Глава 12

Коллекционер

В замок Гринана мы въехали, трубя во все трубы и стуча во все барабаны. Брынь шёл рядом с фургоном, на котором сидела я в ярком актёрском платье, правила лошадьми и посылала толпе воздушные поцелуи. Кольцо я убрала в поясную сумку, камешек бродячего мага спрятала под одеждой. А моя ветвь на лбу была старательно замазана гримом и в довершение всего скрыта под яркой лентой.

Я обратила внимание, что, несмотря на аплодисменты, большинство встречающих нас людей выглядят грустными или угрюмыми. Они все казались куклами, выражение лиц которых никогда не менялось.

Оставив фургоны на площади, мы отправились поклониться владельцу замка. Я старательно держалась позади. Но взгляд старого Гринана тут же остановился на моём лице.

– Какая приятная неожиданность, – сказал он, облизав сухие, потрескавшиеся губы, – я и не знал, что у вас в труппе есть такой алмаз. Невероятная красота. Изящная, неповторимая.

– Это наша новая актриса, – поклонился Брынь, – большой талант.

Но Гринан не обратил на Брыня никакого внимания.

– Подойди сюда, деточка, – потребовал он.

Я осторожно вышла вперёд, не глядя на Гринана, но пытаясь рассмотреть его тень. Совет Древнего я запомнила очень хорошо. К счастью, тень была за спиной хозяина замка. Я поклонилась, и колокольчики на моём платье нежно зазвенели.

– Чудесно, – пробормотал Гринан, – именно то, чего мне не хватало. Изящная и прекрасная, как фарфоровая статуэтка. – Он подошёл и приподнял мой подбородок длинными худыми пальцами с омерзительно жёлтыми ногтями. – Я хочу увидеть тебя на сцене, птичка. Ты украсишь мою коллекцию. А потом я позолочу каждое твоё пёрышко. Представление дадите завтра вечером, – бросил он Брыню и удалился.

– Мерзкий старикашка, как он смел так обращаться с тобой, – кипел от злости Вик.

– Вик, тебе стоило бы поучиться искусству молчать, – буркнула я. Мне самой были противны слова Гринана, а подбородок, которого он коснулся, хотелось поскорее помыть с мылом. Но я никак не выказывала своего отвращения.

– Как я могу молчать?! – воскликнул Вик.

– Она права, – исподлобья посмотрел на мальчишку Брынь, – уходи отсюда, пока я не разозлился. Мы бродячие актёры, а не благородные, чтобы норов свой показывать.

– Но она-то… – начал Вик.

– Заткнись и уходи! – вскипел Брынь.

Вик исчез.

– А тебе не следует забивать ему голову, иначе парень попадёт в беду. – Старый актёр сердито посмотрел на меня из-под густых бровей.

– Судя по тому, в каком состоянии я нашла его вчера, Вик и без меня неплохо справлялся.

– Ты же понимаешь, о чём я?

– Нет, поясни. – Раздражение всё же начало пробиваться на волю. Я сделала пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться, помогло не сильно.

– Я видел, как вы вчера ушли гулять в лес поодиночке, но друг за другом, а вернулись оттуда вместе. Что ты творишь, Дная?

– Ничего, – ответила я задумчиво.

Я даже не обиделась на это оскорбительное замечание Брыня. Теперь я была магом, маги видят глубже. И то, что я видела, было весьма любопытно. Значит, Вик видел Древнего, а Брынь его не заметил. По его версии, я ушла от костра одна, а следом за мной отправился Вик. Интересно.

– Как в твою труппу попал Вик, Брынь? – поинтересовалась я.

– Как и все – с дороги. Ты выполнишь мою просьбу, девочка?

– Какую? – Погружённая в размышления, я успела позабыть о теме разговора, для меня она была слишком несущественной.

– Не забивай мальчишке голову. Он и так слишком тяжело переживал разлуку с тобой.

– Я не знала, что всё так серьёзно, Брынь. У Вика всегда было много подружек, он ведь волочится за любой смазливой девчонкой.

– Не в этот раз. Ты, конечно, красавица, Дная, но он бегает за тобой не поэтому. Раньше у него хотя бы не было надежды, ты была недоступна. Но когда Вик узнал, что ты покинула замок, то и дня не было, чтобы мальчик не твердил о тебе. Ты стала его навязчивой идеей.

– Как только мы закончим здесь, я покину ваш караван, Брынь.

– Не обижайся на меня, Дная, но так действительно будет лучше.

– Конечно, Брынь. Я и не спорю.

Я не спорила, но обидно мне было. Зря я думала, что в труппе меня приняли за свою, я больше нигде и никогда не буду своей. «Бродячему магу один дом – дорога. Бродячему магу родня лишь ветер». Так, кажется, поют менестрели. Пред нами открыты все двери, но только на одну ночь.

