Глава 9

Приходящий в сумерках

Великий город встретил меня равнодушно. Наступала зима, люди прятались по домам от холода, торопливо шагали по улицам, подняв воротники, закрывали окна в экипажах, точно боясь, что Белая госпожа увидит их лица и запомнит. Моё лицо было открыто. Я спешила на Королевскую площадь. После путешествия в Каменные земли мне прежде всего хотелось увидеть Жука. Поговорить с ним, почувствовать себя живой и настоящей. Ощутить себя простым человеком. И кто знает, может быть, излечиться от того наваждения, что я почувствовала, заглянув в глаза Ветреному брату. При мысли о Тауре моё сердце забилось быстрее. Я глубоко вздохнула и прибавила шагу. Но Жука на Королевской площади не оказалось. Признаться, это меня сильно огорчило. Я направилась было к дому Рэута, но и там меня ждало разочарование – хозяин отсутствовал. Не зная, чем себя занять, я повернула к трактиру «Семь сов», когда навстречу мне попался главный королевский маг. Я слегка поклонилась. Рюк скользнул по мне взглядом, в котором, впрочем, не было ни брезгливости, ни неприязни, и вежливо поздоровался.

– Я о вас наслышан, – сказал он. – Признаться, я удивлён, что вы отправились совершать подвиги, вместо того чтобы остаться под крылышком Рэута.

Щёки мои вспыхнули, но я не успела и слова вставить, как Рюк заговорил снова:

– Бросьте, вечно вы, благородные, ищете оскорбления там, где его нет. Я не имел в виду ничего дурного. Многие маги обзаводятся учениками. У меня их десятка два. Очень удобно. Я могу использовать учеников для мелких поручений, а они учатся у меня и получают поддержку. А Рэут неоднозначно дал понять, что покровительствует вам. Я думал, что он будет учить вас дальше. Даже позавидовал, признаться, что ворчливый старикашка нашёл столь одарённого мага. Вы же вдруг отправляетесь в рисковое предприятие. И я слышал, что небезуспешно. Но что это вам дало?

Я открыла сумку и показала птенцов:

– Это птенцы воронов Тёмных.

– Охранники, защитники, шпионы. – Глаза мага загорелись. – Зачем они вам?

– Я принесла их в Великий город, чтобы продать.

– Серьёзно?!

– Да. Я долго думала, чем я могу зарабатывать на жизнь, и выбрала единственный подходящий способ – находить и продавать чудеса.

– Что ж, для бродячего мага не так глупо. Я возьму птиц. Заплачу золотом ровно столько, сколько они стоят. Ведь тот, кто скупится, платя за чудо, получает в итоге разочарование.

– Я отдам только двух птенцов. Третьего я хочу подарить.

– Рэуту, я полагаю. Ну да, вы ему многим обязаны. Только дома старика не найдёте, он зарылся в городских архивах. Ищите его там. Кстати, если надумаете сменить учителя, я с радостью возьму вас к себе.

– Для исполнения мелких поручений? – съязвила я.

– Ну, для вас я найду что-нибудь покрупнее, – усмехнулся Рюк. – И не беспокойтесь о Проклятии Пути. Я же не собираюсь вас привязывать. Достаточно, чтобы вы возвращались и делали то, что велю. Взамен я дам вам знания и свою защиту. Не отказывайтесь поспешно, возможно, однажды моё покровительство окажется очень кстати.

Я кивнула, приняла золото, приятно удивившись весу кошелька, и, отдав птенцов, поспешила к зданию архива. Сама поражаясь тому, что вдруг решила подарить одну из этих мерзких тварей Рэуту. Скорее всего, старик выгонит меня вместе с птенцом.

В здании архива, пропахшем старой бумагой, стояла тишина. Я осмотрелась и в удивлении замерла на месте. В архиве было полно призраков. Они, не обращая на меня никакого внимания, деловито сновали мимо стеллажей, читали документы, расставляли папки, что-то записывали в толстую тетрадь.

