Глава 8
На следующий день, ближе к вечеру Мирослава отправилась в массажный салон на Краповицкой.
Морис считал, что поехать туда лучше мужчине.
– Ну да, конечно, – улыбнулась Мирослава лукаво.
– Я не в том смысле, – смутился он, – просто мужчине легче оказаться наедине с нужной нам девушкой.
– Я не думаю, что Ида работает в этом салоне, – задумчиво проговорила Мирослава.
– Но Кирилл в этом уверен!
– Ага, застал девушку пару раз не в том месте и уже вбил себе в голову бог знает что.
– Что же она там, по-вашему, делает? На экскурсию, что ли, приходит? – хмыкнул Морис.
– Она, может, приходит к подруге.
– И владельцы салона смотрят на постороннюю девицу сквозь пальцы?
– Почему бы и нет, – пожала плечами Мирослава.
В салоне на Краповицкой действительно в дневное время делали массаж. Все остальное было только для знающих клиентов и в вечернее время.
В зале для гостей, куда удалось проскользнуть Мирославе, воспользовавшись отлучкой девушки у входа, Иды не было. Симу в лицо она не знала.
– Что вы здесь делаете? – возмутилась прибежавшая девица. – Сюда посторонним нельзя.
Мирослава сунула ей под нос свое удостоверение.
– Я детектив. Мне нужно поговорить с владельцем этого заведения.
– Харитоном Георгиевичем? – растерялась девица на миг и тут же затараторила: – Он занят, его вообще здесь сейчас нет.
– Так занят он или его нет? – улыбнулась Мирослава.
– И то и другое, – отрезала девица, зло сверкнув глазами.
Мирослава набрала номер агентства и проговорила:
– Товарищ полковник! Присылайте ОМОН на Краповицкую. Здесь бордель.
– Ждите! – отчеканил Морис.
– Нет! – завопила девица. – Не надо ОМОН, у нас тут всё в рамках приличия! Харитон Георгиевич вас примет.
– И обслужит, – ляпнула Мирослава.
– Что? – У перепуганной девицы подкашивались ноги.
– Поторопите своего хозяина, говорю!
– Сейчас, сейчас!
– Кстати, как его фамилия?
– Котов. Харитон Георгиевич Котов.
«Да уж, – усмехнулась про себя Мирослава, вспомнив, что когда-то котами называли сутенеров, – фамилия соответствует роду занятий».
Девица умчалась на второй этаж и уже через пару минут свесилась оттуда и замахала руками:
– Поднимайтесь, Харитон Георгиевич вас ждет.
Мирослава не спеша поднялась и вошла в кабинет, дверь которого уже была открыта перед ней. В глубине комнаты стоял довольно симпатичный, упитанный мужчина с короткой прической и пышными усами. Он и впрямь был похож на кота.
Мужчина представился:
– Харитон Георгиевич Котов.
– Мирослава Волгина.
– А документы ваши можно?
– Конечно. – Мирослава протянула ему свое удостоверение.
– Так вы, оказывается, не всамделишный детектив, – расплылся он в улыбке, – мою Варвару, дурочку, напугали своими корочками.
В подтексте его фразы звучало отчетливо – липовыми корочками.
Мирослава в ответ улыбнулась ему не менее любезно, села без приглашения в кресло и сказала:
– Зато ОМОН я могу вызвать вам всамделишный.
– Это как же? – продолжал улыбаться он.
– А так, если бы вы читали еще что-то кроме фривольных журнальчиков, – она кивнула на кипу красочных изданий с полуобнаженными девицами на обложке, – то знали бы, что частные детективы имеют лицензию и обязаны сотрудничать с полицией.
– И вы сотрудничаете? – фыркнул он по-кошачьи.
– Естественно.
Он иронично закивал.
– Хотите убедиться?
И тут что-то его насторожило в ее глазах, он перестал ерничать и спросил:
– Чего вам от меня надо?
– У вас работает Ида Болотова?
Он покачал головой.
– А Серафима Усатова?
– Да, она делает массаж.
– Не спрашиваю, какой именно массаж, вернее, не стану спрашивать, если вы ответите, как часто здесь бывает Ида Болотова.
– Откуда мне знать, как часто она здесь бывает?! Я что, слежу за ней, что ли?!
– Но она здесь бывает?
– Бывала! Приходила к Симке. Но после того случая я запретил ей здесь появляться!
– После какого случая?
– После того как мне высадили дорогущую витрину и написали на стене: «Это тебе за Идку, гад!»
– Вы обратились в полицию?
– Я что, похож на идиота? – иронично поинтересовался Котов.