Роль Хаты я помнила отлично. Остальные актёры тоже превосходно знали свои роли, но вечером мы все собрались на репетицию. Так повелось, что репетиция накануне премьеры была чем-то вроде выступления для нищих. Те, кто не мог посмотреть на актёров на сцене, приходили к фургонам.

Риу подала мне маску, и я почувствовала давно забытый трепет, пряча под ней своё лицо. В этом была определённая магия, которая делала меня свободной. Вот почему мне так нравилось играть на сцене в детстве. Я могла побыть кем-то другим. Ведь не было даже надежды, что жизнь моя может всерьёз измениться. И возможно, если бы я не участвовала в постановках Брыня, никогда не решилась бы уйти из замка.

– Хата. – Вик в маске усатого красавца подал мне руку. Теперь до момента, пока я не сниму маску, он будет называть меня так, а я буду именовать его Рутом. Вик мой партнёр по сцене. Впервые. Раньше он сам играл женские роли. Как давно это было.

Мы вышли к зрителям и начали словесную перепалку. Хата старалась продать Руту корзину яблок. Рут пытался получить её бесплатно, платя девушке пустыми комплиментами. В конечном итоге Рут стал женихом Хаты и только на свадьбе понял, что заплатил за корзину яблок своей свободой. Зрителям всегда нравилась эта история. Каждый знал такую Хату среди своих знакомых или такого Рута, а может, сам в какой-то степени был тем или другим. Сегодня мы с Виком играли эту сценку особенно задорно. Меня будоражил выход на сцену после долгого перерыва, Вик же оказался отличным актёром.

После представления к фургонам пришёл хозяин этих земель.

– Видел, как вы играли, из окна замка, – сказал нам Гринан.

Я прикусила губу от досады: увлёкшись игрой, я забыла о главном. Это было опасно и для меня, и для труппы Брыня, а я ведь обещала защищать их.

– Отлично, выше всяких похвал. – Гринан протянул нам с Виком по плотному кошельку денег, Вик принял их за двоих. Мне не хотелось касаться рук старика. – Превосходно! Превосходно! Но я хочу, чтобы, играя предо мной, вы вышли на сцену без масок.

– Но это невозможно! – воскликнул Брынь, тут же оказавшись рядом с нами. – Актёры всегда выступают в масках, даже на репетиции. Тот, кто принимает роль без маски, может потерять душу.

– Актёрские суеверия, – буркнул Гринан, – вы выйдете завтра на сцену и сыграете без масок все, – он обвёл труппу холодным взглядом, – или нарушите контракт. Выбирайте.

– Но… – начал было Брынь.

– Я заплачу втрое.

Актёры зашумели. Я молчала, думая о том, как легко бросаться золотом, когда не думаешь платить вообще.

– Как же быть с поцелуями? – шепнул мне Вик. – Масок-то не будет.

Этого пустоголового интересовало только одно. Я не ответила, не об этом мне нужно было сейчас думать, но всё же не удержалась, потому что сейчас во мне была часть Хаты, и послала Вику воздушный поцелуй. Его удивлённый взгляд стал мне наградой. Я рассмеялась и убежала.

На ночь Брынь определил меня в фургон Риу. Хозяйка давно спала, а ко мне сон не шёл. Я лежала и слушала, как шипят змеи в корзинах. Они рассказывали мне свои истории. Все они были о разноцветном песке, о чужих снах и надеждах. О том, как хорошо скользить по сверкающим на солнце песчинкам, как славно слушать поющий песок. Змеи говорили мне о Пустыне Воспоминаний, расположенной в Королевстве Золотых птиц. Но мало кто из них действительно видел это место, потому что родились эти змеи не там.

В конце концов я всё же задремала. И мне приснился сон – самый обычный человеческий сон. Такие сны для меня стали редкостью. Я либо проваливалась в черноту и спала без сновидений, либо бродила по пустым, холодным пещерам Храма Судьбы. Сейчас же я увидела свет, он играл на воде, и это было красиво. Мы с Виком сидели на берегу и смотрели на воду. Мне было двенадцать, ему тринадцать лет. Вик играл для меня на свирели, а я, закрыв глаза, слушала мелодию, мне чудились далёкие страны, волшебные города и красивые люди. Я очень завидовала Вику: он мог путешествовать, а я нет. Вдруг губы Вика коснулись моих губ. Невесомо, нежно и в то же время обжигающе. Я замерла, не открывая глаз. Но несмотря на то, что Вик поцеловал меня, мелодия продолжала звучать. Свирель играла. Мне стало страшно. Я открыла глаза и увидела Жука. Он прервал поцелуй и погладил меня по щеке.

– Дная, ты не змея, чтобы повиноваться мелодии дудочки, – шепнул он мне, – пришло время вернуться. Теперь ты знаешь всё, что нужно. Возвращайся. Иначе может быть поздно.

Я проснулась и осталась лежать, таращась в темноту до утра. А змеи всё шипели и шипели:

– Возвращайся.

