..

Свет погас. Я посмотрел вниз и потрогал кровавую дыру в рубашке. Под ней была новенькая розовая здоровая кожа. Невероятно, но…

Аластор задрожал и замерцал. Он пытался подняться на лапы, но не мог с ними справиться.

Я уже сделал шаг, чтобы помочь ему, но у меня на пути встала Пира, виляя хвостом.

– Ах ты, человеколюбивая безрассудная скотина! – зарычала Пира. – Ты отдал свою силу, магию, которую ты мне обещал, чтобы исцелить мальчишку? Ты за него хочешь жизнь отдать? Я не позволю тебе! Не позволю! Я приказываю тебе, Пья…

Откуда-то сверху прогремел новый голос, кто-то кругами спускался на пострадавшие деревья, укрывая своей тенью место, где мы стояли.

– Довольно!