– Да как вам сказать…
– Издеваетесь?
– Нет, что вы.
– Вы лучше бы спросили, сколько мне пришлось заплатить, чтобы устранить последствия этого безобразия! – пожаловался Котов.
– Не имею привычки считать деньги в чужих карманах, – ответила Мирослава, едва сдерживая улыбку и думая про себя: «Ай да Кирилл, ай да…»
– Я сначала хотел деньги удержать с Симы, но потом передумал, – махнул Котов холеной рукой.
– А почему передумали?
– Пожалел девчонку, – вздохнул хозяин массажного салона.
«Как же, пожалел ты, – подумала Мирослава, – побоялся, что выбитой витриной и надписью дело в другой раз может не обойтись».
А вслух сказала:
– Вы великодушный человек, господин Котов.
Он, не уловив иронии в ее голосе, выпятил грудь, да, мол, я такой.
– А где живет Ида, вы знаете? – спросила Мирослава.
– Понятия не имею.
– А Серафима?
– И это мне неведомо.
– Вы что же, при приеме на работу не спрашиваете у девушек паспортные данные, не интересуетесь местом прописки?
Он фыркнул:
– Представьте себе.
– А я-то думала, что мы с вами, Харитон Георгиевич, поладим… А вы меня решили разочаровать…
– Да что вы меня всё запугиваете? – возмутился он. – Вот идите к Варваре и у нее свои данные спрашивайте.
Не дожидаясь ответа Мирославы, он с неожиданной для его комплекции и вальяжности прытью выбежал из кабинета и закричал:
– Варвара! Варька!
– Чего вам, Харитон Георгиевич? – отозвалась та снизу.
– Иди сюда немедленно!
Когда девушка прибежала, он указал ей на Мирославу и сказал:
– Вот, ответь на ее вопросы. – И тут же завопил дурным голосом: – И оставьте меня в покое!
Мирослава усмехнулась и последовала за Варварой, которая схватила ее за руку и потянула вниз.
– Какой у вас, однако, хозяин нервный, – произнесла Мирослава, когда они оказались в небольшой комнатке с одним окном, двумя стульями, шкафом и столом.
– Будешь тут нервным, – вздохнула Варвара и, посмотрев на Мирославу, выпалила: – У него жена месяц назад со стриптизером сбежала.
– Ну, что ж, и на старуху бывает проруха, – философски заметила Мирослава.
Варвара не поняла ее юмора и серьезно ответила:
– В том-то и дело, что она не старая. На двадцать лет моложе Харитона Георгиевича.
– Сочувствую. Но вы мне, Варя, лучше скажите, Ида у вас работала… массажисткой?
– Кто это вам мог такое сказать? – всплеснула руками Варвара. – Нет, Ида у нас никогда не работала.
– Но бывала часто? – уточнила Мирослава.
– Появлялась она здесь часто, – неохотно призналась девушка, – но это она приходила к Симе. Они дружили с детства. И вместе учились в школе. Сима из неблагополучной семьи. Родители пьют. Вот она брата к родне пристроила, а сама сюда.
– Вы знаете, где живет Ида?
– Нет, я ее об этом никогда не спрашивала.
– А где живет Серафима?
– Где-то на улице Промышленности.
– А поточнее?
– Там через арку магазин большой.
– Сейчас Серафима сидит в зале?
– Нет, – покачала головой Варвара, – и вообще ее две недели не будет.
– То есть?
– Она отпросилась у Котова, ей брат позвонил, а до него дозвонились соседи и сказали, что вроде у них там дом сгорел.
– Вместе с родителями? – невольно ахнула Мирослава.
– Не знаю. Сима и сама толком не знала. Спохватилась и уехала.
– А вы уверены, что она вернется через две недели?
– А куда же ей деваться? – вздохнула Варвара.
Когда Мирослава вышла из салона, на город уже опустились сумерки, расцвеченные вспышками реклам.
«Пожалуй, мне стоит вернуться домой, – подумала детектив, – ехать разыскивать Серафиму в Кутузово не имеет смысла. Во-первых, девушке, скорее всего, не до разговоров. И даже если она знает, где скрывается Ида, то все равно не скажет. Видимо, придется ждать возвращения Серафимы и установить за ней слежку. Она обязательно должна встретиться с подругой».
Неожиданно зазвонил телефон, номер показался Мирославе незнакомым, но она все равно отозвалась:
– Да.
– Здравствуйте, это я, Лена. Вы не помните меня?
– Малиновская?
– Да, она самая, – обрадовалась девушка, что ее узнали.
– Что-то случилось? – спросила Мирослава.
– Нет. Майю выписали из больницы, и она сейчас у меня.
