Глава 5
– Ричард! Дик д’Ассини, бездна б тебя побрала!
Целитель Динтра, одышливый и толстый, сейчас совершенно преобразился. Брови сурово сдвинулись, меч в ладони как влитой, словно лекарский скальпель; глаза грозно сверкают.
– Мы… их… не… удерживаем, – просипел Ричард. Лицо красное, всё в поту – он будто тянул неподъёмный груз.
Небольшой отряд с трудом сдерживал крылатых, которые словно бы рассвирепели. Лежало покрытое плащом неподвижное тело Сельвистия Феннера, неудачно подвернувшегося под белую молнию; искрили, шипели, полыхали багровым и чуть не лопались перегруженные сверх всякого предела талисманы.
– И не удержим. – Врачеватель сощурился, словно вымеряя расстояние до крылатых. – Не удержим и тогда всему конец. Сеть рухнет, Идиллия сгорит.
– Там же Клара! – вскинулась Рита Рикарди. – Клара с Райной и с мальчишкой этим!..
– Динтра… досточтимый… – Ричард не собирался сдаваться. – Подмени меня, попробую повторить чары Шиалы… Ещё… немного…
– Р-ричард… – Роб Кламон хлюпал носом, по подбородку быстро сбегали карминовые струйки. – Дик, противосеть их сдерживает, но они всё равно продвигаются!.. продавливают!..
– Клара!.. – прорычал д’Ассини.
– Надо прорываться! – крикнул Мелвилл. – Вытащить её оттуда!..
– Не успеем. – У Линды Монтресси руки так и мелькали, она удерживала отклоняющий молнии щит. – Не успеем и не прорвёмся. Ричард, надо отходить!..
– Рехнулась! – вскинулся тот. – Гильдия своих не бросает!..
– Тогда вся Гильдия здесь и останется!
– Спокойно, всем спокойно! – рыкнул Динтра. – Ричард, Линда права.
– Что-о?!
– Не «что-о», а слушай! Ангелы перебрасывают канал силы на Игнис, верно? Больше-то некуда. Они – для него, он для них всё! И единственное, что их может задержать, – это удар по Игнису. Не станет Игниса – некуда им будет силу гнать, не для чего атаковать Идиллию! Если их удастся отвлечь – и мир спасём, и Клару!
– Когда?! Как?!
– Вот так! Ангелов надо отвлечь от Идиллии!
– А помощь не успеет, – бросил яростно Мелвилл. Судя по бледному виду и обильному поту на лице, маг тоже готовил какое-то убийственное заклятие.
– Осторожнее, приятель. – Риту Рикарди шатало. – Хватит с нас одной Джей.
– Я… с учётом… – Чародей скривился; болезненное усилие – перенаправить поток магии, придавая ему сложную неустойчивую форму. – Лин! Сделай вид, что падаешь!
– Мел, ты в уме?!
– Делай, как я говорю! Они купятся, я знаю, и хоть одного, да достану!..
Линда заколебалась, но Ричард решительно кивнул.
– Надо рисковать – иначе Клара… – и осёкся.
Линда пошатнулась – очень натурально пошатнулась, надо сказать, – взмахнула руками. Щит замерцал, истончаясь, задрожал, словно эльфий шёлк под ветром; двое ангелов мигом это заметили, ринулись в атаку, одеяния полыхают белым огнём, крылья обернулись пламенными облаками. Они приближались стремительно, и молнии уже набухали тяжёлыми каплями, но тут Мелвилл резким движением сломал тонкую костяную пластинку какого-то талисмана, и вокруг ангелов Межреальность тяжело забилась и задергалась, словно морское диво, выброшенное волнами на сушу.
Вырвавшийся вперёд ангел каким-то чудом сумел вырваться из капкана, правда, крылья его разлетелись облаком багряных искр. Сразу трое сотоварищей кинулись к нему на выручку, подхватили, не дав рухнуть в бездну; зато второй очутился в самом сердце рвущейся ткани Междумирья.
Мелвилл превзошёл сам себя. Как и Джей Харна, как и Шиала Карр, он почерпнул силы в самом себе – магия крови, извлечённая из самой жизненной сущности мага, очень могущественна. Манипуляции с сутью составляющего Межреальность Ничто очень трудны, их до сих пор разработано было относительно немного, и не всякий маг владеет хотя бы одним таким заклятием.
Второго ангела рвало на куски, не так, как рвали бы челюсти хищного зверя – нет, сдвигались тонкие пласты реальности, и ангел продолжал существовать, но лишь в пределах созданной Мелвиллом аномалии. Стороннему наблюдателю он казался сияющими овалами, хаотично набросанными в кучу. Больше всего это походило на тонко нарезанный хозяйкой огурец.
Для ангела, скорее всего, вообще ничего не изменилось, только он никак не мог понять, что же произошло и почему он не в силах сдвинуться с места?
– Уф-фф… – бледный и шатающийся Мелвилл тяжело плюхнулся рядом с Ритой. – Демоны б побрали наших запретников, почему не могут придумать такие чары, от которых не помира… не поми… – глаза у него закатились, он обмяк. Рита Рикарди насилу успела подсунуть ладонь ему под голову, иначе маг непременно расшиб бы себе затылок о камни.
– Да уж, – скрипнул зубами Ричард. – В обморок валимся, как… как…
– Избавь нас от своего орочьего лексикона, Дик! И хватит терять время, мы не поможем ни Кларе, ни миру, где она сейчас!
Динтра был в гневе. Кустистые брови насуплены, ладонь сжата на эфесе.
– Нас осталась горстка. Ангелов мы не сдержим. Но можем увести за собой, к их собственному миру, оторваться. И ударить!
– И таки бросить тут Клару. И с чего вы взяли, почтенный Динтра, что ангелы не прихлопнут Идиллию, после чего бросятся за нами?
– Они возятся с ней уже довольно долго, – ответил целитель. – Плетут очень сложные чары. Наша противосеть, похоже, всё-таки работает, хоть и далеко не в полную силу.
– У Клары не сработал один талисман…
– Четыре оставшихся, пусть кое-как, но помогают, – возразил Динтра. – Ничего не поделаешь, друзья, стоя здесь, мы не выиграем битвы. Мы не сможем даже менять одного за одного.
Ответом ему было мрачное молчание.
– Иного выхода нет. – Линда Монтресси кривилась и морщилась, удерживая щит. Ей явно приходилось вливать в него собственную жизненную силу.
– Почтенный Динтра дело говорит, Дик, – вставила Рита.
– И как мы их обгоним? – желчно поинтересовался Ричард. – Давай, Лин, я тебя сменю. – Он перехватил управляющие щитом чары и продолжил: – Может, у почтенного Динтры в заплечном мешке ещё какой-нибудь раритет?
– Раритета у меня нет, – сухо отрезал целитель. – Зато Межреальность здесь самими ангелами выжжена так, что хоть на запряжной коляске по ней катись.
– Не спрячешься и не скроешься, – добавила Линда.
– А нам и не надо прятаться. Пусть видят, куда мы направились.
– Вот мессир Архимаг наверняка б нашёл решение, – вздохнула Рита Рикарди.
– Мессир Архимаг, – с неопределённым выражением протянул Ричард. – Что ж, за неимением ничего лучшего… Сударь мой Динтра, вы так уверенно вели речь об Игнисе. Может, вы туда и дорогу проложите? Скажете, как в сказке, «крибле-крабле-бумс» и проложите?
