Глава 7
– Теперь вперёд, – резко скомандовал д’Ассини. – Не мешкая! Прикройте меня!
– А что с народом в храме? – не выдержала Клара.
– Сейчас увидишь, – бросил Ричард.
Перед ними раскрывалась просторная площадь, громада собора возвышалась над ними, вся усыпанная огоньками бесчисленных свечей во множестве окон. Гудение голосов, мерные подъёмы и падения торжественной, хоть и мрачноватой молитвы.
– Прикройте меня! – повторил Ричард. – Мне нужно совсем немного… совсем чуть-чуть…
Ангелы в ночном небе сбились в плотный комок, словно пчелиный рой вокруг матки. Они чего-то ждали – может, того мгновения, когда вожак их наконец-то увидит горстку дерзких чародеев?..
Из-за их спин, там, где остались тела незадачливого патруля, вдруг донёсся заполошный крик, а затем – судорожные удары колотушки ночного сторожа.
Клара ощутила колыхание потревоженной силы – чужой, Спасителевой.
Предводитель в небесах широко распахнул глаза; огневеющий взгляд рухнул вниз, словно стенобитный таран, Клара заскрежетала зубами – на плечи словно упала неподъёмная тяжесть.
– Прикройте! – выкрикнул Ричард, уже ни от кого не скрываясь.
Прикройте?! Но как?
Ангелы всем роем кинулись вниз, большие и малые; и лишь великан-предводитель остался там, на высотах.
Чужая сила, жгучая и колючая, окутывала Клару, словно душное жаркое одеяло. Что с ней делать, как прикрывать этого выскочку Дика, что он вообще задумал?!.
Лунный меч чертил в воздухе сложные фигуры, лезвие шипело, д’Ассини крутил его с такой быстротой, что невозможно было различить ни одного движения.
Клинок резал саму магию, плотно разлитую вокруг, рубил не железо, не дерево, не камень, но именно чужую чародейскую мощь, впитывал её в себя, и сталь Лунного меча полыхала всё ярче, всё яростнее.
– Теперь бейте!.. – Ричард задыхался. – Ангелы!..
Всех опередил, как ни странно, Роб Кламон. Его корсека затанцевала в такт смертельной пляске меча д’Ассини, и над сжавшимся клубком магов начал сплетаться голубоватый щит. Лезвия, крюки и остриё корсеки быстро раскалялись, вот они уже красные, вот краснота переходит в белизну – сейчас металл не выдержит, начнёт плавиться!
– Помогайте! – выкрикнул Роб. – Чертите, просто чертите!..
Замелькало вскинутое оружие; со стороны это могло бы показаться даже забавным – кучка взрослых машет безо всякого порядка клинками, словно сражаясь с тенью.
Замысел Кламона Клара понимала. Магические клинки строятся так, чтобы усваивать и преобразовывать любую силу, даже сугубо враждебную, чуждую, «неперевариваемую», как говаривал мессир Архимаг. Можно создать некое подобие истинного щита, на манер тех, что прикрывали чародеев в Межреальности.
Правда, ненадолго.
Кто-то из ангелов метнул первую молнию, рассыпавшуюся облаком белых искр – щит Роба Кламона выдержал. Рядом с молодым чародеем вдруг оказался Динтра, его собственный клинок вскинут, по лезвию мчит вереница хищных и злых даже на вид рун, стягивается в исчезающую точку возле острия; навстречу ангелам устремилась иная молния, изломанная, ветвящаяся; оплела, словно хищная лиана жертву, одного из малых ангелов и погасла.
Крылья ангела вспыхнули, мигом обернувшись чёрными бесформенными комками; он с диким воплем низринулся вниз, прямо на ждущие камни мостовой.
– Ага! – торжествующе каркнул д’Ассини. Его Лунный меч резко замер, а Клара ощутила злую и резкую пульсацию, биение раскрученной, разогнанной оружием Ричарда силы. Клинок в руках д’Ассини пылал, сталь распадалась чёрным пеплом, но одновременно стены и купола собора словно разом тяжко застонали человеческими голосами, как от нестерпимой боли. По камню и железу, по стеклу и мрамору побежали трещины, главный купол резко просел, окутываясь клубами пыли.
– Ричард! Люди! – завопила Клара.
Д’Ассини обернулся к ней, лицо искажено.
– Всё. Будет. Хорошо!..
Собор оседал. Медленно, но неуклонно. Проваливался в себя, но куда неспешнее, чем те храмы в Игнисе, которые маги успели обрушить.
Колоссальные двери перекосило.
– Ричард!
Он не ответил.
Ангелы, однако, резко поменяли направление. Вся их стая метнулась к разваливающемуся зданию, облепляя его со всех сторон. Двое ангелов побольше спикировали к захлопнувшимся и заклиненным дверям; мелькнула белая молния, но створки, похоже, защищала магия не менее мощная – они даже не шелохнулись.
– Вперёд! – рявкнул Ричард. – Вперёд, пока они заняты!
Лишь двое ангелов помельче попытались остановить чародеев. Волна магии накатила и схлынула, щит устоял, хотя Робу с Ритой и Мелвиллом пришлось размахивать руками, словно бесноватым на рыночной площади, примитивными и не шибко действенными способами удерживая защиту.
Громада Лаонтского собора кренилась – медленно, но верно; ангелы что было сил работали крыльями, и впрямь донельзя напоминая пчелиный рой.
– Ах, чтоб вас!
Ричард размахнулся Лунным мечом, словно разрубая что-то перед собой крест-накрест. Клинок яростно светился призрачным светом, дрожал, казалось – маг едва удерживает оружие в руках.
Огромную дверь собора наискось рассекла трещина, затем ещё и ещё. Заклинившие было створки медленно покачнулись, начали обваливаться, словно камнепад с горной вершины.
Из раскрывшегося тёмного зева, перепрыгивая через обломки рухнувших створок, на площадь ринулся запертый внутри люд; в криках и воплях, казалось, не осталось ничего человеческого.
– Кончайте ангелов! – гаркнул д’Ассини. – Всем, чем есть!..
Обычные заклятия практически не повиновались, но зачарованное оружие показало, что его не зря таскают с собой в дальние походы.
Полетели огнешары, сорвались с клинков молнии. Не такие, что сотворили бы сами чародеи, «старомодные», как сказала бы молодёжь, – не столь быстрые, не такие мощные, недостаточно разрушительные. Далеко не всегда магическое оружие набирает силу с годами; далеко не всегда «старое» означает «особо могущественное, с новым не сравнить».
