Глава 14
Как такое возможно?
Засыпала, укутанная крылом и теплом дракона, а проснулась… лёжа на мужчине, чувствуя, как мерно бьётся сердце под моей щекой.
— Проснулась? — лёгкий шёпот, потревоживший волоски у виска.
Как хотелось бы притвориться и дальше лежать, не думая о том, что от осторожных прикосновений его рук загорается кровь в жилах, дыхание сбивается и учащается пульс.
Но не получается.
Приподняв голову, заставила себя открыть глаза и посмотреть на него… робко, нерешительно, испуганно.
Куда делась бравада? Куда делись лёгкость и спокойствие, которыми я так гордилась? Куда делась независимая Фейт Мандигар, которая всегда могла дать отпор любому?
Захлебнулась, отступила, не в силах устоять перед новыми, невероятными чувствами, которых так боялась и ждала одновременно.
— Доброе утро, — улыбнулся Трейс и осторожно провёл пальцами по пылающей щеке, убирая непослушный рыжий локон.
А другая рука осталась на спине, удерживая, не давая упасть… клеймом отпечатавшись на коже.
— Доброе, — пробормотала в ответ, утонув в синеве его глаз.
Пальцы скользнули к подбородку, ещё чуть приподнимая его, удерживая, не давая мне сбежать. Но ведь я и не собиралась. Не смогла бы, даже если захотела.
Тело подо мной напряглось, пришло в движение, когда Трейс чуть приподнялся, чтобы поцеловать. Осторожно, нежно, мягко и почти невесомо.
Коснулся моих губ своими и чуть отстранился, наблюдая, пока я задыхалась от нового калейдоскопа эмоций.
Прикосновение такое лёгкое, как крылья бабочки, а меня словно молнией пронзило. И так стало больно и сладко одновременно.
Неужели это всегда так? Или только с ним?
— Как спалось?
— Х-хорошо…
Как он может что-то спрашивать таким обычным тоном? Как он может вести себя так… словно ничего не происходит? Моя жизнь менялась, и я вместе с ней. И это было… страшно, непонятно и в то же время предвкушающе.
— Завтракать?
Да, поесть не мешало бы.
Судя по всему, проспала я долго и уже давно пора вставать и приводить себя в порядок.
— Угу, — пробормотала в ответ и начала медленно сползать с мужчины.
Очень медленно, чувствуя все его твердости и анатомические подробности. И отчаянно стараясь при этом не краснеть ещё больше. Не маленькая, знаю, что мужчины физиологически отличаются от нас. Но одно дело — знать, а совсем другое дело — чувствовать…
О чём я в этот момент размышляла? Сокрушалась по поводу отсутствия зубного порошка, расчески и запасной одежды. Это же как я сейчас выглядела? Даже представить страшно. Что он обо мне подумал? Как вообще не испугался такого пугала?
Встав с корточек, я поправила подол рубашки и, старательно избегая смотреть на Алтона, который всё так же невозмутимо продолжал лежать, пробормотала:
— Я к ручью.
Отражение в прозрачных водах совершенно не радовало.
Конечно, рассмотреть что-то было сложно, но я как-то ухитрилась, а остальное дорисовало воображение. Тяжелые веки, узкие щёлочки глаз, красные щёки, лохматая шевелюра. И такой меня видел Трейс.
Кошмар!
Надо сказать, что Алтон, в отличие от меня, выглядел весьма бодро и свежо.
Наверное, пока я спала, он успел перевоплотиться, привести себя в порядок и снова лёг рядом.
Только зачем? И почему позволил мне забраться на него во сне? Почему не остановил? Сам задремал?
Щёки снова вспыхнули, и я прижала влажные ладони к ним, пытаясь успокоиться.
Не уверена, что готова сейчас узнать ответы на эти вопросы. Совсем не уверена. Может, потом, немного позже.