– Может, и проложу, – не моргнул глазом целитель. – Точнее, все вместе проложим. Передайте-ка щит Линде, кавалер, она справится лучше всех. А остальные – ко мне!..
Они не отступали, не отходили – они бежали. И да, лекарь Динтра умел прокладывать тропы сквозь Межреальность, хотя все знали, что Долину старик покидает нечасто и ещё реже выбирается из треугольника ближайших миров – Джерто – Абраксас – Венето. Сейчас он просто взламывал Ничто вокруг, словно тяжёлый драккар ломает тонкий лёд. Каждое заклятие, каждый жест – отточены, подобно движениями мастера-мечника в поединке.
Ему помогали – и Рита Рикарди, и старый греховодник Мелвилл, общими усилиями приведённый в чувство, и Лоре Леринс, и Кант Рокденн, и Мелисса Отвин, и Эдвин Сай, и Роб Кламон – те немногие, кто оставался в отряде. Линда Монтресси замыкала – она и впрямь виртуозно удерживала щит, играла с ним, поворачивала, принимая по касательной молнии ангелов.
Их было семнадцать магов, вышедших из Долины.
Осталось – десять.
Джей Харна – погибла.
Гедеон Заппа – погиб.
Сельвистий Феннер – погиб.
Ранены и отправлены в Долину – Шиала Карр, братья Седрик и Гильом Леклеры.
И последняя – Клара Хюммель – осталась там, под небом мирка с издевательским названием «Идиллия», вместе с валькирией Райной, которая всегда была только и исключительно Райной, без семейного, наследуемого второго имени.
Динтра пробивал тропу, а все остальные, за исключением Линды, поддерживали его, перенаправляя на старого лекаря всю силу, какую только могли.
Сперва ангелы преследовали их по пятам, но потом стали отставать, словно теряя интерес. Поворачивали, возвращаясь обратно к Идиллии.
Ричард д’Ассини ругался самыми отборными орочьими словами, уже никого не стесняясь.
– Они не пошли за нами! Не пошли!..
– Терпение! – бросил Динтра, не оборачиваясь. – Никуда не денутся, птички наши белокрылые. Все наши будут. Дай только до этого их Игниса добраться…
– И откуда старик всё знает? – шепнула Рите молодая Мелисса Отвин, тщетно пытаясь спрятать под шлем выбившиеся светло-солнечные пряди.
– Динтра-то? Динтра, милочка, такое знает, что нам с тобой и не снилось. И, может, даже самому мессиру Архимагу не снилось…
…К концу пути за ними тянулась всего пара крылатых. Линда попросила смену – молнии у ангелов словно бы закончились, тут любой маг справится.
– Вот он, Игнис! – провозгласил Динтра, но никаких объявлений уже не требовалось.
Чудовищное скопление силы. Невероятный её клубок, комок стремительных потоков, словно сплетшихся в невероятном, непредставимом танце. И сам мир подёрнут как будто бы дымкой, так что из Межреальности не разглядеть даже небесные сферы.
И ещё мир сиял, точно норовил обернуться настоящей звездой.
– Что они там творят, со всей этой мощью? – Ричард утёр пот. – Что-то с Междумирьем, точно – то ли стену возводят, то ли…
– То ли сам мир изымают из сущего.
– Линда, не придумывай!
– Я не придумываю. – Линда Монтресси осунулась, глаза ввалились. Держалась она, похоже, каким-то чудом. А ведь на неё давила ещё смерть Гедеона…
– Она не придумывает, – поддержал её Кламон. – Они изменяют ткань вселенной вокруг мира!
– И не только, – перебил Эдвин Сай. – Глядите, каких редутов понастроили! И их тоже словно утягивают куда-то!
Он был прав. Обитатели Игниса окружили свой мир целой системой укреплений – форты, крепостные стены и непременно поднимающаяся над каждым колокольня, увенчанная стрелой Спасителя.
– Ловко, – заметил Ричард. – Обычные-то тропы все к засекам поворачивают!..
– Обычными не пойдём, – объявил Динтра. – Как там эти двое, так и тащатся за нами?
– Один тащится, – отрапортовала Мелисса. – А один прочь помчался, были б пятки – наверняка б сверкали!
– Ну, вот и надо, чтобы они скорее почуяли, зачем мы здесь. Ричард!..
– На эти забавы обращать внимания нечего, – тут же принял бразды правления тот. – Проскочим мимо, и…
– И что?
– Помолчи, Эдвин! И ударим, как собирались, по главным храмам Спасителя, по местам силы тех, кто в него верует. Мёртвые стены жалеть нечего.
– А людей? – выкрикнула юная Лоре Леринс. – Безоружных, просто молящихся?
– Лоре, – поморщился Ричард. – И это говорит боевой маг Долины!.. Ударим ночью, когда никого нет! Перед рассветом, чтобы увидели!..
– Тогда поторопимся. – Роб Кламон из-под руки глядел на ближайшее укрепление. – Сила там колыхнулась. Нас заметили.
– Не успеют, – лихо ухмыльнулся д’Ассини. Небрежно вскинул руку, прищёлкнул пальцами – и вокруг крепостицы прямо из слагавшего Межреальность Ничто полезли острые колья. Не простые колья – явно живые, потому что они все в кого-то целились. Вот один вырвался из призрачной тверди, свистнул, ударил в зубец невысокой стены, смёл его, раскрошил камень и исчез в облаке пыли.
– А теперь ноги в руки! – скомандовал Ричард. – Ручаюсь, через мои колышки они не сразу переберутся. А нам – вниз, вниз!
– Второй ангел приближается, – предупредила Линда.
– Вниз! Вниз, все! Будьте готовы его встретить!..
…Здесь было очень много силы – маги ею мало что не захлёбывались. Заклятие спуска бросило их вперёд, в пространство меж двумя фортами. Ангел бил крыльями, рвался следом – однако начал почему-то отставать. Может, потому, что здесь чары Долины оказывались сильнее, а он так и грёб, как и сквозь Междумирье.
– Оборотная сторона отсутствия необходимости в тропах, – бормотал Роб Кламон, лихорадочно делая заметки. Он ухитрялся что-то записывать даже на бегу. – Путь прокладывать не надо, зато и не ускоришься, когда нужно…
– Именно! – гаркнул Ричард. – Отлично, друзья, ищите теперь места силы! Любые! Поспешим, иначе Клара…
– Они ответят, Дик. – Динтра повёл плечами, словно заправский боец перед схваткой. Меч он твёрдо держал в такой пухлой и совсем не сильной на вид руке целителя. – Давай, вон прямо туда, вниз – я аж отсюда чувствую!..
Старый лекарь был прав – внизу раскинулся какой-то город; высоко над ним поднимались охряные шпили собора, увенчанные стрелами Спасителя, сейчас сиявшими подобно спустившимся на землю звёздам.
– Вниз! – выкрикнул Ричард и, подавая пример, головой вниз ринулся с тропы.
– Пижон!.. – простонала Рита Рикарди.
Ко всеобщему изумлению, его примеру неожиданно последовал Динтра.
– А ну, мальчики и девочки, кто составит компанию старому немощному врачевателю? Неужто позволите ему обогнать вас, молодых?