– Что вам угодно? – раздался тихий голос за моей спиной. Обернувшись, я встретилась глазами с самым обычным человеком.

– Э…

– Вы, видимо, тут впервые? – тихонечко засмеялся мужчина.

– Да, – кивнула я.

– Ну тогда ничего удивительного. На многих наш архив производит подобное впечатление. Здесь собрана история всего нашего мира.

– А что тут делает такое количество призраков?

– Это всё мои коллеги, архивариусы, работавшие тут до меня. Знаете ли, мы так любим свою работу, так гордимся архивом, что отказываемся покидать это место даже после смерти, – пояснил он.

– Вызывает уважение. – Моё восхищение было искренним. Никогда ещё не встречала такую преданность работе.

– Спасибо. Ну, так что вы ищете, магистр?

Для меня такое обращение было непривычным, даже странным.

– Рэута, – пробормотала я чуть слышно.

– Рэута?

– Да, да, мне сказали, что магистр Рэут здесь, в архиве.

– Ну да, – разочарованно протянул архивариус, – а я надеялся, что вам нужны документы. Ну что ж, пойдёмте, я вас провожу.

Рэут сидел за столом. При тусклом свете, вяло текущем в комнату из небольшого оконца, магистр казался значительно моложе, чем обычно. Увидев меня, Рэут поспешно захлопнул книгу, которую листал, и поднялся. Иллюзия пропала, передо мной вновь был крепкий седой старик с глазами дракона.

– Я волновался, – сказал он, неуклюже обнимая меня за плечи.

– Я тоже рада видеть вас. – Столь тёплое приветствие удивило меня. – Я принесла вам подарок.

– Польщён, – усмехнулся Рэут, – но у меня вроде есть уже один. – Он вытащил из-за ворота цепочку, на которой висел золотой цветок.

Я проглотила колкость, напомнив себе, что он всегда такой. Вместо этого я расстегнула сумку и вытащила птенца. Воронёнок сразу закричал, требуя пищи.

– Птенец Тёмных, а это значит, ты справилась. – Рэут улыбнулся и от этого снова помолодел.

– Да.

– И ты отдаёшь птенца мне просто так?

– Двух купил главный королевский маг, он заплатил весьма щедро.

– Ещё бы. Когда птенцы подрастут, им цены не будет.

– Считаете, что я продешевила? – расстроилась я.

– Нет. Ты бы уморила птиц прежде, чем они поднялись на крыло. Это же надо додуматься таскать их в сумке, да ещё по такому холоду. И кормила наверняка одним мясом. – Рэут погладил птенца по голове. – Их нужно любить, баловать. Тёмные подкармливали воронов своей силой и кровью. Для них такие птицы были братьями. Ты ведь уничтожила Тёмных, да? – поинтересовался он как бы невзначай.

– Да, – кивнула я. – Он был один.

– Ты уничтожила его полностью? Не дала сбежать?

– Я надеюсь.

– Плохой ответ.

– Полностью.

– Ты нашла в этом приключении что-то полезное для себя?

– Нет. Всё, что я узнала, никак не поможет моему брату.

– Печально. – Рэут направился к выходу из архива. – Где ты решила остановиться?

– Ещё не думала об этом.

– И не думай. Переночуешь у меня, в той самой комнате, где полно пыли. А завтра снова уедешь из города.

– Почему?

– Не почему, а зачем. В благодарность за птичку я подарю тебе историю об одном чуде, связанном с бессмертием. Может быть, там тебе больше повезёт.

– Начинается зима, не самое лучшее время болтаться по дорогам. С такими деньгами, – коснулась я кошелька, – я могла бы без проблем перезимовать даже в Великом городе.

– Хочешь сидеть у камина и вязать чулки, пока Белая госпожа скачет по дорогам?

– Ну хотя бы и так.

– Не выйдет. Ты бродячий маг. Дорога твоё проклятие, ты протянешь в городе не больше пары дней, и то с трудом. Рюк предложил тебе стать его ученицей? – неожиданно спросил Рэут.

