Глава 3
— Понимает меня с полуслова, — объявил Хан. — Как и всегда.
«Сокол Тысячелетия», перекрашенный в матово-черный цвет, взмыл над маленькой планетой, сплошь покрытой зелеными и багряными лесами.
— Всего-то немного работы кистью — и мы практически неуязвимы, — мрачно сказал Дрома. — Кто бы мог подумать?
Хан настроил двигатели.
— Итак, следующая остановка — Шрилуур. Я слышал, что если где-то в Галактике воняет, то это точно от Шрилуура, но…
— … Но это явно лесть, — закончил Дрома.
Хан недовольно уставился на него. В огромном кресле Чубакки рин казался до смешного мелким.
— Завязывай с этим, я ж тебя предупреждал. И вообще, хватит паниковать. Я столько раз был на Шрилууре, что уже со счету сбился. И еще знаешь что? Уносить ноги от имперских грузовых крейсеров было потруднее, чем от юужань-вонгских линкоров.
— Это некий Хан Соло бывал на Шрилууре, — заметил Дрома. — А ты — если, разумеется, мы не планируем раскрыть всем тайну твоей личности — всего лишь очередной потрепанный жизнью бродяга, который перекрасил свой корабль и решил поиграть со смертью в догонялки.
Хан нахмурился и пригляделся к своему отражению в транспаристалевой обшивке рубки. Пальцы его потянулись к седине на подбородке.
— И вообще, хватит паниковать, — передразнил его Дрома. — Борода просто отличная. Однако даже она не спасет нас от подозрений, когда мы начнем всех расспрашивать о тюремных кораблях юужань-вонгов.
— Может, и не спасет, но Шрилуур того стоит. Вуки, конечно, не самые приятные ребята в Галактике, но они всегда держат ухо востро. Так что, если кто нам и подскажет, где стоит поискать Роа и твоих родственников, так это они.
Дрома нервно потянул себя за ус:
— Будем надеяться, что с твоими феромонами все в порядке, — сказал он.
Хан отмахнулся:
— Они так общаются только между собой. А я всегда обходился общегалактическим, — он ухмыльнулся. — Предвкушаю, как ты будешь гадать, о чем же говорят вуки.
— Пахнут.
— А?
— О чем же пахнут вуки.
Хан заложил язык за щеку и медленно кивнул, а затем повернулся к навикомпьютеру.
— Может, нам повезет, и на Шрилууре мы сядем прямиком в песчаную бурю, — невинно заметил он.
— Дополнительная маскировка?
— Нет, — огрызнулся Хан. — Мне просто очень интересно, остановится ли вечный двигатель в твоем языке, если туда набьется куча песка.
Дрома скорчил ему гримасу, затем тяжело вздохнул:
— Я просто не хочу приближаться к космосу хаттов. Неважно, есть там юужань-вонги или нет. У ринов и хаттов не самые хорошие отношения. Хатты издавна превращали моих соотечественников в рабов и продавали знати для развлечения. Некоторые из моих предков были гадателями Десилиджик Хатта. А когда ничего не сбывалось, приспешники хатта убивали их или скармливали своему чудовищу.
— И почему я не удивлен, — сказал Хан. — Но я обещаю, что ни один хатт не помешает нам отыскать твоих родственников. Скоро мы вернем тебя в семью.
— А потом наступит твоя очередь, — пробормотал Дрома.
Хан гневно вскинул глаза:
— Будь добр объясниться?
— Ну, для начала, Лея… Если бы не я, ты был бы сейчас с ней. Надеюсь, она когда-нибудь сможет меня простить.
Хан поджал губы.
— Дело вовсе не в тебе, усек? Дело даже не в том, что происходит между мной и Леей. Дело в том, что происходит между мной и… — он указал на звездный покров за иллюминатором, — и этим.
Дрома немного помолчал, а затем произнес:
— Хан, от судьбы не уйдешь. Твои друзья — не исключение.