Первый из огнешаров угодил в спину ангелу, что было сил удерживавшему купол собора; полетели белые искры, точно перья из крыл.
В чёрное небо ввинтился пронзительный, режущий уши визг, высокий, невыносимый; тело ангела словно переломилось пополам, кувыркаясь, полетело вниз; ударилось о камни и исчезло во вспышке яростного слепящего пламени, плиты под ногами Клары и остальных чародеев заходили ходуном.
– Скорее! Уложить крылатых, как можно больше! – командовал Ричард.
Увы, каждый из чародеев принуждён был биться сам за себя, магическое оружие своенравно и ревниво, оно не любит соперников.
Однако тугие клубки пламени, секущие плети молний делали своё дело. Роб Кламон потряс своей корсекой, ловко метнул её, словно всю жизнь только тем и занимался; оружие пролетело высокой дугой, оставляя за собой пламенный хвост, точно комета, пригвоздив ещё одного ангела к стене. Однако защитные чары магов, пробитые корсекой изнутри, с громким хлопком лопнули.
– Щит! Щит обратно ставим! – надрывался Ричард. – Роб, спятил?!.
Линда Монтресси не подкачала, хотя и перебрасывала рапиру из правой ладони в левую.
Оба ангела, закидывавших чародеев молниями, заметили пропавшую защиту; дружно сложив крылья, ринулись вниз, словно коршуны на добычу. С вытянутых их рук потекли потоки белого пламени, и очертания самих ангелов вдруг дрогнули, стали расплываться, размываться, будто они сами обращались в пламя.
И всё это время огромный предводитель так и висел в чёрном небе, в кажущейся его бездонности, висел, следил – словно выжидал, словно выгадывал момент для чего-то, но – не атаковал. Не пытался и помочь меньшим собратьям, яростно спасавшим сейчас собор. Нависал, сверлил выжигающим взглядом, и Кларе казалось – вот сейчас мигнёт он, и белое пламя, такое же, как то, что залило умиравший мир, хлынет с небес, обращая в ничто железо и плоть, камень и воздух. Взгляд вожака ангелов обжигал ей затылок, вбуравливался в сознание, словно стараясь до чего-то дотянуться – или кого-то найти.
…Линда Монтресси превосходно поставила щит. Даже сейчас взмахи её рапиры казались изящным танцем, движения выверенные, точные, остриё описывало сложные кривые, рисовало неведомые символы и знаки, расставляло точки и запятые в пишущихся прямо в аэре заклятиях.
Щит взмыл высоко, куда выше прежнего, соткался из чужой силы прямо на пути обоих ангелов, и они со всего размаха врезались в него, окутываясь собственным пламенем.
Линду швырнуло на мостовую, у неё вырвался крик, но рапиру она не выпустила, и щит удержался.
По незримому куполу медленно скользили вниз две бесформенные груды, источавшие, словно кровь, серо-светящиеся струйки искр.
Народ валом валил из продолжавшего крениться собора, и Клара старалась не думать, сколько невинных будет там сейчас затоптано в панике. Д’Ассини, что же ты творишь?!
…А предводитель ангелов всё ждал и ждал чего-то.
И как-то очень уж затравленно озирался ловец Эварха – похоже, прикидывал, куда бы смыться в суматохе. Бедолага, теперь-то ты уже с нами до конца, никуда не денешься…
Рядом с чародейкой оказался Динтра, молча и резко взмахнул рукой – не мешкай, мол. Да, пока крылатые удерживают храм от обвала, надо спешить.
Народ, валивший наружу из собора, обтекал сбившихся тесным клубком магов, словно вода – камень. Первые спасшиеся бросились было к ним, натолкнулись на щит Линды и отхлынули. Клара заставила себя не смотреть в эти лица, искажённые яростью, ненавистью, гневом… Динтра, помнится, рассказывал, что то же самое было в самом первом обрушенном магами храме.
«Они не ведают, что творят».
Линда кое-как поднялась на одно колено.
– Скорее! Пока я ещё держу!..
Ещё одного ангела, прилепившегося к стене собора и работавшего крыльями, что твой мотылёк, достал Мелвилл. Рубиновая шпага Клары тоже изрыгнула огонь – как в тот раз, когда они с Динтрой убивали червеца в ране ловца Эвархи. Короткий росчерк призрачного пламени ударил в спину крупному ангелу, плечом подпиравшему оседавшую стену – и крылатый сложился, сломался, точно игрушка в недобрых руках, кувыркаясь, полетел вниз подбитой птицей, раскинулся на земле, беспомощный, неподвижный…
Бить в спину?..
Клара растерянно опустила клинок.
Да, Ричард всё придумал замечательно. Ангелы бросились спасать паству, растрачивая на это все силы, и сделались уязвимы. Уже полтора десятка из них пало, а народ во храме всё не кончался и не кончался.
Наверное, магам Долины показалось в тот миг, что победа близка. Ещё немного, ещё чуть-чуть…
Предводитель шевельнул крыльями в небесах, и весь рой ангелов вдруг взвился в тёмное небо, бросив покосившуюся громаду собора. Клару окатило горячей волною чуждой силы, и в силе этой чувствовалась отнюдь не одна лишь знакомая мощь ангелов. Нет, что-то дремучее, голодное, древнее, исполненное злобы и мести; чародейке тотчас припомнились рассказы ловца.
Предводитель – или уже предводительница? – ринулся вниз, заходя по крутой спирали; ангелы послушно окружили его, тёмный небосвод рассекал сонм сияющих крылатых созданий, отсюда, снизу, казавшихся совершенными в своей красоте. Проделано всё было идеально чётко, стремительно; стены собора кренились, что-то с глухим треском ломалось, словно не выдерживали кости под страшной тяжестью камня.
Разлетелись щепой боковые ворота собора, оттуда тоже хлынул людской поток; священники в светлых сутанах размахивали руками, словно стараясь увести простых смертных подальше. Кто-то указывал на небо, где ангелы снижались, описывая дугу; кто-то, напротив, опрометью мчался прочь.
Ричард д’Ассини ругался непереводимыми орочьими фразеологизмами; Динтра бросился к упавшей Линде, подхватил её под руки вместе с Мелвиллом.
Собор кренился, оседал, с громким треском лопались исполинские колонны, проваливались малые купола, и неведомым образом держался только главный из них, центральный.
По спине Клары тёк холодный пот. Положение было – хуже не придумаешь; кучка магов на открытом месте, вокруг плещутся волны людского моря, кто-то бежит, но кто-то и бросает себя в отчаянии на воздвигнутый Линдой Монтресси щит, заставляя чародейку растрачивать немногие оставшиеся силы. Да, ангелы уменьшились числом – пока они пытались удержать храм, удалось достать почти два десятка крылатых – но теперь они выстроились боевым клином, подобно строю хорошо обученного войска, и ночное небо стонало под ударами их крыл.