…Это было красиво и рискованно. Не прибегая к левитационным чарам, камнем пробить чужие небеса, низринуться с них, подобно сказочным богам мщения, и лишь в последние мгновения сотворить воздушную линзу, останавливающую головокружительное падение.
Город стремительно приближался, и приближалась земля – пёстрая, вся в квадратах полей, в зеленоватых полотнищах лесов; но маги Долины ничего этого сейчас не видели. В ушах разбойничьи свистел ветер, жёг холодом щёки; чары уже наготове.
– Сейчас же ещё день!.. – крикнула Лоре, но её никто не услыхал.
Ричард д’Ассини первым достиг земли. Лихо перевернулся в воздухе, столь же лихо (и мягко) встал на ноги. С кажущейся беззаботностью помахал остальным.
Помахать помахал, и сияла прежняя белозубая улыбка; но, стоило ему вдохнуть, как маг невольно схватился за грудь.
Вдохнул, выдохнул, помотал головой недоумённо.
Рядом с Ричардом опускались остальные и тоже – кого охватывал кашель, кто никак не мог отдышаться, словно после быстрого бега, Мелвилл отплёвывался, словно раскусив нечто неимоверно кислое.
– Что это? – выдавила бледно-зелёная Линда. – Что здесь с силой? И что с миром?..
– Он как проваливается куда-то, – процедил Мелвилл, утирая рот. – Тьфу, пропасть!..
Динтра озабоченно хмурился, лизнул палец, поднял, словно определяя направление слабого ветерка.
– Точно, дорогой мой Мел; похоже, и впрямь проваливается. И сила тут… странная, со Спасителевой так смешана, что… – Он поморщился. – Не нравится это мне, друзья мои. Торопиться надо, а то как бы… – Он оборвал себя и махнул рукой. – Довольно! Хватит слов. Ричард! Ты искал храм? Вот тебе храм! Действуй!
Громада собора возвышалась над площадью; здесь, похоже, устраивали рынок, но сейчас необычно чисто выметенная брусчатка была пуста.
Чародеи приходили в себя, постепенно приспосабливаясь к странному течению силы, где смешивались знакомая мощь свободной магии и эманации совершенного иного начала, того самого Спасителя, существование которого так яростно отрицала Клара Хюммель.
Однако они приспособились, и быстро, подобно тому, как простой смертный приспосабливается дышать на высоте. Но…
– Смотрите! Да смотрите же! – взвизгнула сердобольная Лоре.
Высоченные двери в собор были широко распахнуты.
И внутри – не протолкнуться от люда.
– Кто-то тут говорил про «ночь»? – сквозь зубы процедила юная чародейка.
Ричард не ответил. Сощурившись, окидывал собор взглядом; из открытых врат доносилось молитвенное пение. Слов не разобрать, хор тянул в сложном сплетении голосов; д’Ассини пожал плечами и вытянул руку.
– Гнев сущего, гнев вселенной да падёт на вас, неразумные! В безумии своём не только поклоняетесь вы миражу, но и творите великое зло его именем! Смотрите – повергаю я символы с крыш, это просто мёртвые фигуры, и никто не покарает меня!
На ладони мага начал расти огненный шар – яркого, весёлого, оранжево-апельсинового цвета; расти нарочито медленно. Народ в соборе начал оборачиваться, застывал, разинув рты.
– Узрите же! – прогремел Ричард. Шар пламени сорвался с его руки, крутой спиралью взмыл вверх, ударил в основание громадной Спасителевой стрелы – грохот, клубы дыма, полетели в разные стороны полыхающие обломки не пойми чего – исполинская серебряная стрела медленно накренилась, словно нехотя, словно до последнего цепляясь за кровлю, – но не удержалась и рухнула вниз. Соскользнула по крутому скату купола, закувыркалась, грянулась о камни и осталась лежать – нелепая, погнутая, закопчённая.
Примеру д’Ассини последовали и остальные маги. Воздух застонал и загудел, кровля собора разлеталась мелкой щепой, словно крытая не начищенными бронзовыми листами, а простонародным тёсом.
– Щит, Линда, щит!
Усиленный несложным заклятием голос Ричарда д’Ассини – красивый голос, правильный баритон – разносился над площадью, над черепичными крышами городка, чистого, «словно покойник перед похоронами», как выразился Динтра.
– Люди Игниса! – Маг пользовался тем же наречием, что и ловец Эварха. – Вас обманывают. Вас сделали соучастниками чудовищной лжи!.. Нет никакого Спасителя, это миф, мираж, морок!.. Твари, сотворённые властителями вашими, идут от мира к миру, сея смерть и разрушение! Они никого не спасают, они губят, сжигая истребительным огнём! Люди Игниса, хотели б вы, чтобы вот так же запылали ваши собственные дома, а дети ваши корчились бы в пламени, и вы ничем не смогли б им помочь?..
Толпа повалила из ворот, растекаясь по площади; Линда Монтресси зло усмехнулась – щит она уже воздвигла, отменный, от земли и, как говорится, «до неба».
Полетел первый камень, ударился в незримую преграду, со стуком упал на брусчатку. Толпа стремительно обтекала кучку магов, окружая её со всех сторон: лица искажены, перекошены гневом.
– Эд, держи открытым коридор, – безмятежно распорядился Ричард. – Во-он в ту симпатичную улочку. Пусть все выйдут, я эту храмину сейчас завалю…
Толпа изливалась из соборных врат в молчании, криками она взорвалась, лишь когда в магов Долины полетели первые камни, палки, и вообще всё, что попалось под руку.
Вместе с людьми из собора выбежал и клир – в длинных простых сутанах, серых и светло-серых. Виднелась и пара почти чёрных.
Из людских глоток рвался какой-то не то рёв, не то вой, даже не брань, не отдельные ругательства. Священник в самой светлой сутане повелительно взмахнул рукой, указывая на чародеев; вокруг ладоней его заклубилось облачко белого пламени.
– Ого! – Роб Кламон опередил. Точно посланный ледяной шар, даже шарик, стремительно намороженный из влажного и тёплого воздуха, угодил святому отцу прямо в лоб. Роб не стал тратить время на изысканные динамические чары.
– Отлично! – бросил Ричард. – Пусть видят!..
Священник нелепо взмахнул руками и опрокинулся на спину.
– Нет-нет! – поспешно выпалил Кламон. – Я не убивал! Я так, чуть-чуть совсем!
Камни отлетали от удерживаемого Монтресси щита, и точно так же отлетели самые резвые из возмущённых прихожан. Эдвин Сай ухмыльнулся, принял «пластическую позу», как он выражался, патетично воздел руки – и пытавшиеся взять чародеев в кольцо точно так же стали отлетать от невидимой стены.
Людской поток из храма меж тем иссяк, выбирались последние – те, что постарше.
– Глаз запустите кто-нибудь, – распорядился Ричард.
Рита Рикарди опередила более молодых коллег. И глаз у неё получился на славу – самое настоящее «око бехолдера», парящее над головами. Со свистом пронеслось над толпой, ловко увернулось от нескольких стрел, от брошенной другим святым отцом белой молнии – несильной, не шедшей ни в какие сравнения с разящими плетьми огня, коими ангелы хлестали по отряду Ричарда.
Око залетело внутрь собора, толпа взорвалась новым шквалом негодующих воплей.
