Глава 11

Древний

Зима выдалась на редкость холодной, но она уже подходила к концу. В воздухе пахло весной. Змеиный плащ совсем не давал тепла, но зато хорошо защищал от ветра. Я шла по рыхлому грязному снегу и всерьёз размышляла над тем, не купить ли мне лошадь. Прежний страх перед этими животными у меня уже прошёл, но я никогда не слышала о бродячем маге, путешествующем на своей лошади. Впрочем, всё когда-нибудь происходит впервые. К тому же большинство моих коллег напоминали скорее оборванных нищих, и такие приобретения им были не по карману. Вот только о животном пришлось бы заботиться: кормить, чистить, лечить и подковывать при нужде. И когда я уже решила, что это не слишком большая плата за возможность быстрее передвигаться, позади меня раздалось громыхание повозок. Отойдя на обочину, я стала поджидать караван. Мои надежды оправдались с лихвой. Караван принадлежал бродячей труппе Брыня. Брынь был моим старым знакомым: не раз он давал представление в Замке Седых земель и неизменно радовал меня. Правда, это было очень давно, ещё до печальных событий, заставивших меня скитаться по дорогам, но я ни с чем не могла перепутать цветастый флаг, развевающийся над первым из фургонов.

Я встала посреди дороги и приготовилась к встрече.

Брынь, как всегда, сам управлял первой повозкой. Увидев препятствие, он натянул вожжи и, по-птичьи склонив голову, уставился на меня. Попугай на его плече сделал то же самое.

– Ну и кто посмел остановить караван великого Брыня? – поинтересовался старик, не узнавая меня.

– Бродячему магу местечко найдётся? – спросила я, придав голосу побольше нахальства и пряча своё лицо в тени капюшона.

– А разве не падут все беды, возможные и невозможные, на голову того, кто посмел отказать бродячему магу в ночлеге или при возможности не подвёз его? – спросил Брынь не слишком довольно. Ведь кроме места в повозке мне полагался ещё и плотный ужин.

– Не слишком-то ты приветливо встречаешь старых друзей. Когда-то ты не гнушался возить меня даже на своих плечах, не то что в фургоне, Брынь. – Я откинула с головы капюшон и показала старику то, что осталось от моей ветви на лбу. Осталось там немного. Но самое забавное – чем больше листьев опадало, тем спокойнее относилась я к потере. А может быть, я просто успела повзрослеть и смириться. Рэут был прав – только от меня зависело, как я буду носить эту отметину.

Брынь склонил голову на другой бок, попугай повторил за ним. А затем мужчина, бросив поводья, соскочил с повозки и бросился ко мне. Надо сказать, весьма шустро для своих лет.

– Дная! Девочка, да как же я тебя сразу не узнал? – Брынь крепко обнял меня.

Из фургонов к нам уже спешили другие актёры. Я растрогалась, увидев знакомые лица. Каждый хотел обнять меня. А силач Арит даже пару раз подбросил меня в воздух.

– Какая ты стала большая и красивая, – прошептала старая Риу, заклинательница змей, старательно отводя взгляд от моего лба.

– Могу подтвердить: и весить она стала побольше, чем раньше, – засмеялся Арит.

– Это ты стал слабее, – усмехнулась я.

– Поборемся на руках? – предложил он.

– Ты и раньше мне проигрывал, – рассмеялась я, вспомнив наши с ним игры и забавы.

– Раньше я тебе поддавался.

– Нет, я просто жульничала и использовала магию.

– Да знал я, просто делал вид, что не замечаю.

Они все говорили и говорили наперебой. Но никто не спросил, как дела дома и почему я оказалась посреди дороги совершенно одна. Они и так знали и не хотели бередить мои раны.

– И куда вы сейчас направляетесь? – спросила я Брыня.

– К Гринану, у нас с ним контракт, он хочет, чтобы мы дали большое представление в замке. Платит очень хорошо. Правда, о Гринане ходят недобрые слухи, но сезон выдался не слишком удачным, и мы решили рискнуть…

– Какое совпадение, – перебила я Брыня, – я тоже направляюсь к Гринану.