Умывшись, я сполоснула водой шею и руки, обмыла у берега ноги, всё никак не решаясь вернуться к месту ночлега и взглянуть мужчине в глаза, когда внезапно услышала какой-то странный гул. Даже не грохот, а словно пульс…
Будто сама земля под нами пульсировала.
Тук-тук… тук-тук…
Трава и деревья дёргались в такт, а на воде начали появляться крохотные круги.
Выпрямившись, огляделась и тут же заметила Трейса, который спешил ко мне с хмурым выражением на лице.
— Что случилось?
— Нас нашли, — пояснил он, хватая меня за руку, и потащил в противоположную сторону, туда, где в тени деревьев громоздились большие валуны, за которыми мы и спрятались.
— Нашли? Но кто? — прошептала я, становясь на колени и осторожно выглядывая.
Знаю, глупый вопрос. Мой братец, конечно, деспот, но сомневаюсь, что его приход вызвал такую негативную реакцию.
Стук становился всё громче.
— Нет, это твои старые знакомые из пустыни. Они явно не одни, а с подкреплением. Весьма значительным подкреплением. Судя по всему, нас окружили, — пояснил Алтон, чуть приподнявшись и осматриваясь.
Только этого не хватало.
— Как они нас нашли?
— Здесь в пустыне не так много оазисов, Фейт, — пояснил дракон. — И им известны они все. Так что это дело времени.
Логично. Это для нас пустыня просто песок, а для них дом. И в этом доме они отлично ориентировались.
— Тогда надо быстрее обращаться. Ты станешь драконом и унесешь меня отсюда, — предложила я, не понимая, чего герцог медлит.
Ведь сейчас дорога каждая секунда.
— Слышишь этот стук, Фейт? — спросил Трейс, поворачиваясь ко мне.
Конечно, как не услышать. Противная штука, у меня уже внутри всё стало дрожать в такт этому ритму.
— Да. И что это такое?
— Это специальные пустынные машины. Вот почему они так задержались — отправились за ними.
— Какие машины?
— Их издревле использовали для охоты на киаров.
Киары.
Да, о них я слышала. Огромные исполинские черви с толстой молочно-серой шкурой, крохотными лапками и острыми зубами. Раньше их много обитало в Занобии. Они отлично служили жителям пустыни в качестве пищи. И с каждым годом их становилось всё меньше. Диких киаров почти не осталось. А остальных уже давно выращивали на специальных фермах. Вырасти до огромных размеров существам не давали, убивая раньше. Зубы киаров ценились на вес золота. Жир использовался в медицине. Мясо в пищу. И так далее. Всего и не вспомнишь.
Неужели я увижу одного из этих монстров?
— И что? Здесь где-то поблизости киары?
— Нет. Но эти штуки отлично подходят для ловли других существ. Не менее ценных и важных.
Я застыла, внезапно поняв, на что именно сейчас намекал Алтон.
Это он… не я, а Алтон цель разбойников.
Мощный дракон, такая редкость в пустыне. И почему-то я была уверена, что по частям он будет стоить значительно дороже, чем целиком.
И от этой мысли вздрогнула, с трудом сдержав испуганный вздох.
— Я не могу перевоплотиться в дракона. И не могу улететь. Шанс выбраться отсюда есть, но совсем крохотный. Их слишком много, — быстро заговорил Трейс. — И они намного опытнее. Против силков мне не выстоять. Нас поймают, Фейт. Поэтому единственный способ спастись — перенестись. И это можешь сделать лишь ты.
Я должна нас спасти? Я?
Судя по всему, это не шутка и не розыгрыш. И выход для нас только один, но… Я совершенно не знала, как это провернуть. На словах легко и просто. Но как это сделать, прожив столько лет, не в силах приручить дар? А тут разом должна всё понять? Нет, невозможно, невероятно.
Я замотала головой и вжалась в камень, у которого мы сидели.
А звуки всё громче. Мне так хочется зажать уши руками и спрятаться, забыться, исчезнуть…
Но не получается.
