Глава 10

Белая госпожа

Я поспешила в свою комнату. Вещей у меня было немного. Так что собираться необходимости не было. Про то, что я останусь в замке ещё на несколько дней, я соврала. Задерживаться здесь было опасно. Я села у окна и стала слушать. Духи замка стенали и плакали, они не могли больше сберечь тех, кто жил здесь.

Никого не обвиняя и не осуждая, я просто ждала. Когда на замок опустилась ночь, я потихонечку выбралась из своей комнаты, проскользнула к Лени и разбудила её, предварительно зажав сестрёнке рот. Та испуганно затрепыхалась в моих руках.

– Мы должны уходить, – прошептала я ей на ухо, отпуская.

– Ты возьмёшь меня с собой? – в голосе Лени сквозила сдерживаемая радость.

– Да.

Меня мучила совесть, что я не могу вывести из замка и слуг, но я надеялась, что те немногие, что здесь ещё оставались, с уходом Лени догадаются покинуть это место.

Я собрала Лени, и мы, никем не замеченные, сбежали из замка. Через опущенный мост, по дороге в поле. Я торопилась увести сестру от проклятого места. А потом Лени вдруг остановилась и заплакала.

– Ты что? – обняла я малышку.

– Мама, мне жалко маму.

– Пойдём, – сказала я. – Нам ещё нужно найти убежище на ночь. Мороз крепчает. Поднимается метель. Белая госпожа скачет по дорогам.

– Разве ты не можешь воспользоваться магией?

– Магия может не всё. Я бы могла вернуться в Великий город в одно мгновение, но одна. Мой учитель Рэут дал мне одну вещь, но на двоих она вряд ли рассчитана. Это же Рэут, ему второе имя – одиночество.

Мы шли по дороге, укрыться в ближайшей деревне я не решилась. Возможно, мать будет нас искать. Почему-то я боялась именно её, а не Рони. Но вот почему, не могла ответить даже самой себе. Занятая своими мыслями, я не сразу заметила, что Лени упала. Я поставила её на ноги, стряхнула с шубки снег.

– Поскользнулась?

– Я очень устала, – пробормотала сестричка.

– Мы ушли не так далеко… – начала я и осеклась. Лицо сестры было очень бледным. И я сделала то, что должна была сделать уже давно: взглянула на Лени глазами мага. То, что я увидела, повергло меня в шок. В Лени почти не осталось жизни.

«Боги, – подумала я в панике, – что же происходит? Лени выпита до дна».

– Сейчас я попробую тебя приободрить, – пообещала я ей.

Я обняла Лени и попыталась поделиться с сестрёнкой своей силой. Но когда посмотрела на девочку снова, осознала – отданная мною сила ушла не к ней.

– Они по-прежнему могут пить её жизнь. В этом нет ничего удивительного, – раздался голос за моей спиной.

Я обернулась. А Лени упала в снег.

Рядом с нами стояла красивая высокая женщина в белой длинной шубе. Голова её была не покрыта и белоснежные волосы трепал ветер. Но больше всего притягивали к себе ослепительно-синие глаза незнакомки. Рядом с красавицей застыл белый конь, белые гончие жались к её ногам.

– Белая госпожа, – пробормотала я, холодея от ужаса.

– Не бойся меня, Дная. – Женщина сделала попытку улыбнуться. – В отличие от моего старшего сына, я никогда не бываю жестока.

– Вы знаете меня?

– Конечно, я тебя знаю. Мы уже встречались. К тому же мой младший сын влюблён в тебя.

– Мы с ним лишь друзья.

– Да, вы друзья именно потому, что он тебя любит. Но я сделаю так, что когда он проснётся весной, то даже не вспомнит о тебе.

– Вы убьёте меня?

Склонившись к сестре, я сделала вид, что привожу её в чувство, а на самом деле осторожно надела ей на руку кольцо магистра. И резким нажатием пальца разрушила кристалл. Лени исчезла. Я знала, что она попадёт к Рэуту. Впрочем, не важно куда, лишь бы подальше от Белой госпожи, подальше отсюда. После этого мне стало значительно легче и спокойнее. Я выпрямилась и взглянула без страха в синие ледяные глаза.

– Думаешь, разумно сердить меня? – Вот сейчас Белая госпожа действительно искренне улыбалась. Только улыбка была холодной.

– Это неразумно, но я бы сделала это снова.

– Готова умереть за свою сестру?

– Да.

Я почувствовала, как тысячи острых иголочек впились мне в кожу, как холод проник в моё сердце. Но не испугалась, мне уже приходилось ощущать подобное в день Испытания.

– Теперь я понимаю, почему Таур тебя любит. Ты глупая. Люди ведь тоже любят глупых существ наподобие кошек и птиц. Это, видимо, приятно, когда рядом с тобой глупый питомец. Сейчас моему сыну снится сон о тебе. Когда он проснётся, сон будет забыт, и ты вместе с ним. Уж я постараюсь.

– А если он меня вновь встретит?

– Не встретит. Именно за этим я здесь. А ведь я надеялась, что мы больше никогда не увидимся. В прошлый раз ты мне понравилась. Но успокойся, я сделаю так, чтобы тебе не было больно. Более того, я покажу тебе свой мир. Мир, в который нет дороги простым смертным. Он прекрасен. Сверкает и искрится. В моём мире нет бед и горестей, в моём мире царит красота. У него нет пределов. Тебе он понравится, бродячий маг.