– Да, как вы узнали?

– Это просто. Твоя сила растёт. Рюк не мог это не почувствовать. Ты согласилась?

– Нет.

– Почему?

– Если я и стану чьей-то ученицей, то только вашей, – ответила я не задумываясь.

Рэут ухмыльнулся:

– Тебе нет смысла быть чьей-то ученицей. Ты ничему не сможешь научиться ни у меня, ни у главного мага.

– Я настолько глупа? – Мне стало обидно.

– Не в этом дело. У других пусть учатся бездари. У тебя есть талант. Таланту необходимо искать дорогу самостоятельно, иначе он захиреет. Это не означает, что не нужно учиться вовсе. Нужно учиться, но не копировать. А быть чьим-то учеником – это означает продолжать путь учителя. Тебе же нужен собственный путь. Поняла?

– Кажется, да.

– Умничка. Ну что, примешь приглашение старика?

Теперь, когда мне не нужно было бороться за жизнь, проходя тренировки под руководством Рэута, или сжигать его руку, в доме магистра мне даже понравилось. Всё здесь делалось с помощью магии. Огонь в камине, который никогда не гас, вечно горячий чайник, книжные полки, никогда не покрывающиеся пылью, услужливые домашние туфли, прибегающие по первому зову. Это было так хорошо, так уютно. И так не похоже на хозяина дома. Я опустилась в удобное и хорошо знакомое мне кресло и осторожно коснулась губами обжигающего чая. Сейчас мне нужен был именно такой. Он помогал почувствовать себя живой.

– Как же у вас хорошо, – блаженно прошептала я.

– Одна из прелестей одиночества. Одиночества все боятся, но, если отбросить страх, если с одиночеством подружиться, оно начинает заботиться о тебе. По крайней мере, я всегда знаю, где именно на полке стоят мои любимые книги, и не подвергаюсь разочарованию, обнаруживая, что моё любимое варенье съел кто-то ещё. Одиночество наделено одним очень важным качеством – преданностью. Что не скажешь ни о любви, ни о дружбе. Поэтому я и выбираю одиночество.

– А не скучно? – Я потянулась и зевнула, не открывая рта.

– Если мне станет скучно, займусь обучением бездарей, желающих пройти Испытание. В глупцах недостатка не бывает.

– И вам не хотелось бы, чтобы вас кто-нибудь любил? Заботился?

– Зачем?

– Все мечтают об этом.

– Неправильная мечта.

– А какая правильная?

– Любить самому.

– Рэут, – помявшись, спросила я, – скажите, вы ничего не слышали о парне, который приводил к вам учеников за процент?

– И как его зовут?

– Жук.

Рэут внимательно посмотрел на меня:

– Зачем он тебе?

– Мы сдружились. – Я покраснела.

– Нет, я ничего не слышал о нём. А тебе надо бы поменьше думать о парнях.

Я уже пожалела, что спросила Рэута о Жуке, когда старик взял меня за руку, заглянул в глаза и сказал:

– Знаешь, Дная, я верю, что ты вскоре разберёшься со всеми загадками, со всеми проблемами. И вот тогда у тебя будет время для любви. Потерпи ещё немного, ладно? Я обещаю тебе, всё будет хорошо.

Взгляд Рэута был таким спокойным, таким умиротворяющим, я погружалась в него всё глубже. Больше не было сил бороться со сном. Рэут осторожно взял чашку из моих рук, принёс плед и укрыл меня. Кресло тут же превратилось в удобную кровать. Но прежде чем превращение закончилось, я уже спала. Чувствуя сквозь сон, как старик осторожно проводит кончиками пальцев по рисунку на моём лбу, и ветвь, готовая обжечь меня новой потерей, успокаивается, замирает.

– Магия – отличная штука, – именно этими словами разбудил меня утром Рэут, – но некоторые повседневные радости значительно приятнее. Ванна готова.