– А почему не дома?
– Не знаю, как вам и сказать…
– Скажите, как есть.
– Майя боится туда возвращаться. Понимаете? Ей страшно входить в подъезд. Она думает, что он опять там ее поджидает.
– Майя думает, что на нее напал мужчина?
– Она не знает. Но по инерции думает, что раз преступник, то мужчина.
– Понятно. Лена! Можно я сейчас подъеду к вам?
– Да, конечно, – обрадовалась та, – приезжайте, – и продиктовала адрес.
Лена жила на пятом этаже дома старой застройки. Потолки здесь были высокие, а лифта не имелось, подниматься нужно было пешком. Мирослава преодолела все пролеты довольно быстро, подумав при этом: как сюда поднимаются пожилые люди?
Лена открыла ей дверь почти сразу и, увидев улыбку на губах Мирославы, спросила:
– Вы чего?
– Я слышала, как вы бежали к двери бегом.
Лена в ответ тоже улыбнулась.
– Не хотела заставлять вас ждать.
– Спасибо.
– Проходите. Майя в комнате, на диване.
Мирослава вошла, пододвинула к дивану стул и села напротив Майи.
– Я детектив. Мирослава Волгина.
– Знаю, – вздохнула та.
Девушка выглядела осунувшейся и похудевшей. Под глазами залегли большие синие круги.
– Как вы думаете, мне нужно идти к Андрею? – неожиданно спросила она.
– Только если вам этого самой хочется, – ответила Мирослава, помолчав полминуты.
Майя покачала головой:
– Тогда не надо.
– Но я знаю, что это не он.
– Я тоже так думаю. А вам знакома вот эта девушка? – Мирослава разложила на коленях Майи фотографии Иды.
– Мне кажется, что я где-то ее видела, но где, не помню, – ответила Майя.
– Дайте-ка я посмотрю, – сказала подошедшая Лена. Некоторое время она разглядывала фотографии, а потом произнесла: – По-моему, это она тогда следила за нами. – Лена повернулась к Майе: – Помнишь?
– Помню, – согласилась та, – но не могу с уверенностью утверждать, что это она.
– Девушки, а вы не заметили тогда поблизости шоколадной «Нивы»?
– Нет, «Нивы» не было, – уверенно сказала Лена.
– Я тоже не видела, – подтвердила Майя.
– Давайте лучше чай пить! – хлопнула в ладоши Лена: – Прошу садиться! Ватрушки с творогом пекла сама. Они недавно из духовки.
Мирославе хотелось поскорей добраться до дома, но, чтобы не огорчать Лену и понаблюдать за Майей, она осталась на чай. Майя казалась какой-то неживой, она машинально ела, машинально пила и не поддерживала разговор, нить которого Лена тянула почти в одиночку.
– А вы не звонили Эдику? – неожиданно спросила Мирослава.
– Что? – Чашка выпала из рук Майи, но не разбилась, а покатилась по столу, выплескивая кипяток на скатерть.
– Я спросила, не звонили ли вы Эдуарду Шелестову?
– Нет, не звонила. – Майя уставилась на свои руки.
– Ну и зря, – как ни в чем не бывало продолжила Мирослава, – он очень беспокоился за вас.
– Беспокоился? – Майя подняла на Мирославу глаза, полные слез.
– Конечно, он приходил в больницу.
– Он не приходил в больницу, – покачала головой Майя.
– Приходил, можете спросить об этом свою маму, он привозил ее к вам на своей машине. Просто не решился подняться к вам в палату. Боялся вас расстроить.
– Расстроить?! – неожиданно громко воскликнула Майя: – Да меня убить мало!
– Что ты такое говоришь?! – испуганно воскликнула Лена.
Майя выскочила из-за стола и с рыданиями бросилась в ванную. Лена хотела побежать за ней, но Мирослава поймала ее за руку.
– Она плачет, – беспомощно проговорила Малиновская.
– Вот и хорошо, – сказала Мирослава, – пусть поплачет, а мы с вами чай попьем.
– Но как же так?!
– Ей нужно встряхнуться, ожить, осознать случившееся.
– А потом?
– А потом ей позвонит Эдик.
– Вы уверены? – тихо спросила Лена.
И Мирослава, расслышав в голосе девушки сомнение и надежду, кивнула.
* * *
– Лукина пришлось отпустить, – хмуро заявил Наполеонов чуть ли не с порога.
– И с чего бы это ты над ним смиловался? – спросила Волгина.
– Я и не думал проявлять милость. Просто этот! – Наполеонов повертел в воздухе пальцами и, не найдя приличного слова для обозначения Лукина, проговорил: – Он предоставил алиби.