А я вспомнила, как однажды в замок привезли замёрзшего насмерть мужчину. Мы с братом увидели его случайно, когда возвращались с катка. Замёрзший был нам знаком: он работал в конюшне, но мороз и смерть настолько исказили его черты, что конюха было трудно узнать. Нет, не было в мире Белой госпожи ничего прекрасного – всё это было лишь иллюзией.

Я почувствовала, как глаза мои слипаются, и изо всех сил начала бороться с навалившейся сонливостью. Ничего не помогало. Я попыталась развернуть огненные крылья, но не смогла. Веки сделались тяжёлыми, неподъёмными… Темнота, покой… И тут темноту разорвала яркая вспышка, и, задохнувшись от восторга, я увидела хрупкую красоту переливающегося света. И сдалась…

– Дная, не смей! – услышала я окрик, и сон рассыпался множеством снежинок. Я очнулась в снегу. Поднялась, мотая головой, точно пытаясь стряхнуть последние капли сна со своего разума.

– Ты не получишь её жизнь, Белая госпожа, – вновь раздался знакомый голос.

На том месте, где недавно лежала Лени, стоял Рэут.

– Ты? – голос Белой госпожи дрогнул.

– Девочка под моей защитой, – сказал старый маг. – Тебе придётся уйти, Белая госпожа.

– Ты собираешься рискнуть всем из-за девчонки?

Рэут не ответил, воздух за его спиной дрогнул, заискрился, закружились снежинки.

– Ты хочешь побить меня моим же оружием, маг? – рассмеялась Белая госпожа, но в голосе её не было веселья.

– Я не настолько глуп.

И вдруг – я не поверила своим глазам – рядом с Рэутом появился дракон. Он не был большим, но с могуществом, которое исходило от этого существа, ничто не могло сравниться.

Дракон разинул пасть, показывая острые клыки. Казалось, что это существо состоит из хрусталя, внутри которого заключена звезда.

– Ты прекрасно знаешь, что у снежных драконов совсем другая сущность, а потому они не подчиняются тебе, госпожа холода и снега. Снежные драконы рождены небом, – улыбнулся Рэут.

– Знаю! – рявкнула Белая госпожа, завыла метель, и её белые грациозные гончие вмиг превратились в огромных отвратительных монстров.

– Смотри, Дная, как обманчива снежная красота, – сказал Рэут. Он вскочил зверю на спину. – Будет битва.

И тут Рэут помолодел. На этот раз это не было иллюзией. Волосы его потемнели, исчезли морщины, распрямилась спина, глаза стали ярче.

– Я вижу, ты не отступишь? Раз сжигаешь за собой все мосты, – сказала Белая госпожа. – Ну что ж, уступлю я. Битвы между нами сейчас не будет. Забирай девчонку, раз уж она тебе настолько дорога.

Белая госпожа взлетела в седло и поскакала прочь, за ней бросились её собаки. Рэут соскочил с дракона, погладил его по морде, зверь исчез. Затем, увидев мой пытливый взгляд, набросил на голову капюшон плаща.

– Это же был снежный дракон? – спросила я.

– Да. И прошу тебя никому и никогда не рассказывать об этом.

– Но ведь это же невозможно, снежных драконов не стало много веков назад. Когда…

– Дная, я прошу тебя забыть то, что ты видела. У меня нет объяснений для тебя. И если кто-то узнает, что мне подчиняется снежный дракон, у меня возникнут серьёзные неприятности.

– Но Белая госпожа знает.

– Между нами свои счёты.

– Хорошо, я забуду, – кивнула я, хотя забыть снежного дракона было просто невозможно.

– Спасибо. – Рэут вновь постарел, стал собой.

– Почему ты спас меня?

– А я мог поступить как-то иначе?

– Горожане Великого города, которые хоть раз встречали тебя на улице, наверняка бы сказали, что мог.

– Много они обо мне понимают, – хмыкнул старик. – К тому же во время схватки чувствуешь себя таким молодым.

– Я это заметила.

– Ты слишком много замечаешь. – Рэут коснулся ладонью моего лба, и я почувствовала, как меня снова потянуло в сон.

– О нет, – пробормотала я, – не усыпляй меня.

– Так будет лучше. Тебе нужно отдохнуть.

Мои ноги подогнулись, я вновь упала в снег. Рэут нагнулся и легко поднял меня на руки.

– Лени, – попыталась произнести я. Губы не слушались.

– Она спит, – заверил меня Рэут. – И ты спи. Я не пущу зло в твои сны.

Мне вдруг стало очень спокойно, даже хорошо. Лени была в безопасности, Рэут был рядом, уж он-то сможет мне помочь. Теперь можно было закрыть глаза и спать, спать, спать. Мне снился Рони, мы играли в прятки.

Я проснулась очень живой. Потому что чувствовала каждую клеточку своего тела. И каждая эта клеточка болела нестерпимо.

Я лежала в уютной мягкой постели. На мне была лишь белая шёлковая рубашка, она успокаивающе холодила кожу, смазанную какой-то приятно пахнущей мазью. Мне сразу вспомнился день Испытания. Холод, шёлковая рубаха, старший Ветреный брат…

– Мы тебя лечили, – раздался рядом голос Лени, и я подскочила на постели, тут же пожалев об этом. – Лежи.