Нежась в тёплой воде, я думала о том, что было бы всё-таки неплохо напроситься к Рэуту в ученицы. Пусть он хоть три шкуры с меня спустит, лишь бы вот так иногда по вечерам сидеть в уютных креслах и встречать утро в тёплой ванне. Неожиданно вода, в которой я плескалась, стала ледяной, и я с визгом выскочила из неё. Как я могла забыть о скверном характере Рэута? Нет, ни за какие коврижки не соглашусь быть его ученицей!

– Ты долго, – буркнул старый маг, встречая меня в гостиной.

– Спасибо, что поторопили.

Рэут усмехнулся.

– Я кое-что приготовил для тебя, – сказал он, указав на стол.

Там лежала стопка бумаг и стояла плотно закупоренная банка. Рядом с банкой скакал птенец ворона.

– Что внутри? – Банка мне почему-то не нравилась.

– Ты, конечно же, знаешь истории о том, что многие маги твоего племени не могут успокоиться и после смерти. Бродят по дорогам мёртвые, пугая всех на своём пути.

– Да, слышала.

– Это всего лишь обычные трупы. Рано или поздно время стирает их в пыль. Но есть один бродячий маг, который не только поборол смерть, но и стал её слугой.

– Приходящий в сумерках? – Я едва подавила желание плюнуть на пол, как это делают крестьяне, отгоняя нечисть.

– Слышала о нём?

– Любимая сказка бродячих магов. Думаю, они выдумали её, чтобы запугивать тех, кто не оказал им должного внимания.

– Возможно, кто-то и в самом деле использует эту историю в подобных целях, но поверь мне, Дная, Приходящий в сумерках на самом деле существует. Взгляни. – Рэут указал мне на банку.

Я подошла к столу и, внимательно посмотрев сквозь стекло, увидела в банке глаз. Глаз без сомнения был живой, и я отражалась в его зеленоватой глубине.

– Это глаз Приходящего в сумерках. Как видишь, этот маг живёт не просто вечно – он способен существовать по частям.

– Теперь он видел меня?

– Возможно. Впрочем, так или иначе тебе всё равно нужно его найти.

– Я ещё не сошла с ума, чтобы искать Приходящего в сумерках.

– Значит, придётся сойти.

– Зачем мне это?

Рэут набросил на банку платок. Воронёнок тут же сдёрнул его обратно и начал выплясывать вокруг банки, стуча клювом по стеклу. Глаз таращился на птицу весьма осмысленно. Больше он, впрочем, ничего не мог.

– Затем, что ты ищешь способ вернуть брата.

– Хорошо, тогда зачем это вам?

– Профессиональный интерес.

– Не верю.

– Хочу тебе помочь.

– Тоже не верю.

Старик закашлял или рассмеялся – я не поняла.

– Хорошо, у меня есть личный интерес, но называть тебе его я не намерен. Довольна?

– Почти. Рэут, почему бы нам не договориться не лгать друг другу?

– Ну хотя бы потому, что я не сдержу данного слова.

– Ну хоть теперь вы говорите правду.

– Прекрати мне выкать, чувствую себя стариком.

Я рассмеялась и взяла со стола бумаги.

Через полчаса я убедилась, что в них нет ничего интересного. Все листы содержали описания случаев встречи с Приходящим в сумерках. Все случаи были похожи один на другой, разницу составляли лишь немногие мелочи.

– Я не понимаю… – сказала я наконец.

– Чего именно?

– Как и положено бродячему магу, Приходящий в сумерках путешествует по дорогам. Вечером он стучится в дом. Его впускают. Но потом всех, кто был в доме, находят мёртвыми. Если бы он наказывал тех, кто не пустил его в дом, было бы понятно и логично, но почему Приходящий карает тех, кто выполнил обычай?

– То есть он противоречит образу бродячего мага?

– Да.

– Отлично. Но в этих бумагах нет главного. Приходящий в сумерках посещает только те дома, где была совершенна несправедливость или преступление по отношению к бродячим магам.