– Можешь отказаться от роли, девочка, – сказал Брынь утром. – Мы нарушаем один из главных актёрских законов. Маска на лице не только часть костюма или защита от поцелуев.

Я приподняла брови: оказывается, Брынь слышал слова Вика, сказанные накануне.

– Это защита от тёмных сил. Играя роль, мы становимся другими людьми. Не защищённые маской, мы можем стать ими навсегда, потерять себя.

«Я твоя защита от тёмных сил», – мелькнула мысль в моей голове.

– Кто-нибудь из актёров отказался играть? – спросила я, хотя точно знала ответ. Никто не откажется, и будет это не из-за денег. Труппа – это больше чем семья. Это общая судьба. Если бы актёры отказались, мне бы выбор уже не предлагали.

– Нет. Но дело не в деньгах, ты не думай. – Брынь вдруг как-то подряхлел.

– Я и не думаю. Правда. И сегодня вечером я выйду на сцену вместе со всеми. Кроме того, Гринан наверняка захочет, чтобы мы с Виком присутствовали на выступлении.

– Ты можешь не целовать Рута, мы изменим сценку.

– Не страшно, – коснулась я руки Брыня, – мы же актёры. Кроме того, если её изменить, сценка не будет смешной.

На самом деле менять ход старой пьесы перед самым выступлением было ещё одной актёрской страшилкой. Хватит уже навлекать неудачи на труппу, к тому же мне в голову пришла неплохая идея. Я могла поспорить, что Вика она не обрадует.

– Спасибо тебе, – сказал Брынь и ушёл, сутуля плечи и чем-то напоминая мне Рэута. Я вздохнула, мне хотелось увидеть магистра. Я думала о нём всё чаще и чаще.

– О чём задумалась? – спросил силач Арит. Ему было проще всех: в сценках он не участвовал, а развлекал зрителей в антрактах, ломая подковы и подкидывая гири. Он и так никогда не носил маску.

Я пожала плечами.

– Оставайся с нами, – так же, как Вик, предложил он. – Здесь все тебя любят.

Я вспомнила обещание, данное Брыню, – покинуть труппу, и улыбнулась:

– Я знаю, Арит, но у меня другая судьба. У бродячего мага не может быть дома.

– Как знать, на сцене ты играешь лучше многих. А что касается Проклятия Пути, так и мы никогда не покидаем дороги. Подумай, это может оказаться неплохим выходом из ситуации. К чему болтаться всю жизнь одной?

– Спасибо, Арит. Я подумаю, – пообещала я, лишь бы отмахнуться от него. Арит, конечно, говорил дело. Я знала случаи, когда бродячие маги прибивались к актёрам, по сути становясь частью труппы, показывали фокусы, играли на сцене. Труппе была двойная выгода от такого пополнения, ведь им не могли отказать ни в приюте, ни в помощи. Только вот почему-то Брынь не попросил меня остаться, а ведь он был из тех, кто никогда выгоды не упустит. Впрочем, рано или поздно бродячие маги всё равно уходили своей дорогой. Любая привязанность начинала им претить.

– Чем думаешь заняться перед выступлением? – прервал мои размышления Арит.

– Прогуляюсь к реке, погода хорошая. Да и надо же чем-то себя занять.

– Составить тебе компанию?

– Нет, спасибо.

– Ну да, о чём это я, тебе есть с кем провести день.

Я удивлённо посмотрела на силача, а потом поняла, о ком он говорит.

«Да что же они все сговорились», – рассердилась я и отправилась в сторону реки одна.

Вик нагнал меня уже на середине дороги. Я зло посмотрела на него, разве что молнией не шибанула.

– Злишься, что придётся целоваться со мной? – спросил парень, улыбаясь.

– Вик, прекрати, – рявкнула я.

– Хорошо, как скажешь. – Он выставил перед собой раскрытые ладони. – Чем займёмся?

– Займусь!

– Брось, Дная, девушке одной бродить к беде.

– Как это я раньше справлялась?

– Думаю, при помощи магии. Но здесь ты почему-то не хочешь, чтобы люди знали о том, что ты бродячий маг. Не так ли?

Он был прав, а я, поглощённая мелочами, совсем позабыла о главном.

– Спасибо, Вик, ты прав. Будет лучше, если по окрестностям мы отправимся гулять вместе.

«И плевать, что скажет Брынь, – подумала я раздражённо, – с чего это вообще я должна считаться с его мнением?»

– Знаешь, я скучал по тебе, – сказал Вик, и во мне опять закипела злость, очень мне не хотелось этого разговора. Но к моему удивлению, Вик заговорил совсем о другом: – Что там случилось, Дная, с твоим отцом и братом?

Ох, лучше бы Вик начал разговор о чувствах.

– Я не знаю, Вик. В тот день мы поехали охотиться в Священный лес.