Лени была всё ещё бледной, но в её глазах сверкали озорные искорки.

– Всё хорошо? – спросила я сестру.

– Да, – кивнула девочка серьёзно. – Сегодня утром мы с Рэутом учили Эната говорить. У него почти получилось.

– Он тебя не обижает?

– Энат?

– Рэут.

Сестра рассмеялась, словно я сказала самую большую глупость на свете.

– Он очень добрый.

– Никто из его учеников так бы не сказал.

– Потому что вы глупые, – показала мне язык Лени.

«Потому что ты глупая», – услышала я точно наяву голос Белой госпожи, и мне стало холодно.

– Уже пришла в себя? – Рэут стоял на пороге с подносом в руках. На подносе дымилась тарелка супа и лежали два куска невероятно ароматного хлеба. Безумно захотелось есть, и неприлично заурчал живот.

Рэут поставил поднос на низенький столик у кровати.

– Лени, – сказал он, – сбегай за ложкой, я, кажется, забыл её.

Я от расстройства аж заскулила, нет, Рэут не забыл – он сделал это специально, чтобы меня помучить. Тоже мне добрый!

Лени убежала.

– Если не разорвать поток, Лени умрёт, – сказал Рэут, глядя на дверь.

Я похолодела:

– Как разорвать?

– Есть два варианта. Первый самый простой – уничтожить того, кто питается за счёт девочки.

Я вспомнила брата и почувствовала боль. Как я могу выбирать?

– А второй вариант?

Рэут пожал плечами:

– Нужен источник силы, очень мощный, чтобы его хватило надолго и чтобы он мог заменить Лени, прикрыть её собой, отдавая свою энергию вместо неё. Пока ты не найдёшь ответы и не поможешь Рони.

– Я готова встать на место Лени.

– Чушь! Тебя не хватит надолго, кроме того, ты тогда не сможешь искать.

– Кто же тогда? Кто? – Я схватила Рэута за руку.

В комнату вбежала Лени и улыбнулась нам так радостно, что в этот момент я была готова пожертвовать братом. Мой лоб обожгло.

– Ещё один цветок, – сказал Рэут.

– О, Дная. – На глаза Лени навернулись слёзы.

– Глупости. – Мои губы задрожали. – Ерунда…

Я хотела приободрить сестричку, сказать, что это не страшно – потерять ветвь, ведь малышку ждало то же самое. Но, вскрикнув, замерла и не договорила. Лоб Лени был чист. Я потянулась к девочке, коснулась её кожи, словно пыталась различить правду кончиками пальцев и не веря собственным глазам.

– Я убрал эту нелепую ветвь с её лба. Лени свободна, – пояснил Рэут.

– Но как?

– Она лишь ребёнок. Паразит не въелся глубоко в её кожу.

– Кто?

– Ты никогда не задумывалась, почему такой узор появляется лишь у женщин, но никогда у мужчин? И почему такого не происходит с женщинами в других королевствах?

– В нашем королевстве женщины ничего не значат, и это лучший способ указать на наше бесправие даже среди благородных.

– Это верно лишь отчасти. Наше королевство когда-то принадлежало эльфам. Вместе с землёй, пропитанной их кровью, мы получили их замки, их обычаи, их магию. Когда люди победили эльфов, они думали, что имеют всё это по праву. Но им не досталось ничего. Взятое насильно золото прожигало руки, сила не хотела слушаться магов, земли хирели и плодили лишь сорняки и чудовищ. Мир был опустошён. После войны везде было тяжело. Но Королевство Снежных драконов попросту отказалось повиноваться. Люди ушли. Вот только пустые земли манили их обратно. И тогда маги поняли: чтобы получить желаемое, чтобы подчинить это королевство, нужны жертвы. Но не кровь и смерть – нужна жизнь. Мужчины всегда несут разрушение, женщины дарят жизнь. Поэтому в жертву принесли женщин. Провели кровавый обряд. Никто не знает, в чём конкретно он заключался, но никто не сомневается в его силе. И напоминанием о нём стала эта ветвь на лбу женщин благородных родов.

– Но с тех пор прошло столько веков.

– Время ничего не значит. И кровь тоже. Ведь такой узор появляется не только у родных детей благородных, но и у приёмных тоже. Простолюдинки, вышедшие замуж за хозяев замков, получают ветвь в награду.

– У моей мамы ветвь так и не появилась, – сказала я.

– Ещё одно исключение, да? – кивнул Рэут.

– Что ты имеешь в виду? – спросила я.

– Мама просто особенная, – встряла в разговор Лени, – она не такая, как все.

– Верно, малышка, – улыбнулся Рэут и погладил Лени по золотистым волосам. – Как и ты, ты ведь тоже особенная.

Вернуться к мучащей меня теме мы с Рэутом смогли лишь поздно ночью, когда Лени уснула.

Я укрыла спящую сестрёнку одеялом и спустилась на кухню, точно зная, что Рэут ждёт меня там. Это было его самое любимое место в доме.

Старый маг указал мне на кресло, принёс чашку с чаем. Поставил рядом на столик вазочку с вареньем.

– Всё ещё чувствуешь холод? – спросил он заботливо.

– Иногда, – призналась я. – У самого сердца. Что я должна сделать, чтобы спасти Лени? – задала я волнующий меня вопрос.

– Я уже говорил – достать источник.

– Что это?

