Александр Громов
Сплошное удовольствие
– Кар-ррр!
Огромный черный ворон тут как тут – сидит на елке и здоровается. Ну и жрать просит, само собой. Я кормлю его объедками, оставленными клиентами на тарелках. Он не гордый, ест. Каркаю в ответ: погоди, мол, в данную минуту для тебя ничего нет. Он понимает, но, конечно, возмущен. Разве двуногие существуют не для того, чтобы кормить воронов?
Глубокая мысль, между прочим. Отчасти философская даже. Не шибко веселая – значит точно философская. «И сел я варягу Гаральду на шлем, и выклевал грозные очи…»
– Это не о твоем предке писал Алексей Константинович?
– Кар-р-ррр!
– Тихо, Птах! Кто-то катит.
Ворон не понимает. У меня слух лучше, чем у него, мне он по роду работы положен. Мало кто ездит по этому шоссе, сабельным ударом рассекшему преогромный таежный массив, где слоняются кабаны и медведи, поэтому моя заправка – единственная на сто с гаком верст пути. До Трассы далеко. Это там благодать и всего в достатке, а тут вокруг глушь, болота и буреломы. Проезжающих мало, зато каждый второй спешит заправиться, а многие из заправляющихся не прочь перекусить. У ворона с именем египетского божества есть шанс.
Птах каркает настойчивее. Ему скучно сидеть на ветке просто так. Всякой живой твари хочется хоть как-то обозначить свое присутствие на этой планете. Теперь я уже не каркаю в ответ: машина близко, клиент может не так понять. По звуку определяю: «Ягуарунди» прошлого года выпуска с новой резиной. Гонит как ненормальный. Неужели не остановится?
Нет, сбавляет ход: увидел знак «Заправка». То есть не «увидел», а «увидела». Теперь и я вижу. Блондинка в розовой блузке. О, это интересно!
Смейтесь сколько хотите: я люблю свою работу. Она для меня сплошное удовольствие.
Машина розового цвета паркуется на автопилоте. Вид у блондинки сильно недовольный и слегка растерянный. Ну, ясно: она не сама сообразила, что пора залить бак, а получила извещение: фиг доедет на остатках до следующей заправки. Электронные мозги туповаты, но не тупее многих людей и дело свое знают. Им плевать, какого цвета у машины кузов, зато не наплевать на то, что у некоторых водителей в голове полторы извилины и разумных советов они не слушают. В случае чего электроника перехватит управление.
Похоже, на сей раз так и случилось.
Блондинка лезет вон из машины. Все при ней, особенно распирающие блузку округлости, которые принято называть соблазнительными. Видимо, она считает, что на этом основании любой самец должен остолбенеть и вспотеть кипящим потом. Не отвечая на приветствие, она глядит на меня с некоторым презрением: что, мол, не для тебя столь дорогая игрушка?
Это точно.
Полсекунды на дистанционную диагностику работающего на холостом ходу двигателя – и мне все ясно.
– Рекомендую топливо 22-К с гель-присадками. – Мой бархатный баритон призван внушать доверие, но, кажется, сейчас не тот случай. – Полный бак?
Дура-то дура, но тотчас соображает: стандартный топливный коктейль несколько дешевле.
– Развести меня хочешь, да?
Ей-то что, не из своего же кармана она платит. Однако поставить на место алчного хапугу с заправки обязана.
Птах некстати каркает. Блондинка вздрагивает.
Меньше всего мне нужно, чтобы меня принимали за назойливого умельца впарить что-нибудь ненужное. Подобные методы маркетинга уже лет пятьдесят как не действуют. Поэтому принимаю скучающий вид.
– Как угодно. Мое жалованье не зависит от продаж. Мне вообще не платят жалованья.
– Как так?
Делаю неопределенный жест: а вот так, мол.
Только сейчас до нее доходит:
– Так ты – андроид?
– Андроид, – отвечаю я с гордостью принца-инкогнито, указывая на специальную табличку, отражающую данный факт, и в коровьих глазах блондинки просыпается интерес. Андроид на заправке – большая редкость и неведома зверушка. Кажется, клиентка перестала жалеть, что развитие технологий не дошло еще до того, чтобы телепортировать топливо в бак прямо во время движения. Того мне и надо.
– И ты один тут управляешься?
Ворон каркает на этот раз кстати. Указываю на него:
– Нас двое. Это Птах. Умная птица.