Там, в Межреальности, магам Долины так и не удалось одержать верх. Впервые они столкнулись с врагом, которого могли только сдержать; сдержать да унести от него ноги. Сейчас этот враг обрушится всей массой на маленький отряд, и тогда уже не помогут ни отчаянная храбрость Ричарда, ни мастерство остальных. Разве что старый лекарь Динтра в очередной раз удивит всех и каждого…
Клара с изрядной надеждой обернулась, кинув быстрый взгляд на целителя. Однако лицо его оставалось насупленным и мрачным, и непохоже было, что в заплечном его мешке припрятан ещё сюрприз для крылатых врагов.
Ангелы все разом, как один, выхватили огненные мечи – точнее, клинки слепяще-снежного пламени возникли сами собой, словно плоть крылатых воинов Спасителя изменилась. Над Лаонтом пронёсся торжествующий, исполненный гнева глас, такой, что задрожали стены и мостовая под ногами:
– Уходите, верные! Меч Пламени Святого сам покарает еретиков!
Добрый народ Лаонта не заставил просить себя дважды. Опрометью кинулся в боковые улицы, улочки и переулки; площадь стремительно пустела, задержались на ней лишь облачённые в светлые сутаны священники да совсем чуть-чуть особо жадных до зрелища горожан, кто даже под угрозой смерти не мог «не смотреть».
Собор продолжал проваливаться сам в себя, Ричард д’Асссини ударил с поистине ювелирной точностью; ангелы заложили лихой вираж, огненные мечи их разом, дружно опустились, словно управляемые единой волей.
Клара заметила бледное лицо ловца Эвархи, покрытое по́том; дева Хаэльдис обнимала ловца обеими руками, часто-часто моргая.
«Пропадут эти двое тут ни за что, – мелькнуло у Клары. – Как мой Аветус пропал…»
Ангелы внезапно запели, могучий торжественный гимн покатился над ночными крышами Лаонта, и в тот же миг опустившиеся клинки крылатых коснулись тех самых крыш, вспарывая дома от чердаков до подвалов. На магов Долины мчал словно частый огненный гребень, оставляя за собой пылающие, огневеющие борозды расплавленного камня на площади.
Линда Монтресси оттолкнула старика Динтру, взмахнула рапирой. Остриё вспыхнуло, сталь горела и распадалась; чародейка закричала, запрокинула голову, вся дрожа, – щит над отрядом магов стремительно уплотнялся, сжимался, наливался вещественностью и силой.
…Никто, кроме Линды, ничего не успел больше сделать. Навстречу ангелам полетело несколько огнешаров пополам с молниями, и один из малых, ростом с человека, крылатых даже вывернулся из строя, неловко запрыгал, словно подбитая ворона, ковыляя по камням – но остальные налетали подобно буре, подобно огненному шторму, их клинки безжалостно секли ни в чём не повинные плиты площади – ровно до того момента, пока не встретили на своём пути воздвигнутую Линдой Монтресси преграду.
Острая боль пронзила Клару от темени до пяток, пробивая все слои магической защиты; рубиновая шпага затряслась в ослабевшей кисти, грозя вот-вот вывалиться; сама же Линда мешком повалилась наземь, до последнего сжимая дымящийся эфес – стальной клинок сгорел дочиста, не оставив даже пепла.
Магическое оружие до конца защищало свою хозяйку.
Сияющий огонь, бивший из вытянутых вниз ангельских дланей, столкнулся с плотной стеной чародейского щита, тёмно-синего, словно небо только начавшей сгущаться ночи. Выше крыш, выше самых высоких деревьев, чуть ли не выше робко выглянувших звёзд взметнулись снопы слепящих искр, точно кузнец-исполин ударил чудовищным молотом по распластанной заготовке. Ангельские мечи, будто не из призрачного пламени, а из самой обычной стали, увязали в защитных чарах, и крылатые воины Спасителя, не в силах бросить оружие, бывшее частью их сути, кубарем валились один на другого и сверху на купол магического щита, скатывались с него, беспомощно трепыхая крыльями.
Удержался в воздухе один только предводитель.
Он нависал сейчас близко-близко, огненный взор, казалось, искал кого-то среди чародеев Долины; клинок его исчез, и Кларе хотелось бы верить – исчез, потому что сломался.
Рядом сдавленно вскрикнул ловец Эварха, скривившись, словно от нестерпимой боли – взгляд предводителя упирался в него и только в него. Взмахивали огромные крылья, но воздух не двигался – не они, но магия удерживала над землёй бывшую Древнюю.
Прочие, меньшие ангелы, скатившись бесформенными грудами по округлым бокам щита, трудно ворочались, кое-как пытаясь подняться. Пламя их угасло, крылья сделались почти не видны, клинки исчезли. Ричард первым подскочил, размахнулся Лунным мечом, попытался ударить – но его собственное оружие отскочило от сотворённого Линдой щита.
– Двойная непроницаемость! – зачем-то выкрикнул Роб Кламон, хотя все и так это прекраснейшим образом поняли.
Саму Линду Клара не видела – только склонённые над лежавшей спины Динтры и Мелиссы Отвин.
– Поздно, – с каменным спокойствием проговорила валькирия Райна, оказавшись рядом с чародейкой. Копья в руках воительницы уже не было. – Поздно, кирия. Госпожа Монтресси уже уходит в чертоги смелых. Она заслужила. И мне стыдно, кирия, что я не могу сопроводить её, распахнуть пред нею врата зала с крышей, крытой золотыми щитами, протянуть первый рог с пенным мёдом…
Её голос прервался. Валькирия отвернулась, дёрнула плечом, вытащила из поясной петли боевой топорик.
Словно отвечая на её слова, старый целитель выпрямился первым. Вздохнул, коснулся плеча Мелиссы. Та судорожно дёрнулась, как от удара; чтобы поднять её на ноги, потребовались усилия и врачевателя, и подоспевшей Клары.
Полыхнула короткая вспышка, и на покрытых жирной копотью камнях оставалась лишь кучка жирного, тяжёлого пепла – там, где только что лежало тело Линды Монтресси.
Кто-то из магов охнул, кто-то зло зарычал. Кант Рокденн бросился, вскинув боевой молот, прямо на стену прозрачного сине-ночного щита – с тем же успехом, что и Ричард. То есть ни с каким.