– Любое волшебное создание или артефакт. Всё, что является источником силы. Но есть одна загвоздка, Дная. Заставить насильно мы никого не сможем. Нужно добровольное согласие, или это может быть вещь, у которой нет прав.

– Кто же согласится добровольно кормить монстра?

Рэут только пожал плечами и, отхлебнув из своей чашки, сказал:

– Ты хотела стать настоящим магом. А быть магом – это не умение показывать фокусы и сжигать всё вокруг, это необходимость разбираться с проблемами, решение которых никому более не подвластно. И для этого нужны не только талант и сила, для этого необходимо иметь мозги. В нашу первую встречу я уже говорил тебе, что прежде всего нужно думать. Думай, Дная, анализируй каждое своё чувство, каждый поступок, научись заглядывать за пределы возможного. Кстати, возвращаю тебе кольцо, оно может ещё пригодиться. – Рэут взял мою руку и снова надел кольцо мне на палец, кристаллик на нём вновь был цел. – Есть множество способов вынудить кого-либо поступать угодным тебе образом. Сила тут не главное. Порою умение управлять чувствами противника значительно важнее. Любовь, ненависть, стыд, восхищение – вот тебе далеко не полный список того, что может повлиять на противника сильнее магии. Зря ты не согласилась стать ученицей Рюка. Главный королевский маг мог бы преподать тебе урок в искусстве манипулирования.

– Это мерзко.

– Брось, Дная, так или иначе мы все манипулируем друг другом. Просто у кого-то это получается хорошо, а у кого-то слишком заметно. Презирают всегда неудачников, а не тех, кто преуспел.

Чуть за окном забрезжил рассвет, как я была уже на ногах. Собрала свой нехитрый скарб и села на кухне ждать пробуждения Рэута.

– Уходишь? – спросил он, едва завидев меня.

– Надо торопиться.

– Да, надо. Я усыплю Лени до твоего возвращения – это даст нам чуть больше времени. И буду, как могу, оберегать её.

– Спасибо, Рэут. Я даже не знаю, как отблагодарить тебя.

– Сделай для меня кое-что…

– Всё что угодно.

– Просто возвращайся.

Как только я покинула Великий город, как только зашагала по дороге, я тут же почувствовала, что мне стало легче. Под подошвами ботинок поскрипывал снег, щёки румянил морозец. Если бы не тяготившие меня проблемы, я могла бы быть вполне счастлива. Снова возникла мысль, что мне нужно сделать выбор. Раз и навсегда – Рони или Лени.

И тут же привиделся залитый солнцем летний сад у нашего замка. Сделанные Рони качели. Брат собрал их своими руками без всякой магии. Лени была так счастлива. Но что осталось от Рони сейчас? Я вспомнила, как он стоял рядом с Приходящим в сумерках, как пил его жизнь. Брат был похож на куклу.

Я остановилась. Рони действительно напоминал в тот момент куклу. И каждое его движение было таким, словно брата дёргал за ниточки невидимый кукловод. Я закрыла глаза и попыталась вернуться в тот момент. Что я почувствовала? Ничего. Я ничего не почувствовала, кроме страха. Я не предугадала появление Рони. А ведь раньше я всегда знала, что брат рядом, даже если Рони стоял за дверью.

– Но кто тогда, кто? Разве я могла принять за брата кого-то другого. Вряд ли. – Я остановилась. Мне показалось, что я иду не туда. Рэут сказал – Путь подскажет. Но Путь ничего не подсказывал.

– Возможно, ты уже пришла? – Незнакомец возник из ниоткуда. Был он странен и неопрятен, но я никак не могла уловить, в чём эта странность. Всё в нём было словно шиворот-навыворот.

– Ты кто? – спросила я.

– Меня прислал Таур.

Моё сердце дрогнуло.

– Он же спит.

– Ты просто не совсем понимаешь значение этого слова. Хочешь увидеть его сны?

– Нет, – покачала я головой, а сердце заныло от желания встретиться с Ветреным братом.

– Боишься?

– Боюсь, – согласилась я. Это была правда, зачем её скрывать? Ведь делает нас слабее не признание собственных страхов, а их отрицание.

– Это, конечно, правильно, но у тебя нет выбора. – Мой попутчик вдруг раздулся, как огромный шар, и лопнул, и я оказалась словно внутри пустоты.

– Эй! – закричала я, только чтобы услышать свой голос, чтобы в этой пустоте появилось хоть что-нибудь.

И окружающее меня ничто прорвалось. Я упала в снег на уже знакомой мне поляне.

– Таур! Прекрати! Мне нельзя терять время. Моя сестра погибнет!

Снег на поляне зашевелился, из-под него стали подниматься девушки. Я вскрикнула, зажимая рот рукой. Более кошмарного зрелища мне видеть ещё не доводилось. Но тут я сообразила, что ни на мертвецов, ни на призраков они не похожи.

– Я не могу прийти тебе на помощь, – услышала я голос Таура. – Но ты можешь позвать этих девушек за собой. Они окружат твою сестру, они отдадут свои сны вместо её жизни. Сны – это крохотные жизни. Это не поможет твоему брату, но это спасёт твою сестру. До тех пор, пока она спит.

– Таур, я не могу воспользоваться твоим подарком.

– Почему?

– Подумай сам. Разве я могу воспользоваться силой убитых тобой девушек?

– Дная, ты правда думаешь, что я их убиваю?

– А разве нет?