– В Священный лес, да ещё с приходом осени?

– Да. Рони тоже не нравилась эта идея. Но отец сказал, что зверь, которого мы выслеживаем, находится в этом лесу.

– А как отнеслась к этому твоя мать?

– Ей нездоровилось. Всю неделю она пролежала в постели. В тот раз было особенно плохо. Ты же знаешь, у неё очень хрупкое здоровье, а тогда слуги даже ходили на цыпочках, чтобы её не беспокоить.

– Твоя мать странная, – вдруг сказал Вик.

– Почему? – удивилась я.

– Она вроде есть, а вроде её и нет. Я ни разу её не видел.

– Это она просто не хочет общаться со всеми, кто связан с дорогой.

– Почему?

– Она тоже была бродячим магом, видимо, вы напоминаете…

– Этого не может быть, – перебил меня Вик, – такого просто не может быть. Я слышал, но никогда не верил в эту байку.

– Почему? – насторожилась я.

– Бродячий маг не может жить на одном месте, не выдержит.

– Значит, есть исключение.

– Одно-единственное?

– Разве так не бывает?

– Не бывает, Дная. Мы постоянно мотаемся по дорогам, я видел многих бродячих магов. Вы одержимы. Вас нельзя остановить. Как волки, попав в капкан, отгрызают себе лапу, чтобы выбраться на свободу, так вы готовы отгрызть себе сердце.

«Я превратила железо в кислоту», – прозвучал в моей голове голос Эды.

– В кислоту, – прошептала я вслух.

– Что? – переспросил Вик.

– Да так, не обращай внимания, у нас, у магов, это бывает. Скажи мне лучше, Вик, как ты попал в труппу Брыня?

– Мои родители погибли, а меня спас Брынь. Он наткнулся на меня случайно. Труппа остановилась на ночлег неподалёку. А я вовремя заплакал. Больше мне, собственно, сказать нечего. Я ведь был совсем крошечным, когда Брынь нашёл меня.

– Да, нечего, – пробормотала я. Почему-то история Вика начинала меня беспокоить, но я не стала забивать этим голову. Разве мало мне было проблем? И я прогнала это беспокойство прочь. К чему ворошить прошлое?

– Скажи, зачем ты здесь? Что общего между Гринаном и твоими поисками? Чем мы все рискуем? – вдруг начал задавать вопросы парень.

– Ничем, Вик, пока я рядом, ничем.

– А ты не переоцениваешь свои способности?

– Нет, – ответила я спокойно и твёрдо.

– А что будет, когда ты найдёшь лекарство и вернёшь брата?

– Я не знаю. Для меня это уже олицетворение счастья, понимаешь, счастливый конец, как в книгах. Став бродячим магом, я отреклась от своей прежней жизни, от нормальной жизни. Так что впереди у меня только бесконечная дорога. В общем-то получила то, о чём мечтала, я ведь тебе когда-то завидовала, Вик, грезила о путешествиях и приключениях.

– Нашла чему завидовать, – вздохнул парень.

– Кто же знал, что это не так здорово, как в книгах или твоих рассказах. Но это лучше, чем та судьба, которая мне полагалась по рождению. Выйти замуж за нелюбимого, но богатого мужа и всю жизнь провести в стенах замка.

– Обязательно нелюбимого?

– Отец сразу после рождения нашёл мне подходящую партию. О, мой будущий супруг был очень богат. Я могла бы есть на золоте, носить каждый день новое платье и умирать от тоски ежесекундно.

– Разве отец тебя не любил?

– Любил, наверное. Но каждый благородный любит свой род больше.

– А ты? – спросил вдруг Вик.

Я остановилась, задумчиво посмотрев на друга, и честно ответила:

– А я нет. Видимо, со мной что-то не так.

– А твой жених всё ещё ждёт тебя?

– Кто же захочет связать свою жизнь с бродячим магом? И с женщиной, потерявшей ветвь?

– Я думаю, найдётся немало желающих. – Вик преданно заглянул мне в глаза.

– Я имею в виду мужчин из благородных родов.

– На них свет клином не сошёлся.

– Это уж точно. Вик, да ты меня не утешай, я о той возможности не жалею. Это правда. И оно того стоило. Жаль только, что такой ценой. Давай возвращаться. Брынь, наверное, уже все глаза просмотрел. Должно быть, думает, что я тебя украла. Он теперь мне устроит взбучку за то, что я гуляла с тобой. Брынь за тебя переживает.

Вик усмехнулся, но спорить не стал.

Вечером мы отправились в замок Гринана. В одной из зал замка был оборудован настоящий театр. Как я и предполагала, зритель в этом театре был у нас всего один, а вот для актёров это стало сюрпризом. Я видела, как неловко они чувствуют себя, стоя перед пустым залом.