– Он что, интересуется историями бродячих магов или хочет купить у тебя очередное редкое чудо?

После этих слов я поняла, что Брынь знает о моей жизни не так уж мало. И, возможно, он сразу узнал меня, а все его увёртки – это просто разыгранное для меня представление. Брынь был актёром до мозга костей. Что ж, я была не в обиде.

– Слава бежит впереди тебя, Дная. Все только и говорят о бродячем маге с ветвью на лбу, который разыскивает и продаёт чудеса, а главное – помогает нуждающимся и попавшим в беду.

– Каждый зарабатывает на жизнь как умеет, – пожала я плечами.

– Тут я с тобой спорить не буду, – хмыкнул Брынь и направился к своему фургону.

Я поспешила за ним. Какое это было наслаждение – стянуть ботинки с уставших ног и смотреть, как дорога бежит тебе навстречу без всяких усилий с твоей стороны.

– А когда-то ты носила милые изящные розовые туфельки, – грустно сказал Брынь, покосившись на мою стоптанную обувь.

– Когда-то вы частенько бывали в нашем замке и давали представления все праздники, – в тон ему ответила я.

– Хорошее было время.

– Сказочное.

– И зачем только вас понесло на ту злосчастную охоту?

– Я задаю себе тот же вопрос, Брынь. И ответа не нахожу.

Неожиданно я подумала, что как раз этот вопрос ни разу и не задавала, а следовало. Ведь действительно, зачем?

Брынь больше не касался больной темы. За это я была ему благодарна.

– Так значит, ты везёшь Гринану новое чудо. Можно узнать, какое?

– Ничего я не везу. Напротив, еду к нему за чудесами. Брынь, Гринан не должен узнать, кто я такая. Намекни своим не болтать, – попросила я.

– Актёры не из болтливых. А ты помнишь роль хитрой Хаты? Мне казалось, что ты в детстве знала все роли нашего театра наизусть. Иногда ты помогала нам в представлениях…

– Помню. Такое разве забудешь. Мать ругала меня после каждого выхода на сцену.

– Как она?

Я только пожала плечами и не стала рассказывать Брыню, во что превратилась моя мать.

Брынь помолчал, глядя на дорогу, потом предложил:

– Раз уж ты хочешь въехать в замок Гринана инкогнито, почему бы тебе не сыграть в нашей пьесе? Будешь Хатой. Мы не планировали ставить эту сценку, нет подходящей актрисы. Но теперь…

– А что Вик? Уже вырос из подобных ролей? – ухмыльнулась я, вспомнив своего друга по детским проделкам, он уже тогда ненавидел играть девчонок. – Кстати, где он, почему я его не видела среди актёров?

– Сломал ногу. Понесло мальчишку зачем-то скакать по горам, как дикая коза. Вот и оступился. Наверняка к девчонке на свидание бегал. Он же стал таким красавцем, Дная, – произнёс Брынь с гордостью. Все актёры были для него как собственные дети. Своей семьи Брынь так и не завёл.

– Я видела у тебя в труппе парочку новых детишек. Воруешь? – подколола я старика.

– Ой, только не говори, что веришь в россказни о том, что бродячие артисты уводят детей. В бедных семьях сами готовы отдать нам парочку-другую лишних ртов, да мы не берём. Этих нашли в горах. Померли бы с голоду, если бы не мы.

– Пойду посмотрю, может, смогу помочь чем-то Вику.

– Беги, – усмехнулся Брынь, – я думаю, он уже весь извёлся, гадая, почему ты медлишь с визитом. Мальчишка будет рад тебя видеть.

«Мальчишка» вымахал ростом в два метра.

– Тебя что, вытянул на какой-нибудь волшебной машине факир Оги, а потом не сумел вернуть прежний размер? – присвистнула я, увидев старого друга. – Наверное, Риу замучилась перешивать женские платья для твоих ролей.

