Глава 2

Смерть преследовала шаттл через весь космос: с поверхности за ними тянулись языки пламени, снаряды истребителей впивались в челнок, словно жала, довины-тягуны, скрывающиеся внутри кораблей, которые зависли в атмосфере Джиндайна, пытались захватить их. Истребителям, сопровождающим эвакуационный челнок, пришлось прокладывать дорогу сквозь рой кораллов-прыгунов и сражаться с юужань-вонгским фрегатом. Пятеро пилотов пожертвовали собой, чтобы спасти беженцев.

Лея сидела в тесной рубке, прислушиваясь к яростному реву битвы. Сумеют ли они добраться до транспорта? Корабль, вылетевший до рассвета, в этом не преуспел. Теперь его дырявый корпус медленно плыл под лучами солнца, а вокруг дрейфовали обломки.

Куда бы ни упал взгляд Леи, всюду истребители Новой Республики и кораллы-прыгуны юужань-вонгов стреляли друг в друга лазерными лучами и снарядами. В это время вражеские десантные корабли незаметно снижались, расправив крылообразные выступы. По их обшивке плясали зловещие алые отблески.

Вдалеке виднелись три новоприбывших корабля, о которых говорил командующий Иланка. У двух судов были полупрозрачные корпуса, из которых торчали многочисленные отростки, раздвоенные на концах. Эти корабли были похожи на ульи, третий же больше всего напоминал груду слипшихся пузырей или капсулу с яйцами, из которых вот-вот кто-то вылупится.

Беженцы сидели в пассажирском отсеке, тихонько переговаривались или отчаянно молились разным богам. Лея ощущала дикий страх, что волнами исходил от них. Она подошла ближе, и вдруг знакомая дрожь сотрясла корабль — к ее облегчению, до них дотянулся захватный луч. Спустя мгновение эвакуационный шаттл осторожно, даже нежно, втянули в ангар — и там-то смерть наконец добралась до него.

Когда пассажиры уже высаживались, два коралла-прыгуна, чудом сумевшие обмануть защитную систему транспортного корабля, стремительно ворвались внутрь, пролетели над палубой и врезались в щит, который офицеры успели поднять в последнюю секунду. Несколько беженцев и членов экипажа погибли от взрыва, кого-то ранило. Лея с трудом поднялась с засыпанного коралловыми осколками пола, и к ней подбежали две ее помощницы, которые все это время оставались наверху. Она не стала скрывать свое раздражение на их попытки убрать волосы с ее лица.

— Тут люди при смерти, а вы поправляете мне прическу?!

— Но у вас на щеке… — пробормотала одна из помощниц.

Лея уже позабыла, что ее зацепило осколком на Джиндайне. Ее рука сама собой повторила прежнее движение — коснулась раны. Похоже, после взрыва она открылась.

Лея тяжело вздохнула и села на палубу, скрестив ноги.

— Простите.

Она позволила обработать порез, постепенно осознавая, насколько устала. Когда Олмак и C-3PO подошли к ней, она сказала:

— Не помню, когда я в последний раз спала.

— Пятьдесят семь часов и шесть минут назад, госпожа, — не замешкался с ответом C-3PO. — Это в стандартных временных единицах. Если нужно перевести в другие, то я…

— Не надо, Трипио, — вяло оборвала его Лея. — И вообще, почему бы тебе не принять масляную ванну? А то скоро не сможешь двигаться.

Дроид склонил голову набок и только что не подбоченился.

— Ух ты, благодарю вас, госпожа Лея! Признаться, я начал беспокоиться, что больше никогда не услышу этих слов!

— А ты, — Лея посмотрела на Олмака, — не забудь смыть с подбородка юужань-вонгскую кровь.

Ногри пробормотал что-то воинственное, а затем коротко кивнул и двинулся прочь вместе с C-3PO.

«Пятьдесят семь часов», — подумала Лея. По правде говоря, она толком не спала с тех самых пор, как Хан улетел с Корусанта — то есть около месяца. Каждый день она спрашивала себя, где же он и что делает.

По официальной версии, Хан отправился на поиски Роа, своего прежнего наставника. Во время нападения юужань-вонгов на орбитальную станцию «Колесо фортуны» на Орд-Мантелле Роа захватили в плен вместе с родственниками Дромы.