Представление началось. Я с замиранием сердца смотрела, как преображаются знакомые мне сценки. Теперь, когда актёры играли без масок и чувства их героев были отражены на живых лицах, я готова была поклясться, что это гораздо более захватывающее зрелище, чем раньше. Когда я сама вышла на сцену и вместо маски усача Рута увидела лицо Вика, мне сделалось не по себе. Но я быстро взяла себя в руки. Представив, что на мне маска, первая сделала шаг к Вику и, достав из корзины спелое яблоко, укусила его так, что брызнул сок. Этого в сценке не было, ведь фарфоровым ртом не больно-то яблоко покусаешь. Вик игриво улыбнулся и так посмотрел на яблоки, словно его жизнь зависела от того, получит он их или нет. Гринан смеялся нашим ужимкам, многие актёры тоже, хотя они видели эту сценку не первый раз. То и дело из-за кулис раздавались смешки. И я почти забыла, зачем явилась в этот замок. А потом настало время поцелуя, и когда Вик потянулся ко мне, я перед ртом выставила яблоко, которое парень и поцеловал. Сценка была отыграна. Брынь встретил нас за кулисами и по очереди обнял.

– Блестяще, – сказал он. – Такая игра, столько находок. Эти трюки с яблоками! Когда вы репетировали?

– Мы не репетировали, Брынь, – покачал головой расстроенный Вик.

– Это правда. – Глаза мои сияли. Восторг, направленный на меня, пополнял мои силы и окрылял одновременно.

– Тогда вы просто рождены, чтобы выступать на сцене вместе.

– Жаль, что это не так, – сказала я.

– Жаль, – искренне вздохнул Брынь.

А Вик посмотрел на нас с Брынем так, словно готов был ударить за то, что мы всё испортили этой глупой правдой.

Когда представление было окончено, труппа вышла на поклон. Гринан поднялся, я приготовилась, сама не знаю к чему, и, тайком достав из сумочки на поясе кольцо мага, надела его на палец. Сразу стало спокойнее.

«Словно Рэут снова оказался рядом». – Сейчас моё желание вернуться в дом с синей кошкой было ничуть не меньше потребности отправиться в путешествие.

– Отлично. – Гринан пару раз хлопнул в ладоши. – Вы превзошли мои ожидания. Я повидал множество отличных актёров, но вы, как я и думал, лучшие! Напоследок я хочу ещё раз посмотреть сцену с яблоками.

Увидев, что остальные актёры потянулись за кулисы, он жестом остановил их:

– Останьтесь все на сцене. Я прошу вас.

Актёры выстроились полукругом, и мы с Виком начали игру. Всё шло отлично, пока не настала сцена поцелуя. Опьянённый успехом, Вик поймал мою руку, перехватил яблоко и поцеловал меня в губы. Всего секунда. Всего один пропущенный удар сердца. И я едва не погубила всех, включая себя. За спиной Гринана, который так и смотрел сценку стоя, вспыхнул яркий свет. Тени хозяина замка, множась, жирея, удлиняясь, ринулись к нам на сцену.

«Не позволяй его тени коснуться тебя!» – закричал в моей голове голос Древнего. Я оттолкнула Вика и сделала шаг вперёд, принимая удар на себя, за моей спиной распахнулись огненные крылья, закрывая собой труппу Брыня и Вика. Удар был такой мощный, что я едва устояла на ногах. Но я выдержала. А потом сделала единственно возможное в данной ситуации – мощным взмахом крыльев отбросила обрушившееся на меня колдовство обратно. Гринан закричал и вдруг исчез, а вместе с ним и его тени, а я упала на сцену. Огонь погас. Вик бросился ко мне, все остальные актёры застыли на месте.

– Дная, Дная, – тормошил меня парень.

Я открыла глаза, попыталась улыбнуться, вышла довольно странная гримаса. Закашлявшись, я выплюнула на сцену сгусток крови.

– Аплодируйте, – вдруг закричал Брынь, – аплодируйте ей громче, громче!!! Вспомните, как она играла, и хлопайте!!! Браво, Дная, – закричал он, – браво!!!

Актёры начали аплодировать. Они топали ногами, свистели и кричали. И я почувствовала, как мне становится легче. Брынь знал, что делает, мага могли поддержать обращённые на него эмоции людей.

– Помоги мне встать, – попросила я Вика.

Тот вместо этого поднял меня на руки.

– Отнеси туда, где был Гринан, – потребовала я.

Вик исполнил мою просьбу. Рядом с опрокинутым креслом лежала небольшая фарфоровая статуэтка, в которой я узнала хозяина замка.

– Что это? – спросил Брынь, который последовал за нами, и осторожно поднял статуэтку.

– Это то, что случилось бы с нами со всеми, – ответила я.

– Не понимаю…

– Сейчас поймёшь, где-то тут должен быть потайной ход.