– Спокойно, маги, спокойно! – хрипло каркнул д’Ассини. – Линда погибла, однако щит её держится!.. И – все смотрите, все! – он движется вместе со мной!.. Она завязала его на меня!..
И в самом деле – призрачная полусфера послушно следовала теперь за Ричардом, расталкивая в разные стороны копошащихся ангелов.
– Дик! Здесь нам не выстоять! Оружие выходит из строя, нужна нормальная сила! Или в Межреальность, или…
– Чего там думать! – выкрикнула Лоре. – Уходим, Дик, уходим, покуда целы! До нас теперь и предводитель их не дотянется! Линда сгорела, чтобы мы только выбрались!..
Ловец Эварха, закусив губу, переводил взгляд с парящего в небесах вожака ангелов на Ричарда и обратно, а Ричард д’Ассини с каким-то непонятным Кларе недоумением ощупывал собственные грудь, предплечья и плечи.
– Наложила-то как… как наложила… – бормотал он себе под нос.
– Ричард! Ты не ощущаешь, сколько ещё щиту Линды держаться? – Динтра в упор глядел на главу Гильдии.
Тот лишь покачал головой.
– Дня два, не больше, и продержится. Сотворён поистине идеально – плотность не падает, удерживается на одном уровне. Но как исчерпается, так уж исчерпается!..
– А за эти два дня как раз и заклятия господина кардинала сплетём, – аж потёр руки Мелвилл. – Как ты, Клара, говорила? Устроить им настоящую засаду?
Чародейка мрачно кивнула.
Заклятия господина кардинала – маги Долины за них даже ещё и не взялись!.. Переложить их мыслеобразами, довести до того, чтобы исполнять мгновенно да ещё в среде враждебной Спасителевой силы – ох, не сделать это за два дня, ох, не сделать!
И потому невольно в голову лезли совсем другие мысли. «Ну, выберемся мы в Межреальность, а толку?» – Клару охватил душащий гнев, нахлынувший внезапно, жаркой тяжёлой волной. Хотелось кричать, дать волю ярости, выхватить шпагу – и в рукопашную. Что, если они не справятся с крылатыми и на сей раз? Заклятие Линды рассеется рано или поздно – и что тогда? Драпать до самой Долины, кое-как прикрываясь обычными магическими щитами? А потом, когда доберёмся – с ангелами, наседающими на пятки, – там-то что? Выходит, что одна надежда на мессира Архимага, и то, если он ещё не в пути. Если Шиала Карр с ранеными уже добралась до дома и позвала милорда мэтра – а в Междумирье так легко разминуться! Что будет с Долиной? Отстоим ли её тогда?
Что же получается – и тут плохо, и так нехорошо?
Но, с другой стороны, заклятия кардинала Карраско, во всяком случае, работали. Воронки Дилмы тоже собирали с крылатых свою дань, хоть и далеко не в том числе, на которое надеялся Ричард.
– Что ж, досточтимые господа маги! – зычно провозгласил Динтра. – Не лучший выход, но остальные все ещё хуже. А потому – отставить разговоры, уходим отсюда, пока держится щит Линды, светлая ей память!..
– Наверх! Наверх! – хором завопили Эдвин Сай, Мелисса Отвин и Рита Рикарди. Роб Кламон покачал головой, словно сомневаясь, но сказать ничего не успел.
Ричард быстро кивнул; оскалившись, резко рубанул Лунным мечом, словно рассекая незримую преграду и первым ступил на едва наметившуюся тропу, уводившую прочь из Игниса.
Остальные последовали за ним. Роб Кламон – с явной неохотой.
«Что он там задумал?» – мелькнуло у Клары.
…Они начали подниматься, и сразу же стало ясно, насколько глубоко провалился мир. Ну, или не провалился, но вышел из ткани привычной Межреальности. Небесные сферы словно отдалились, тропа, хоть и вела вверх, прочь от земли, но знакомого ощущения, с каким обычно покидаешь привычную твердь, так и не появилось.
Ангелы, однако, не собирались молча взирать на бегство врагов. Предводитель их наконец-то снизошёл до действия – окинул презрительным взглядом своё потрёпанное воинство, широко развёл руки и крылья, из пальцев ударили вниз десятки острых, как копья, лучей, вонзились в его крылатых соратников, и те враз зашевелились куда бойчее.
– Не оглядываемся! – задыхаясь, крикнул д’Ассини. – Щит непроницаем ни для них, ни для нас! Уходим, уходим отсюда! Клархен! Уже сейчас – займись этими твоими чарами, нам едва ли удастся сильно оторваться в Междумирье, чтобы всё подготовить!..
Он был прав, призналась себе чародейка.
– Сударь Динтра! Мел, Рита, Мелисса, остальные!.. Роб, тебе особое приглашение нужно?..
Отряд магов поднимался всё выше, оставшимся на земле это могло бы показаться чудом – кучка людей, взбирающихся прямо в небеса по невидимой тропе, ступающих прямо по пустоте, по распахнутой бездне; ангелы расправляли крылья, предводитель властно вытянул руку, указывая на беглецов.
Клара заметила, как ловец Эварха часто-часто посматривает на собственную ладонь, поворачивая всякий раз к себе, словно ищет старые шрамы. Интересно, зачем?.. или просто от страха?
Усилия вожака крылатых не остались бесплодны. Ангелы взлетали, парами и тройками, легко настигая беглецов. Предводитель дождался, когда поднялись все, и только тогда двинулся сам – не торопясь, но и не мешкая.
Каким-то образом он отдавал приказы меньшим ангелам: примерно дюжина заторопилась, изо всех сил работая крыльями и обгоняя заключённых в пузырь непробиваемого щита магов; другие подпирали сзади, третьи норовили зайти сбоку.
– Зубы-то пообломаете! – злорадно посулил Эдвин Сай. Мелисса Отвин воровато оглянулась на Динтру и показала ангелам весьма малопристойный жест.
Подъём продолжался, а небо, напротив, приближаться отнюдь не торопилось.
– Что такое, Ричард? – первой встревожилась Рита Рикарди.
– Они что, мир успели закрыть? – подхватил Мелвилл.
– Ничего они не закрыли, – сквозь зубы процедил д’Ассини. – Из закрытого мира любой из нас выберется играючи, достаточно пожертвовать каким-нибудь аккумулирующим талисманом.
– Мир не закрыт, – обернулся Динтра. – Просто он… глубоко. Или высоко. Или…
– Короче, невесть где. – Валькирия Райна редко когда перебивала магов, особенно старого целителя. – Они сейчас обрушат тропу.
– Что-о?