– Надо же, – хмыкнула Мирослава, – оказывается, у него имелось алиби.
– И ты знала об этом с самого начала?! – взъярился Шура.
– Не то чтобы знала, предполагала.
– И почему не сказала мне?! – продолжал наступать он.
– Потому, что горьким опытом научена, что переупрямить тебя, если ты уже уперся рогом, невозможно.
– Но ты могла попытаться, – проговорил Наполеонов более мягко.
– Могла, но не захотела понапрасну тратить силы.
Он махнул рукой и направился прямо на кухню.
– А руки мыть?! – крикнула ему вслед Мирослава.
– Не волнуйся, вымою. Я только понюхаю, чем пахнет.
– Русским духом, – передразнила его Мирослава.
– А вот и не угадали, – с улыбкой отозвался Морис, – на этот раз на кухне пахнет литовским духом.
– Как это? – спросил Шура.
– В том смысле, что повар у нас литовец, – хмыкнула Мирослава.
– Ничего подобного! – возразил Морис. – Просто сегодня я буду потчевать вас блюдами литовской кухни.
– А это вкусно? – подозрительно спросил Шура, втягивая носом запахи, царящие на кухне.
– Думаю, что тебе понравится, – сказал Морис.
– Так что топай мыть руки, – добавила Мирослава.
И Шура потопал в прямом смысле так, чтобы хозяевам мало не показалось.
– Кажись, Наполеонова где-то по дороге перепутали с жеребцом и подковали на совесть, – рассмеялась Волгина.
Морис улыбнулся и проговорил:
– И чего вы его постоянно достаете?
– Чтобы Шуре жизнь медом не казалась.
– Ага, я все слышу! – воскликнул вошедший на кухню Наполеонов. – Ну что, все готово? – спросил он у Мориса.
Тот кивнул.
– Давайте сегодня поедим на кухне, – попросил Шура, – тут так хорошо, тепло, а то я сегодня замерз как цуцик.
– В машине?
– Нет, на вызов ездили с утра, и я потом весь день не мог согреться.
– Бедненький, – проговорила Мирослава и ласково погладила рыжеватый ежик Шуриных волос.
Он довольно хрюкнул в ответ.
– Так есть будем на кухне? – Морис посмотрел на Мирославу.
Она кивнула в знак согласия. И вскоре на столе появились блюда – на первое супчик с потрошками и перепелиным яйцом, потом рулет из телятины, цеппелины, литовские пряники к чаю.
– А чем они пахнут? – подозрительно спросил Шура.
– Тминной водкой.
– Так я при исполнении!
– Уже нет.
– Что значит уже нет? – переполошился Наполеонов.
– Ночь на дворе.
– А завтра?
– А завтра воскресенье.
– Так могут вызвать.
– Шура, ешь уже, – рассердилась Мирослава, – хватит ломаться как красная девица!
– Я и не ломаюсь, – ответил он.
– А что ты делаешь?
– Пытаюсь спихнуть с себя ответственность и переложить ее на Мориса, – весело рассмеялся Шура.
После того как Наполеонов затолкнул в рот последний пряник и запил его чаем, Мирослава попросила:
– А теперь расскажи мне про алиби Лукина.
– Алиби! Какое алиби! – сердито воскликнул Наполеонов. – У него невеста на седьмом месяце беременности, а он по бабам таскается!
– У Лукина есть любовница?!
– Если бы! – взревел Шура и выпалил: – Он был в борделе!
– Где-где? – переспросил шокированный Морис.
– Шур, ты ошибаешься, – хмыкнула Мирослава, – в нашей стране борделей нет.
– Официальных! – огрызнулся он. – Но если это будет более ласково звучать для твоего слуха, то Лукин, пока резали его невесту, находился в массажном салоне.
– Вот как? И есть свидетели?
– Хоть отбавляй, – отмахнулся Наполеонов.
– Да, этот факт меняет всю сложившуюся у следствия картину, – посочувствовала Мирослава.
– Но я подозреваю, что у тебя-то совсем другая мозаика? – спросил Наполеонов.
Мирослава кивнула:
– Да, но, увы, часть пазлов я еще не нашла.
Шура тоже вздохнул:
– А мне все начинать заново.
– Похоже на то.
– Умоляю тебя! Расскажи мне то, что ты знаешь!
Мирослава глянула на Мориса:
– Расскажем?
Тот кивнул.
– Шура, я расскажу тебе все, что знаю и предполагаю, но тебе в таком случае тоже придется потрудиться.
– Да! – горячо воскликнул он. – Я согласен!