Риу сняла с шеи змею и, что-то ей прошептав, опустила на пол. Рептилия проворно заскользила вдоль стен и замерла у гобелена, изображающего нападающего на рыцаря льва. Брынь откинул гобелен в сторону, и мы увидели спрятанную за ним дверь.

– Пошли, – сказала я Вику.

Остальные потянулись следом. Вскоре мы оказались в помещении, которое размерами не уступало театру. И там, в закрытых витринах, установленных вдоль стен, были расставлены небольшие театральные сцены с крохотными фигурками. Одна из сцен в самом центре комнаты была пустой.

– Что это, где мы? – вновь спросил меня Брынь.

Я попросила Вика поставить меня на ноги, потом, покачиваясь, подошла к одной из витрин и так же, как Гринан, дважды хлопнула в ладоши. Фигурки на сцене поклонились и стали исполнять какую-то пьесу.

Актёры в ужасе глазели на это представление. Затем силач сказал:

– А пустующая сцена, стало быть, для нас.

Все молча посмотрели туда. Никто больше не промолвил ни слова, в тишине люди разбрелись по комнате, рассматривая страшную коллекцию. Я же отошла к нише в стене, где были выстроены фигурки, мало имеющие отношение к театру. Мой взгляд зацепился за фигурку в чёрном. Мужчина, гордо подняв голову, смотрел прямо на меня, в руках он держал скипетр, на голове у него была золотая корона. Я осторожно сняла короля с полки. Сомнений быть не могло, это было то самое чудо, которое хотел купить у меня Древний. Я знала это наверняка, чуяла сердцем. Я знала, что не ошибаюсь.

– Что с ними со всеми делать? – спросил Вик. – Как оживить?

– Я не знаю… – начала я, и вдруг раздался звон.

Брынь в сердцах бросил статуэтку Гринана на пол, и она разлетелась на множество мелких кусков.

– Нет!!! – воскликнула я, но было поздно: моя надежда превратилась в кучу осколков. – Брынь, возможно, только Гринан знал, как оживить этих людей. – От обиды я едва не заплакала, ведь у меня было столько надежд на это чудо. Я хотела знать, как Гринан превращает свои жертвы в фигурки, как умудряется удерживать их души в фарфоровом теле. – Возможно, кукла могла говорить!

– Прости, Дная, не смог сдержать ярости. – Брынь указал на жуткую коллекцию. – Все они часть моей актёрской семьи, хотя я и не был с ними знаком.

– Как так получилось, что пропадали целые труппы, а никто не знал об этом? – спросил Вик.

– Формирование коллекции растянулось на долгие годы. Гринан находил новые экспонаты, как правило, не в собственном замке, и зачастую в других королевствах. Вы стали исключением. Возможно, коллекционер хотел на этом остановиться. Судя по всему, ему зачем-то необходимо было получить определённое число экспонатов. Как было на самом деле, мы уже никогда не узнаем. – Я посмотрела на осколки. – Найдите ящики, упакуйте все фигурки, и его тоже, – указала я на то, что осталось от Гринана, – отвезём их в Великий город, может, там найдётся маг, способный во всём разобраться. И осторожнее, пожалуйста, они хрупкие.

Сжимая в руках чёрного короля, я вышла из замка, мне хотелось выбраться на свежий воздух.

Замок был погружён в тишину. Вокруг было пустынно и безлюдно, словно смерть Гринана каким-то странным образом освободила его слуг и те поспешили покинуть это проклятое место.

«Или Гринан велел им всем уйти? Но почему?»

Я села прямо на землю, чуть-чуть не дойдя до старого запущенного сада. Мне бросилось в глаза то, что я не замечала прежде. Среди облетевших ветвей проглядывали красные листья священных деревьев. Они словно тянулись ко мне. Возможно, я не видела их, потому что до сего момента они этого не хотели. А вот теперь, когда мои силы были на исходе, они вытягивали из меня последнюю магию. Как-то всё сразу стало безразлично. Когда подбежал Вик, я уже лежала, прижимая к себе короля. Вик, приподнял меня, закутал в плащ и обнял.

– Дная, Дная, – кричал он, – ты меня слышишь? Не смей умирать!

Я цеплялась за его голос, но не могла удержаться. Потому что мне нужен был не он. Потому что Вик для меня ничего не значил. Та девочка, которой он был дорог, давно исчезла. Во мне даже следа её не осталось, только тихая грустная мелодия, вот и всё. А я уже совсем другой человек. Другая Дная. Поэтому, чтобы удержать меня, нужен совсем не Вик.

«А кто? – спросила я саму себя. – Кто тебе нужен?»

Пелена перед глазами рассеялась, и я увидела лицо Жука.

«Эй, Листик, – позвал он меня, – Листик, держись».

Я вытянула руку, но встретила лишь пустоту. И пустота эта вдруг отразила в себе меня саму. Я подумала, что, возможно, вся моя жизнь – это только иллюзии, отражения в пустоте. Лишь через секунду я поняла, что фигура, стоящая передо мной и завёрнутая в плащ из змеиной кожи, вовсе не я. Таур скинул с головы капюшон жестом, так похожим на мой собственный.