Дрома… Может ли быть, что рины на Джиндайне упомянули именно его, новоиспеченного спутника Хана?

До Леи время от времени доходили слухи о том, что «Сокол Тысячелетия» был замечен в той или иной системе, однако с ней лично Хан на связь не выходил. Он никак не мог прийти в себя после смерти Чубакки — да, в общем-то, никто не мог и ничто не было прежним с тех пор. Чубакка погиб в самом начале вторжения юужань-вонгов. Можно сказать, они его убили.

Разумеется, Хан переживал смерть Чуи тяжелее всех. Однако то, что с ним стало — то, что с ним сделало горе, — удивило даже Лею. Прежняя веселая беспечность исчезла, уступив место мрачной озлобленности. Энакин первым испытал ее силу на себе, и каждого из тех, кто был близок Хану, рано или поздно настигала та же участь.

Специалисты перечисляли стадии принятия горя так, словно люди переходили от одной к другой по расписанию. Хана же бросало от гнева к отрицанию и по всем стадиям в случайном порядке, за исключением одной — смирения. Но Лею тревожило совсем другое: горе будто вернуло Хана на несколько лет назад. Конечно, он бы стал все отрицать — причем очень громко — но старый-добрый Хан Соло снова был здесь: одиночка, не подпускающий к себе никого близко, не заботящийся о других и предпочитающий острые ощущения человеческим чувствам.

И когда появился Дрома, такой же авантюрист, в душу Леи закрались небезосновательные опасения. Но когда она познакомилась с рином чуть ближе, они рассеялись. Дрома, конечно же, не мог заменить Чуи — и никто не мог! — но благодаря ему Хан хоть с кем-то сблизился. Время покажет, возможно, обретя нового друга, Хан сумеет найти путь обратно — к друзьям старым и верным. Время покажет... Покажет, что будет с Ханом, с их браком, с юужань-вонгами и Новой Республикой.

Щека Леи зудела от синтеплоти. Она встала и двинулась в сторону пассажирского отсека, где беженцы уже потихоньку устраивались на палубе. Снаружи по-прежнему шумела битва, но здесь тревога, похоже, уступила место облегчению: все оживленно переговаривались. Лея заметила наместника Новой Республики — невероятно красивого мужчину, который сидел, обхватив голову руками. Она подошла к нему.

— Я обещал, что всех оттуда вывезу, — горько произнес наместник. — Я подвел их… Я подвел их.

Он сокрушенно покачал головой. Лея погладила его по плечу.

— Удостоен Медали за Отвагу за боевые заслуги в битве за Кашиик, отмечен за образцовую службу во время Йеветского кризиса, бывший член Верховного Совета при главе государства… — Лея улыбнулась. — Лучше на юужань-вонгов набрасывайтесь, а не на самого себя, наместник. Вы превзошли любые ожидания.

Она продолжила свой путь, вслушиваясь в обрывки разговоров. Все обсуждали неизвестность, что ждала впереди, ужасы в лагерях беженцев или же несостоятельность правительства и армии Новой Республики. Увидев, что рины уже нашли себе место на палубе, она поначалу обрадовалась, но потом заметила, что они ютятся в самом дальнем и темном углу, и никто не хочет сидеть с ними рядом.

С трудом продравшись сквозь толпу, Лея подошла к ринам и обратилась к женщине с младенцем:

— Я слышала, как кто-то из вас произнес имя «Дрома». Это распространенное имя? Дело в том, что я знаю рина по имени Дрома — правда, совсем немного.

— Дрома — мой племянник, — сказал единственный среди ринов мужчина. — После нападения юужань-вонгов на Орд-Мантелл от него ни слуху ни духу. Сестру Дромы вы ос… сестра Дромы решила остаться на Джиндайне. С нами ее ребенок.

— О нет, — пробормотала Лея. Затем выдохнула и расправила плечи. — Я знаю, где ваш племянник.

— Значит, он в безопасности?

— Это как посмотреть. Он вместе с моим мужем отправился поиски своей семьи, то есть вас.

— Какая ирония… И теперь мы совсем далеко друг от друга.

— Как только мы прибудем на Раллтиир, я свяжусь с мужем.

