Глава 12
Дома было тихо.
Глеб полностью разделся и сложил мокрую одежду в ванну. Голышом, оставляя на линолеуме влажные следы, он прошлепал на кухню и устроил ревизию холодильнику. Большую часть продуктов он отнес Александру, но кое-что еще оставалось.
Он отыскал на антресолях старую спортивную сумку, бросил в нее банку тушенки, упаковку лапши быстрого приготовления, полбуханки черного хлеба и свежую булку с изюмом.
Надо было переодеться.
Он открыл стенной шкаф в прихожей и стал думать, что надеть. В конце концов выбрал однотонную черную футболку и черные потертые джинсы.
Когда он влезал в тесные штанины, раздался звонок.
Глеб хотел открыть сразу, но острое предчувствие опасности остановило его. Застегнув молнию ширинки, он на цыпочках подошел к двери и заглянул в глазок. На лестничной площадке стоял незнакомый человек в шляпе и плаще и, отсвечивая золотым зубом, приторно улыбался, словно позировал перед объективом фотоаппарата.
Глеб, замерев в неудобной позе, долго рассматривал чужака.
Человек поднял руку и снова позвонил, улыбаясь дверному глазку. Выждав некоторое время, он наклонился, скрывшись из поля зрения, и тотчас в замочной скважине что-то заскрежетало, заскребло. Незнакомец вскрывал дверь.
Глеб осторожно подпер дверь стулом и вернулся на кухню. Времени было в обрез. Он надел не успевшую еще высохнуть куртку, торопливо зашнуровал ботинки, положил в сумку тяжелый пистолет, взял зонт и распахнул окно.
В метре от жестяного подоконника цеплялась за кирпичную стену металлическая пожарная лестница.
Глеб в последний раз прикинул, не забыл ли он чего. Пистолет. Документы. Деньги. Еда. Вроде бы, все на месте.
Он встал на скользкий мокрый подоконник и посмотрел вниз. Восьмой этаж. Сразу насмерть.
Перекинув сумку через плечо, он взял зонтик в зубы и прыгнул на лестницу. Руки скользнули по влажному металлу, обдирая ладони, но пальцы уже вцепились намертво, ноги нашли опору, и он замер, ожидая, пока стихнет вибрация ступенек, сваренных из ребристой арматуры.
Через несколько секунд Глеб стал быстро спускаться, стараясь не смотреть вниз, в пропасть вечерней улицы, на головокружительно далекий тротуар, по асфальту которого отплясывали шелестящую чечетку капли дождя.
1
Порт, а это действительно был порт, а не многочисленные помосты простых причалов, как в Устье, производил впечатление своей основательностью. Гранитные пирсы, массивные волнорезы, каменные постройки — все было сделано с исконно гномьей обстоятельностью и на долгие века. Возле пирсов, у деревянных причалов, просто на воде покачивались десятки судов: одно-, двух-, трехмачтовые, большие и маленькие, юркие и неуклюжие, самых разных расцветок и конфигураций. Корабли пришвартовывались, отчаливали, загружались, разгружались, стояли заякоренные, поднимали паруса — все вокруг жило, дышало, двигалось — ругались меж собой капитаны, свистели в короткие дудки боцманы, перекликались матросы. Множество морских и речных путей сходилось сюда — в озеро Пяти Голов, в Приозерный город. Все драгоценные металлы, минералы, руда и уголь, все, что добывалось в шахтах Драконьих Скал и не только там — все поступало сюда, тщательно сортировалось, скрупулезно взвешивалось, обстоятельно описывалось, распродавалось и покупалось, а потом расходилось водными и сухопутными караванами по всем уголкам Мира.
На берегу возле самой воды подпирали друг друга глухие стены складов. Их тяжелые металлические ворота были всегда распахнуты, открывая бригадам грузчиков доступ к грудам товаров.
За баррикадами складов стояли строгие каменные здания: торговые представительства, палаты, офисы и конторы. Здесь сбивали цены, договаривались, заключали сделки, судились и консультировались. По ухоженным улицам этого района ходили хорошо одетые люди и гномы, все с озабоченными лицами, серьезные и деловитые, без суеты торопливые, ценящие свое время, осознающие собственную значимость.