Все так и замерли, глядя на воительницу широко раскрытыми глазами.
Райна не успела ответить. Ангелы, повинуясь неслышимой команде, ринулись со всех сторон на поднимающийся пузырь щита; предводитель взмахнул огромными крыльями, и сияющая его фигура пронеслась над головами чародеев, преграждая им дорогу.
Он завис над тропой и сделал движение, словно притопнув; незримая твердь задрожала у Клары под ногами.
– Обрушит тропу, – повторила Райна холодно. Она застыла, скрестив руки, лицо словно каменная маска – воительница была готова принять судьбу.
– Врёшь, не возьмёшь! – яростно выкрикнул Ричард. Тропа содрогалась всё сильнее, колыхалась, качалась, словно палуба корабля в шторм. – Прокладывайте тропу, кто-нибудь! Динтра! Мел!.. Клара, остальные, ко мне, попытаемся его спихнуть!..
Чародейка не поняла, как именно Ричард собрался «спихивать» вожака ангелов, когда тот внезапно резко свёл крылья, окутываясь облаками режущего глаз сияния; из длани ангела вырвался огненный меч, ударивший прямо под защитную сферу магов.
Тропа затряслась ещё сильнее и внезапно исчезла.
Исчезла совсем, разом, вся.
И так же разом маги низринулись в бездну.
Ветер засвистел в ушах, резанул щёки.
Они падали – прямо на ждущую брусчатку площадей, на черепицу крыш, падали, падали, падали…
И вокруг них вились ангелы. Словно безумные, чертили вокруг несущейся вниз сферы огненную сеть, падали камнем, сложив крылья, и десятки пламенных клинков, чистых, прекрасных, снежно-белых, остриями были направлены прямо на магов.
…Боевые маги Долины умеют приземляться мягко, как кошки; это азбука азбук и основа основ.
Но только если у тебя работают заклинания!.. Самые простые, обыденные, изучаемые даже не в Академии – в школе для детей магов Долины!..
Клара не успела испугаться. Только очень-очень сильно разозлиться. И вопль её был наполнен смертельной яростью, а не страхом.
Они падали не считаные мгновения. Нет, почти полминуты – тропа из мира всегда уводит куда быстрее, чем если просто идти по земле.
Полминуты – это очень много.
Клара развернулась плашмя, словно пловец. Пальцы нашарили амулет на цепочке – амулет как раз на случай чего-то совершенно непредвиденного, навроде закрытого мира, из которого надо срочно выбираться.
Разломила надпиленный посередине диск – вырвавшаяся на волю волна чистой силы обожгла, опалила лицо, но зато Кларе удалось то самое заклятие воздушной линзы, какое обычно используют чародеи, чтобы затормозить падение.
Она растягивала незримую подушку насколько могла, чтобы подхватить всех, кто рядом; правда, не только в Клару вколотили этот приём. Сила вокруг выплёскивалась горячими толчками – чародеи точно так же пустили в ход амулеты «на крайний случай».
Падение резко замедлилось, Клара словно проваливалась в невидимую перину; рядом с ней, всё на ту же площадь возле Лаонтского собора, частью обвалившегося, плавно опускались прочие члены их отряда.
Последним на ноги встал тучный Динтра. Ухмыльнулся в бороду и убрал подальше странный, но целый на вид амулетик – тёмный кристалл с серебристой руной «Х».
– Я же знал, что вы, дорогие мои, не подведёте старика; спасибо вам, сберёг на чёрный день.
– Голову б тебе, старый, я оторвала с особенным удовольствием, – сверкнула глазами Рита Рикарди. – Это ж надо!..
– Тихо! – Ричард д’Ассини поднял руку. – Тихо, господа маги! Ясно, что уйти в Межреальность нам уже не дадут. Какие будут соображения?
На висках его блестел пот, но говорил он так, словно стоял на кафедре Совета, а не в самом сердце вражеского города.
– Соображения? – громыхнул Динтра. – Уходить отсюда, немедля, и подальше!
– Подальше? Куда?
– Куда угодно!.. Хотя…
– В монастырь, – вдруг проговорил бледный ловец Эварха. – В монастырь Сил Святых. Там… там фигура… Фигура Силы… Там… делали… Древнюю… Больше – некуда.
Несколько мгновений все молчали – а ангелы, уже не торопясь, словно в полной уверенности, что жертвам деваться некуда, снижались, описывая круги в тёмном небе.
– Дик! – вновь громыхнул старый лекарь. – Паренек-то, Эварха, дело говорит! Мы ведь об этом думали, верно? Ежели где и можно справиться с этой тварью, так только там, где её сотворили!.. Тебе ведь ведома дорога, не так ли, добрый ловец?
Добрый ловец судорожно дёрнул головой.
– И я, и я помогу! – подала голос дева Хаэльдис. – Я знаю! За мной, господины и господиночки! Бежим, со всех ног, покуда крыша-то наша не уехала!..
И первая бросилась прочь, в один из проулков, что вели от площади.
…Они бежали, стараясь держаться поближе к Ричарду – со смертью Линды щит так и оставался сфокусированным на главе Гильдии и на нём же центрировался. Погибая, молодая чародейка сотворила истинный шедевр – время шло, а щит не слабел. Несколько раз отряду пытались преградить путь наспех возведёнными баррикадами, но щит попросту перекатывался через нагромождение телег, перевёрнутых столов, лавок, снятых с петель дверных створок и прочего, отсекая передние ряды защитников.
Добрые люди Лаонта, конечно, не праздновали труса, но щит не пропускал ни мечей, ни стрел в обе стороны.
И, когда они уже покидали площадь, главный храм Лаонта тяжело вздохнул, словно вконец изнемогший в борьбе человек; стены его сложились, провалились купола, раскрылись подвалы и подземелья – весь массив камня и дерева, металла и стекла ушёл вниз, так что на поверхности остался лишь бесформенный холм.
Ричард д’Ассини сделал так, что не завалило ни одного соседнего здания.
* * *
Бесконечная ночь всё длилась и длилась. После третьей прорванной баррикады никто уже не пытался преградить им дорогу. Ангелы, однако, оправились и дружной когортой тянули следом. Предводитель порой отрывался от остальных, подлетал совсем близко, словно издеваясь; и тогда ловец Эварха вздрагивал, закрывая лицо руками, а порой даже чуть и не падал. Дева Хаэльдис суетилась вокруг, уговаривая «золотенького» потерпеть «ещё капельку-капелю-сечку».