Раздался звон стекла. Воронёнок наконец уронил банку и спихнул крышку, глаз выкатился на стол, затем свалился на пол со странным громким стуком. Воронёнок лихо спикировал за ним и клюнул его. И… и глаз разлетелся на множество мелких осколков.

– Стекло? – удивлённо воскликнула я.

Рэут поднял один из кусочков, и тот растаял у него в руках.

– Лёд. Это очень забавно, спасибо, Энат.

– Ты назвал воронёнка именем короля Тёмных?

– Почему бы нет, – улыбнулся Рэут, – ему подходит.

– Где мне искать Приходящего в сумерках? Как узнать, где он объявится в следующий раз? Несправедливости в этом мире много.

Рэут достал из ящика стола серебряные щипчики, осторожно взял самый большой осколок глаза и поднёс его к лицу. Некоторое время старик смотрел через него на свет, потом сказал:

– Приходящий в сумерках сейчас где-то у Замка Седых земель.

– Что?! – в ужасе воскликнула я. – Мне нужно туда, как можно скорее! – и заметалась по комнате. – Но мне не успеть!!!

– Я помогу. Успокойся, ты окажешься там быстрее Приходящего, обещаю.

Я стояла у замкового рва, боясь сделать первый шаг по мосту. Оказалось, что возвращаться домой гораздо труднее, чем уходить. Но, сделав этот шаг, я уже легко пошла вперёд. Бродячему магу покорны все пути. Преграда, как всегда, была лишь в моей голове.

Вначале мне показалось, что я опоздала, и Приходящий в сумерках уже побывал в Замке Седых земель – так тихо и пусто было вокруг. Потом на пути мне попалась кормилица. Увидев меня, она уронила корзину с хлебом, которую несла, и бросилась обнимать и целовать меня. Корзина опрокинулась, хлеб вывалился в грязь.

– Ты вернулась, ты наконец-то вернулась. – Старуха плакала и смеялась одновременно. – А я-то думала, ты пропала бесследно. Думала, лежишь где-то на дороге мёртвая. Прости, Дная, что обманула тебя. Я надеялась, что ты вернёшься и всё будет по-прежнему. О, боги, да ты теперь бродячий маг.

Кормилица что-то говорила и говорила, цепляясь за меня. А потом посмотрела на ветвь на моём лбу и заплакала.

– Ветвь поредела, – прошептала она, и в её голосе было столько боли, что мне захотелось завыть. – И выглядишь ты…

– Как бродяга. – Моя мать стояла на балконе и смотрела вниз. Она сильно постарела. Её некогда белая, точно прозрачная кожа стала серой, глаза ввалились, вокруг них легли тёмные круги. – Ты же знаешь, Дная, я не люблю бродяг.

– Ты отказываешь мне в гостеприимстве? – спросила я жёстко и тут же возненавидела себя за это. Рядом с матерью я снова почувствовала себя виноватой, как всегда.

– Нет, разве я могу. – Мать развернулась и ушла с балкона.

Кормилица нагнулась и подняла с земли хлеб. Мне показалось, что она даже не заметила, что он в грязи.

А вот Лени, увидев меня, закричала от восторга. Я обняла её, с удивлением отметив, насколько похудела моя сестрёнка.

– Что происходит, Лени? Ты выглядишь больной, – забеспокоилась я.

– Просто простудилась. Ничего серьёзного, – поспешила меня успокоить сестра, но моё беспокойство лишь росло.

– Как… – Я хотела спросить «как брат?», но потом передумала. – Как мама?

– Она целые дни проводит у могилы отца.

– Конечно, где ей ещё быть.

– Дная, ты не справедлива. Наши родители так любили друг друга…

– Сколько дней прошло, прежде чем она заметила, что я ушла?

– Ты же насовсем вернулась? – Лени не ответила на мой вопрос, а я не стала переспрашивать.

– Нет, Лени.

– Почему же ты здесь?