— Вот не надо мне про судьбу! — взорвался Хан. — Ничто не предопределено. Ни свет этих звезд, ни уж тем более то, что с нами происходит. — Он сжал кулаки и потряс ими. — Вот что творит мою судьбу!
— И тем не менее, бывало и такое, что ты никак не мог повлиять на ситуацию.
— Ага, например, сейчас я вынужден летать с тобой.
Дрома сдвинул брови:
— Я сам терял друзей и любимых. И я делал то же, что и ты.
— И что же я делаю?
— Пытаешься убежать от того, что произошло. Заполняешь пустоту в своей жизни до краев, пусть даже это неоправданный риск. Хоронишь свою боль под злостью, на которую только способен, — и не замечаешь, что в этой же могиле покоятся любовь и милосердие. А ведь мы живем ради любви, Хан. Без нее — лучше умереть.
Хан невольно подумал о Лее на Джиндайне, о Джейне в Эскадрилье «Изгой», об Энакине и Джейсене — неизвестно где. На секунду он представил, каково ему было бы без них, и его тут же обожгло воспоминание обо всех гневных обвинениях, что он выкрикивал после гибели Чуи. «Если с ними что-то случится…» — подумал он. И под ним тут же разверзлась черная тьма, в которую рухнуло все, во что он когда-либо верил.
Хан усилием воли отогнал эти мрачные картины.
— Дрома, я прекрасно обходился без любви много лет. Именно из-за нее все всегда катится под откос. Это как угодить в гравитационное поле или под захватный луч. Подойдешь слишком близко — и уже не спастись.
Дрома кивнул, как будто бы с пониманием.
— То есть, ты совершил ошибку, подружившись с Чубаккой, так? Надо было держаться на расстоянии. Тогда бы сейчас не было так больно.
— Я не совершал ошибку, подружившись с ним…
— Но ты мог бы не сближаться с ним настолько сильно, верно?
— Ну да, я пошел на риск. Но это было тогда.
— Другой вариант. Смерть Чубакки застала тебя врасплох, и поэтому ты злишься, так?
— Так. Не надо было терять бдительность.
— А если бы ты сделал все, что мог, но это не помогло? В таком случае ты был бы доволен собой и не тосковал по нему?
— Конечно, тосковал бы!
— Тогда на кого ты злишься? На себя — за то, чего не сделал? Или на судьбу — за то, что она провела тебя?
Хан с трудом сглотнул:
— Вот что я знаю точно: второй такой ошибки не будет. Я готов ко всему, что это самая судьба мне преподнесет.
— А если ты снова потерпишь неудачу?
— Не потерплю.
На Корусанте, в глубине одного из бездонных каньонов, что чередовались с огромными небоскребами, адмирал-салластанин Сиен Совв отключил свой личный комлинк.
— Джиндайн пал, — сообщил он двенадцати офицерам, собравшимся в новом штабе Оборонных сил Новой Республики.
Эта новость никого не удивила — судьба планеты была предрешена в тот же момент, когда неприятель решил на нее напасть. Повисла давящая тишина, нарушаемая лишь ровным гулом компьютеров, которые получали и обрабатывали сводки информации со всех секторов Новой Республики. Над голопроекторами виртуальные звездные флотилии неторопливо летали вокруг виртуальных планет.
— Это позор для всех нас, — нарушил тишину бригадный генерал Итан А’бахт, дорнеец с кожей баклажанного цвета. Он озвучил то, что вертелось на языке почти у каждого в этой комнате.
Снова воцарилось молчание.
— Да, я сам в конце концов проголосовал против укрепления обороны Джиндайна, — продолжил А’бахт. — Тем не менее мне хотелось бы повторить все, что я перед этим говорил. Отдавая юужань-вонгам такие планеты, как Джиндайн, мы подпитываем слухи о том, что Новая Республика не желает защищать ничего, кроме Ядра. А это на руку нашему врагу — ведь подобное подтачивает нас изнутри.