– Ты так думала и всё же продолжала общаться со мной?

Я промолчала.

– Мы с братьями берём лишь сны и чувства, – пояснил мне младший, не дождавшись ответа. – Сами девушки остаются живы. Хотя, конечно, они больше не способны любить, не способны видеть сны. Теперь ты можешь принять мой дар?

– Да. – Я больно, до крови прикусила губу. Лени нуждалась в помощи, я не должна была отказываться. Хотя происходящее мне совсем не нравилось.

– Скажи, ты видела мою мать? – спросил Таур. – Она не причинила тебе зла?

– Нет. – Я решила не вдаваться в подробности. – Но Белая госпожа обещала, что весной ты меня обязательно забудешь.

– Не слушай, что она говорит. Я тебя никогда не забуду.

– Наверное, будет лучше, если ты всё же забудешь меня.

– Не бойся, Дная. Я не попрошу твоих чувств взамен своих. Я не настолько эгоистичен.

– Таур, а если я захочу их тебе отдать? Ты об этом подумал? Если я полюблю тебя, что будет тогда?

– Тогда я попрошу свою мать сделать так, чтобы ты меня забыла.

– Таур, не надо.

– Почему?

– Потому что, если я полюблю, я не захочу этого забывать.

– Вот теперь ты меня понимаешь. Проснись, Дная.

– Таур!

Я очнулась на дороге, рядом со мной стояла старая коза и вопросительно заглядывала в лицо. Я тяжело поднялась, пытаясь понять, что со мной только что приключилось. Что это было? Припадок? Сон? Или всё же правда? Я осмотрелась, призывая силу, и увидела, что девушки стоят рядом со мной. Молчаливые, пустые, отрешённые и послушные. Возможно, такой однажды станет та часть меня, которую я отдам Тауру. Но интересно мне знать, что происходит с теми, у кого Ветреные братья забрали их сны?

Я развернулась и пошла обратно в Великий город. Не на все вопросы стоит искать ответы.

– Кого ты ведёшь в Великий город? – спросил меня сторожевой маг у ворот.

– Всего лишь сны.

– Ты хоть понимаешь, что, принимая помощь волшебных созданий, навсегда связываешь себя с ними? – Голос говорящего вдруг изменился, и я поняла, что сейчас со мной общается главный королевский маг. Интересно, это страж обратился к нему за советом или Рюк контролирует всех и каждого?

– Я понимаю.

– Надеюсь, ты очень хорошо это понимаешь. Я поговорю с Рэутом, чтобы он присматривал за тобой.

Когда мы дошли до проезда Аптекарей, девушки сразу окружили дом с синей кошкой. Теперь они будут отдавать энергию вместо моей сестры. Насколько их хватит? Я поёжилась от этой мысли.

Взвизгнув, синяя кошка бросилась прочь со стены в открытое окно дома, и через мгновение Рэут появился на пороге.

– Что здесь происходит? – спросил он и, увидев девушек, выругался и спрятал лицо в ладонях. На мгновение мне показалось, что его волосы стали тёмными и густыми. Затем видение пропало.

– Нам нужен был источник, я привела его.

– Заходи, – буркнул старик, отнимая от лица морщинистые руки.

Когда я вошла в дом, Рэут помог мне снять куртку, раздражённо швырнул её на пол, хмурясь, прошёл на кухню; я следовала за ним.

– Как тебе удалось раздобыть этих девушек?

– Мне их одолжили.

– Одолжили? И дорого взяли?

– Чисто по дружбе.

– О, у тебя есть покровитель, Дная?

– Друг.

– И кто же?

Я не стала скрывать от учителя правду:

– Младший из Ветреных братьев.

Рэут присвистнул:

– Ох, ничего же себе. – Старик рухнул в кресло. – А я-то всё думал, почему на тебя ополчилась Белая госпожа? Умеешь ты, девочка, находить себе проблемы.

– В чём же проблема?

– Ты же знаешь, от волшебных созданий лучше держаться подальше.

– Это правило для людей.

– А разве ты не человек?

– А разве мы люди, Рэут? Мы же маги, наши предки не были людьми. А мы где-то посередине между теми и другими.

– Это верно, мы ни те и ни другие. И только нам выбирать, кем мы в итоге станем, Дная. Вспомни Знута.

– Рэут, мне нужно помочь сестре.

– Это не повод заигрывать с Ветреными братьями. Ты же знаешь, что происходит с девушками, влюбившимися в них. Те, что стоят вокруг моего дома, – это ведь всё девушки младшего. Ты это знаешь? Он мог отдать тебе только своих. Девушки, собранные им за прошедший год. А сколько было до этого? Ты задумывалась?

Я закрыла глаза и попыталась успокоиться. Да, Рэут был прав, совершенно прав.

– Он не хочет причинять мне зла, – наконец сказала я жалобно.

– Но причиняет.

– Чем же?

– Если ты полюбишь его и не справишься с эмоциями, то отдашь младшему и чувства, и свои сны.

– И что? Без снов нельзя жить?

– Можно. Но как прожить без сердца? Кем ты станешь, лишившись чувств?

– Рэут, это неважно. У меня есть цель, я приду к ней любым путём.

– Как далеко зашли ваши отношения с младшим?

Я в ярости вскочила с кресла:

– Что ты имеешь в виду?

За окном раздался яростный вой ветра, снег залепил окно, мы услышали звонкий стук копыт, лай собак.