– Пусто, Дик! – крикнула Рикарди. – Хочешь валить – вали сейчас! Вали сейчас, что-то я задыхаться опять начинаю!
– И чары того, сбоят!.. – подхватил Мелвилл.
– Чётче плети, точнее накладывай!.. Так, отходим, все постепенно отходим, – Ричард ухмыльнулся, тряхнул кистями, словно пианист перед сложным пассажем. – Сейчас увидишь, как они у меня «сбоят». Отходим, начинаем подъём!
– Подъём? В смысле, левитацию?
– Нет, Мелисса, какая ещё левитация?! Выходим из мира, постепенно и аккуратно, а потом вновь будем снижаться!..
Они попятились, потом перешли на быстрый шаг, отступая по удерживаемому Эдвином коридору. Долго такими чарами прикрываться не будешь, слишком много сил они требуют – недаром же чародеи уповают на охранные линии, не выставляя подобного рода преград везде и всюду.
Все маги старательно избегали смотреть в глаза безуспешно бросавшимся на невидимую преграду людям – с лиц словно смыло всякие следы разума, только ярость, гнев, отчаяние.
– Поторопимся. – Эдвин Сай успел взмокнуть. Линда Монтресси держала свою долю щита, но тоже нуждалась в смене.
– Ричард, давай!
Сотворённое Ритой Рикарди летучее «око бехолдера» металось под сводами собора, заглядывало в нефы, в ниши, всюду, куда только могло. Везде пусто.
– Спасибо, Рита, – улыбнулся д’Ассини. Залихватским движением выхватил Лунный меч, рубанул крест-накрест. Динтра поднял бровь.
С лезвия сорвались его сияющие двойники, понеслись прямо к собору, стремительно удлиняясь, косо врезались в стены, окутываясь каменной пылью, стремительно рассекли толстую кладку.
Площадь внезапно замерла. Головы повернулись – а над ними вершина собора, крыша со многими шпилями медленно поехала вперёд, прямо на людскую толпу внизу.
– Дик!..
Раздались крики и визг, кто-то бросился наутёк, но громадное большинство даже и не подумало спасаться; все вместе, штормовой волной, бросились на прикрывавший магов щит и Линда едва его не упустила.
– Вверх, все вверх! – гаркнул Динтра. – Дик, уводи!.. Я сейчас!..
«Телекинетические чары, – как гласили учебники Академии, – при кажущейся лёгкости, характеризуются нарастающей сложностью и затратностью сил для налагающего. График зависимости необходимой мощи от массы подлежащего перемещению груза с ростом последней возрастает экспоненциально…»
Никто не понял, как старик-лекарь это проделал. Все маги ощутили острый и резкий толчок силы, как бывает, когда мощь заклятия превосходит обычные пределы.
Каменная громада – стены, крыша, купола, всё, что их поддерживало, – со скрипом и скрежетом разворачивалась, разламывалась, начинала рушиться внутрь храма; лавины кирпича, стропил, перекрытий низринулись с высоты, и собор исчез во взметнувшихся до неба клубах пыли.
Толпа замерла.
– Вот она, сила вашего Спасителя! – не упустил момента Ричард. – Вот она! Он не может защитить даже собственные храмы – куда уж ему «спасти» вас!..
– Уходим! – выкрикнула Рикарди, бросаясь на помощь Линде.
– Уходим, – согласился д’Ассини. – Поднимаемся, поднимаемся, потом надо будет снова прыгать…
Спрыгнуть с тропы, ведущей в мир, – рискованно. Незримые пути, поднимающиеся от поверхности, ведущие сквозь небо в Межреальность и дальше, требуют аккуратного обращения. Заманчиво было бы вот так выходить из мира и входить в него вновь, уже в другом месте, что вполне могло бы послужить заменой полёту, но тропы Междумирья капризны, особенно вблизи массивных миров. То есть из мира-то ты выскочишь, но куда вернёшься обратно – большой вопрос. С каждым «прыжком» возрастал непредсказуемый разброс, но магов Долины это сейчас не волновало.
Они восходили по небесной тропе; уменьшались, подёргивались туманом крыши домов внизу, зависло чудовищным грибом облако каменной пыли, медленно оседавшее; а Ричард всё не унимался:
– Смотрите, и не говорите, что не видели!.. Вашей верой питают кровавые дела!.. Вашей верой вас обирают!.. Вашей верой лишают будущего!
– Какого будущего, Дик? – проворчала Рита.
– Неважно! – отмахнулся тот. – Главное – чтобы усомнились!..
– Как же ты хочешь возвращаться обратно, Ричард? – прогудел Динтра. – Тут очень много силы, колебания тропы нарастают…
– И степень неопределённости тоже! – подхватил Роб Кламон. – Точно не сказать, где мы, чтобы перенавестись на другое место в мире!
– Неважно куда! – отмахнулся д’Ассини. – Лишь бы там собор имелся!..
За их спинами горела Идиллия. Нет, не тем последним пламенем, что самый первый мир, то ли убитый ангелами, то ли уничтоживший сам себя, на который слетелись стервятники – пламенем обычным, хоть и с явной примесью магии.
– Они справятся, – услыхала Клара. Валькирия пыталась утешить деву Хаэльдис, то и дело оборачивавшуюся и застывавшую с текущими по лицу слезами. – Они справятся; это уже просто пожары, не колдовское полыхание. Ангелы ушли. Но могут вернуться – если мы с ними не покончим.
– Г-госпожа… Да как же так-то? Как же справятся-то? Эвон полыхает, по сферам небесным огнь текёть!
– Справятся, – железным голосом повторила воительница. – Магов у них в достатке, самых разных, и довольно умелых. Хватит сил пламя-то погасить. Оставили крылатые подарочек прощальный, но ничего. Будет вашим набольшим друг дружку лупцевать, пусть вместе за дело берутся, людям помогают, раненым, увечным, без крова оставшимся!..
Дева Хаэльдис – так звать – хлюпнула носом и покрепче ухватила под руку ловца Эварху.
– Ух, дайте только добраться, – процедила она сквозь зубы. – А ты не смотри, золотенький! Не реву я, слышь – не реву! Это так… от неожиданности.
От неожиданности или нет, но дело им предстояло нелёгкое. Ангелы успели оторваться, не оставили никаких заслонов, не прикрыли спину. И уходили быстро – им-то что, им никакие тропы сквозь Междумирье не нужны.
– Отрываются, – сквозь зубы процедила Клара.
– Дык, к Игнису тянут, – тут же подала голос дева. – К Игнису, точнее точного, госпожа чародейка.
Клара представила, чем это может кончиться, и прикусила губу.
– А опередить их никак, Хаэ? – услыхала она ловца.
– Опередить-то их, золотенький, можественно, да только трудно это!..
– Что трудно, сам знаю. Скажи просто, можно или нет?
– Да можно, можно, сказала ж уже! Чего ж ты такой непонятливый-то, а?!
– Тогда говори! – Клара тоже потеряла терпение. Дева Хаэльдис способна была довести до белого каления кого угодно.
– Дык, госпожа волшебни́ца, в складочку нам тут одну нырнуть надобно, – пояснила девчонка. – Намётанная складочка, скольки раз ею хожено…
– А чего ж там тогда трудного?
– А тому, госпожа воительни́ца, что живут там всяческие тварюги, до живго мясца дюже жадные. А такоже и другие, которые жизнь саму высасывают. На железо нагое падкие.
