Не сговариваясь, Эрин и Даниэль бегом ринулись во дворец. Картина, которую они застали, распахнув дверь, повергла в секундное замешательство даже Рида.

С дикими предсмертными хрипами по всему залу на пол оседали люди. Их лица и руки стремительно покрывались гнойными язвами, а кожа серела и будто бы рассыпалась. Оголялись кости и сухожилия, которые вскоре постигала та же судьба. Пострадали все гости новогоднего бала без разбора – мужчины, женщины, старики…

Всеобщая агония объяла всю главную ротонду королевского замка. Страх, ужас, боль, непонимание. В ту же секунду далеко от них, на городской площади, взмыли ввысь и с оглушающим треском разорвались первые залпы парадного салюта, возвещая наступление праздника и Нового года. Ликующие крики толпы едва прорывались во дворец, мешаясь со стонами умирающих.

Салют вывел Эрин из ступора, и она бросилась искать отца. Даниэль попытался поймать ее за руку и удержать от безумия, но девушка вырвалась, не пожелав замечать его.

Граф Дорс Велен стоял на коленях у трона короля, держал правителя на руках и тщетно пытался хоть чем-то помочь умирающему монарху. Его кожа тоже покрылась синюшными пятнами, но бывший солдат до последнего вздоха был верен долгу.

– Возьмите себя в руки, магистр вы или кто?! – орал он на стоящего рядом придворного мага. Как ни странно, всеобщее разложение не тронуло его тела.

– Я… я не знаю! – заикался маг. – Я не понимаю, что происходит…

– Хватит талдычить одно и то же! – рявкнул граф. – Если не знаете заклятий для отмены этого ужаса, так хотя бы остановите процесс! Вы же умеете замедлять течение болезни!

– Я… я… пытаюсь…

– Отец! – прокричала Эрин, подбегая к графу.

– Уходи отсюда немедленно, – приказным тоном произнес граф, мельком осмотрев дочь и удостоверясь, что неизвестная хворь не тронула ее.

Тихие стоны Эрольда Первого де Травина, короля Авелора и Тораньих Пустошей, оборвались на резкой ноте, и его разложившееся тело осело серым пеплом на руки Рикону Дорс Велену.

– Эрлинн, прочь отсюда! Эта дрянь может быть заразна! – Граф попытался крикнуть на дочь, но голос подвел старого бойца. Не устояв на коленях, он тяжело рухнул на пол.

– Нет, – почти плача, потрясенно прошептала девушка и подхватила его на руки. – Я не оставлю тебя!

– Прошу тебя, дочь, – уже с трудом произнес граф. Посеревшая кожа рвалась на руках и щеках, причиняя неимоверную боль, но он лишь досадливо морщился.

Адалия наблюдала за адом со стороны. Непонятная болезнь, в мгновение ока скосившая добрую половину собравшихся, милостиво обошла ее стороной. Как успела заметить магистр, не ее одну – стонали и умирали герцоги и графы, их жены и дети, но при этом не пострадал ни один маг. Последние с растерянными лицами пытались колдовать. Кто-то в истерике бился рядом со своими родными, другие, осознав тщетность своих попыток, молча сидели рядом с затуманенными взорами и молились.

К чести собравшихся, ни один здоровый человек не попытался покинуть помещение. Магистр Нимира уже осознала, что ничем не может помочь. Она неподвижно стояла у колонны, наблюдая за страшной картиной падения империи.

Вот граф Дорс Велен подбежал к королю и подхватил падающего монарха на руки. Надо же, какое благородство! А вот и Эрин поспешила к отцу. Наконец-то без Рида. Их не было всего несколько минут, можно надеяться, что он не успел огорошить девушку ненужными ей новостями.

Адалия повернулась в сторону выхода с террасы и поймала на себе взгляд Рида. Маг направлялся в ее сторону.

– Где Альберт? – перекрикивая стоны, спросил он.

– Я знаю не больше твоего, Даниэль, – раздраженно ответила Нимира. – Я не виделась с ним с момента возвращения в Нордлин и надеялась поговорить здесь.

– Как и я.

– Должно быть, он подозревал возможность такого развития событий.

– И отправил нам с тобой приглашения посмотреть на спектакль, не попытавшись его предотвратить? Абсурд, Агна.

– Перестань меня так называть! – фыркнула Нимира. – Нам нужно убираться отсюда. Неужели ты не видишь, к чему все идет?

Маг мрачно оглядел зал. Стоны умирающих затихали, большинство из них уже превратились в неприглядные серые кучи, как будто этих людей никогда не существовало на этой земле. Но выживших было гораздо больше, чем казалось на первый взгляд.