Вик вспыхнул.

– Но краснеешь ты всё так же мило, – расхохоталась я. Под всеми этими насмешками я старалась скрыть смущение. Раньше мы с Виком действительно были друзьями. Иногда Рони, чтобы меня позлить, даже дразнил нас «жених и невеста». И мне казалось, что из нас двоих на это прозвище обижалась только я. Но прошло столько времени… Что, если старая дружба уже поистёрлась?

– Если бы я не был так рад тебя видеть, то здорово бы разозлился. Я уже давно не играю пустоголовых девиц, теперь моё актёрское амплуа – герой-любовник, – гордо заявил Вик.

Я не удержалась от смеха.

– Ну что я такого сказал? Ох, сейчас разозлюсь!

– Ну и что, догнать на одной ноге ты меня всё равно не сможешь. Так что я могу издеваться над тобой, как только захочу.

– А ты изменилась, – сказал Вик серьёзно.

– Правда? – У меня почему-то пропало желание смеяться.

– Уж и была-то змея, а стала настоящая змеища. Тебя надо Риу отдать на перевоспитание, она со змеями хорошо справляется.

– Показывай ногу, – велела я, – буду лечить.

Спустя час я была выжата, как постиранное бельё хорошей хозяйки – до капли, зато Вик теперь мог ходить без всяких проблем. Я возблагодарила богов за то, что встретила караван Брыня, иначе мой друг навсегда бы остался хромым. Лекарь, который врачевал ему ногу, оказался шарлатаном – кость срасталась неправильно. А заодно я мысленно ещё раз поблагодарила Рэута за то, что научил меня лечить. Ох, сколько раз за своё путешествие я вспоминала магистра добрым словом за его науку. Рэут, наверное, устал икать.

– Дная, ты меня спасла, я и забыл, каково это – ходить на своих двоих. У меня такое чувство, что я сам могу тащить фургон. – Вик принёс мне воды и поесть.

– Ещё пара недель, и твоим актёрским амплуа стало бы – жалкий калека. Не экономь на лекарях.

– Больше не буду, – ответил Вик, – спасибо, Дная.

Я лежала на том самом месте, где до этого Вик со сломанной ногой, и не чувствовала сил даже пошевелиться. Парень осторожно приподнял мне голову и дал напиться.

– Очень плохо? – спросил он участливо.

– Пройдёт, – пробормотала я, борясь с тошнотой. – Сыграй мне.

Рэут прав, я очень быстро восстановлюсь. Сила снова наполнит меня. Но первые минуты всегда настолько тяжёлые и муторные, что невольно хочется заречься вот так выжимать себя досуха, отдавая всю силу разом.

Вик достал свирель. Я закрыла глаза, растворяясь в мелодии. Слушая голос свирели, я словно возвращалась домой в те далёкие времена, когда всё было хорошо. Когда мы с Виком тайком убегали в дальние уголки сада и он играл для меня. Когда Рони был прежним. Когда был жив отец. Когда мать не походила на тень.

Слёзы вопреки моей воле потекли по щекам.

Неожиданно Вик оборвал игру:

– Дная, оставайся с нами, к чему тебе бродить по дорогам одной? А я буду играть для тебя столько, сколько захочешь. Хоть все дни напролёт, хоть всю жизнь.

Я не ответила, сделала вид, что сплю. А затем и действительно уснула. Сон вернул мои силы и упрямство.