– Вот ей и расскажешь, – вздохнул Рэут. – И мне очень хочется сейчас предоставить тебе говорить с Белой госпожой в одиночку. Но я всё же пойду с тобой.

– Почему?

– Потому что я старый дурак.

Вечно сгорбленная спина учителя распрямилась, сошла седина с волос, исчезло старческое безразличие из глаз. Я смотрела на преображение Рэута с открытым ртом, позабыв, что Белая госпожа на пороге.

– Знал бы, что это производит такое впечатление, гастролировал бы с данным номером по городам и сёлам, – усмехнулся Рэут, но глаза его были злыми. Если в первую встречу с Белой госпожой его облик имел некую недосказанность, то теперь он стал идеален. Сейчас Рэуту нельзя было дать больше тридцати лет. И он был очень красив. Тонкая, но сильная фигура, идеально прямая спина. Такой осанке с детства учат благородных, но всё равно не всем удаётся её приобрести. С лица исчезла неопрятная щетина, кожа подтянулась, пропали морщины. Губы стали более полными, скулы словно прибрели остроту. А глаза из прозрачных сделались ярко-голубыми. И всё же это были глаза дракона. Холодные, пустые, пугающие. И завораживающие.

– Зачем ты притворяешься стариком? – вырвалось у меня.

– Пойдём. Невежливо заставлять ждать госпожу.

– Это только моё дело, – запротестовала я.

– Это мой дом, и мне решать, – парировал Рэут и направился к двери.

Мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

– Он умирает по твоей вине, – сказала Белая госпожа, едва я ступила на крыльцо.

– Я не…

– Он отдал тебе девушек.

– И что?

– Таур не сможет выжить без их снов.

– Я не…

– Ты не просила. Я знаю. Просто он не мог тебе не помочь. Теперь ты обязана помочь ему. Пойдём со мной…

– Она никуда не пойдёт. – Рэут начал спускаться с крыльца навстречу Белой госпоже.

– Ты хочешь потягаться со мной, маг? Без своего помощника? Я же знаю, ты не выпустишь его здесь, где так много глаз.

Рэут скрипнул зубами:

– Придётся посмотреть, хватит ли у меня сил самостоятельно. А потом подтянутся и другие маги.

– Ты же знаешь, что они не придут. Ты отдал кольцо, а значит, прервал с ними связь.

– Но кольцо есть у Днаи.

– Ну да, возможно, у вас и хватит сил. Но сегодня я защищаю своего ребёнка, а значит, победа будет на моей стороне.

– Ты ведь знаешь, у меня своя правда, и я тебе не проиграю.

Белая госпожа усмехнулась:

– «Правда» – какое удобное слово. Им можно заменить очень многое. И многое прикрыть. Почему бы тебе не называть всё своими именами?

– Разве от того, как я это называю, что-то меняется? Уходи!

– Девчонка кое-что должна моему сыну.

– Она ничего у него не просила, – рявкнул Рэут, – у вас нет власти!

– И всё же она права, Рэут, – возразила я. – Я должна, а главное, я хочу помочь. Просила я или нет, но я должна Тауру.

– Что я скажу Лени, когда она очнётся, а тебя уже не будет?

– Ты скажешь ей, что я любила её. Позаботься о ней, Рэут, пожалуйста. – Я взяла мага за руку. – Прошу.

Рэут на мгновение сжал мою ладонь и отпустил. Словно давая понять, что он на моей стороне, но даёт мне право выбора. Я взглянула мужчине в глаза, ощущая странное, непонятное чувство. Предо мной стоял всё тот же Рэут, но его преображение заставило меня впервые задуматься, что же я знаю о человеке, которого считаю своим учителем и другом? Выходит, что ничего.

Белые снежинки упали на кудрявые волосы мага, словно намекая, что им более привычен белый цвет. Я не удержалась и стряхнула их. Улыбнулась Рэуту на прощание и пошла к коню Белой госпожи. Зачем задумываться, анализировать, пытаться понять? Разве мало просто доверять. Рэут есть Рэут, какая разница, какого цвета его волосы?

– Я позабочусь о Лени, – пообещал Рэут, снова становясь стариком. Его плечи согнулись, словно магу на спину вдруг опустилась тяжёлая ноша, – обещаю. Возвращайся, Дная.

Когда бешеная скачка закончилась, я упала с коня Белой госпожи прямо в сугроб. Поднялась, не отряхиваясь, и побрела к знакомой поляне. Снег был девственно чистым. На нём не было даже птичьих следов. Я подошла к тому месту, где укрыла Таура.

– Уйдите, – попросила я Белую госпожу.

– Ты уверена, что сможешь сделать это одна? Сможешь без содрогания смотреть на то, каким Таур бывает зимой?

– У Ветреных братьев зимой другой облик? – искренне удивилась я.

– Ты не знала? Весной, когда я ухожу и сходят снега, мои сыновья снова становятся людьми. И остаются такими до осени. А потом засыпают, теряют человеческое обличье. Ты сможешь прикоснуться к Тауру, если он не человек?

– Но это же по-прежнему Таур?

– Да.

– Тогда смогу.

– Дная, мои дети прокляты. – Белая госпожа подошла и коснулась моего лица ледяными пальцами. – Всего один их поцелуй – и сердце девушки переполняют настолько сильные чувства, что она после не способна любить никогда на свете. Но и уместить в своём сердце эту любовь она не в силах, а потому отдаёт и её, и свои сны моим сыновьям.