– Это устроил ковен, и поверь, козлов отпущения они найдут незамедлительно. Отошедший от дел архимагистр и его ученица, не пожелавшие участвовать в этом безумии, будут в первых рядах. Да и про тебя не забудут. Даниэль, ты меня слышишь?

– Как жестоко, – холодно произнес маг в ответ. – Ты видела графиню Дорс Велен?

– Она – последняя, о ком нам сейчас стоит беспокоиться, – гневно начала Адалия и осеклась, заметив Эрин.

На небольшом возвышении, где находились королевский трон и место для свиты, на коленях стояла юная графиня. У нее на руках буквально оживал на глазах уже почти превратившийся в пепел граф Дорс Велен. Темные пятна пропадали с его лица, разрывы кожи на руках, сквозь которые еще мгновение назад проглядывали посеревшие кости, срастались. Он так и не пришел в сознание, но в остальном граф, можно сказать, шел на поправку. Чего нельзя было сказать о его дочери.

Некогда густые и блестящие золотистые волосы графини полностью покрылись сединой, розоватая кожа выцвела, а из глаз тонкими струйками текла кровь. Лицо Эрин при этом оставалось абсолютно непроницаемым, а устремленный куда-то вдаль, поверх голов выживших, взгляд стал чужим и пугающим.

Рид тоже заметил эту жуткую сцену и бегом направился к девушке.

Графиня бережно уложила полностью оправившегося отца на пол и, поднявшись на ноги, оглядела толпу. Она на секунду остановила взгляд на бегущем к ней маге и исчезла. Без долгих и нудных телепортационных ритуалов, без эффектных жестов. Просто растворилась в воздухе. Лишь крохотная капля крови, стекавшая по ее щеке, бесшумно упала на пол.

Агнесс Саир никогда не могла похвастаться усидчивостью. С самого детства любившая нашкодничать воровка не могла усидеть в четырех стенах дольше получаса. Даже строгий наказ, а затем и искренняя просьба мага дождаться его в съемном доме и не высовывать свой любопытный нос на улицу не могли ее удержать. Ну, в самом деле, Новый год же! Когда еще удастся отметить его в самой столице?!

Около часа назад в дверь неприметного дома, снятого вчера Ридом недалеко от городской площади, постучала богато одетая девица. С первого же мига она вызвала сильнейшую неприязнь. Горделивый, презрительный взгляд, которым девушка окинула Нэссу, не соизволив произнести ни единого приветственного слова, не добавил облику гостьи моральной ценности.

Судя по недовольному взгляду Рида, он тоже не был счастлив от появления непрошеной гостьи. Но, перекинувшись с ней парой-тройкой реплик, согласился ехать на бал в ее компании. Облачившись в дорогущий фрак и взяв с Нэссы с десяток заверений, что она не покинет дом до его возвращения, Рид погрузился-таки в карету «стервы в красном», как за глаза окрестила ее Нэсса.

И вот час спустя терпение в очередной раз подвело бывшую воровку. Она отыскала в закоулках дома старую поношенную карнавальную маску на пол-лица и, оставшись в излюбленной черной кожаной куртке с серебристыми нашивками и штанах мужского покроя, решила, что ее праздничная маскировка достаточно хороша для многолюдной столицы. В конце концов, каким нужно быть идиотом, чтобы искать бывшую наемницу в праздник на главной площади Нордлина?

За дверью дома ее ждала настоящая новогодняя феерия! Нэсса вдохнула полной грудью и поймала языком крупную снежинку. Ведь уставшая девушка имеет право позволить себе наконец расслабиться!

Она сразу влилась в большую беззаботную процессию, двигавшуюся к центру города. Толпа вразнобой распевала разбойничьи песни и религиозные гимны, не делая между ними никакой разницы. Нэсса радостно присоединилась к действу, за что сразу же получила бутылку непонятного пойла от добросердечного горожанина, шедшего рядом с ней. И, разумеется, радостно к ней приложилась.

Повсюду искрились разноцветные магические шары, делавшие тусклым свет городских фонарей и превращавшие ночной снегопад в стекавшую с небес радугу. До полуночи оставались считаные минуты.

Справа и слева от процессии выстроились фокусники и факиры, подходившие почти вплотную к публике и привлекавшие ее внимание. Около одной из таких групп Нэсса решила остановиться, любуясь редким мастерством исполнителей. На нее моментально накинулся харизматичный зазывала.

– Красавица, не желаете бросить ваш унылый быт ради приключений и славы? Девушка, спасите наш театр, мы пропадаем без ласки и внимания!

– А где же ваши девушки? – рассмеялась Нэсса.

– Злой барон похитил их, пока мы спали! – Юноша трагически заломил брови. – Увлек их, губитель, своими мехами и землями, а мы теперь одни-одинешеньки.