Плох тот боевой маг, что, выходя из лагеря на полдня, не берёт с собой еды на неделю; в заплечных мешках, с которыми чародей Гильдии не расстанется никогда, имелись и сухари эльфьего печения, и гномьи кубики начарованного льда, и даже орочьи полоски вяленого мяса. Добраться до этого монастыря им сил хватит, а потом?..
Нет, ловец Эварха, как ни странно, сказал совершенно правильную вещь. Магический конструкт легче всего уничтожить там же, где его и создавали. И сила там должна была быть, обычная, привычная сила, раз даже такому неумелому магу, как Эварха, удавалось взаимодействовать там с истинной мощью.
По словам Хаэльдис выходило, что идти почти двое суток – если, конечно, им дадут дойти.
Но ангелы так и тянули следом, не торопясь нападать. Ловец Эварха слабел на глазах – потому что именно к нему был прикован кипящий белым огнём взор предводителя, или переделанной, пробуждающейся Древней богини, если угодно.
И взгляд этот явно следил за ловцом не просто так.
– Не нравится мне это, – объявил Динтра – он держался лучше всех, шагал легко, упругой волчьей поступью, да ещё и ободрял тех, у кого случился «временный духа упадок», по его собственному выражению. – Не нравится мне это, нас никто и остановить не пытается!..
– Наверное, на земле у них и не получится? – предположила Рита. – Пока щит держится, они с нами ничего не сделают.
– Как и мы с ними, – заметил Роб Кламон. – Эх, эх, забыла Линда, бедняжка, про формулу односторонней проницаемости…
Сказал – и покраснел мучительно.
– Сам бы попробовал, – бросила Мелисса Отвин.
– Да, да я что, я ничего, я ж так…
– Теоретики, – презрительно заявила Рита Рикарди и как-то вдруг постаралась оказаться поближе к Динтре. – Ведь верно, досточтимый наш целитель?
– Без теории нельзя тоже, – не принял её тона врачеватель, и Рита обиженно поджала губы.
– А что там, в монастыре? – Эдвин Сай обернулся, бросил взгляд на предводителя крылатых, скривился. – Нет, всё верно – покончим с вожаком, покончим и с остальными.
– А мы покончим? – усомнился Мелвилл.
– Покончим, – энергично кивнул Дик. – Слыхал я, что в случае возникновения такой связи – через кровь, – достаточно выпустить её всю из, скажем, нашего доброго ловца, после чего… эй, Эварха? Чего это ты позеленел весь?
Дорога в монастырь выбиралась из города (ворота святые отцы предусмотрительно открыли, решив, похоже, что щит их всё равно снесёт), делала крутой поворот и начинала взбираться в горы, оставляя по правую руку богатые сёла, ухоженные поля, аккуратные изгороди. Островерхие деревья, которые так и подмывало назвать «кипарисами», нацеливали копья вершин в звёздное небо; широкий тракт начал уверенно забирать вверх, петляя по крутому склону.
Клара косилась на залитые тьмой заросли, вслушивалась в ночные голоса; здешним четвероногим и крылатым обитателям не было никакого дела до творящегося внизу.
Слева оставался крутой обрыв к городским кварталам Лаонта; справа – почти отвесная скала, вся увитая плющами. Конечно, в случае надобности они взберутся, но…
– Ангели-то, господинка чаровница, так за нами и тянуть! – осторожно подала голос дева Хаэльдис. – И это… ещё… народ простой. Рать лаонтская. Ополчение и дружины святых братьев…
Дева, как ни странно, оказалась весьма наблюдательна. Больше того, похоже, у неё единственной получались хоть какие-то заклятия.
– Ах, ну да, – протянула Рита Рикарди, разглядывая означенную деву с некоторым интересом – как маг-исследователь любопытную зверюшку перед тем, как препарировать. – Конечно. Как же я не догадалась. Повышенное сродство к магии Спасителя. Надо, надо тобой заняться, дева…
– Это как – заняться? Это в каком смысле? – Ловец Эварха живо загородил собой Хаэльдис, юркнувшую ему за спину.
– О, силы Древние с Заповедными! – вздохнула Рита. – У девочки сродство к магии Спасителя, неужто не ясно, досточтимый ловец, который и сам не без способностей? Успокойся, никто не станет её… вскрывать.
– Если только это не сделают крылатые, – мрачно бросил Эдвин Сай.
– Не каркай, Эд, – обернулась Клара. – Никто никого не вскроет. Не сомневаюсь.
– Мне бы твою уверенность, Кларисса, – пожал плечами чародей.
Они шагали, не останавливаясь, ели на ходу. Если надо, боевой маг Долины способен одолеть не одну лигу без сна и отдыха.
Ангелы тянули следом, но больше ничего не предпринимали.
– Ричард! А тебе не кажется, что мы лезем прямиком туда, куда им и надо? – не выдержала Клара.
– Кажется. А у тебя есть иные предложения?
– Ловец Эварха! – вмешался Мелвилл. – Монастырь этот – как укреплён?
Ловец вздохнул, не таясь, и принялся рассказывать.
– То есть первоклассная крепость, так? – уточнил чародей. – И нам её штурмовать?
– Возьмём, – хрипло сказал Ричард, оборачиваясь. Выглядел маг неважно, словно навешенный на него погибшей Линдой щит высасывал саму жизнь – щёки ввалились, губы потрескались и кровоточили сразу в нескольких местах. – Возьмём, друзья. Точно так же, как взяли б собор, будь он неладен. Магия Спасителя может глушить нашу собственную, но оружие-то, оно себя уже показало. Так что возьмём!.. Даже не сомневайтесь.
– А дальше что? – Мелисса Отвин, тонкая, воздушная, похожая на эльфийку, глядела на Ричарда огромными глазами. – Заклятия Клариссы… кто знает, сработают ли они тут? А этот их главарь – или Древняя, – ты точно знаешь, что с ним делать? Мы ж понятия не имеем, как её сотворяли, какими способами…
– Кое-какие понятия мы, гм, всё-таки имеем, – вежливо заметил Роб Кламон. – Та самая ловушка, которую, гм, явил нам досточтимый творец… то есть ловец… Эварха.
– Это магия высших порядков, – каркнул Ричард. – Я едва-едва граничные слои смог различить, а в остальном даже плюсов с минусами не понимал, как сказали б алгебраисты.
– Высшие арканы, – согласился Роб. – Но мне лично стало понятно, что это, в основе своей – сильнейшая изолирующая магия. И не просто изолирующая, как этот щит, – нет, меняющая саму ткань Упорядоченного! Там словно новое пространство возникает, совершенно иное! Ловушка, из которой не вырваться!..
– Да, – вздохнула Рита Рикарди. – Надеюсь, наши дошли до дома, а уж мессир Архимаг во всём этом постарается разобраться!