«Тьфу ты! Только шшхоров мне тут и не хватало, – в сердцах подумала Клара. – Впрочем, теперь-то, надеюсь, я с ним управлюсь получше…»
– Ангелы-то, они того, тропы той не ведают. Крылья у них здоровущие, не размахнуться. Летять себе и летять, а складочку мою даже и не видят…
– Показывай, – прервала излияния Хаэльдис суровая валькирия.
Дева показала. Всё вышло в точности по её слову – неприметный вход в складку Междумирья, густо поросший хищными полипами; подобные складки служили прибежищем множества обитателей Межреальности и, соответственно, тех, кто на них охотился.
– Ни, не трогайте их! – Хаэльдис вскинула руки. – У меня слово заветное имеется, уснут накоротко, а нам более и не надобно.
«Ловка», – вновь подумала Клара, глядя, как девчонка заходила кругами вокруг зева расщелины, что-то приговаривая. Наговор был явно эльфий, однако сработал. Полипы опустили хищные отростки-хваталки, иглы втянулись.
– Скорее! Враз очухаются, слово-то оно того, краткое!
Ни Клара, ни Райна, ни тем более Эварха не заставили просить себя дважды.
Складками Межреальности все хаживали, и не раз. Эта, правда, оказалась особенно глубокой, да ещё и с ответвлениями.
– Славно тут кто-то порылся, – сквозь зубы процедила воительница.
– Так то ж наши и порылись, – с готовностью пояснила девчонка.
– Порылись?
– Ну, прорылись, госпожа! Прорыли, когда с Игниса бегом бегли!
– Бегом когда бегут, дева…
– Хаэльдис – так звать, – с готовностью подсказала та.
– Когда бегом бегут, то бегут, а не Межреальность копают!
– Так то ж не сразу, госпожа чарóвница! Помаленьку нарыли! Не в день един с Игниса-то уходили. А уходить потаённо требовалось, в незаметности! Вот и нарыли, значит. А теперь я этой дорожкой хаживаю, да только заросла дорожка, замуравела прямоходная…
– Веди! Да по сторонам смотри! – прикрикнула Райна.
Девчонка с суровой валькирией пререкаться не стала, поскакала вперёд. Ловец Эварха нагнал Клару, осторожно кашлянул – вежлив, несмотря ни на что.
– Досточтимая госпожа Хюммель…
– Чего тебе?
– А как… мы будем останавливать ангелов?
– Теми самыми чарами, что измыслил твой кардинал – как его, Карраско?
– Ага. – Ловец сосредоточенно наморщил лоб. – А как же ему, даже не настоящему магу, удалось?..
Клара хмыкнула. Тоже мне, явился – не запылился!..
– Потому что чары кардинала основаны на вере. На вере в того же Спасителя, но иного сорта. Только так ангелов и можно было пронять.
– А как же мы без этого? Я вот, к примеру, в Спасителя ни на грош не верю.
– Я тоже, – кивнула Клара. – Потому и расшифровывала заклятие де Карраско так долго. Вера в Спасителя – она не только чистая сила, Эварха. Чистой силы и так хватает. Это и что-то ещё, добавленное.
«Кем-то очень умно добавленное», – докончила она про себя.
Слишком уж много заклинаний в этой истории, что явно выбивались из обычно открытого магам обычных миров.
И вот это «добавленное» не давало покоя, царапало, мешало, дёргало, саднило. Чары кардинала сделали бы честь любому магу Долины, да что там – мало кто из сотоварищей Клары до них бы додумался. Она бы – нет. И расшифровать сумела-то, если честно, потому, что повезло.
В принципе, Седрик с Гильомом или башковитый Роб Кламон, рассмотрев эти чары, что называется, вооружённым глазом, могли бы установить, чья рука их плела, откуда явилась основа основ, главные переходы и сопряжения. Хотя – не обманывала себя Клара – очень вряд ли. Слишком уж всё сглажено, нет ничего характерного, особенного, необычайного. Чары и чары. Иной структуры, чем вся элементальная магия и чем магия крови или, скажем, преобразования пространства.
Но потом, всё это потом. Сейчас главное добраться до Игниса, опередив гребущих через Межреальность ангелов. Да, им не нужны тропы, но это оборачивается общим замедлением.
– Туточки, благородные госпожи, надобно сторожко ступать. Тварь тут обитает одна, на железо падкая…
И точно – Клара ощутила знакомые эманации железного призрака. Тогда, вначале, она не знала, на что обращать внимание, а теперь-то ни с чем их не спутает!
Здесь словно ощущалась выпитая шшхором чужая жизнь.
– Постараемся пройти тихо, – предупредила она своих. Вообще два шшхора за столь краткий срок – это особое везение.
Однако эманации не усиливались, напротив, стали даже слабеть.
– Логово у него тама, – шепнула дева Хаэльдис. – Логово. Однако сейчас стряслось чего-то с ним…
Слабый отзвук нежити, отражавшийся в потоках силы, исчезал. Справа в «склоне» открылось нечто вроде разрыва, заполненного клубящейся мглой, быстро рассеивавшейся – открывался знакомый уже слой иссушенных костяков, среди которых хватало и человеческих.
Но самого шшхора тут не оказалось.
– Отродясь такого не видывала. – Хаэльдис сглотнула, сотворила знак Спасителя. – Бежимте, бежимте отсюда скорее, покудова не вернулся!
«Едва ли призрак вернётся», – подумала Клара, глядя на развороченное логово. Ангелы управились и тут. Трудно сказать, чем им помешал шшхор – может, и ничем, а просто подвернулся под крыло; однако они вновь показали, сколь страшными противниками являются.
Опустевшее логово осталось позади. Дева Хаэльдис – так звать – притихла, видать, то, как ангелы мимоходом расправились со страхом и ужасом всего потайного пути, впечатлило и её.
Мрачно молчала и валькирия. Эварха тащился позади с видом, тоже весьма далёким от счастливого.
– Мы успеем, – обернулась Клара к своим. – Мы успеем и остановим их.
– Да, кирия, – кивнула неустрашимая Райна. Дева Хаэльдис с Эвархой отмолчались.
Но, сколь ни виться складке Межреальности, кончается и она. Дева Хаэльдис не обманула – вынырнули они на самой границе Игниса, аккурат между возведёнными за его пределами укреплениями святых братьев.
– Кирия, мы их и в самом деле опередили. – Валькирия не скрывала удивления. – Далеко за спиной остались, но – тянут, тянут, изо всех сил торопятся…
Торопятся, конечно.
Клара осторожно осматривалась, пуская вперёд юркие змейки дозорных заклятий. Первая же, самая грубая проверка принесла неожиданный ответ – и справа, и слева от них укрепления пустовали.
– Прорвался-таки, молодец, – пробормотала чародейка.
Монахи Игниса собирали всех, кого могли. Надо понимать, что удара из Междумирья они больше не ждали – Идиллия полыхает, а маги Долины, очевидно, оказались не то чтобы очень по зубам оставшимся внизу святым братьям.
Клара потянула из-за пазухи розовый кристалл переговорника.
– Ричард! Динтра! Это я, Хюммель!
Замерла в ожидании – однако ответа не последовало.
Может, там кипел бой – возмущения в силе так далеко не раскатываются. Может, там уже не осталось никого живого и просто некому отвечать.