Проснулась я под звуки свирели. Вик заботливо укрыл меня одеялом. Рядом стояла миска с едой. Все знают: маг после работы всегда не прочь поесть. Даже в самых бедных хижинах, где я останавливалась на ночь и помогала по мере сил, используя магию, меня всегда кормили. Брынь был прав – слухи бежали впереди меня. Стоило мне заглянуть в какой-нибудь городок, в какую-нибудь захудалую деревеньку и назвать своё имя, меня сразу зазывали во все дома – только выбирай. А хозяева, приютившие меня, оставляли дверь незапертой, потому что к ним тут же начинали ломиться гости. Все хотели видеть меня, многие лишь для того, чтобы прикоснуться к моему плащу, но больше было таких, что шли с просьбами. Я помогала, лечила, советовала… Я старалась не отказывать, тратила магическую силу не раздумывая и никогда не жалела об этом. Народ же платил, как мог, – кто едой, кто деньгами, а были и такие, что приносили мне чудеса или слухи о них. Но ни разу, ни в одном доме ко мне не обратились с пустой просьбой или ради забавы. На своём Пути я обрела то, чего у меня никогда не было, – уважение. Я стала не просто маленькой частью чего-то большого, я стала собой.

– Как ты? – спросил Вик, отложив свирель.

– Уже в норме. – Я жадно набросилась на еду.

Парень присел рядом, осторожно поглаживая меня по волосам. От этого опять захотелось заплакать. Почему-то вспомнился Жук. Вик был на него чем-то очень похож. От этой мысли у меня пропал аппетит. Не хватало ещё расклеиться и потянуться к теплу. Я знала, что сильно об этом пожалею.

– Схожу к Брыню, – сказала я, отставляя миску.

– Может, ещё посидишь? Я поиграю, – предложил Вик, ему явно не хотелось расставаться со мной. А вот я в его присутствии теперь чувствовала себя неловко.

– Насидимся ещё, а нам с Брынем надо кое-что обсудить, – позволила я себе маленькую ложь в своё спасение.

– Спасибо за то, что вылечила парнишку, – сказал мне Брынь, когда я уселась рядом с ним.

– Не стоит благодарности, это же Вик.

– Похоже, всё, что говорят о тебе, правда.

– И что говорят?

– Говорят, что ты никому не отказываешь в беде. Говорят, что дом, который ты посетила, становится благословенным и счастливым. Говорят, что ты сама доброта.

– Врут.

– Всё?

– Всё, – вздохнула я устало.

– Ну, пусть и так, всё равно спасибо.

Вечером мы остановились на большой лесной поляне. Фургоны – их было девять – поставили кругом, выпрягли лошадей, развели костёр, приготовили ужин.

Затем Риу принесла лютню. Это была её самая большая ценность – дороже фургона и впряжённых в него лошадей. И пусть кони были хоть куда, а фургон настоящим домом на колёсах, – если бы произошёл пожар, Риу спасала бы именно лютню. Она досталась ей от матери. На фургон Риу рано или поздно смогла бы накопить вновь, а вот вернуть материнскую лютню было бы невозможно. Женщина протянула инструмент мне и попросила:

– Сыграй, Дная.

Я не стала отказываться: было огромной честью коснуться этой лютни. Я немного повозилась с настройкой. Пальцы сами собой стали исполнять танец по струнам. Я пыталась вспомнить, когда играла последний раз, – и не смогла. Да и важно ли это было?

К музыке и словам я добавила чуточку магии. Как это обычно делал Рони. Огонь, вокруг которого мы сидели, вздрогнул, и в пламени возникли образы героев баллады, которую я пела. Актёры заворожённо уставились на пламя. И когда песня закончилась и фигуры из огня превратились в яркие искры, актёры ещё долго сидели молча.

Никто больше не пел и не играл в тот вечер, словно боясь спугнуть сотворённое мной волшебство. Посидев ещё немного, люди разошлись спать, а мы с Брынем остались у огня.

Старик молчал, что-то читая в драной книжице – то ли молитву, то ли заклинание. Я не слишком обращала на это внимание, мои мысли были совсем в другом месте. Я думала о завтрашнем дне. Планировала свои действия и принимала нелёгкое решение. А оно действительно было нелёгким. Рисковать труппой Брыня или рассказать старику правду о Гринане и лишиться такого удобного прикрытия? Второй вариант к тому же мог привести к моему открытому столкновению с Гринаном. Этого мне тоже не хотелось.