– Но зачем же братья целуют девушек?

– Потому что не могут иначе. Потому что у моих сыновей вечно холодно в груди и согреть их могут только поцелуи влюблённых девушек. Этот холод причиняет нестерпимую боль. Она отпускает Ветреных братьев, только когда они спят, окружённые снами любивших их. Но Таур отдал эти сны тебе. Сейчас он мучается от боли. Если ему не помочь, он сойдёт с ума.

– Как я могу помочь?

– Ты уже знаешь, Дная. Вы оба должны освободиться от того чувства, что живёт в ваших сердцах. Я никогда не думала, что мой сын может полюбить. Но это произошло. И лучше, чтобы эта любовь исчезла. Тебе тоже нельзя любить, бродячий маг. Твоей единственной страстью должна быть дорога. Иначе тебя ждёт Проклятие Пути.

– Что несёт это проклятие?

– Оно отбирает самое дорогое – возможность быть с теми, кого ты любишь. А проклятие моего сына в том, что, если он поцелует девушку, которую любит, он тем самым лишит её части самой себя, лишит сердца и снов. И будет жить с этим вечность.

Белая госпожа исчезла, словно её никогда не было. Я опустилась на колени, разгребла снег и осенние листья. И наткнулась на что-то холодное. Под моей рукой была змеиная кожа. Я содрогнулась, но остановилась, только когда освободила Таура от листьев и снега полностью. Передо мной лежал огромный змей, свернувшийся кольцом. Он был ледяным. Змей спал. Я погладила его кожу, покрытую замысловатым рисунком, и вспомнила плащ Ветреного брата, имевший такой же узор. У его братьев плащи были другие. Старший носил на плечах медвежью шкуру, средний щеголял в плаще, сшитом из барсучьих шкур. Интересно, превратились ли братья в этих зверей? Или также стали змеями, как младший?

– Спасибо, что помог моей сестре, – сказала я, поглаживая змеиную кожу. – Я бы не сумела справиться без твоей помощи.

Я не знала, что делать дальше. Точнее, знала очень хорошо и никак не могла на это решиться. Потому что я должна была отдать Тауру всю свою любовь. Ту самую силу, которая может защитить его от зимы и унять боль. Я должна была отдать её без остатка. Всю. Навечно. Но в отличие от несчастных девушек я не собиралась отдавать Тауру своё сердце и свои сны. Только силу. Я поцеловала голову змея и, закрыв глаза, прошептала:

– Таур, я тебя люблю. Ты, пожалуйста, только не умирай. Хорошо? Не умирай, ты меня слышишь?

Я потеряла счёт времени. Моё тело заледенело, холод проник даже в сердце, а я всё отдавала и отдавала свою силу, всю без остатка. Потом, плача от боли и потери, вновь укрыла Таура листьями и снегом. Руки почти не слушались.

– Отвезти тебя к Рэуту? – спросила Белая госпожа, появившись со мной рядом.

– Да. И ещё. Вы ведь сделаете так, чтобы весной Таур не вспомнил обо мне?

– Обязательно.

– Спасибо.

– Постарайся больше не смотреть в глаза моим детям.

– Постараюсь, – горько улыбнулась я.

– Я могу убрать и твои воспоминания, – предложила Белая госпожа.

– Не надо. Я хочу помнить. Всегда.

– Даже если это причиняет тебе боль?

– Тем более. Таур научил меня одной вещи: боль – это тоже сила. Там, где нет любви, сгодится и боль.

Белая госпожа довезла меня до дома Рэута.

– Люди верят, что в самый холодный день зимы я приношу подарки, – сказала она.

– Они хотят тем самым ободрить своих детей.

– Не важно. В этом году я действительно принесу подарок – тебе. Кроме того, я ведь обещала его, когда ты была ребёнком. – Белая госпожа рассыпалась на множество снежинок, и метель помчалась по улицам города.

Только тогда я позволила себе заплакать. Я стояла, замерев посреди улицы, и ждала сама не зная чего. А пустота в груди становилась всё больше и больше, больнее и больнее. Мне хотелось бы верить, что это любовь. Но любовь не может болеть: любая – счастливая или несчастная – она наполняет тебя ощущением целостности. А та пустота, что была во мне, хотела лишь одного – быть заполненной, хоть чем-то, хоть кем-то. Теперь я понимала Ветреных братьев, хотя моя боль и в сотой доле не была такой же глубокой, как у них.

– Это пройдёт, – услышала я голос Рэута, – у людей это всегда проходит.

Он накинул мне на плечи свой плащ, обнял.

– Пошли домой, Дная, простудишься.

– Домой?

– Конечно. Теперь это твой дом. Должна же ты куда-нибудь возвращаться.

– Я бродячий маг.

– Даже бродячие маги должны куда-нибудь возвращаться. Даже птицы.

Я снова вспомнила того мага, который вырезал для меня игрушку из дерева. Смог ли он стать абсолютно свободным? И вдруг я поняла, что сама я этого не хочу.

– Да, – шепнула я. – Даже птицы. В этом и смысл Пути – вернуться домой.

Рэут скинул образ старца, легко поднял меня на руки и понёс в дом, дверь отворилась перед ним, а затем захлопнулась за его спиной. Маг усадил меня в кресло, сунул в замёрзшие пальцы тёплую чашку с чаем. Опустился рядом на колени, расшнуровывая мои ботинки.