С другого конца длинного стола донеслись ехидные смешки. Все повернулись к коммодору Бранду.
— Да, конечно, — сказал тот. — Надо было отправить весь флот к Джиндайну, а Куат и Фондор оставить без защиты.
А’бахт не собирался сдаваться. Он встретился с Брандом взглядом.
— А когда юужань-вонги захватят все Внутреннее Кольцо, вы скажете то же самое? Внутреннее Кольцо — цена, которую мы готовы заплатить ради спасения Ядра?
А’бахт выдержал эффектную паузу.
— Настало время покончить со всей этой выборочной обороной, коммодор. Нужно бросать силы туда, где они нужны.
Он оглядел всех за столом.
— Неужели никого не тревожит, что планеты начали сдаваться без боя? Что наши прежние союзники, опасаясь расправы юужань-вонгов, не позволяют нам размещать войска в своих системах? — Не дожидаясь ответа, А’бахт продолжил: — Даже если не копать глубоко, ситуация предельно ясна. Те, кто, по нашему настоянию, сопротивлялся врагу, нашли свою смерть. А вот те, кто пошел на сделку с юужань-вонгами, сумели уберечься от кровавой бойни. Скажем, хатты.
— Нам всем противно даже от того, что вы вообще упомянули хаттов, — разозлился Бранд. — Разве кто-то сомневался, что они сдадутся?
А’бахт примирительно махнул рукой.
— Это просто пример, коммодор. Но факт остается фактом: Нал-Хатта избежала той печальной участи, которая постигла Дантуин, Итор, Оброа-скай и бесчисленное множество других миров. Я вот о чем: жители Среднего Кольца и региона Экспансии день ото дня теряют веру в то, что мы способны положить конец войне. И я не случайно говорю «войне» — сдается мне, даже сейчас не все осознают масштаб бедствия, с которым мы столкнулись. В общем, дело идет к тому, чтобы каждая система сражалась только за себя.
А’бахт обвел рукой голопроекторы и экраны.
— Да даже по нашему месту встречи ясно: мы не хотим признаваться самим себе в том, с каким кошмаром имеем дело. Вместо того, чтобы поговорить открыто, на глазах у всего Корусанта, мы забились вот сюда и будто бы прячемся от правды.
— Никто не прячется, — отрезал Бранд. — Вообще-то, спасибо нашей неумелой Службе Разведки, к нам недавно чуть не затесалось двое диверсантов. Или вас не волнует, что конфиденциальная информация оказалась под угрозой?
— Диверсантам нужны были джедаи, а не мы, — заметил Айддар Ниликерка, глава Флотской разведки.
А’бахт тут же развернулся к нему:
— И почему же? А потому, что до нападения на Итор джедаи стояли во главе кампании. Теперь же — либо мы возьмем эту роль на себя, либо допустим раскол Новой Республики. Нам нужно доказать, что мы полны решимости остановить юужань-вонгов — и сделать это нужно прежде, чем миры за пределами Ядра падут под их натиском. — А’бахт перевел дух и продолжил более спокойным тоном: — Я понимаю, что конфиденциальность важна. Однако мы производим удручающее впечатление. Мы переместились в Нишу и затаились словно в убежище.
Ниша представляла собой впадину в километр шириной. При финансовой поддержке группы инвесторов, в числе которых был бывший генерал Лэндо Калриссиан, там построили множество зданий. Однако сотни тысяч жителей, которые должны были променять суету верхних уровней на здешнее спокойствие, так и не переехали, и проект был заморожен. Сперва в Нише стали появляться банки и кредитные союзы, но в конце концов там расположились военные силы Новой Республики.
— На нижних уровнях уже открываются новые рестораны и гостиницы, — сказал А’бахт. — Их владельцы надеются, что, если юужань-вонги нападут, счастливчикам с верхних этажей придется спуститься. Но помяните мои слова — спасения не будет и там. Если судить по тому, что произошло на Сернпидале и Оброа-скай, то юужань-вонги перестроят Корусант так, как захотят, и все, кто сбежит вниз, будут там же и погребены.