Решившись, я сжала в кулак правую руку, а затем по привычке погладила кольцо магистра.

– Не простое колечко, – подсел ко мне поближе Брынь, – занятное.

– Кольцо мага, прошедшего Испытание. Таких немного.

– Такое, как это, вообще одно. – Брынь помолчал, глядя в пламя, словно слушая то, что нашёптывает ему огонь, затем продолжил: – Я знаю, как оно попало к тебе.

– Откуда тебе всё известно, Брынь?

– Все слухи на свете, особенно такие интересные, стекаются к бродячим актёрам как бы сами собой, а мы несём их дальше, иногда уже в виде пьесок и баллад.

– Ох, только не говори, что про меня уже есть баллада.

– Есть. Слышал у одного знакомого менестреля. Люди тебя любят. Правда, чтобы баллада была более трогательной, менестрель вплёл в неё несчастную любовь.

– Ну вот и делай после этого добро людям, – рассмеялась я. – И кого же я люблю?

– Не ты, тебя любят.

– Уже легче.

– Согласно балладе, твоё сердце отдано лишь Пути. А мужчина страдает, ожидая возвращения любимой. Но ты так никогда и не вернёшься к нему.

– Хм. В этом что-то есть, – улыбнулась я. – И кто же этот страдалец?

– Рэут.

– Что? – Мне стало смешно – Менестрель явно не был знаком с магистром лично. Вернусь в столицу, обязательно расскажу о балладе Рэуту, если он ещё не слышал.

– А почему ты так уверена, что это не может быть правдой?

– Рэут влюблён в своё одиночество. Ему лучше всего одному. – От слов Брыня моё веселье как рукой сняло.

– Никому не может быть хорошо одному, – покачал головой Брынь. – И тебе тоже. Девочка, ты не устала от такой жизни? Когда ты последний раз жила по-человечески, не мотаясь по дорогам?

– Это говорит мне бродячий актёр?

– У всех, кто ездит в этих фургонах, – обвёл рукой Брынь спящий караван, – призвание. Мы не можем жить без сцены, без дороги. А какое призвание у тебя? Разве это ты любишь?

– Это уже не важно, Брынь, я бродячий маг. Если вас толкает в дорогу призвание, то меня моё проклятие и необходимость спасти брата. Но Рони спасти я пока не могу, поэтому помогаю тем, чьи беды мне по плечу.

– Видимо, люди всё же правы – ты либо сумасшедшая, либо святая.

– Ни то ни другое, Брынь. Я просто бродячий маг.

– Ты особенный бродячий маг. Твоя мать когда-то была такой же. – Брынь подбросил веток в огонь и улыбнулся своим воспоминаниям. – Я знал её. Необычная была девушка.

– С трудом верится.

– Но это так. До того, как она принесла Клятву Пути, Лэна походила на яркую звёздочку.

– Теперь она больше похожа на серую мглу, – буркнула я и поёжилась, заворачиваясь в плащ. Это не слишком помогло.

– Не греет, да? – спросил Брынь.

– Зато защищает.

– Это в их духе. Ветреные братья теплом не славятся. Эх, девочка, девочка…

– Похоже, ты знаешь обо мне всё.

– Не всё, но многое. Хочешь, я научу, как его забыть?

– Кого?

– Ветреного брата, конечно. Я в этом мастак. Актёры люди влюбчивые. Потом всегда бегут ко мне…

– И что же нужно, чтобы забыть?

– Захотеть этого.

– В том-то и проблема, Брынь, я не хочу его забывать.

– Я так и думал.

– Знаешь, что самое мерзкое?

– Что же?

– То, что я не знаю, правда ли я чувствую к Ветреному брату то, что чувствую, или это только морок, потому что я смотрела в его в глаза?

– А есть разница?

– Надеюсь, что да.

Мы некоторое время сидели молча, потом я сказала:

– Ложись спать, Брынь, я покараулю.

– А ты?

– Отосплюсь потом в одном из твоих фургонов. Дорога ведь длинная.