Над деловым кварталом, на пологих холмах у подножий гор словно грибы кучились дома: каменные берлоги, деревянные избы, тростниковые мазанки, скромные одноэтажные строения и хоромы, похожие на дворцы, разные настолько, что непривычный человек терялся в их хаотичной пестроте. На этих беспорядочных улицах было многолюдно, и пешеходы являли собой не менее разнородное зрелище, чем здешние здания: из кабаков вываливались воняющие табаком и пивом громкоголосые матросы, возвращались в дорогие гостиницы благопристойные купцы, сплоченными группами проходили квадратные воины-гномы, неслышно скользили маги, разыскивающие в местных магазинчиках редкие минералы, изредка показывались скрытные молчаливые эльфы, одинокие Двуживущие воители в поисках нового достойного оружия гордо раздвигали толпу плечами, бесцельно бродили скромные застенчивые хоббиты с юго-восточных равнин, оглядывая окрестности…
Благородные витязи и трусливые воры, белые церковники и отверженные чернокнижники, люди и нечисть — все ходили бок о бок, по одним тесным улицам и старались не задевать друг-друга, потому что знали, что земля эта принадлежит гномам, и маленький народец не намерен терпеть беспорядок на своей территории, мешающий их торговле. Все знали, что любой гном — купец, мастеровой, рудокоп — взяв в руки топор или молот-клевец, становится грозным воином, все слышали о необычайной сплоченности гномьего племени, и потому в Приозерном городе всегда было спокойно.
2
Свертль снял для Глеба и его товарищей великолепную комнату в самой дорогой гостинице.
— Отдыхайте, — сказал он. — Завтра после полудня отправимся в город.
Гном выдал им жалованье, включая премиальные, и ушел, оставив их одних.
Коготь уселся в роскошное кресло, оглядел апартаменты и заметил:
— А он не такой скряга, каким казался мне сначала.
— Ага, — усмехнулся Тролль. — Это же его собственный отель. Думаешь, он заплатил за номер? Половина этого города принадлежит ему лично, а с остальных он берет налоги.
— Может быть, — сказал маг. — Но я уверен, что у него есть гостиницы и похуже. А он поселил нас здесь…
Плотно перекусив, они вышли на прогулку.
Коготь восхищенно крутил головой, любуясь окружающей сумятицей. То и дело он дергал Глеба и указывал на что-нибудь:
— Гляди, какой дом отгрохали!
— А это Сатана Клаус, известный бандит. Я его знаю… Привет Клаус!
— Смотри! Эльф! Они же давно пропали!
— Вон! Гоблин! Не твой знакомый?..
Прохожие оборачивались на тройку друзей — такая диковина, как ручной, а, судя по всему, и разумный тролль даже здесь еще не встречалась. Великан чувствовал это ненавязчивое внимание к своей персоне и сутулился, стараясь слиться с толпой…
— И чего пялятся? — пробормотал Тролль, когда семья проходящих мимо болотников остановилась и стала тыкать в его сторону длинными тонкими пальцами, показывая друг другу этакое чудо. — На себя бы посмотрели!..
Нагулявшись по многолюдным улицам, товарищи спустились к озеру и, стоя на гранитной набережной, долго смотрели на портовую жизнь.
— Гномы развернулись! — с долей зависти сказал Коготь.
— Это заслуга Свертля, — ответил Глеб. — Раньше гномы лишь работали в шахтах, да ковали оружие, а куплей-продажей занимались люди. Но их новый Повелитель все изменил. Теперь вся торговля богатствами недр идет исключительно через маленький народец…
Потом они еще долго бродили по городу. Побывали на просторном пляже, зашли на шумный рынок, посидели в кабаке, потягивая холодное пиво. Поднялись на пустующие холмы, почти к самым горам и до самого вечера лазили там по зарослям колючих кустарников, любуясь открывающимися сверху видами, заглядывая в черные норы давно заброшенных пещер и шахт, отыскивая следы древних гномьих поселений.
Вечером, довольные и усталые, они вернулись в гостиницу.
В номере их ждал горячий ужин.
Набив живот, Коготь растянулся на кровати.