– Извини, мальчик, я не по этой части. Зато могу прирезать вашего злого барона и вернуть девушек, если заплатишь, – кокетливо предложила Агнесс.

Юноша шарахнулся от нее, как от огня, под громкие посвистывания товарищей, и случайно зацепил рукавом край маски. Карнавальная маска спала с лица девушки, а в следующую секунду Нэсса почувствовала, как чья-то сильная рука дернула ее в сторону, едва не сбив с ног.

– Эй! – громко вскрикнула она, безуспешно пытаясь вырваться. Но хватка не ослабла, а голос утонул в окружающей какофонии.

Рука, принадлежавшая огромному амбалу в черном капюшоне, настойчиво тянула в ближайшую безлюдную подворотню. Когда воровка осознала тщетность попыток привлечь к себе внимание, она поддалась своему конвоиру, дотянувшись свободной рукой до притороченного к поясу ножа.

Еще через десяток шагов Нэссу бесцеремонно втолкнули в мрачный закоулок, вплотную прижали к стене. Что, впрочем, не помешало ей удобно спрятать кинжал в рукаве, готовясь в любую секунду нанести решающий удар.

В переулке было довольно тихо и абсолютно безлюдно, ни одно окно не выходило на эту сторону домов. А огромная, смердящая куча мусора отгораживала их от проспекта, все еще шумящего предвкушением волшебства.

Мужчина наконец скинул капюшон и уставился на Нэссу со злорадной улыбкой.

– Азик?

– Не ожидала, куколка? – загоготал мужчина. – Я и сам приятно удивлен! Хороший ты мне подарочек на празднество придумала! Знаешь, сколько у нас за твою голову назначили?

– Явно больше, чем могли бы за твою! – лихо улыбнулась Нэсса, поправляя в руке нож. – Убивать меня будешь?

– Буду, – радостно заявил мужчина. – Но знаешь, перед этим я бы поболтал, так сказать, по душам.

– Неужели скучал по мне, милый?

– Не передать, девочка моя!

Без дальнейших предисловий мужчина коротко пнул Нэссу в живот, выбив весь воздух из легких, и крепко сжал запястье, заставив выронить так и не пущенный в дело нож.

Бывшая воровка недовольно поморщилась, прикидывая, как бы незаметно дотянуться до второго ножа в голенище, и пожалела, что замешкалась в первые секунды в толпе. Она мысленно поставила очередную пометку в своем длинном списке – сначала резать, потом спрашивать.

– Знаешь, зая, – снова затянул свою песню Азик, перехватывая поудобнее обе руки девушки одной своей, и с извращенным любопытством наблюдая, как его жертва старается судорожно вздохнуть. – Меня всегда к тебе тянуло. Я чуть не свихнулся от мысли, что могу оказаться голубком. Но вот оно, смотри, как интересно вышло – чутью-то доверять нужно! И даже не мечтай засадить в меня свои хваленые ножики, будто я дурак какой и не помню, как ты любишь работать.

Он шустро обшарил одежду девушки, не стесняясь, облапал ее во всех местах, куда смог дотянуться, попутно вытащил еще пару ножей из-за пояса и один с бедра.

– Мы с ребятами сразу забили, коли ты нам достанешься, – отодрать поначалу. Даже ставки сделали, сколько раз получится, прежде чем ты рыпнешься и ножа схлопочешь! Девка-то ты посимпатичней мужика будешь, уж не знаю, чем ты там себя мазала. – Он снова мерзко рассмеялся. – Ну что, киса, если хорошо давать будешь, обещаю, убью тебя быстро, не уступлю ребятам.

– Сладенький, – улыбнулась Нэсса, наконец-то отдышавшись, – видала я отросток, который ты членом зовешь. Я, может, и хотела бы хорошо дать, только, боюсь, тебе брать-то нечем.

– Сука! – взревел наемник, но, против ожиданий, так и не пошевелился.

– Отпустите девушку немедленно, – в «дружескую» перепалку неожиданно ворвался третий голос.

Нэсса и Азик синхронно повернули головы. Рядом с горой мусора стоял высокий худой коротко остриженный юноша в полицейской форме.

– Мальчик, иди, куда шел, – прошипел наемник. – Здесь представление не для детей.

– Повторяю последний раз, – спокойно отчеканил юноша. – Отпустите девушку.

Азик, все еще державший в руке один из ножей, отнятых у пленницы, едва уловимым движением метнул его в полицейского. Юноша упал за кучей, его тело не было видно из переулка.

– Счастливого празднества, – мерзко хмыкнул Азик.

Одновременно с его словами на городской площади взмыли ввысь и с оглушающим треском разорвались первые залпы парадного салюта, провозглашая наступление Нового года. Ликующие крики толпы разорвали ночь.