– Что ты хочешь найти у старого Гринана?

– Его коллекцию.

– Подробностей мне лучше не спрашивать?

Я усмехнулась и кивнула:

– Труппа заключила контракт и теперь обязана ехать хоть к дракону в зубы. Так?

– Именно. – Брынь сузил глаза. – Если мы в чём-то нарушим контракт, нам запретят выступать как минимум пару лет. Труппа за это время развалится.

– Ну так я скажу правду. Вы едете к дракону в зубы. Но…

– Но?

– Но с вами я. Так что спи спокойно, Брынь.

– Я только поинтересуюсь – насколько спокойно я могу спать?

– Я справлюсь.

– Ну, значит, не слишком спокойно.

Брынь ушёл, а я тайком показала ему язык и снова посмотрела на кольцо. Я не видела Рэута почти всю зиму. Это время очень сильно изменило меня. Скитаясь по дорогам, ночуя в чужих домах, выслушивая чужие беды и исполняя чужие просьбы, я быстро повзрослела. Мне было страшно возвращаться туда, где помнили меня прежней. И только повстречав Брыня, который легко воспринял меня такой, какою сделал меня Путь, я задумалась о возвращении в Великий город. Но было ещё одно «но»: я так и не нашла ничего стоящего. Пара десятков собранных мною чудес не дали мне никакой надежды. Все их я выгодно продала, но не более того. Я не приблизилась к разгадке состояния Рони, не нашла чудо, способное заменить девушек Таура. Теперь все мои надежды были на встречу с Гринаном.

Ночь была тихая. На лесной поляне было настолько спокойно, что я даже начала скучать. Караван не беспокоили ни лесная нежить, ни банды вампирчиков, ни призраки – твари, которые были так же привычны путешественникам, как стаи комаров. Я подкидывала в огонь дрова и вела мысленную беседу сама с собой, когда к огню подсел некто. Кольцо у меня на пальце тут же стало горячим, предупреждая, что пришедший не человек. Некоторое время мы молча изучали друг друга.

– Если бы я была художником, то тут же бросилась бы рисовать тебя, – сказала я, – такую завораживающую красоту встретишь нечасто.

Незнакомец улыбнулся:

– Значит, ты не художник. Так кто же ты?

– Бродячий маг. А люди, спящие в этих фургонах, обычные актёры. У тебя нет причин причинять нам зло.

– Бродячий маг с ветвью на лбу. Обычные актёры, которые могут себе позволить иметь в охране магистра. Очень занятно.

– Всё проще. Эти люди мои друзья. И разве благородный не может стать магом?

Незнакомец усмехнулся:

– Что ж, пусть будет так.

– А кто ты?

– Зови меня – Древний.

– Хорошо. А ты можешь называть меня просто бродячим магом.

– И что же ты ищешь, бродячий маг, в наших краях?

– Разве обязательно нужно что-то искать? Бродяги не ищут, бродяги странствуют.

– Чушь. Все чего-нибудь да ищут. Даже они, – кивнул незнакомец на фургоны.

Я вспомнила слова Брыня о призвании и таланте и задумалась, кто же из них прав – старый актёр или этот Древний.

– Я зарабатываю на жизнь тем, что разыскиваю и продаю чудеса, – пояснила я незнакомцу.

– Тогда ты-то мне и нужна. Я хочу кое-что купить.

– И что же? – Не скажу, чтобы меня слишком уж порадовала эта идея.

– Пойдём, бродячий маг, я кое-что покажу тебе.

Я посмотрела на фургоны.

– Пусть спят, – сказал Древний, – их никто не потревожит. Не бойся, я не лгу тебе, пытаясь заманить в ловушку, а их оставить без защиты. Ты же заметила, как здесь спокойно? Это я поглотил всю нечисть и все волшебные создания в округе.