— Это, конечно, все хорошо, — сказал он, блаженно щурясь на высокий лепной потолок. — Еда, перины, любование природой. Но я соскучился по действию, мне нужен бой, драка. Я жажду крови.
— Будет тебе драка, — пообещал Тролль. Он хитро прищурился, наблюдая за развалившимся магом, а потом сорвался с кресла, сгреб товарища в охапку и швырнул его на соседнюю кровать. Коготь стукнулся головой о стенку, заохал, трогая затылок.
— Ну, как тебе вкус крови? Где твоя жажда битвы? — Великан навис над магом, готовясь продолжить шутливую потасовку.
— Отстань, дубина неотесанная. — Коготь забился в щель между стеной и кроватью. — Опалил бы я тебя, словно поросенка на Рождество, да только голый ты еще страшнее будешь. И так стыдно рядом с тобой по улицам ходить, а с ощипанным и того более…
— Сейчас поглядим, кто кого ощипает! — Тролль попытался схватить мага неуклюжими руками, но тот ужом выскользнул из смыкающихся объятий и, подбежав к сидящему за столом Глебу, спрятался у него за спиной. Гигант, широко разведя в стороны свои обезьяньи лапищи, шагнул к укрывающейся жертве.
— Глеб, скажи ему, пусть отстанет, — попросил маг. — А то я за себя не ручаюсь!
— Действительно, хватит. Ночь уже, всех соседей перебудите своим топотом.
Тролль разочарованно опустил руки, спокойно подошел к столу и сел в скрипнувшее кресло. Он взял со стола недогрызенную баранью ногу, и стал обгладывать кость, нарочито громко чавкая и кровожадно поглядывая на мага.
Коготь несколько минут молча следил за великаном, затем, решив, что тот успокоился и больше не представляет опасности, тоже сел за стол и принялся рассказывать очередную невероятную историю о своих давних похождениях, как обычно все больше и больше увлекаясь и оттого привирая. Тролль, обгладывая баранью ногу, скалил клыки и понимающе переглядывался с Глебом. А маг словно не замечал улыбок товарищей и продолжал трепаться, уже и сам начиная путаться в собственной лжи.
Через час, остановившись на полуслове, Коготь зевнул и предложил лечь спать. Все молча согласились и разошлись по постелям, предварительно задвинув засов на двери и заперев оконные ставни. Спустя минуту раздался дружный храп.
На середину неосвещенной комнаты выполз сверчок, прислушался к раскатистым звукам, осторожно чирикнул, настраиваясь, и затрещал, заскрипел, вторя спящим друзьям.
3
Проснулись они одновременно.
Глеб открыл глаза и сразу понял, что в комнате что-то не так.
Окна были распахнуты настежь, в них заглядывало яркое солнце, и трепал легкие полупрозрачные занавески свежий утренний ветерок. Глеб повернулся. Засов на двери был отодвинут, хотя Глеб точно помнил, как они перед сном запирали двери и окна.
Глеб рывком приподнялся на кровати, намереваясь схватить стоящее у изголовья копье. Но копья на месте не было. Сбросил одеяло на пол Тролль. Коготь, не поднимаясь с постели, подцепил свой посох.
Возле заваленного объедками стола восседал в кресле Повелитель гномов.
— Это всего лишь я, — сказал он. — Сторожу ваш крепкий сон.
Глеб, собираясь с мыслями, протянул длинное умирающее:
— Э-э-э… — и, выдержав паузу, невнятно спросил:
— А как… так… ведь все закрыто… было…
Свертль улыбнулся.
— Мы ходим другими путями, — сказал он. — Вы не волнуйтесь, вам ничто не угрожало.
— А мое… э-э-э… копье…
— Хочу сделать тебе подарок. Подожди немного, и я верну твое оружие.
— Но… — растерялся Глеб.
— Не беспокойся, — успокоил его гном, — в Приозерном городе тебе никто не причинит вреда. Тем более, что мы сейчас позавтракаем и все вместе пойдем смотреть караван.
4
Было жарко, несмотря на ветерок, дующий со стороны озера.