– Соскучилась, – соврала я. – К тому же я теперь бродячий маг, куда хочу, туда и иду.

– Я тоже хочу быть бродячим магом.

– В тебе недостаточно силы, ты ещё очень маленькая.

– Но ведь и в тебе настоящая магия проснулась недавно, может, и во мне появится.

– Удивительно, что она вообще в тебе есть. Ведь мы с Рони ещё живы, – пробормотала я. – Рони же жив? – добавила я с беспокойством.

Лени кивнула.

Неслышно подошла мать и поинтересовалась:

– Много листьев упало?

– Это имеет значение? – Моё раздражение вырвалось наружу.

– Твой жених дал мне понять, что если ты сохранишь ветвь хотя бы частично…

– Что за чушь? Он понимает, что говорит? – прервала я мать. Хотя, конечно же, он понимал. Наш замок – очень лакомый кусочек, можно потерпеть даже такую жёнушку, как я.

Мать посмотрела на меня с презрением:

– Ах да, тебе же остаться Проклятие Пути не позволит. Ты такая же, как твоя мать.

– Только ты преодолела Проклятие Пути.

– Да, Дная. – Мать гордо подняла голову.

– Как? – Мои глаза заблестели. – Я хочу знать!

– Что, уже наскучило слоняться по дорогам?

– Ещё нет.

– Так что мне сказать твоему жениху?

– Скажи, что он всегда вызывал у меня отвращение.

– Ты становишься пошлой, впрочем, чего ожидать от бродяги? Жизнь в Великом городе. Чужие дома. Разве всё это не накладывает отпечаток? Подозреваю, у тебя уже появился тот, кто отвращения не вызывает.

Последняя фраза заставила меня вспыхнуть.

– Ты сама была такой когда-то!

– Никогда я такой не была!

– Почему ты произнесла Клятву Пути, если это тебе настолько противно?

– У меня не было выбора. Я осталась одна, родители погибли. А лет тогда мне было не больше, чем тебе. Надо было как-то выживать в этом мире. Но судьба жестоко посмеялась надо мной. На следующий день после произнесения клятвы я повстречала Тная, он уже тогда был хозяином этого замка. И мы полюбили друг друга так сильно, что никакое проклятие не могло нас остановить.

– Ну да, вначале. Пара-другая недель, но потом Путь тянет к себе всё сильнее…

– Моя любовь была больше тяги Пути!

– Сказки! – возразила я. – Как вы нашли способ?

– Тебе не понять, – надменно заявила мать, – ты даже не представляешь, что такое настоящая любовь и на что она способна.

Тоскливо завыл хранитель замка. Да так, что у меня заныли все зубы.

– Что это? – забеспокоилась мать. – Хранитель воет так, только когда приходит опасность для жителей замка.

– Она действительно пришла. Замок решил посетить Приходящий в сумерках. Именно поэтому я здесь. Интересно только, почему он пришёл в эти края?

– Что ты знаешь? – Мать зло сузила глаза.

– А что я должна знать?

– Мы не пустим его.

– Ты не можешь закрыть дверь перед бродячим магом.

– Ещё как могу!

– Ты хочешь, чтобы на это место легло проклятие? Возможно, обычный бродячий маг и не справился бы с защитой замка, но только не этот.

– Плевать на проклятие. Если мы пустим Приходящего в сумерках, то к утру будем все мертвы.

– Почему? Разве в этом месте было совершено что-то дурное? – спросила я мать.

– Ты пришла защищать нас? – ответила она вопросом на вопрос.

– Да.

– Так защищай.

Я шла по замку, отмечая, как пусты его коридоры и каким заброшенным он стал за время моего отсутствия. Замок больше не был похож на зверя – он напоминал старого бродячего пса. Он ластился ко мне, прося о защите, любви и капельке силы. «Словно у него нет больше хозяина», – подумала я. Когда-то давно мы с отцом и Рони были в одном заброшенном замке, чей род иссяк. Там я чувствовала нечто похожее.