Я поднялась и, на всякий случай создав ночного стража, пошла за незнакомцем. Он вывел меня к заброшенному замку, спрятанному в чаще леса. В лунном свете замок смотрелся весьма живописно. Вокруг было невероятно тихо. Так тихо, что мне было слышно, о чём говорят камни. Я остановилась, чтобы понять суть их разговора, но мужчина поманил меня за собой.

Мы миновали старый замок и вышли на небольшое пространство, свободное от камней и деревьев. Луна светила ярко, и было отчётливо видно, что земля под нами покрыта мозаикой из чёрных и белых клеток.

– Что это? Шахматная доска? – спросила я.

– Да, – ответил мой проводник.

– И с кем ты играешь?

– Не я играю – мной играют. Когда игра будет закончена, я стану свободен.

– И когда закончится игра?

– Это зависит от многих причин. Сейчас я привёл тебя сюда – это значит, сделан ход. Но что он даёт и как далеко продвинул меня, я не знаю. Потому что не вижу других фигур. Это сводит с ума. Но разве в жизни любого человека не так же?

– Верно. Но зачем ты рассказываешь мне об этом?

– Сейчас ты отправляешься к Гринану. У него кое-что есть в коллекции – нечто, что я хочу получить.

– Какая мне корысть в том, чтобы добыть для тебя это нечто?

– Ты же продаёшь чудеса, не так ли?

– Так?

– Так вот это чудо я хочу у тебя купить, маг.

– И чем ты мне заплатишь? Только не говори, что за это нечто ты сохранишь мою жизнь. – Я усмехнулась и подумала, что действительно не боюсь. Прежде чем забрать мою жизнь, нужно очень постараться. А я уже не была той маленькой девочкой, которая впервые выбралась из своей скорлупы в этот огромный пугающий мир.

– Я передам тебе кое-что для Рэута, – улыбнулся Древний, показывая, что оценил шутку. – Подарок Рэуту понравится, это я тебе гарантирую. Ты перед ним в долгу. Так что…

«Интересно, есть хоть кто-то в этом мире, кто не знает подробностей моей жизни?» – раздражённо подумала я.

– Хорошо, что же такое я должна забрать у Гринана? – Древний был прав, я действительно была в долгу перед Рэутом. В неоплатном долгу.

– Ты поймёшь это, когда увидишь коллекцию. И мой тебе совет, постарайся не наступать на тень Гринана. Это очень ценный совет, маг, хоть и бесплатный. Не пренебрегай им. И ещё.

Мужчина поманил меня за собой, мы обогнули шахматную доску и остановились у небольшого деревца с красными листьями. Мне стало не по себе.

– Ты знаешь историю этих деревьев? – спросил Древний.

– У нас их называют священными.

– В этих деревьях нет никакой святости. Такие деревья вырастают на могилах Тёмных эльфов. Ведь это только кажется, что война закончилась много веков назад. Это чушь. Пока жива магия эльфов, до тех пор и они живы. И мне кажется, ещё чуть-чуть – и Тёмные найдут способ вернуться в наш мир. И вот тогда будет настоящая война. Но я не знаю, кто победит. Потому что маги стали слабы, а драконы и вовсе исчезли.

Древний поднял камень и ударил им по стволу дерева с красными листьями. Ствол сломался, из него хлынула кровь. А где-то внизу под моими ногами застонало нечто живое и смолкло уже навсегда.

Древний исчез. А я снова услышала голоса камней. Те из них, на кого попала кровь дерева, ликовали. Я подумала, что до людей этой землёй правили эльфы, до них древние маги, кто-нибудь был и до древних. Но камни были и будут всегда.

Возвращаясь к костру, я услышала позади себя звук шагов. Остановившись, я засветила на ладони огонь, который для пущего эффекта превратила в пылающий меч. Хотя форма была не важна. Когда становишься магом, начинаешь понимать, что форма никогда не имеет значения, только суть. Но для простых людей образ важнее сути, и об этом тоже не стоит забывать. Особенно когда хочешь произвести впечатление.

– Выходи! – приказала я.

Из-за большого камня появилась высокая фигура.