Происходящее на тесной площадке, со всех сторон зажатой складами, напоминало библейское столпотворение. Ревели быки, ржали лошади, кричали на животных и друг на друга люди. Грузчики, сгибаясь под тяжестью ноши, вытаскивали из глубин складов огромные тюки, мешки и ящики, сваливали их в груды прямо посреди маленькой открытой площадки. Нанятая Свертлем обслуга разбирала растущие завалы и торопливо навьючивала лошадей и быков. Нагруженных животных хватали под уздцы погонщики и выводили на дорогу, успокаивающе поглаживая и нашептывая ласковые слова.
Свертль подвел друзей к загорелому громкоголосому гному, размахивающему руками. Представил:
— Это наш главный торговец Тристл. Он возглавляет караван. А это мои товарищи. Они охранники.
— Наслышан, — кивнул Тристл и заорал на растерянного конюшего, который все никак не мог справился с норовистой лошадью:
— Держи ее! Крепче! Уволю! Выводи, выводи ее, черт тебя подери!
Животное поднялось на дыбы, и плохо закрепленные тюки посыпались на землю.
— Помогите ему! — ревел Тристл. — Кто-нибудь! — Он сорвался с места, отпихнул молодого погонщика и сам принялся усмирять взбудораженное животное. Парнишка стоял рядом, готовый расплакаться.
— Тристл — самый эмоциональный гном из всех моих знакомых, — сказал Свертль. — Но торгуется он, словно бог… А сейчас я представлю вас начальнику охраны каравана.
Они покинули шумную площадку, обогнули длинный склад и вышли на дорогу. Вытянувшись цепью, здесь топтались успокоившиеся вьючные животные. Лошади щипали траву, растущую на обочине. Завидя Тролля, они опасливо косились на него, фыркали, скаля зубы, и пятились, когда великан проходил мимо. Невозмутимые быки возлежали в дорожной пыли и, прикрыв глаза, пережевывали жвачку. Между ними вышагивали черные грачи, выклевывали что-то из свежего навоза. Смуглые погонщики дремали рядом со своими животными, наслаждаясь горячим солнцем.
Друзья прошли вдоль растянувшегося каравана и, пригнувшись, нырнули в тень маленького бревенчатого домика, стоящего у самой дороги. Тролль остался снаружи.
Внутри было прохладно. В тесной, с низким потолком комнатушке стоял стол, за которым сидели четыре гнома. Увидев вошедших, они поднялись.
— Садитесь, садитесь, — сказал Свертль. Он пожал руки всем четверым и представил Глеба и Когтя:
— Это те, о ком я вам говорил. Надеюсь, вы найдете общий язык. А это Смирл — начальник охраны и десятники: Торлс, Киртр и Кортль. — Гном обвел руками присутствующих и предложил:
— Давайте выйдем на улицу, а то здесь слишком тесно для семерых…
Увидев Тролля, голова которого находилась на одном уровне с крышей бревенчатого строения, гномы остановились и уважительно ему поклонились. Великан, ухмыльнувшись, тоже приветствовал их кивком.
— Думаю, вы договоритесь и без меня. А сейчас… — Свертль обернулся к начальнику охраны. — Ты принес, что я тебя просил?
— Конечно, господин, — ответил Смирл, исчез за дверью домика и через мгновение появился вновь, держа в руках копье.
Свертль принял оружие и протянул его Глебу:
— Великолепное древко должно иметь отличный наконечник, — сказал он немного напыщенно. — Я лично выковал его из лучшей стали. Этот металл не поддается коррозии, по крепости он сравним с алмазом. Наконечник вечен. Он неуничтожим. Его никогда не придется затачивать. Я сохранил его форму, но изменил качество… Прими это в качестве подарка и помни, гномы — это не только алчущие наживы торгаши.
— Спасибо, — сказал Глеб. Он взял копье, опасаясь, что новый наконечник нарушил балансировку. Но все было в порядке. И, вроде бы, оружие даже стало лучше, чем раньше. Гномы знали свое дело. — Спасибо!
— И еще… — продолжил Свертль. — Я подумал, что старый наконечник может быть дорог тебе как память. Возьми и его. — Гном вытащил из-за пазухи металлический иззубренный треугольник. Сквозь проделанное небольшое отверстие был пропущен тонкий кожаный шнурок. — Я наложил на него заклятие. Древнее заклинание земли. Не знаю, зачем я это сделал, но мне показалось, что это может пригодиться. Этот амулет поможет тебе найти воду. Где угодно. В любом месте. Он всегда выведет к источнику подземной влаги.