— Какие мысли насчет того, куда мы передислоцируемся, если Корусант падет? — спросил Изидро Легорбуру, пока остальные обдумывали мрачное предсказание А’бахта. Легорбуру, уроженец М'хаэли, возглавлял Военно-аналитический отдел Новой Республики.
— Этого не случится, — заверил его Сиен Совв, а затем добавил, понизив голос: — Впрочем, мы рассматриваем варианты перемещения ключевого военного и административного персонала на скопление Курнат или, в худшем случае, в Систему Императрицы Теты в Глубоком Ядре.
— «Ключевого персонала»… — повторил кто-то.
Адмирал нахмурился:
— Это все пока что под большим вопросом, поскольку многие варианты вызвали протест у некоторых членов Сената.
Все за столом обменялись понимающими взглядами. Совв продолжил:
— Я принял во внимание мнение генерала А’бахта о наших обязательствах перед мирами второстепенной значимости. Однако я уверен, что генерал не может не понимать: даже если бы мы перебросили к Джиндайну больше сил, врага бы это не остановило.
Все посмотрели на А’бахта, и тот неохотно кивнул.
— Нападение на Джиндайн означает смену тактики врага, — сказал Совв. — Юужань-вонги пытаются нащупать слабые места — возможно, ищут пути к Ядру. Кроме того, в последнее время они осуществляют все больше подрывов на гиперпространственных маршрутах. Это лишает нас доступа к отдаленным секторам.
— Короче, они нас окружают, — подытожил Бранд.
Невысокий адмирал поднялся и указал на голокарту, что светилась в центре стола. На ней было отражено текущее расположение войск юужань-вонгов.
— Вот, что мы смогли установить по прямым наблюдениям, а также по данным с гиперпространственных зондов. Как видите, юужань-вонги сосредотачивают силы между Орд-Мантеллом и Оброа-скай, а с недавних пор — еще и между космосом хаттов и Джиндайном. Если враг двинется в сторону Ядра с Оброа-скай, то под угрозой окажутся Билбринджи, Борлеяс, Веньягга и Орд-Мирит. А со стороны Джиндайна уязвимы Комменор, Куат и Кореллия. Судя по этому анализу, юужань-вонги захватили Джиндайн, чтобы получить возможность двойной атаки. Логично предположить, что…
— Вы заблуждаетесь, полагая, что они, как и мы, выстраивают стратегии, — перебил Совва А’бахт. — На самом деле они ведут психологическую войну. Разрушение природных красот, уничтожение наших архивов, преследование беженцев — все это им нужно для того, чтобы вызвать панику и сломить нашу волю. Юужань-вонги хотят показать, что созданная нами цивилизация для них не имеет ни малейшего значения. Все, во что мы верим, находится под ударом.
Бранд в раздражении соскочил с места.
— Хватит красивых речей, генерал! Давайте по делу. Раз уж вы так хорошо представляете себе ход мыслей юужань-вонгов, то назовите-ка нам планеты, на которые они теперь нападут.
А’бахт расправил плечи:
— Ботавуи и Котлис.
Все за столом уставились на него во все глаза.
— У вас есть доказательства в защиту вашей гипотезы? — спросил Совв.
— Не больше, чем у вас в защиту вашей теории, что они двинутся к Ядру. Их силы расположены в космосе хаттов, так что до Ботавуи им рукой подать.
— Так вот к чему это все, — пробормотал себе под нос Бранд. — Он в конце концов занял сторону Борска Фей’лиа. Фей’лиа-воина, героя Итора.
А’бахт пропустил это замечание мимо ушей.
— Предлагаю как можно скорее переместить подразделения Третьего и Четвертого флота на территорию ботанов. Линию контратаки нужно расположить на Ботавуи.