Клара только горько усмехнулась про себя, вспомнив самое начало всей этой истории. «Стар, осторожен, только о покое и думает, как бы чего не вышло» – не твои ли, Рита, слова?..
Конечно, теперь о них она напрочь забыла. И совершенно искренне возмутится, если ткнуть её в оные носом.
Ночь умерла, и утренние лучи смыли её труп в бездонный океан. Маги шли, понурясь, сцепив зубы – дорога поднялась над Лаонтом, стало видно далеко на север и на юг по побережьям; всюду, насколько мог окинуть глаз, тянулась россыпь мелких рыбацких селений, круги полей, перелески, неширокие речки, бравшие начало на горных склонах. «Вот что следовало бы назвать Идиллией, – мелькнуло у Клары. – Чего, ну чего им не жилось тут спокойно?..»
А потому и не жилось, вдруг пришёл ответ, что они, в отличие от его высокопреосвященства кардинала де Карраско и его викария Уго, верили по-настоящему. Верили и верят истово, ничего, кроме этой своей веры не видя, и готовы на всё. Прав был тот ангел – жизнь не имеет значения. Имеет значение лишь «Спасение», то есть то, что после. И с этой точки зрения чем скорее все «спасутся» – то есть погибнут, – тем лучше…
Солнце неумолимо карабкалось по небесной сфере, дорога вывела на холмистую равнину. Зелёную, благостную, пересечённую многочисленными ручьями и речками, бегущими к недальнему морю; густо стояли сёла, большие, людные; утыкались в голубизну аэра бесчисленные стрелы Спасителевы, водружённые на церковных шпилях.
И над головами – нескончаемая карусель ангелов. Не нападавших, но и не отстававших.
– Они нас словно загоняют… – в который раз повторила Рита Рикарди. Получилось очень похоже на стон отчаяния.
Старый Динтра обернулся, прищурившись, взглянул на медленно перебиравшего крыльями в вышине вожака.
– Кто знает, может, просто ждут, когда исчезнет щит? – Он задумчиво почесал бороду. – Так или иначе, идём, да и всё тут!
Святые отцы явно успели предупредить местных. Народ попрятался, улицы пусты, только псы брехают из-под заборов. Маги проходили невозбранно, но избегали останавливаться даже у колодцев – со здешних хозяев станется всё отравить, не считаясь с потерями.
– Берите, берите, – добродушно басил Динтра, раздавая уставшим чародеям какие-то облатки из недр своего мешка. Остановился возле совсем вымотанных Эвархи и девы Хаэльдис, покачал головой, пошарил где-то за пазухой, выудил круглую монетку и безо всяких усилий вдруг одним движением разломил надвое.
Клару словно окатило волной свежей, чистой силы; лекарь не сделал ничего особенного, просто пожертвовал ещё одним амулетом, и притом довольно сильным.
– Ничего, ничего, ребятки, держитесь, – приговаривал целитель, положив мясистые ладони на головы ловцу и его спутнице. – Немного осталось.
И точно – и Эварха, и Хаэльдис заметно приободрились.
Кое-кто из магов закатил было глаза – мол, чего впустую тратить драгоценные талисманы, когда вокруг одна лишь отравленная эманациями Спасителя сила, – но Динтра и бровью не повёл.
– Сколько ещё нам, дорогая? – Он держал обе руки на плечах Хаэльдис; Клара заметила, как Эварха ревниво прикусил губу.
– Б-быстро идём… даже не верится, – выдавила дева. – Во-он тамочки, добрый господин… уже видать…
Клара вгляделась – и точно, на самом горизонте поднималось нечто, сперва показавшееся просто горной вершиной.
– Тамочки оно, – повторила дева.
– Там, точно, – кивнул бледный ловец. И напоследок у него вдруг вырвалось «эх…».
Динтра немедля с сочувствием уставился на парочку.
– Эх, друзья, и хотел бы сказать вам, мол, бегите, прячьтесь, пока мы их отвлекаем, да не могу. Вы вернее с нами в живых останетесь, чем ежели сами попытаетесь выбраться. А без тебя, добрый ловец, мы и вовсе…
– Я знаю, – понурился Эварха. – Мне от неё, – он ткнул в сторону парившего над ними предводителя, – нипочём уже не избавиться, кровью повязаны, как-никак. Эх… позарился, понимаешь, на золотишко…
– Если бы ты, досточтимый, не «позарился», как говоришь, Долина б ничего об этом не узнала, – наставительно сказала Райна. – И тьма только ведает, сколько бы ещё невинных здешние заправилы успели б «спасти».
Ловец бледно усмехнулся.
– Хорошо рассуждать тебе, почтенная…
– Мы выберемся, – без тени сомнения бросила воительница. – Помяни моё слово, ловец Эварха, и ты, дева Хаэльдис – так звать.
Клара незаметно вздохнула и отвернулась. Уверенности валькирии она отнюдь не разделяла.
* * *
…Они проделали весь путь до монастыря без сна и отдыха; Эварха и Хаэльдис выдержали его не иначе как благодаря талисману целителя Динтры.
Громада монастыря вырастала из горной гряды, точно чьи-то умелые руки высекли всё это великолепие из цельной скалы. Высоко в поднебесье уходили острые шпили; могучие стены смыкали плечи контрфорсов, над ущельями улочек тянулись руки переходов; и, подобно оку исполина-циклопа, пялился ввысь огромный слепой глаз заклинательного покоя, того самого, где обратили Древнюю.
– Замечаешь ли какие отличия, добрый ловец? – Динтра незаметно взял на себя предводительство отрядом – Ричард д’Ассини молчал, хрипло дыша и поминутно потирая грудь, словно там болело и жгло.
Эварха помотал головой:
– Нет, сударь. Даже стёкла выбитые успели обратно вставить.
– Стараются, – бледно усмехнулась Рита Рикарди.
– И, насколько я помню твою ретроспекцию, добрый ловец, там вокруг имелись изрядные укрепления. Ворота гномам на зависть, так?
Эварха кивнул. Кивнула и Хаэльдис.
– Ворота, которые всегда открыты… – вспомнил ловец.
– Ну, сейчас-то наверняка на все запоры заперты, – усмехнулся Динтра.
Ричард вновь потёр грудь, поморщился.
– Ничего. Прорвёмся. Оружие не подводит, ему всё равно, какую силу пережёвывать – хоть обычную, хоть этакую, Спасителеву. Ворота свалим.