— Спасибо, принцесса Лея! — воскликнула Мелизма.

Это обращение удивило Лею.

— «Посол», — поправила она.

Рины заулыбались.

— Для нашей расы, — сказал мужчина, — вы навсегда останетесь принцессой.

От этих слов на душе стало теплее, но тут же по коже побежали мурашки: во-первых, рины вообще не оказались бы на Джиндайне, если бы она не приказала их туда перевезти, во-вторых — а как же те шестеро, кого ей пришлось оставить на растерзание юужань-вонгам? Принцесса ли она для сестры Дромы? Похоже, рины говорили искренне, но сколько же горькой иронии было в происходящем.

Лея двинулась на капитанский мостик, и тут вдруг раздался сигнал тревоги. Пока она добиралась до командного центра, оглушительные взрывы сотрясали корабль, проверяя его щиты на прочность.

— Посол Органа-Соло, — командующий Иланка кивнул ей из крутящегося кресла. За иллюминатором вспыхнул яркий свет. — Я рад, что вы здесь. Я так понимаю, вы взошли на борт эвакуационного корабля последней?..

— Насколько плохо обстоят наши дела? — спросила Лея, не обратив на его реплику внимания.

— Я бы сказал, что наше положение отчаянное и вот-вот станет безнадежным. В остальном, все замечательно.

— Корабль способен на прыжок?

— Навикомпьютер рассчитывает координаты, — доложила штурман.

— У нас на хвосте кораллы-прыгуны, — добавил кто-то из младшего состава.

Лея посмотрела на экран. К кораблю стремительно неслось двадцать остроконечных силуэтов.

Не в силах отогнать образы всех тех, кого пришлось оставить на произвол судьбы, Лея повернулась к иллюминатору и отыскала взглядом Джиндайн.

И тут ее пронзила внезапная мысль. Она ведь не видела Вурта Скиддера ни на борту эвакуационного шаттла, ни на транспортном корабле! Лея хотела было вызвать его по комлинку, но тут на мостик как раз пришел тот самый офицер, который должен был проследить за посадкой Скиддера на борт.

— Но я подумал, что вы имели в виду женщину и ребенка, — офицер потупил взгляд. — Прошу прощения, посол. Этот человек совершенно не собирался эвакуироваться. Кто он такой?

— Тот, кто считает, что может в одиночку спасти Галактику, — пробормотала Лея.

Огненное кольцо взрывов постепенно окружало Джиндайн: орбитальные судоверфи разрушались. Увидев эту картину, Лея пошатнулась, и ей пришлось схватиться за перегородку. Дело было не в воспоминаниях о былом, а в мрачном предзнаменовании того, что еще было впереди.

Навикомпьютер издал сигнал.

— Координаты гиперпространства готовы, — объявила штурман.

Корабль сотрясла дрожь. Звезды, словно в отчаянной попытке догнать будущее, превратились из точек в гигантские кометы. Прыжок произошел.

Затаившись рядом с пылающим зданием посольства, Вурт Скиддер наблюдал, как взмывает в штормовое небо последний военно-транспортный звездолет. Тысячи бойцов из армии Джиндайна прибежали сюда в нелепой надежде, что их эвакуируют вместе с силами Новой Республики. Взяли только нескольких — в основном, офицеров со связями на Корусанте или других планетах Ядра.

В городе по-прежнему шли ожесточенные бои, но многие пехотинцы уже отбросили бластеры и сняли форму. Они поняли, что их надежда на спасение улетела вместе с последним кораблем, и решили притвориться гражданскими — вдруг это убережет их от жестокой расправы.

«Что ж, — мрачно подумал Скиддер, — вот вам и иллюстрация того, насколько медленно доходят новости до отдаленных планет».

Выбирая жертв для своих богов, юужань-вонги совершенно не интересовались, гражданские перед ними или военные. Но порой, заметив на противнике, к примеру, форменную куртку, враги милостиво даровали ему быструю смерть. Тех же, кто был далек от юужань-вонгских воинственных идеалов, ждало совершенно другое. До Скиддера долетали слухи о расчленении и вивисекции; о том, как целые корабли с людьми запускались прямо на звезды — во имя победы юужань-вонгов.