Бранд усмехнулся:
— А что если вы неправы? Что если юужань-вонги решат напасть на Билбринджи, Куат или Мон-Каламари?
А’бахт сердито уставился на него:
— Вы хотите сказать, эти планеты более важны?
— Именно это я и хочу сказать. Если хоть одна из наших главных верфей падет, то Новой Республике наступит конец.
— А если падет Ботавуи?
— Тогда мы будем оплакивать ботанов, но Новая Республика останется на месте.
А’бахт сокрушенно покачал головой:
— Как же мне иногда жаль, что нельзя вернуть Акбара из отставки…
Все разом заговорили, и Совв поднял руки, призывая к молчанию:
— Мы пока что не исключаем никаких вариантов. Согласно нашим данным, Ботавуи может стать мишенью врага с той же вероятностью, что и, например, Билбринджи. Что более важно — мы не собираемся сидеть сложа руки и ждать нападения юужань-вонгов. Два плана уже вводятся в действие, — адмирал посмотрел на Бранда. — Коммодор, будьте так любезны…
А’бахт подался вперед, внимательно слушая:
— Первый план заключается в том, чтобы убедить Хейпанский Консорциум вступить в битву, — сказал Бранд. — У хейпанцев не только отличное вооружение, но и удобная позиция — они могут напасть на врага с фланга. Возможно, юужань-вонги обогнули скопление Хейпс специально, чтобы не связываться с его жителями.
— Тогда зачем планетам Консорциума вмешиваться? — спросил А’бахт. — Разумнее будет обезопасить собственные границы, как это сделал «Имперский остаток», или заключить сделку, как хатты.
— Консорциум уже выступал на нашей стороне, — терпеливо пояснил Совв. — После битвы при Эндоре в их распоряжение попало несколько Имперских Звездных разрушителей. Но вместо того, чтобы забрать эти корабли себе, они отдали их Новой Республике. Кроме того, под угрозой находится родина королевы-матери — Датомир.
— А что самое главное, — перебил его Бранд, — джедаи недавно оказали королевской семье услугу — сорвали государственный переворот. Мы надеемся, что посол Органа-Соло сможет убедить местную аристократию вернуть нам долг.
— Услугу оказали джедаи, а похлопотать вы просите Органа-Соло… — А’бахт притворился растерянным. — Насколько мне известно, она не является полноценным членом Ордена джедаев. Может быть, дело в том, что за ней некогда ухаживал принц Айсолдер?
— Не буду отрицать, что это тоже сыграло свою роль, — невозмутимо ответил Бранд.
— И посол согласилась?
— Не за просто так. Пришлось пообещать ей проспонсировать ВКПБС — они занимаются беженцами. Но да, посол согласилась. Она отправится на Хейпс, как только прилетит с Джиндайна.
А’бахт неуверенно кивнул:
— Ладно, в чем заключается второй план?
Бранд пригладил воротник:
— Мы надеемся спровоцировать юужань-вонгов на атаку Кореллианской системы.
На пару минут дар речи потерял даже А’бахт. Потом он произнес:
— Коммодор, Кореллия — это не Джиндайн. Если вы надеетесь превратить эту систему в поле боя, чтобы оттянуть врагов подальше от Корусанта, лично я вас ни за что не поддержу. Разве мало того, что мы лишили кореллиан возможности защищаться во время кризиса со станцией «Точка опоры»?
Совв оперся руками о стол и наклонился вплотную к А’бахту:
— Именно из-за станции «Точка опоры» мы и хотим заманить туда юужань-вонгов.
Станция, которая по размерам превосходила Звезду Смерти, представляла собой гиперпространственный репульсор. С ее помощью в далеком прошлом неизвестная раса ловила и перемещала в Кореллианскую систему целые планеты. Кроме того, это было невероятно мощное оружие: станция могла взрывать звезды и генерировать противодействующее поле, пресекающее маневры в гиперпространстве. Восемь лет назад группа, известная как Сакоррианская Триада, предприняла безуспешную попытку отвоевать независимость от Новой Республики. Именно этими возможностями станции Триада тогда и воспользовалась.