Клара зло тряхнула головой. Не дождётесь, посулила она неведомо кому.
Мир лежал перед нею, окутанный странным флёром сжатой, заполнившей всё вокруг силы – хотя и непонятно, как сила может что-то «заполнять», будучи способна лишь свободно течь. Разве что… разве что кто-то превращал Игнис в исполинский талисман, часть чудовищной машины, донельзя заряженной магией, утаскивал куда-то, словно в чудовищный колодец, куда иначе никому ходу не было.
Так или иначе, надо было искать своих. А для этого – спиральный спуск в мир, нарочито медленный. Силы тут – в Межреальности – разлито немерено, есть где почерпнуть.
…Тем не менее времени они потратили изрядно, пока Клара не нашла, что хотела – далеко внизу, над подёрнутой дымкою пестрой равниной Игниса, к небу поднималось несколько особенно заметных столбов дыма.
Жирных, чёрных, явно замешенных на магии.
Они вздымались из сердца нескольких приморских городов; те, что подальше от Клары – выше и гуще, что поближе – ниже и тоньше.
– Разгореться ещё не успело, – заметила Райна. – Если это наши, то вдоль берега чешут.
– Хаэльдис!
Молчание.
– Демоны тебя побери, нашла время! Эй, дева Хаэльдис – так звать – что это за город, во-он там, правее?
– Правее, благородная госпожинка?
– Тьфу! – сплюнула Райна. – «Госпожинка»! Что за город, отвечай!
– Так то ж столица, – простодушно ответствовала дева. – Град великий Лаонт! Седалище ихнего совета магистров. Главный собор тама!
– Наверняка Ричард туда нацелился, – процедила Клара сквозь зубы. – Что ж, спускаемся! Дева Хаэльдис, сможешь нас там спрятать?
– Ха! Смогу ли я, благородная сударыня чародейка? Конечно! Хаживала там, и не раз…
– Тогда веди, – решила Клара. И оглянулась.
…Далеко позади мерцали крошечные фигурки ангелов и их предводителя.
Они очень торопились. И уже почти нагнали.
Первое чувство, которое Клара испытала под небом Игниса, – почему так трудно дышать? Чувство второе – тут не только дышать трудно, тут и чары плести далеко не так легко, как в Междумирье. Нет, всё работало, но как-то через силу, «через не могу», как говаривали в Академии; с чего ради, почему, отчего?
Валькирия Райна и вовсе застыла столбом, втягивая подрагивающими ноздрями воздух, словно пытаясь учуять что-то.
– Неладно тут, кирия.
– Неладно, Райна.
– Мы словно проваливаемся куда-то. Весь мир куда-то уползает, медленно, да верно.
– И сила Спасителева вкруг, – пискнула вдруг дева Хаэльдис.
Чародейка кивнула. Да, силы Спасителя было много. Даже, наверное, слишком много. Чужая, совсем чужая сила. Там, на Идиллии, оно так не ощущалось.
– Словно весь мир в мешок сунули и тащат куда-то, – наконец проговорила Райна.
– Мешок? – удивилась Клара. – Какой мешок? Куда тащат?
Она доверяла чутью валькирии, но прозвучало совсем уж странно.
– Не знаю, – покачала та головой. – Но… не на месте тут всё. Совершенно не на месте.
На месте или не на месте, однако следовало делать дело.
Клара ощущала, как мало-помалу странное ощущение уходит, она словно привыкала, осваивалась, проникалась этой незнакомой силой; ничего, ничего, где наша не пропадала, справимся!..
Город Лаонт и походил, и не походил на иные города иных миров, коих Кларе довелось повидать немало. Походил множеством узких улочек, острых черепичных крыш, вытянутых окон; не походил порядком. Дева Хаэльдис – так звать – споро и ловко повела их какими-то проулками, порой настолько тесными, что идти приходилось гуськом.
Клара помнила обычные для сжавшихся, стиснутых кольцами стен городов вонь и грязь, сточные канавы, стада снующих крыс или кого похуже – но Лаонт «словно языками вылизывали», как выразилась валькирия: даже в самых тёмных местах мостовые отмыты, никаких тебе малоаппетитных куч перед домами, никаких тебе сточных канав. Фасады аккуратно покрашены, двери тоже.
– Стараются они тута, благородная госпожа чаровница, – не слишком охотно пояснила Хаэльдис. – Управа тута ой как смотрит! У святых братьев не забалуешь. Чуть что – епитимья! Да такая, что не обрадуешься.
Эварха хмыкнул.
– Ты-то чегось, золотенький?
– Я, конечно, в Игнисе немного пробыл, – заметил ловец, – но, сдаётся мне, тут они сами святых отцов слушаются. Потому что те не… берегов не теряют, в общем. Богатства под себя не гребут, слово с делом у них не расходится. Может, о чём и умолчат, но что обещали – исполнят.
– Будет тебе! Ещё и за монасей игнисских заступаться!.. – мигом вспыхнула дева.
Райна молча подняла внушительный кулак.
– Ну вот, чуть что, сразу Хаэльдис!..
– Не чуть что, а веди!
– Веду, веду, госпожин… госпожа чародейка!..
Хаэльдис завела их в самое сердце Лаонта. Несмотря на яркий день, проулки и переулки казались покинутыми, да и дома тоже – лишь редко в каком начинал плакать младенец или слышались приглушённые старческие голоса.
– Где они все, дева Хаэльдис? – Райна озиралась с подозрением.
– Дык в соборе небось. Во главном и во других. Молятся… Однако дошли мы, всё по слову благородных госпожей. Сюды, сюды сигайте!
«Сигать» предлагалось в распахнутый зев подвала. Крышку Хаэльдис отперла имевшимся у неё ключом.
Внизу была темнота, но, в отличие от туннелей Идиллии, тут вкусно пахло – имбирём, корицей, иными пряностями. И ещё свежим хлебом.
– Вот уж свезло, так свезло. – Хаэльдис возилась с замком на внутренней стороне крышки. – Отродясь тут так не ходила, как по ровному! Эгей, дядюшка Дан! Дядюшка Дан, это я, дева Ха…
– …эльдис, так звать, – пробасили вдруг из темноты. – Давно уж тебя учуял, гулёна! О, да ты не одна, с гостями?
– То люди верные, дядюшка! Чародейки, числом две, издалека; и, эээ, Эварха, самонаилучший ловец всевозможнейших тварей!
– Самонаилучший, э? – усмехнулся невидимый хозяин. – Сюда, сюда ходите, гости дорогие…
Дядюшка Дан был пекарем. И очень хорошим, во всяком случае, калачи его, бублики с тмином и плюшки с корицей исчезали с подносов с поистине головокружительной быстротой. Маги сидели вокруг могучего стола со столешницей, что выдержала бы и стенобитный таран; ножки же могли бы послужить мостовыми опорами, настолько были толсты.
Как дядюшка Дан оказался на службе у того самого кардинала де Карраско, он пояснять не стал. Оказался – да и всё тут. И сейчас он вполголоса, озираясь, несмотря на крепко запертые двери с окнами, несмотря на то, что над головой нависали кирпичные своды полуподвала, откуда даже и мышиный писк не пробился б наружу, рассказывал о том, как началось Спасение.
Как хлынула в Игнис сила, как изменилась жизнь. Как уходили хвори и отступала немощь. Как возвеселялся дух. Как сам Игнис словно б двинулся куда-то, прочь, в иное… в иное… неведомое, но долженствующее быть донельзя прекрасным.