– Ты так уверен? – подняла бровь Рита Рикарди. – А если там…
– Неважно, – оборвал её д’Ассини. – Думаю, Рита, ты была права – или не ты, но тот, кто говорил, что мессир Архимаг наверняка уже обо всём осведомлён. У меня были с ним разногласия, что верно, то верно, но и отрицать, что он сильнейший маг в ведомой нам части Упорядоченного, может только глупец.
Ему не ответили. Клара тоже промолчала – какой теперь смысл напоминать Ричарду его же собственные слова, заносчивые и самоуверенные?
– Лучше подумаем, как станем разматывать тот кокон, в котором сейчас твоя Древняя, добрый ловец, – продолжал д’Ассини. Ему явно становилось хуже, ладонь от груди он почти не отнимал. – Заклятия Клары тоже готовим. Сработают, нет ли – другой вопрос, но готовим. Досточтимый Динтра! У вас, мой дорогой врачеватель, похоже, неисчерпаемый запас талисманов. Не найдётся ли ещё чего-то на крайний случай? Наши-то почти все не пережили ангельского благословения, тогда ещё, наверху…
– Что осталось – только чтобы в плен не сдаваться, – мрачно кивнула Мелисса.
– Ну, по сусекам пометём, по коробу поскребём, глядишь, что и сыщем…
– Сударь мой Динтра, так нельзя, – не принял шутливого тона Ричард. – Мы должны знать точно, что у нас есть и чего нет. Сколько у нас чистой силы, если можно так выразиться. Прошу вас, достопочтенный, шутки кончились.
Динтра выслушал тираду д’Ассини и выражение его лица постепенно менялось, становясь всё жёстче и жёстче. Кларе даже показалось – куда-то исчезают тройной подбородок и отвислые старческие щёки.
Целитель молча, отрывисто кивнул и сунул в мешок руку. Клара заметила, как маги вокруг затаили дыхание.
Он вынул целую пригоршню причудливых вещичек, иные на цепочках, нитках, веревочках, иные сами по себе. Чего тут только не было – и кристаллы, и просверленные камешки, и пучки перьев, и монетки (вернее, кругляши, очень на них похожие), и черепа каких-то мелких существ, и ещё что-то, что Клара уже не смогла разглядеть.
Был среди них и розоватый кристалл, от которого сразу потянуло силой. Видать, даже мешок у Динтры был непростой, коль так искусно скрадывал всё это.
– На то, чтобы «в плен не сдаться», здесь всем хватит, милая, – ласково как будто бы проговорил целитель, глядя на Мелиссу, и молодая чародейка вздрогнула, да и Кларе стало не по себе.
– Хорошо, – заключил Ричард, обозрев вместе с остальными явленные сокровища. – Вы правы, почтенный Динтра. Чтобы не сдаться в плен, здесь хватит. Но, надеюсь, нам этого не понадобится. Что ж… Клара! Ты отвечаешь за чары кардинала. Уважаемый Динтра, надеюсь, вы ей поможете. Мелвилл, будешь их охранять в случае чего. Остальные – нам с вами предстоит вскрыть Древнюю.
– Вскрыть? – удивился Эдвин Сай.
– Вскрыть. Ты забыл, Эд, как в ретроспекции богиню заматывали, будто мумию? Ткань, понятное дело, просто магическая субстанция, сгущённая до предела. Дело непростое, но, думаю, когда увидим их заклинательный покой и фигуру, разобраться сумеем. А теперь довольно разговоров, в путь!..
Монастырь Сил Святых высился перед ними подобно горе, сам из горы вырастая. И да, врата его оказались заперты наглухо, вокруг – ни души. Только ласковое солнце в зените да чертящие синеву ангелы. За последнюю ночь их число заметно прибавилось, подоспела целая ватага мелких.
– Торопятся… – ухмыльнулся Динтра. – Кое-как ладят, на скорую руку, наспех…
– Нам в спину ещё целая рать дышит, – напомнил Роб Кламон. – Простые смертные, но много. Весь Лаонт, считай, поднялся.
– Тогда не будем время терять. – Ричард повёл плечами, поморщился, выхватил меч. – Времени искать потайные ходы-выходы у нас нет, сколько ещё продержится щит Линды – я в точности не знаю. Не люблю лобовые атаки, но иного выхода не вижу. Ангелы могут ждать, мы – нет. Игнис проваливается всё глубже – или поднимается всё выше, неважно, как бы ни сказать. Что ж, посмотрим, на что по-настоящему способен мой клинок. Ни разу не пускал его в ход в полную силу, берёг, да и надобности не было; а вот теперь, похоже, беречь незачем. Идём!
Они подходили к наглухо запертым воротам. Сверху, с парапетов, свистнула одинокая стрела, отскочила от магической преграды, и Клара заметила, как отчего-то вздрогнул Ричард.
Отряд остановился, не доходя полусотни шагов до исполинских створок. Все глядели на д’Ассини, а тот глядел на свой меч.
Клара ощутила вдруг острый, болезненный укол, словно ледяная игла вонзилась прямо в темя. Чистая сила, холодная, обжигающая, потекла окрест, и маги аж закашлялись, словно хватив полной грудью морозного воздуха суровой зимой.
Ричард перебросил меч в левую руку, скрючив пальцы, потянул на себя незримое вервие заклятия, и у Клары в груди словно что-то лопнуло.
– Дик! – Рита Рикарди, бледная и перекошенная, согнулась чуть ли не вдвое, хватаясь за бок. – Ты что, Дик?!..
– Внимание! – каркнул Динтра; он держался около Клары.
Ангельский рой дружно ринулся вниз, словно решив расшибиться о щит погибшей Линды.
Ричард, бледнея, рванул на себя невидимый канат – с мокрым хрустом, словно отрывая корку с запекшейся, но гнойной раны.
Белое облако льдистых искр взвихрилось вокруг створок, и врата с тяжёлым скрипом – словно кости ходячего мертвяка – распахнулись.
За ними что-то рушилось, разбивалось – будто громадные ледяные блоки сбрасывали с большой высоты. Ба-бах! – летят во все стороны ледяные брызги и острые холодные осколки, клубится голубоватая пыль.
– Это были засовы, – с трудом улыбнулся Ричард. – Вперёд, друзья, все за мной!.. Ловец Эварха! Дорогу к заклинательному залу – найдёшь?
Юноша заколебался, однако на помощь ему пришла Хаэльдис.
– Я, я сыскать сумею!..
Судя по тому, как уставился ловец на свою деву, новостью это стало не только для Клары и остальных магов.
– Да и он сподмогнёт, – продолжала Хаэльдис. – Нюхом. Кровь-то, она дорожку чует!..