«Запомни, Дная, – сказал младший, – есть люди, которыми играют, и есть те, кто играет сам. Но это не весь выбор. Мало кто понимает, но можно и вовсе не играть. Можно просто выйти из игры. Вот так просто».

«Почему ты помогаешь мне?»

«Я поступаю так только потому, что сам этого хочу. Я следую своим прихотям, Дная. Следуй и ты своим, и ни от кого не жди платы за то, что ты делаешь. Ведь ты делаешь только то, что хочешь сама. Спасаешь брата – потому что он дорог тебе. Печёшься о сестре – потому что ты любишь её. Хочешь вернуться к жизни – только потому, что на самом деле ценишь эту жизнь. Всё просто, мы все эгоисты, только забываем об этом, требуя от других платы за наши же желания, якобы выполненные ради других. Это подло – получать удовольствие и заставлять других быть благодарными за это».

«Значит, ты пришёл мне на помощь только потому, что это нужно тебе?»

«Да. Если тебя не станет, зачем мне вечность?»

Я протянула к нему руку. Он сделал то же самое. Но наши пальцы не соприкоснулись, я вновь поймала пустоту. Правда не могла меня удержать.

«Наверное, я умираю. И все, кто был мне дорог, приходят проститься со мной. Вот и всё». – И я вдруг успокоилась. Разве не все мы смертны? Разве рано или поздно это не должно было случиться?

«Дная, не смей уходить!» – раздался из пустоты голос Рэута.

«Рэут, – подумала я отрешённо, – прости меня, я так устала. Я не смогла никому помочь. Напротив, всегда была только обузой. Я – неудачница. Мне лучше уйти».

«Дная! – снова прозвучал голос мага. – Не оставляй меня одного! Прошу! Не бросай меня!»

Рэут уже говорил мне такое однажды. В Храме Судьбы. Эти слова заставили меня вернуться.

Вернуться…

И мне захотелось снова увидеть Рэута. Захотелось так сильно, что я закричала, закричала отчаянно и зло, призывая всю свою оставшуюся силу, и распахнула огненные крылья. И, яростно ударив ими, испепелила мир пустоты.

Я открыла глаза. Рядом со мной собралась вся труппа Брыня.

– А я думал, ты умерла, – сказал заплаканный Вик.

А Брынь только махнул рукой и пошёл прочь.

– Ну что вы смотрите на неё, – рассердилась Риу, – отнесите в мой фургон. Девочке нужно отдохнуть.

В первую очередь я проверила – цел ли король. И возненавидела себя за то, что стала ставить практичность выше чувств. Или это просто означает, что я повзрослела и стала настоящим магом? Как же жаль, что рядом нет Рэута, он бы смог ответить на этот вопрос.

«Возвращайся, – услышала я в своей голове, – возвращайся скорее».

Покинув замок Гринана, мы отправились назад той же дорогой. И по моей просьбе стали лагерем на ночь на поляне, где я повстречала Древнего.

Зачем мне это нужно, никто не спросил, даже Брынь.

Я наблюдала, как труппа готовится к ночёвке. Вик топтался рядом.

– Дная, я понимаю, что ты очень расстроена… – попробовал он в который раз начать разговор, но диалог как-то не клеился.

Наконец мне это надоело.

– Ты должен меня ненавидеть, Вик. Я рисковала вами ради своих целей, а по сути, за горстку осколков. Я чуть всех не погубила за горстку осколков! – крикнула я так громко, что привлекла к себе всеобщее внимание.

– Так ты о чём больше расстраиваешься, что нас не погубила или что Гринан разбился? – попытался пошутить Вик и получил в награду мой злой взгляд. Потому что он попал в самую точку. Я пыталась расшевелить свою совесть, но больше всего меня злила неудача. А люди вокруг почему-то считают меня доброй.

– Послушай, Дная, – опять заговорил Вик. – Если бы мы проехали по этой дороге раньше на пару дней, то уже были бы превращены в фарфоровые статуэтки и стояли бы на приготовленной для нас сцене.

– Это не отменяет того, что Дная – циничная тварь. – Брынь смотрел на меня холодно.

– Ну хоть кто-то понимает и видит моё истинное лицо, – усмехнулась я, но легче от слов Брыня мне не стало.

– Но разве я лучше? – продолжил Брынь. – Я дал согласие на то, чтобы труппа играла без масок. Попросту продал вас всех ради денег. Да, я ещё хуже, я польстился на золото.

– Контракт… – начал было Вик.

– Чушь! Мы могли отказаться, и всё актёрское братство было бы на нашей стороне. Потому что есть нечто выше контракта. Самоуважение! Так что не грызи себя, девочка. Все мы иногда поступаем подло. Ты хотя бы ради того, чтобы спасти брата.