Клара слушала дородного краснощёкого пекаря молча. Игнис именно что «двинулся в неведомое» и кто знает, где остановится?..
На душе скребли кошки – да, им удалось отвлечь ангелов от несчастной Идиллии, но что теперь? По рассказу дядюшки Дана выходило, что сражаться с ними, магами, выйдут все на Игнисе от мала до велика, и что тогда с ними делать?
– Не пойму, – с привычной прямотой вдруг бросила валькирия. – Все на Игнисе верят, что спасаются. А ты что же, выходит, нет?
Пекарь отвернулся, забарабанил пальцами по столу.
– Так дядюшка Дан сам с Идиллии, – подала голос дева Хаэльдис. – Большое дело делает, падре нашему, святому человеку, помогает!..
Клара услыхала, как Эварха фыркнул. Правда, очень и очень негромко.
– Я его провела, со мной он шёл! – похвасталась дева, улыбаясь мало что не до ушей.
– Провела, провела, балаболка, – буркнул хозяин. – Ну, гости дорогие, чародейки разлюбезные, чем ещё могу помочь-услужить?
Клара покачала головой:
– Мы не задержимся, досточтимый хозяин. Не станем подвергать тебя ненужной опасности. Уйдём, как только я до своих дозовусь.
Она постаралась не усмехнуться, завидев явное облегчение на лице пекаря.
…Переговорник ожил внезапно, словно проснувшись по собственной воле.
– Клара. Клара. Клара, – повторял одно и то же усталый голос Ричарда. – Клара. Если слышишь меня…
– Слышу! Слышу! – мало что не завопила чародейка, хватая розоватый кристалл. – Дик! Мы живы, мы тут! В столице! В Лаонте!.. Целы и невредимы! Ждём вас! Ангелы шли у нас по пятам, и…
– Клара!!! – в свою очередь заорали на том конце. – Клара, друзья! Отозвалась!.. Где вы, что вы, как вы?!..
…Ричард с отрядом, как и предполагала Клара, двигались к Лаонту. Им удалось «завалить», как выразился кавалер д’Ассини, несколько соборов, «вызвав немалое смущение умов». От местных магов, то есть монахов, удавалось отбиться – хотя сопротивление усиливалось от раза к разу.
– Я добыла чары! Действенные! Против ангелов! – торопилась Клара.
– Чары? Действенные? За которые не надо платить жизнью мага Долины? – Кажется, Дик не поверил.
– Потом расскажу! Потом! Пробирайтесь в Лаонт, ищите…
– Нет, – перебил Ричард. – Это вы выбирайтесь из Лаонта. Ангелы должны тут остаться. Любой ценой. Ты говоришь, что знаешь способ – вот и отлично. Не люблю повторных ударов – не твоя ли фраза?.. Короче, выбирайтесь. Идите вдоль берега, на север. Не разминёмся.
– Дик!..
Но кристалл молчал, и Клара спустя миг поняла почему: розовые грани заткал морозный узор. Слишком много силы шло через шедевр Клаудии Ингольт, и умное творение безумной чародейки пыталось защищаться, охлаждая самоё себя, заковывая в лёд.
Рисковать больше нельзя.
– Ангелы уже совсем рядом, – поднялась Клара. – В дорогу.
– Как в дорогу, благородная госпожинка? – тотчас заныла дева Хаэльдис. – Передохнуть бы хоть чуток! Тикали ажно от самой Идиллии! Кабы не моя тропочка, вовеки вечные б не успели!
– Именно потому и медлить нельзя. Скажи спасибо хозяину, дева, и веди к воротам, на север.
– Проведу, чего ж не провести, – буркнула означенная дева. – Да только ночь уже скоро! У святых отцов с этим и было-то строго, а теперь и подавно! Эвон, пока вы тут волшебничали, дядюшка мне понарассказывал – кого на службе нет, тому несдобровать!
– И много таких, кого нет?
– Никого. Никто быть несдоброван не хочет.
– Или все верят, – подал голос мрачный ловец.
– Ну или так. Так что, благородная госпожа чародейка, может…
– Никаких «может». Встали и пошли.
Отдохнуть у дядьки Дана и впрямь удалось совсем недолго, хорошо, припасы пополнили. Шли уже глухой ночью, пустынными улицами – но над Лаонтом плыл неумолчный звон колоколов, смешиваясь с бесчисленноголосым пением.
В тело ночи вгрызались тысячи и тысячи огней. Горели расставленные по городу масляные лампы – фитили чуть ли не в руку, опущенные в массивные бочки. Горели свечи в окнах, чадили факелы на стенах. Храмы светились все, от фундаментов до нацеленных в небо стрел Спасителя. Простой люд заполнял площади, из широко распахнутых дверей нёсся распев – хвала тому, кто является и спасает.
Ловец Эварха вновь оказался рядом с Кларой; дева Хаэльдис отчего-то стала оборачиваться куда чаще.
– Ангелы близко.
Парень был бледен и явно боялся.
– И Древняя, которую они переделали. Я чем дальше, тем лучше её чую, госпожа Клара.
– А она тебя? – резко спросила чародейка.
Ловец потупился, прикусил губу.
– Боюсь, и она меня тоже, госпожа. Кровь ко крови тянет.
Клара помолчала. Справятся ли с преображённой Древней измысленные кардиналом де Карраско чары?
Похоже, есть только один способ выяснить.
Ворота, к которым они вышли тёмными пустынными улицами, вели в обширный порт Лаонта, сейчас полный рыбачьих баркасов и шхун, купеческих галеасов и многовёсельных галер. Кордегардия пустовала – святые отцы не опасались никакого врага или же не думали, что обычные воины с алебардами и гизармами смогут его остановить. Может, за отрядом и наблюдали – но издалека и тщательно укрывшись. Клара не тратила время на заклятия поиска, надо было торопиться.
Тяжёлые створки закрыты, задвинуты засовы – брусы кованого железа. Дева Хаэльдис только головой покачала:
– Мне не отодвинуть, госпожи чародейки. Руны набитые видите? Шибко крепки, не осилить.
– Семь бед – один ответ. – Рубиновая шпага описала дугу, ударила в грань засова; камни на эфесе полыхнули, клинок рассёк железное бревно так, словно оно было из мягкого масла.
– Идём.
– К тому же не придётся возиться на обратном пути, – безмятежно заметила валькирия.
Святые отцы Игниса ждали. Сейчас, понимала Клара, это и впрямь было самое разумное, что они могли сделать. Пришельцы рушили соборы и храмы Спасителя, они оказались опасными и могущественными врагами, а сам Спаситель что-то не торопился прийти на помощь своей пастве; значит, нужно дождаться ангелов.
Переговорник молчал.
Над головой сияли звёзды Игниса, и только тут Клара вдруг осознала, что они и впрямь не такие, как в обычных мирах. Что-то творилось со всей небесной сферой, со всем, что под нею; она как будто и впрямь выпадала всё больше и больше из Межреальности. Влитая ангелами в Игнис сила и впрямь работала, была занята каким-то невообразимо сложным преображением его, но во что – чародейка понять не могла. Здесь требовался хотя бы мальчишка Гвидо со своими аппаратами и кристаллами.
– Госпожа?
– Идём, идём, Райна.