– Вик, ты решил опять побродить по развалинам и повредить ногу? В следующий раз я всё брошу как есть. Ты и так слишком дорого мне обошёлся.

Меч в моей руке исчез.

Парень облегчённо вздохнул:

– Я просто увидел, как ты уходишь с подозрительным незнакомцем, и решил, что тебе нужна защита.

Вик был высок и силён, так что защитник из него получился бы отличный. Если бы не одно «но», о котором я и сообщила ему.

– Запомни, Вик, никогда не лезь в дела магов. Физическая сила тут не поможет.

– Ну это ещё не известно. – Вик подошёл и легко поднял меня на руки. – Если это будет в моей власти, я всегда буду защищать тебя, Дная.

– Наверное, эти слова производят убийственный эффект на твоих многочисленных подружек, – криво усмехнулась я.

– Не без того. – Вик поставил меня обратно на землю.

– Ты поломал ноги, бегая по обычным горным тропам; на дорогах, где хожу я, можно сломать нечто другое. Мой брат тому лучшее подтверждение, – сказала я и пошла назад к фургонам.

– Ты не виновата в том, что с ним случилось.

– Вик, откуда ты знаешь? Если даже я сама не могу быть в этом полностью уверенной.

– Дная, – схватил меня за руку Вик, – если б я мог, я бы отдал свою жизнь, чтобы всё наладить. Чтобы ты была счастлива.

Я прижала пальцы к губам Вика:

– Молчи, здесь не место, чтобы говорить такое.

– А что… – начал он.

Но я раздражённо приказала:

– Молчи, и всё.

Некоторое время мы шли в тишине, потом Вик сорвал ночной цветок и протянул его мне:

– А знаешь, когда я узнал, что ты стала бродячим магом, я даже обрадовался.

Я с удивлением посмотрела на парня, но цветок взяла – он был красивый, и к тому же приятно было для разнообразия побыть просто девушкой. Вот только я отчётливо понимала, что для меня это просто маска. Бродячий маг никогда не должен забывать, кто он такой.

– Понимаешь, – продолжил Вик, – я подумал, что мы теперь с тобой как бы ровня.

Я засмеялась.

– Ну что? Что я сказал смешного? – обиделся Вик.

– Всё же хорошо, что я встретила ваш караван, давно мне не было так весело, – сказала я сквозь смех.

Когда мы вернулись к костру, я заметила, что рядом с фургоном Брыня мелькнула какая-то тень. Но решила не обращать на это внимания. Подбросив хвороста в затухающий костёр, я уселась на бревно поближе к огню. Вик последовал моему примеру.

– Дная, хочешь, я опять поиграю для тебя на свирели? – предложил он.

– И перебудишь весь лагерь?

– Я тихонечко.

– Не стоит, – покачала я головой. – Тишина в лесу – это тоже песня.

Некоторое время мы молчали. Я могла поклясться, что Вик пытается расслышать песню среди тишины леса. А мне снова вспомнился Жук. Почему-то в присутствии Вика тоска по нему становилась особенно резкой. Хотя для неё не было никакой причины. Впрочем, какой толк думать о несбыточном. Невольно я дотронулась пальцами до губ. Поднялся ветер и сразу унёс мои мысли. Я откинула капюшон и позволила ветру коснуться своих волос.

– Скоро весна, – вырвалось у меня.

– Скоро, – подтвердил Вик. – Ты кого-то ждёшь весной?

– С чего ты взял? – удивилась я.

– Просто ты так это сказала…

– Как?

– Значит, не ждёшь?

– Нет.

– Хорошо. А ты знаешь, я почти скопил деньги на собственный фургон, – сказал он мне важно.

Собственный фургон – всегда был мечтой Вика. Ведь это не совсем верно, что у бродячих актёров нет дома. Просто они, уходя, забирают свои дома с собой. Фургон – это не просто повозка или укрытие от непогоды. Это по-настоящему удобное жилище, где есть всё необходимое для жизни. А вот у меня есть только плащ, который не греет.