Трейс рядом. Садится передо мной на колени, обнимает и тут же отстраняется, чтобы схватить за плечи.
— Фейт! Фейт, посмотри на меня!
Я смотрю. В ярко-синие глаза с вертикальным зрачком, тону в них, забыв обо всём на свете. Почти забыв.
— Ты справишься. Мы справимся! У тебя всё обязательно получится. Ты даже не представляешь, какая смелая, какая умная. Но ты должна поверить.
— Мы уже пробовали, не получилось, — слабо возразила я и всхлипнула.
Это я во всём виновата. Я втянула его… нас в это.
Ничего не умею, не могу, лишь неприятности приношу всем, кто со мной свяжется. Поэтому родные так хотят от меня избавиться. Права ба: я ходячая катастрофа. И сейчас из-за меня… из-за меня Трейс рискует и может погибнуть.
А я не хочу, не могу даже представить это. Кто бы мог подумать, что можно так привязаться к кому-то за считаные дни.
Трейс словно чувствовал моё состояние, ещё больше нахмурился, вглядываясь в глаза, и произнёс быстро, настойчиво, пытаясь достучаться до затуманенного страхом сознания:
— Да, мы пытались, пробовали. Ну и что? Это не конец. Это только начало твоего пути. Нашего пути! Ты растёшь, и твой дар меняется. Это отлично. Он не замер, он не статичен, а живой. И ты живая. Яркая, солнечная, жизнерадостная. Не смей сдаваться, Фейт, не смей опускать руки. Мы сможем вызвать его. Сможем!
Последнее слово он буквально прорычал, и я вздропгула, поднимая на него полные слёз глаза:
— Как? — прошептала в отчаянье. — Как? Снова медитация? Только расслабиться в этой какофонии я не смогу. Они всё ближе, с каждой секундой. Они и их смертоносные машины. Нас загнали, как дичь, как какое-то зверьё. И это из-за меня. Они идут сюда за тобой… понимаешь, за тобой! Им нужна не я, а ты!
— Успокойся!
Дракон снова сжал мои плечи, на этот раз немного сильнее, и встряхнул, пытаясь привести в чувство.
— Паникой ничего не решить.
— Но я не знаю… не знаю как, — всхлипнула в ответ и снова задрожала. — Как ты не понимаешь, я не смогу нас спасти… не смогу.
Как же страшно.
Я действительно чувствовала себя загнанным в ловушку зверем, как те рыбёшки, которые не могли выбраться, дёргались в конвульсиях, не замечая пути к спасению.
Нет… нет, так нельзя! Нельзя опускать руки!
Трейс прав. Надо успокоиться, надо пытаться. Надо бороться.
— У нас минут десять, максимум пятнадцать, — произнёс Алтон, прислушиваясь и ещё больше напрягаясь.
— Что я должна делать? — спросила, быстро вытерев слёзы ладонью.
Он улыбнулся. Просто улыбнулся, а у меня сердце ёкнуло.
— Для начала ты просто обязана поверить в то, что всё будет хорошо. Во-вторых, успокойся и доверься мне. Я никогда не обману и не предам. Ни сейчас, ни потом.
Кивнула, теребя верхние пуговички рубашки.
Эх, жаль, что я оставила амулет Мандигаров дома перед балом. Сама лично. Дура! Вырез платья был слишком глубоким, и кулон совершенно не вписывался. Бросила родовую защиту ради какого-то бала.
Вчера я почти не вспоминала о нём. Конечно, мысленно посетовала на такое стечение обстоятельств, но ведь всё было не критично. Да и злилась на родичей, не хотела звать. Потом… потом и вовсе забыла. Мне было так хорошо, что уходить не хотелось.
Вот сейчас кулон мне бы совсем не помешал. Нажала и призвала бы родных на помощь, всех до единого. Отец с дедом голову оторвут, когда узнают, что я сделала. И будут правы.
— А в-третьих? — слабо улыбнувшись, спросила у него.