— Спасибо, — вновь поблагодарил Глеб, надевая подарок на шею. — Я признателен тебе, Свертль.
— У тебя есть возможность еще раз доказать это делом… А сейчас я должен идти. У меня остались кое-какие нерешенные дела, и я должен все закончить до отхода каравана. Встретимся здесь… — сказав это, Свертль быстрым шагом направился к центру Приозерного города и вскоре скрылся из вида за теснящимися зданиями складов.
— Что ж, — сказал Смирл, проводив Повелителя взглядом. — Наслышан о ваших подвигах и рад видеть таких доблестных воинов в наших рядах. — Кивком он отпустил десятников и присел на покрытый мхом, вросший в землю камень. Друзья опустились на траву рядом.
— Вкратце обрисую ситуацию, — сказал начальник охраны. — Караван пойдет на юго-восток, в Город. Местность равнинная — степь, лесостепь. В последнее время на этом торговом направлении участились нападения. В основном, грабежом занимаются банды местных разбойников, но бывают случаи, когда караваны атакуют Двуживущие. Раньше в охране было не более десяти человек, но сейчас мы вынуждены наращивать мощь отрядов. В этот раз со мной идут тридцать отлично обученных воинов-гномов. Кроме того, с караваном следуют пятнадцать торговцев, неплохо орудующих топором и почти тридцать человек погонщиков — конечно, это по большей части необученный сброд, и им наплевать на товар, но свою жизнь они будут защищать отчаянно. Разбойники обычно нападают группами в сорок-пятьдесят человек. Двуживущие — максимум вчетвером. Так что перевес на нашей стороне, но нужно быть готовым ко всему… Два основных отряда пойдут в голове и в хвосте каравана. Четыре патрульные группы будут курсировать между ними. Вы… — Гном задумался. — Вы пойдете замыкающими. Я дам вам в усиление двух воинов… Глядите в оба! Иногда противник нападает сзади, отбивает пару лошадей и убегает, не дожидаясь, пока мы среагируем. Иной раз мы теряем таким образом треть груза… Отправляемся через полтора часа. У вас еще есть время приготовиться и собрать все необходимое. Построение отряда здесь ровно через час. Вопросы есть?
Вопросов не было.
5
Иной раз и часа вполне достаточно, чтобы вляпаться в историю.
— Глеб, — Коготь пребывал в некотором смущении, — мне нужна помощь.
— В чем дело?
— Не знаешь, где здесь можно купить золото?
— Хочешь потратить заработанные деньги?
— Ну… Вроде того.
— Не знаю. Обратись к Сверлю. Может, он поможет.
— Нет. Мне прямо сейчас надо. Да и не хочу я гнома впутывать.
Друзья отошли в сторону, отыскивая укрытие от солнца. Забились в узкую щель меж двух стен, в тесный промежуток между двумя складами. Тролль сумел втиснуться только наполовину, при этом закупорив своим телом проход.
— Ага! — хмыкнул великан. — Наш маг опять что-то придумал.
— Мне нужен магазин, где торгуют золотом и ювелирными, значит, изделиями.
— Это надо подниматься в город.
— Тогда пойдем.
— А где ты вчера был? Весь день по городу проходили.
— Ну… Вчера… Как-то я и забыл совсем. Из головы вылетело… А вот вечером стал раздеваться и вспомнил…
— Что вспомнил? — пристально глядя на Когтя, спросил Тролль.
— Да так… Дело вспомнил. Которое сделать надо.
— Что за дело?
— Ну…
— Ладно, давай выкладывай.
— Так… ведь… — Маг встряхнул полу своего одеяния, и в складках что-то глухо звякнуло.
— Золото? — предположил Глеб.
— Да.
— Откуда? — впрочем, Глеб уже догадывался, откуда у Когтя могло взяться золото.
— Из форта.
— Ну, ловок! — восхитился Тролль. — Прямо во время ужина стащил?
— Ну да.
— Эх, жаль меня там не было, не видел! Давай, показывай. Да не бойся, не отнимем.