Когда все уснули, я отправилась к развалинам. Древний ждал меня у игровой доски. Я протянула ему чёрного короля. Он осторожно взял фигурку из моих рук и облизнул губы.

– Это то самое чудо, которое было нужно? – поинтересовалась я.

– Да, теперь моя игра подходит к концу. Когда держишь в руках короля противника, сомнений в этом не остаётся.

– Как король оказался у Гринана? Кто он?

– Эта шахматная доска – моя тюрьма, – вместо ответа сказал Древний. – Изящный способ наказания. Я на ней лишь одна из фигур.

– Но игра закончится и…

– И игру начнёт другой. Заключение закончится, только когда фигуры, на стороне которых играю, победят. Но пока нам не очень везло.

– Что ты сделал, чтобы получить такое наказание? Почему король оказался у Гринана? – У меня было множество вопросов, но мало надежды, что я получу на них ответы.

– Гринан был поставщиком фигур для этой и для многих других игр. А коллекционирование актёров было его увлечением. Маленькой забавой.

– Хороша забава, – прорычала я.

– У всех свои слабости, – рассмеялся Древний, – не так ли? А если нет, то ты не настоящий маг.

– Какая же слабость у тебя?

– Когда-нибудь узнаешь, бродячий маг. Игра подходит к концу.

– Ты знаешь, как удержать душу в фарфоровой статуэтке?

– Нет.

– Почему Гринан выбирал для своей коллекции именно актёров?

– Потому что они изначально связаны с игрой. Я обещал тебе кое-что для Рэута. Держи. – Мужчина подал мне фарфоровую фигурку.

– Что это?

Моё сердце ёкнуло. Хотя я и так знала ответ. Мне сразу вспомнилась звезда, заключённая в хрустале.

– Снежный дракон. Существо, именем которого названо это королевство. А ты знаешь, что оно называлось так ещё при эльфах, да что там – ещё до них?

– Я не задумывалась об этом.

– А зря. Королевства получили свои названия не просто так. Каждое королевство особенное, не похожее на другие. Возможно, поэтому они никак не складываются в понятие единого мира. И поэтому у нашего мира нет названия. Безликие, правда, утверждают – это оттого, что изначально наш мир породила Пустота. Именно ей они и поклоняются. Потому что, с их точки зрения, всё рождается из Пустоты и всё в неё уходит. Прощай, бродячий маг, передай привет Рэуту.

Древний исчез. А секундой позже исчезла и игровая доска.

– Мы ещё увидимся? – Вик смотрел на меня большими влажными глазами, и мне хотелось погладить парня по голове, как щенка. Но если это сделать, если пообещать, что вернёшься, он будет ждать.

– Не знаю, Вик, – сказала я правду. – Может быть. Кто знает? Ты, главное, береги себя и поменьше скачи по горным тропам.

Вик бросил на меня отчаянный взгляд:

– Дная, ты только дай мне надежду, и не будет никаких подружек. Я клянусь. Если дело только в этом…

– Как я могу дать тебе то, чего у меня у самой нет? – Я была жестока. – Прощай, Вик, будь счастлив.

– Значит, баллады не врут, да?

– Ты о чём?

– Рэут тебе небезразличен. Ты возвращаешься к нему. Ты его любишь? – Лицо Вика исказилось. – Посмотри, я молод, а он старик! Пройдёт совсем немного времени, я стану сильным мужчиной, а он жалкой развалиной. Ты сможешь любить его тогда?

Я отшатнулась:

– Вик, замолчи!

– Дная, я люблю тебя! Останься с нами.

– Прости, Вик, – пробормотала я, чувствуя лишь досаду от его признания.

– Пойдём. – Брынь обнял Вика за плечи и потащил к фургонам. Актёры только что закончили разгружать ящики с коллекцией Гринана у дома с синей кошкой. Кошка с удивлением таращилась на нас, прежде чем сообразила, что нужно делать, и бросилась за Рэутом. Тот появился на крыльце взлохмаченный и сонный, в этом не было ничего удивительного – мы приехали в Великий город в три часа ночи.

– Что тут происходит? – пробурчал Рэут, недовольно глядя на ящики. – Я ничего не покупаю.

– Это мой багаж, – сказала я, выходя из-за фургона, – надоело, знаешь ли, путешествовать налегке. Благородной даме это не подобает.

Сценка с Виком была забыта. Я по-настоящему была рада видеть Рэута.

– Благородные дамы в такую пору спят, – пробурчал маг.

– Как же хорошо вернуться домой. – На моём лице помимо воли расплылась счастливая улыбка.

– Твои друзья? – Рэут кивнул на актёров.

– Да.

В это время фургоны тронулись прочь.

– Но они зайдут в гости в следующий раз.

– А я и не приглашал.

Да, Рэут оставался прежним. И это было хорошо. Это было просто замечательно.