…С отрядом Ричарда они встретились, когда уже занималось утро, и Эварха с девой Хаэльдис едва волочили ноги. Клара и сама чувствовала, что неплохо бы сделать привал, и лишь невозмутимая Райна, как обычно, несла стражу, словно не остался позади выматывающий ночной путь.
– Клара! Клархен, дорогая!
– Дик!
Они обнялись. Просто как старые боевые товарищи.
После него Клара тотчас угодила в объятия Динтры. Старик-лекарь держался на удивление хорошо, казался свежим, словно и не было позади тяжелого пути сквозь Междумирье с ангелами на плечах.
Остальные – Рита Рикарди, Линда Монтресси, Роб Кламон, Эдвин Сай и прочие – все стояли посеревшие, тяжело дыша. Похоже, им всем пришлось тяжко.
– Отставить поцелуйчики! – Ричард резко вскинул руку. – Понимаю, все устали, но – Клара! Что тебе удалось узнать? Садись, садись, рассказывай! И скорее, мы уже видели ангелов! Они тут! Кружили вечером, искали! Правда, новые какие-то. Помельче прежних. Нас они, по-моему, не заметили.
– Точно, не заметили, – согласился Динтра. – Иначе мы б тут не говорили.
– Досточтимый лекарь! Вы забыли, какие сведения должна передать Клара?
– Ничего не забыл, – усмехнулся врачеватель. – Посмотрим, неужто святым отцам Идиллии – как их, Отступники? – удалось в чём-то обойти нас.
– Да, друзья. – Клара подобрала ветку, склонилась. – Быть может, почтенный Динтра удивится, но до этих чар мы и впрямь не додумались.
И она решительно провела первую дугу магической фигуры.
– …Мы пытались поразить ангелов элементальной магией – не преуспели. Заклятия преобразования самой Межреальности, её разрыва сработали чуть лучше, но и цена оказалась непомерной. Один за одного, считай. Святые отцы Идиллии, как бы их ни называть – Отступники, Еретики, или, скажем, наоборот, Последние Хранители Истины, – использовали совершенно иной подход…
Она торопливо чертила. Векторы, магические дивергенции и роторы, прочие премудрости высшей магии. С Клары тёк пот, что-то приходилось объяснять на ходу, на пальцах, потому что одно дело – понять самой, как что-то работает, и совсем другое – втолковать остальным.
И чем больше она старалась объяснить, тем яснее осознавала, что никогда кардиналу де Карраско не удалось бы сплести такое заклятие самому. Магия – строгая наука, как и математика. В математике не перейдёшь к методу исчерпываний или методу неделимых (не говоря уж о calculus integralis), не освоив правил простого счёта. В магии не сотворишь заклятия, манипулирующее самой тканью Межреальности, не освоив азов пространственного построения чар.
Судя по рассказам ловца, кардинал был магом неплохим, но отнюдь не гением, что порой рождаются в самых забытых мирах. Тот же ошейник, снятый с Эвархи, – простое, грубое заклинание, построенное на принципах, от которых в Долине отказались ещё лет этак тысячу назад.
А это – совсем иное, элегантное, сложное, непринуждённо работающее с пластами реальности такими методами, что Клара аж взмокла, пытаясь понять сама и объяснить остальным.
– Стоп-стоп-стоп. – Ричард тоже утирал честный трудовой пот, вглядываясь в мешанину символов, знаков и рун. – Представление чего-то определённого как бесконечной суммы бесконечно малых я понимаю. Но вот это… введение оператора локальной множественности измерений… создание ложного хаоса… проклятие, тут нужна вся Гильдия Запретного Знания, а не мы. Ты-то, Клара, ты сама как поняла?..
Чародейка вздохнула:
– Интересовалась в своё время, Дик.
– Ах, ну да, – протянул вдруг тот с явным оттенком ревности. – Мессир Архимаг учил, как я мог запамятовать…
– Вообще руку мессира сильно напоминает, – проговорила Рита Рикарди. Она пристально изучала Кларины построения, чуть склонив голову набок.
– Ничего удивительного, – пожал плечами Динтра. – Все сложные чары сложны одинаково. Что же до «руки мессира»… Рита, милая, уверяю тебя – составляй ты подобное, то же самое и получилось. А я вот припоминаю, видывал я подобное в Зидде с её пирамидами – там жрецы ничтоже сумняшеся на пальцах решали задачи построения касательных к сложнейшим кривым, описывавшим колебания силы. Ручаюсь, дорогая, ты бы и там узрела влияние милорда Архимага.
– Оставим спор, – поморщился Ричард. – Кому и что это напоминает, разбираться будем в Долине. Пока что нам надо покончить с ангелами. И с теми, кто их создавал. – Он зачем-то кивнул в сторону враз подобравшегося Эвархи. – Потому что мы уже видели, на что способна эта орда. В следующий раз они притащат не одну Древнюю, а пяток. Даже если наш досточтимый ловец и откажется им помогать.
– Прекрасные слова, а дальше, Ричард?
– А дальше, Линда, мы действуем по прежнему плану. Кардинал этот, о ком поведала нам Клархен, не преуспел просто потому, что не мог собрать достаточно силы, довести концентрацию до нужного предела. А мы – сможем!
– А дальше? – поинтересовался Эдвин Сай. – Опять по собору?
– Да. Народ в смущении и растерянности, святые братья не могут ничего объяснить, словом, разброд и шатания. Если рухнет главный храм Игниса – смута только усилится. Уверен, монахи костьми лягут, чтобы этого не допустить. Бросят в бой всё, что имеют, то есть ангелов. И вот тут-то мы и пустим в ход чары этого, как его? – высокопреосвященства кардинала.
– Ангелов в бой бросят, это точно. Но и простых людей тоже, – негромко проговорила Клара.
– Наверняка, – кивнул Ричард. – Впрочем, тут уже выбирать не приходится. Мы едва отстояли Идиллию.
– Заклинания весьма сложны, – задумчиво огладил бороду Динтра. – Из Клариных слов я понял, что они были составлены заранее и, так сказать, повешены на шпили храмов, на стрелы Спасителя, их венчающие. А мы на что вешать станем? Если всё это переводить в старую добрую предметную магию…
– То на сбор ингредиентов уйдёт целая вечность, – кивнул Ричард.
– Я вообще не уверена, что этот уровень сложности можно перевести во что-то иное, будь то руны, предметы – естественные аттракторы силы и так далее, – покачала головой Рита Рикарди.
– Совершенно согласен. Следовательно, господа маги, что нам остаётся?
Чародеи переглядывались, вздыхали, отворачивались. Признаваться никто не хотел – оставался самый трудный способ, та самая магия мысли. Втиснуть в собственное сознание череду сложнейших абстрактных образов, наполнить каждый свободной силой, выстроить в строгой последовательности и потом, когда нужно, привести в действие – словно отпустить туго натянутую тетиву.
И малейшая ошибка могла стать роковой.
– Погодите, – заговорил Мелвилл. – Но как-то же эти святоши с Идиллии смогли привязать чары к вещественному!
– Смогли, – кивнул Динтра. – Но у нас сейчас нет времени гадать, как именно.
Маги мрачно молчали.
– Действовать надо, а безмолвие суть знак согласия, – криво усмехнулся д’Ассини. – Будем считать, что принято единогласно. А теперь в путь.