Как будто бы без этого кто-то сомневался в их победе.

Огнедышащие чудовища, которые выжгли леса Джиндайна и выкипятили его озера, собрались на восточной окраине столицы. Снаряды с горючей жидкостью — и те бы не нанесли такого огромного ущерба. Чазраки — гуманоидные рептилии, пехотинцы юужань-вонгов — следовали за огнедышащими, чтобы добить всех, кто остался в живых. Небо немного посветлело, но те лучи, что пробивались сквозь дым и стремительно бегущие облака, свидетельствовали лишь о спуске десантных кораблей. Один из них, весь покрытый кривыми отростками, сейчас нависал над территорией посольства. Скиддер как раз переместился на более выгодную позицию — и тут корпус корабля вдруг прорвался, и на землю повалилось с десяток огромных щетинистых труб.

То были живые существа, хоть Скиддер и не сразу заметил светящиеся глаза, усики и множество ног-присосок. Он наблюдал за тварями, не в силах оторвать изумленного взгляда: оказалось, что они умеют не только двигаться вперед или назад, но и перекатываться боком. Именно это они и сделали, в итоге окружив территорию посольства и согнав всех в центр.

Это зрелище напугало бы даже самых храбрых воинов, но Скиддер чувствовал Силу — и его сердце не дрогнуло. Хоть огромные твари внушали ужас, он был не из робкого десятка — ему ничего не стоило пробраться на свободу. А там и того проще — спасайся от юужань-вонгов, беги за город, подальше от всего этого кошмара... Именно так и сделали многие жители Джиндайна, когда стало ясно, что атаки не избежать. Но Скиддер не хотел становиться фермером и не хотел становиться дезертиром.

Мало кому удавалось пережить плен и поведать о нем, и поэтому требовалось, чтобы кто-то вызвался стать пленником сам, поставив себе цель победить, а не понять врагов. Последнее попробовал сделать каамасийский сенатор Элегос А’Кла, и попытка стоила ему жизни.

Данни Куи, ученую с Внегала, юужань-вонги схватили вскоре после того, как прибыли на ледяную планету Хелска-4. Она рассказала Скиддеру о последних днях его близкого друга, джедая по имени Мико Релья; подробно описала те психологические пытки, которым юужань-вонги и их яммоск, так называемый военный координатор, подвергали тихого и скромного Мико. Рассказала она и о том, как он погиб при побеге.

Месть противоречила Кодексу джедаев — по крайней мере, той его версии, которую излагал мастер Скайуокер. По словам мастера, месть вела на темную сторону. Но были ведь и рыцари-джедаи, которые с ним не соглашались и пользовались не меньшим авторитетом у Скиддера. Например, мастер Кип Дюррон. Даже на Явине-4 в самом начале вторжения ходили шепотки о том, что иногда тьме можно противопоставить только тьму. И чем же еще были юужань-вонги, если не самым темным злом со времен Императора Палпатина?..

Скиддер отдавал себе отчет в том, что в глубине души просто-напросто хочет доказать Скайуокеру и всем остальным, что он не самонадеянный мальчишка, а рыцарь-джедай старой закалки. Рыцарь-джедай, который готов рискнуть жизнью во имя великой цели, а если нужно, даже пойти на самопожертвование.

Он поднялся.

Огромные насекомоподобные твари успешно держали окружение. Некоторые из них принялись сворачиваться в кольца, ограждая небольшие группы пленников. Если бы кто-то задумал перелезть через их членистые тела, то ноги-присоски, несомненно, остановили бы этих храбрецов.

Скиддер отбросил световой меч, который соорудил взамен утерянного на Иторе, сорвал с себя все, что могло выдать в нем рыцаря-джедая, и замер в ожидании подходящего момента.

Когда одно из существ начало сворачиваться совсем близко, Скиддер бросился вперед и влетел прямо в толпу ошарашенных ринов. В ту же секунду хвост выращенной в лабораториях юужань-вонгов твари сомкнулся с ее головой.

Скиддера прижало лицом к лицу с женщиной-рином, в раскосых глазах которой застыл ужас. Он на ощупь нашел длиннопалую руку и стиснул ее.

— Крепитесь, — сказал он на общегалактическом. — Помощь уже здесь.