– Жуткая только…
Еще бы. Для кого и божья коровка – чудище обло. Розовая блондинка коня на скаку не остановит и с визгом убежит от таракана. В горящую избу, впрочем, войдет – не за делом, а просто так, потому что любопытно, – и добавит пожарным работы.
– Ворон создает атмосферу, – поясняю я. – Давно хочу оформить тут все как языческое капище, с деревянными идолами… жаль, менеджеры против.
Блондинку ничуть не смущает гипотетическое соседство египетского Птаха с Перуном и Велесом. Она не знает, кто это такие.
– Так что там с топливом?
– У вас ведь двигатель Смолла – Кляйна? – Она в растерянности. Я называю модель и производителя. – Новый. Детали еще толком не приработались, но нагар уже есть, по звуку ясно. – Начинаю сыпать техническими терминами, а она только моргает. – Нагар можно убрать правильным выбором топливного коктейля, а можно не убирать, решение за вами.
Готово: розовая блондинка уверилась, что я не пытаюсь беззастенчиво залезть к ней – точнее, к ее богатенькому покровителю, – в карман, впарив ненужное за несусветную цену. Психологический портрет клиентки мне ясен. Не вполне классический случай: глупости в ней хоть отбавляй, а стервозности пока маловато. Она еще не забыла времена, когда сама считала денежки, гадая, хватит ли до получки. У нее еще все впереди.
– Основа топлива для современных двигателей – по-прежнему углеводороды, получаемые из ископаемого топлива, – просвещаю я клиентку таким тоном, как будто меня распирает поделиться знаниями, а на деньги плевать. – Двигатель Смолла – Кляйна может работать на любом жидком топливе, хоть на уайтспирите, который, конечно, далеко не оптимален. Оптимумом является специальный топливный коктейль, содержащий в себе основу из предельных углеводородов и целый ряд всевозможных присадок, от сложных эфиров до гель-частиц с элементами искусственного инстинкта…
Слово «инстинкт» ей знакомо. Кто бы сомневался.
– До искусственного интеллекта они не доросли, – поясняю я. – Их разум, если его можно так назвать, находится на уровне общественных насекомых, к примеру, пчел. Пчелы собирают нектар и пыльцу со всевозможных цветов, а с камней не станут. Даже не попытаются. Так им велел инстинкт. Аналогично ведут себя гель-частицы: жрут то, на что настроены, то есть нагар и вообще любое постороннее вещество в камере сгорания, а если его нет, то голодают, но стенок камеры сгорания не трогают…
– Голодают? – ахает блондинка. – Мучаются?
– Очень недолго, – честно отвечаю я.
– Это хорошо, – заявляет сердобольная клиентка, заставляя меня подумать: бывают же дуры на свете… – А для меня что-нибудь найдется? Ну, перекусить?
– Конечно. – Повинуясь мыслеприказу (удобно носить в кармане мыслеконвертер с радиопередатчиком!), скромное строеньице моей заправки трансформируется в маленькое уютное кафе. На новичков это производит впечатление. Прямо в воздухе разворачивается меню крупными буквами – для тех, кому лень читать мелкие. Там что угодно, от филе-о-фиш до филе-о-мышь. Шучу.
Видя такое дело, Птах заинтересованно каркает, перескакивает на ветку поближе и начинает копаться в оперении, будто бы чихать на еду хотел. Ворон вообще умная птица, а этот умнее многих. И не наглый: ждет, когда клиентка насытится, не лезет за подачкой. Мне хочется думать, что он воспитанный ворон, хотя я подозреваю, что ему просто не нравится ультразвуковой антикомариный полог, растянутый над столиком блондинки.
Она выбирает то, что я и предполагал: кофе «Бразильская Тунгуска» без кофеина, диетические сэндвичи «Тройная стройность» и десерт. Только после этого дает согласие на заправку своего розового «Ягуарунди» топливным коктейлем по рекомендованному мной рецепту. Техника работает. Коктейль смешивается, взбалтывается и заливается в бак. Буль-буль. Звуки искусственные, чтобы клиенты были спокойны. Искусственного шелеста купюр, списываемых со счета клиента, те, разумеется, не слышат. Им не надо. А эта, набив рот, осведомляется:
– Ты здесь один, что ли, со всем управляешься?