— Вы хотите сказать, что «Точка опоры» в рабочем состоянии? — удивился А’бахт. — Я слышал, что станцию закрыли.
— Он сама себя закрыла, — огрызнулся Бранд. — Но прямо сейчас несколько сотен ученых пытаются вернуть ей боеспособность. Если мы добьемся атаки юужань-вонгов на Кореллию, то «Точка опоры» создаст помехи гиперпространственным прыжкам, и в это время наш флот атакует врагов с тыла.
— К вящему ужасу кореллиан, — добавил А’бахт. — Послушайте, за попытки влезть в дела этой системы нам уже доставалось. Насколько я помню, именно после такого вмешательства Органа-Соло и пришлось сложить полномочия главы государства.
Совв кивнул.
— Однако генерал-губернатор Марча — ставленница Новой Республики, и она дала условное согласие. Она — кореллианка, чье слово имеет вес не только на ее родном Дралле, но и на самой Кореллии, а также на Селонии и Двойных Мирах. Более того, мы не раскрыли всех наших планов.
А’бахт уставился на него, затем перевел взгляд на Бранда.
— Кореллиане думают, что «Точка опоры» станет защитным щитом, — пояснил тот.
— Какое благородство с нашей стороны, — с отвращением произнес А’бахт. — Они поставляют нам Звездных защитников класса «Напористый», а мы скрываем, что хотим устроить бойню в их системе. И как же вы планируете заманить туда юужань-вонгов?
— Мы превратим Кореллию в легкую добычу, — сказал Бранд. — Оставим ее без защиты.
А’бахт задумчиво потер подбородок.
— Смело, смело. Но что об этом всем думают Фей’лиа и Верховный Совет?
— Они знают не больше кореллиан, — рявкнул Бранд. Затем понизил голос: — Фей’лиа ни за что не допустит, чтобы боеспособность «Точки опоры» была восстановлена — иначе все в итоге достанется Кореллии… — Затем усмехнулся: — Да и поддержи он нас, как бы мы предотвратили утечку информации? Если кореллианам что-то станет известно, во всей системе вспыхнет бунт.
А’бахт хмыкнул:
— Фей’лиа в Совете не один.
Бранд и Совв переглянулись.
— Мы установили, — сказал адмирал, — что трое членов Совета точно поддержат Фей’лиа. Остальные же вполне могут выступить на нашей стороне.
А’бахт задумался. После захвата Итора отдаленные сектора потребовали более широкого представительства, и в Совет добавили двоих сенаторов.
— Итак, четыре на четыре, — сказал он. — Кого не посчитали?
— Сенатора Вики Шеш, — ответил Бранд.
— И что, кто-нибудь с ней общался? — спросил А’бахт. — Неофициально, разумеется.
Бранд покачал головой.
— Еще нет.
— Тогда надо бы этим заняться, коммодор, — заметил Совв, — пока мы не упустили свой шанс.
— Есть ли вероятность, — подал голос Изидро Легорбуру, — что мы уговорим хаттов присоединиться к нам в открытую или тайно?
— Разведчики с Нал-Хатты и Нар-Шаддаа доложили, что решение хаттов объединиться с юужань-вонгами — не более чем уловка, — ответил Совв. — На самом же деле они хотят поставлять информацию Новой Республике.
— Вы им верите? — спросил А’бахт.
— Это же хатты. Вряд ли они станут с кем-либо объединяться, не имея запасного плана, — салластанин потер свои крупные щеки. — Даже им страшно оказаться не на той стороне, когда юужань-вонги будут разбиты.
— Ух ты, «когда», а не «если», — сказал Бранд с надменной улыбкой. — Такой оптимизм — это что-то новенькое.
А’бахт сдвинул брови:
— Скорее, это попытка выдать желаемое за действительное.