– Почему ты заботишься обо мне? – спросила я.

– Наверное, потому, что мне этого хочется. – Рэут снова стал стариком, кряхтя, поднялся и отнёс мои ботинки в прихожую.

– Рэут, – позвала я. – Какой ты настоящий?

– Это важно?

– Мне интересно…

– Значит, не важно.

А вечером, когда мороз трещал так, что не было сил высунуть нос на улицу, я действительно получила подарок. На крыльце дома с синей кошкой лежал большой свёрток. Рэут занёс его в дом.

– Кто-то принёс нам подарок.

– Белая госпожа обещала его мне.

– Что там?

– Не знаю.

– Может, не открывать? – предложил Рэут. – Вряд ли Белая госпожа прислала тебе сладости.

– Это будет нехорошо с моей стороны – не принять дара. К тому же, а вдруг всё же сладости.

Я раскрыла свёрток и отшатнулась – моим подарком оказался плащ из змеиной кожи. На секунду я подумала о худшем и только потом сообразила, что каждый год младший избавляется от змеиного облика. Каждый раз выбирается из кожи. От мысли, что с Тауром ничего не случилось, мне стало легче.

– Не простая кожа, – сказал Рэут, прикасаясь к плащу.

– Это кожа младшего из Ветреных братьев, – сказала я и провела по плащу ладонью.

– Сожжёшь? – спросил Рэут.

– Буду носить.

– Зачем? Это же принесёт тебе только боль.

– Боль – это тоже сила, – сказала я, продолжая гладить змеиную кожу.

Лоб обожгло. Поймав на ладонь золотой лепесток, я не удержалась от слёз.

Рэут не утешал меня, просто обнял и гладил по волосам.

– Дная, не плачь, красная линия на твоём лбу станет не клеймом позора, а символом свободы.

– Разве это не уродство?

– Уродство. Индивидуальность. Гордое знамя твоих побед. Что это будет – решать только тебе. – Рэут внимательно посмотрел мне в глаза. – Но как бы там ни было, нам нельзя сидеть без дела. Сны девушек будут у нашего дома лишь до весны.

– Почему? – Я вытерла слёзы.

– Потому что они растают вместе со снегом. Как только просыпаются Ветреные братья, сны влюблённых в них девушек исчезают. И братья ищут новых возлюбленных. Так уж устроено. Так что тебе нужно найти другой источник. Или решить проблему раз и навсегда.

– Рэут, почему каждый раз ты так поспешно гонишь меня прочь?

– Почему же, ты можешь оставаться у меня, сколько захочешь, – пожал плечами старик и ушёл в городской архив. А я отправилась в комнату Лени и рассказывала ей сказки до поздней ночи. Я не знала, слышит ли меня сестрёнка, но мне хотелось, чтобы малышке снились только добрые сны.

Утром я проснулась от странного чувства, словно что-то обязательно нужно было сделать. Но я толком не знала что. Я привела себя в порядок, оделась и спустилась в кухню. Рэут уже сидел в кресле и читал.

– Доброе утро, – сказала я ему.

Хозяин дома лишь коротко кивнул:

– Я приготовил завтрак.

В кухне действительно вкусно пахло жареным беконом. Но есть мне не хотелось.

– Сегодня солнечно, – попыталась я начать разговор.

Рэут опять кивнул.

– Хочу прогуляться по городу, – сообщила я ему.

– Конечно, – согласился старик, – прогуляйся. Свежий воздух помогает.

– Помогает чему?

– Помогает чётко мыслить. Я и сам люблю погулять с утра.

– Я скоро вернусь.

Рэут кивнул, не отрываясь от книги.

Хлопнула входная дверь за моей спиной, к завтраку я так и не прикоснулась.

Оказавшись на улице Великого города, я растерялась, не зная, чем себя занять. В задумчивости я бродила по столице, пока не оказалась у Северных ворот. С удивлением уставившись на них, я повернула в сторону Королевской площади, но через некоторое время вновь оказалась на выходе из города – на сей раз у Восточных ворот.

– Не стоит пытаться вновь, – раздался рядом голос Рэута. Маг протянул мне дорожную сумку и плащ из змеиной кожи. – Ты всё равно снова придёшь к воротам.

– Проклятие Пути?

Мне захотелось, чтобы Рэут опроверг это, но он утвердительно кивнул:

– Да. Ты можешь вернуться со мной, но это ничего не даст. Ты будешь ходить из угла в угол, чувствуя неодолимую потребность уйти. Вначале это было не слишком заметно, но чем дальше, тем проклятие сильнее влияет на тебя. Теперь больше ночи в одном и том же доме спокойно ты прожить не сможешь. Иди, Дная, но всегда помни: что бы ни случилось, тебе есть куда вернуться. И ещё: только тебе решать, каким будет твой Путь. И кем ты будешь на этом Пути.

Я перекинула через плечо ремень сумки, набросила на плечи плащ и крепко обняла Рэута.

– Я вернусь к тебе и Лени, – пообещала я и, не оглядываясь, пошла по дороге. Идти было легко и спокойно. Совсем немного, и я почувствовала себя счастливой. Да, мне нужно было куда-то возвращаться, но и уходить мне тоже было необходимо. Огорчало меня лишь то, что я так и не встретила Жука.