Приходящий в сумерках стоял у моста, а хранитель замка испуганно скулил, забившись в свою нору. Я остановилась у ворот и крикнула:

– Тут уже есть один бродячий маг. Ступай своей дорогой.

– Я, кажется, уже видел тебя где-то? – сказал Приходящий, прищурив свой единственный глаз.

Конечно, он меня видел.

– Дорог много, но мир маленький, может быть, наши пути где-то и пересекались. – Ложь далась мне неожиданно легко. – Иди своей дорогой.

– Почему ты гонишь меня? Разве бродячие маги не должны помогать друг другу?

– А разве ты бродячий маг?

– Ты права, я больше чем бродячий маг – я соблюдающий обычаи. Я – судья! И я должен войти в этот замок!

– Только если сумеешь переступить через меня.

– Оставь его, – послышался за моей спиной властный голос матери, – пусть входит. Мы чтим обычаи.

– Но, мама!

– Я в этом доме хозяйка, и будет так, как я сказала!

– Это же Приходящий в сумерках! – воскликнула я.

– Я знаю, кто предо мной. И мы готовы к его приходу.

На кончике башмачка матери я заметила что-то яркое и вздрогнула, увидев, что это красный лист. Но когда она успела побывать в Священном лесу?

Мать, я, Лени и слуги собрались в каминной зале. Когда Приходящий в сумерках сел у огня, пламя потухло. В зале тут же стало холодно, но никто не ушёл и не пошевелился, потому что маг начал рассказывать сказку. Мне казалось, что я не слышу её, но вижу, чувствую, участвую в ней. Но одновременно смысл истории ускользал от меня. И вдруг узор сказки разорвался. Я очнулась, чувствуя, насколько замёрзла, но то, что я увидела, показалось мне продолжением сказки. В дверном проёме стоял мой брат. Он сделал шаг в залу, я хотела броситься к нему, но словно примёрзла к креслу. Глаза брата были пусты, он был не здесь, не с нами, но он двигался. Преодолев расстояние до Приходящего в сумерках, брат нагнулся к магу, впился в него взглядом, и его лицо исказила отвратительная жабья улыбка. Приходящий в сумерках вскрикнул, хотел оттолкнуть Рони, но не смог. Маг терял силы под взглядом моего брата, истончался, исчезал. И вот уже одна пустая одежда осталась в кресле ворохом старых тряпок. Брат выпрямился и, оглядев комнату, направился ко мне. Я с ужасом наблюдала, как он подходит. Разве могла я представить, что когда-либо буду бояться Рони? Но сейчас я леденела от ужаса.

– Иди к себе, довольно, – приказала мать Рони, – ещё не время.

Брат мгновенно развернулся и пошёл прочь. В его волосах я заметила красный лист из Священного леса.

– Что это было? – прошептала я. – Что это было?! – заорала я на мать.

– Тебе лучше забыть. Забудь, и всё, – сказала мать, улыбаясь. И от этой улыбки мне стало страшно.

– Но Рони не просто поглотил силу, он выпил Приходящего в сумерках целиком! Как такое вообще возможно?! – Я чувствовала себя на грани истерики.

– И что же, ведь ты сама собиралась сражаться с этим чудовищем. – Мать равнодушно пожала плечами.

– Но ведь Рони пьёт жизнь не только из чудовищ, ведь так? – произнесла я чуть слышно.

– Берёт немного, совсем немного. Каждому нужно жить.

– Кто он теперь?

– Когда ты планируешь снова нас покинуть? Завтра утром? Или задержишься на пару дней? – Голос матери был так спокоен, словно ничего не произошло, словно всё, что случилось секунду назад, мне померещилось. Я огляделась по сторонам: все, кто был в зале, только начинали приходить в себя. Они ничего не видели, околдованные магией Приходящего.

– Задержусь, – с вызовом бросила я. – Похоже, у меня есть здесь дело.

– Отлично, оставайся сколько захочешь. – Мать тепло улыбалась мне, вот только я не верила этой улыбке.