Готово: временная смена модели поведения. Чего на меня гневаться, в самом деле? Я ведь даже не человек, а так – бытовой прибор с хорошим дизайном. Гнева не заслуживаю, а презрения не достоин.
– Двум андроидам тут было бы нечего делать.
– А если людям?
– Понадобилось бы не меньше трех.
Немного лукавлю: трех работников на зарплате здесь не было бы никогда: кафе и магазинчик стали бы убыточными и исчезли. На мне держится рентабельность.
И я уже окупил себя, между прочим. Всего за год.
С аппетитом расправившись с сэндвичами – ничего не оставила Птаху, скотина! – клиентка принимается за фруктовый десерт. Меня не обманешь: она из плотоядных.
– И не скучно тебе тут? – осведомляется она, облизывая пухленькую губку.
Начинается…
– Скучно? – картинно изумляюсь я. – Андроиду?
– Ты так похож на человека…
Мысленно даю поправку: отнюдь не на всякого. Не у каждого мужчины есть такие бицепсы и соответствующий им разворот плеч. Спецовка даже подчеркивает мою благородную брутальность. Прямо киногерой. Говорил я менеджерам: заправщик должен быть немолод, плюгав и называться дядей Васей.
Прислушиваюсь: не едет ли кто?
Нет. На десять верст в обе стороны пуста дорога.
– Ты не андроид, – заявляет блондинка, поднявшись из-за стола. Приближаясь ко мне, шепчет: – Ты мужчина. Красивый мужчина. Сильный, настоящий, не то что эти…
Кто «эти», я понятия не имею и не хочу иметь. Что делать дальше – вот вопрос.
– Я на службе, – пытаюсь я пресечь ее порыв.
– И что? – Она надвигается на меня. Не понимаю ее страсти, но понимаю примитивную мысль: с андроидом грехопадения не бывает. Все равно что с вибратором. Никакой я для нее не мужчина, она врет.
Тем хуже для нее.
Незаметно убираю антикомариный полог. Может, особо догадливый комар укусит ее побольнее?
Напрасные надежды.
– Ты милый, – воркует она. – А я тебя совсем не волную? Не говори «нет», я тебе не верю, я же вижу, что ты меня хочешь…
Видит она!
– Можно иначе, – мягко говорю я, в то время как ее ладонь ложится мне на щеку и вздрагивает. Что она там надеялась обнаружить, пробивающуюся щетину, что ли? Нет у меня щетины.
Но розовую блондинку это не останавливает.
– Как это – иначе?
– По последнему слову техники. – Я деликатно отстраняюсь. – Ощущения – непередаваемые. Это надо испытать.
Она не очень-то верит мне и вновь пытается прижаться. Птах, где ты? Лети, клюнь ее в маковку!.. Но ворон лишь топорщит перья и ехидно каркает.
Поскольку ладони розовой блондинки вовсю гуляют по моему телу, а мои ладони ни по чему не гуляют, никто не скажет, что я превысил служебные полномочия. К счастью, коробочка мнемовизора у меня всегда в кармане спецовки. Пока дело не зашло еще дальше, одним движением клею на висок блондинки таблетку проектора с радиоуправлением.
Она – блондинка, а не таблетка – тяжело дышит, но между вздохами все же шепчет:
– Что это?
– Это? Любые имитационные ощущения в ассортименте: зрительные, слуховые, тактильные. Вам нужен секс со мной?
– Да! Да! – жарко дышит она. – Не мнимо… Настоящий… Прямо сейчас…
И пытается стряхнуть с виска таблетку. Я мягко перехватываю ее руку.
– Прямо сейчас все и будет, – сулю я. – Намного лучше, чем в реальности. Пир инстинктов. – Она мотает головой. – Не верите? Тогда простенький сюжет для примера. Согласны?
– Да…
Кто-нибудь скажет, что это жестоко. А я скажу, что клиентка зря навела меня на разговор об «умных» гель-частицах.