— Фейт, дар — это часть тебя. С самого рождения. Ондири не становятся, ими рождаются. Он — это ты, и никак иначе. Ты должна принять это. Захотеть этот дар.
— Но я хочу…
— Нет, не хочешь, — перебил меня Трейс. — Тебя с рождения считали слабой и беспомощной, пустышкой и проклятьем рода. Но ты им доказывала каждый день и час, что другая. И сейчас доказываешь. Борешься, отказываясь признавать собственную неполноценность. Уверяла всех и каждого, что никакой дар тебе не нужен.
— Нужен, особенно сейчас, — возразила я и замолчала, пытаясь осмыслить сказанное.
Гул стал совсем невыносимым. А времени так мало. Мне не хочется бояться, но страх слишком силён, он обступает со всех сторон, наваливается, мешая думать.
Бум. Бум. Бум.
— Нет, не нужен, — с улыбкой ответил Трейс и ласково провёл пальцами по щеке. — Ты самодостаточна без него. Яркая, искренняя, настоящая. И ты боишься. Боишься, что станешь как все они, перестанешь быть уникальной.
— Но дар ондири сам по себе уникален.
— Да. Но ты не хочешь быть как все. Никогда не хотела. И сейчас ярким лучиком выделяешься среди серой массы родных, друзей. Ты боишься потерять себя, потерять индивидуальность. Поэтому закрываешься.
Боюсь? Я?
Никогда не думала об этом с такой точки зрения. И сейчас было так сложно принять такую правду.
Трейс прав. Всю свою жизнь я боролась с чужим мнением и предрассудками. Я упрямо доказывала, что дар мне не нужен, что я отлично справлюсь без него, сама займу место в обществе. Смогу стать великой всем назло!
Даже мысленно не допускала иного. Выходит, сама себя блокировала? Не кто-то, а именно я сама?
Лишь в хмельном угаре могла расслабиться немного и открыть своё сердце и тоску.
И с драконом. Словно хотела доказать, что лучше, сильнее, могущественнее.
Только ему. Мнение других меня никогда не интересовало. Только его. Даже подсознательно.
Это озарение было болезненным и горьким.
— Фейт… Фейт… ты никому ничего не должна доказывать, — продолжал быстро говорить Трейс. — Ни мне, ни остальным. И дар ондири не сделает тебя другой. Да, мнение изменится, люди вообще изменчивы. Но останутся те, которые будут любить тебя такой, какая ты всегда была.
— Какая… какая я? — прошептала требовательно, жадно вслушиваясь в каждое слово.
Не знаю, слышал ли мужчина меня в этом грохоте, но понял. Я видела, как огнём вспыхнули его глаза. И это пламя согрело холод, который столько лет сковывал моё сердце, охраняя от боли и одиночества.
— Настоящая… искренняя… порывистая… тебя невозможно приручить и невозможно забыть… всегда перед глазами… всегда в сердце…
Последние слова я почти не слышала. Может, их не было, я их выдумала. Но разве это важно?
Подалась вперёд, обхватывая за шею, целуя.
В первый раз сама, впервые открываясь всей душой.
Ему. Только ему!
Огонь в крови! В сердце! Яркая вспышка, накрывшая нас с головой. Она родилась у сердца, заполняя каждый миллиметр тела, меняя.
Я — ондири.
Это не изменить и давно пора принять.
Трейс был прав: боялась, скрывалась, закрывалась.
Это раньше. Не сейчас.
Сейчас я обнимала и целовала мужчину, который всего за несколько дней узнал меня лучше, чем кто-либо другой. Даже лучше, чем я сама. Тот, кто всегда верил.
А потом…
Потом мы со всего размаха упали в прохладную воду.
От неожиданности разрывая объятья, выныривая и пытаясь отдышаться.
А вода словно была повсюду. Со всех сторон, падала с небес, мешая видеть и хоть как-то осмотреться.
Кажется, я опять промахнулась.
Ох, великий Махтабар! Неужели нас занесло в самое сердце Великого океана?