Пошла программа, и я помогаю обмякшей блондинке добраться до стула. Я знаю, что она видит и ощущает: она сейчас – гель-частица в кишках двигателя Смолла – Кляйна. Она – микроскопическая дрянь утилитарного назначения, но не ощущает этого и вообще чувствует себя личностью. Вокруг темно и скользко. Давление нарастает, становится непереносимым и выталкивает мою блондинку в открывшийся впереди узенький проход. Форсунка. Сопло. Короткая боль, мгновенное отчаяние – и простор. Но вновь растет давление. Нечто огромное, стальное, неумолимое налетает со скоростью экспресса и жмет… жмет…
Толчея и давка. Дурно пахнет. Скорее приклеиться к стене, она из мягкой керамики, приятной на ощупь, и она не суетится, не мечется, она просто стена… Приклеилась. Товарки беззастенчиво толкаются, но теперь лишь с одной стороны. Стена покрыта лишаями какого-то налета, совсем лишнего здесь. Зачем он? А ну-ка… нет, неподатливый. Приходится держаться за налет. А стальное чудовище все ближе, сейчас оно налетит и расплющит тех, кто успел зацепиться за стену, и тех, кому не хватило проворства, а значит, и места. Все там будем…
Вспышка! Мир взрывается. Жар! Огонь! Долго мне не выдержать. А-а-а!.. Корка налета подо мной почему-то становится мягче, она не удержит меня. Я отклеюсь, и тогда огненный вихрь закрутит меня и сожжет. Скорее отскрести налет и прикрепиться к керамике, передать ей мой жар, от которого я вот-вот взорвусь… Не отскребается. Мне нечем скрести, у меня нет рук. И никогда не было. А! Налет съедобен. Я проем в нем оконце и прикреплюсь надежно. У меня волчий аппетит. Хрум! Хрум!
Мир темнеет. Он все еще горяч, но немилосердное давление отпускает, и я вижу витающие повсюду трупы таких же, как я. А я сама? Неужели я выдержала эту пытку?
Проносящийся вихрь отрывает меня от стенки и бросает прочь – из камеры сгорания в камеру дожига. У меня нет сил, но я еще могу прикрепиться и поглощать, грызть, жевать любую вкусность и любую гадость, растворять ее в себе и знать, что второй огненный вал налетит сейчас и покончит со мною и такими, как я…
Безумный визг блондинки вспугивает ворона. Бедная птица молотит крыльями по воздуху, хрипло орет и тяжело перелетает на другую ель; розовая же блондинка срывает с виска таблетку и, забыв даже обругать меня, бежит к машине. По звуку мотора понимаю: залит правильный топливный коктейль, я опять не ошибся. Впрочем, как всегда. «Ягуарунди» рвет с места, выскакивает на трассу и, вихляя, уносится вдаль.
– Тихо, Птах, тихо. Слышишь: еще кто-то едет.
Я догадываюсь кто. Не проходит и минуты, как на заправку аккуратно заезжает знакомый седан менеджера по кадрам.
Начальство чернее тучи.
– Ну и что ты натворил? – рычит оно тектоническим басом.
– Исполнил желание клиентки, только и всего. Она сказала «да». У меня все пишется.
– Идиот! Она сюда больше не вернется!
– Вернется, – небрежно бросаю я. – А не она, так другой андроид-инспектор от фирмы. Вряд ли это будет человек: мы ведь объективны и работодателям не врем.
Менеджер сразу успокаивается. Ничего удивительного: он ведь и не был взволнован.
– Догадался? – бросает он.
– Конечно.
– Сразу?
– Нет. Сначала лишь заподозрил. Потом заметил, что ее не кусают комары. Но главное – Птах почуял неладное. Обычно он устраивает целое представление. Клиенты умиляются.
Какой менеджер не рад, что клиенты умиляются? Этот, однако, бурчит себе что-то под нос и уезжает недовольный: его трюк не прошел. В следующий раз он возьмет напрокат другого андроида-провокатора и поглядит на мою реакцию. Давай-давай. Буду ждать.
– Хорошо быть андроидом, верно, Птах?
Ворон каркает и трясет башкой. Он не согласен.
– Не спорь со мной. Тебе не понять, ты ведь только птица, а не орнитоид. Я больше умею, чем обыкновенный человек, и я умнее. Скажешь, во многой мудрости много печали? Так ведь это человеком писано. Не повторяй чужую глупость.
Он и не думает.
– Кар-р-р!
– Все бы тебе жрать. Имей терпение. Слышишь, кто-то едет.
По звуку определяю проблемы с двигателем. Сейчас передо мной встанет интересная задача: предложить клиенту такой топливный коктейль, чтобы его машина еще побегала без ремонта. Мне всегда было интересно оптимизировать. Я люблю мою работу. Она для меня сплошное удовольствие.