Коготь мгновение колебался, потом запустил руку за пазуху и стал доставать предметы. Каждый раз, когда очередная вещь появлялась на свет, Тролль присвистывал и все шире и шире ухмылялся:
— Ну, ловок!
Коготь выложил на землю три вилки, два столовых ножа, ложку, бокал и небольшое блюдо. Все золотое, украшенное искусной чеканкой.
— Как же ты их умудрился стащить?
— Так они же не следят. Как начали говорить, так про все и забыли. Я, может, и не стал бы воровать, да когда комендант сказал, что у них, значит, сроду ничего не пропадало, так меня эти слова за живое и зацепили.
Глеб сурово смотрел на разложенное золото.
— Ты же мог нас подставить!
— Так я ж из спортивного интереса. Как он сказал, что никогда ничего, значит…
— Ладно. — Глеб отмахнулся, не желая слушать объяснения. — А теперь ты все это хочешь продать?
— Ну да.
— Избавиться?
— Тяжело же таскать. И неудобно.
Глеб вздохнул.
— Ты хоть догадываешься, что с нами сделал бы комендант, если бы поймал за руку?
— Но не поймал же… А что бы он сделал?
— Не знаю. В Городе за воровство обычно отрубают кисть. А это золото Короля, не кого-то там.
— Ладно тебе, Глеб, — вмешался Тролль. — Наш колдун молодец. Конечно, душонка у него подленькая…
— Эй, ты! — возмутился Коготь.
— …так на то он и колдун. Пойдем, действительно, продадим. А то, не дай бог, застукают с поличным. Только надо поспешить, у нас и так мало времени.
— А черт с вами! — сдался Глеб после секундного колебания. — Пойдем, поищем этот магазин.
Коготь вновь попрятал золотые предметы. Тролль боком вылез из тесного промежутка меж строениями, и друзья отправились в город.
— Слушай, — поинтересовался у Когтя Тролль. — А у тебя, случайно, не клептомания?
— Чего?
— Если ты болен, то прямо и скажи. А то воспользуешься как-нибудь случаем, своруешь у меня дубину.
— Нужна она мне, — фыркнул маг.
— Ага! Вот вы все так говорите…
Когда товарищи проходили мимо площадки, где снаряжался караван, из толпы их окрикнул Тристл.
— Уходите?
— Скоро вернемся, — ответил за всех Глеб.
— Не опаздывайте, ждать вас не будут.
— Раскомандовался, — буркнул под нос Коготь.
— Как здесь быстрей до торговых мест добраться? — спросил Глеб у гнома.
— А вот, прямо идите, потом, как в стену упретесь, свернете направо, — Тристл размахивал руками, показывая направление, — там вверх — и как раз выйдете к рынку. Купить чего-то хотите?
— Продать.
— Значит, вам именно туда и надо.
— Спасибо…
До рынка товарищи не дошли. На тесной пыльной улочке им встретилась крохотная лавка, над входной дверью которой висела доска с длинной надписью, нацарапанной на двух языках. Человеческие буквы и гномьи руны гласили: «Золото, серебро, драгоценные и полудрагоценные камни. Ювелирные изделия. Покупка и продажа. Работа по золоту. Ремонт. Оценка вещей. Ломбард. Ссуды под небольшой процент».
Коготь несколько раз перечитал надпись, улыбаясь все шире и шире. Прокомментировал:
— Не удивлюсь, если хозяин еще сдает комнаты, дает советы и выгуливает собак за отдельную плату.
— Идите, а я здесь останусь, — сказал Тролль.
— Что, боишься напугать человека?
— Во-первых, там не человек, а гном — посмотри на эту вывеску. Во-вторых, я его не напугаю, а просто-напросто лишу жилья — посмотри на этот дом…
Коготь и Глеб, согнувшись в три погибели, вошли в магазинчик. Приветствуя гостей, звякнул прибитый к косяку колокольчик. Из-под прилавка вылез старый гном, подслеповато прищурился, разглядывая посетителей. Прокашлялся в кулак.
— Золото покупаете? — спросил Коготь.
Гном словно бы и не слышал. Он подергал себя за кудлатую бороду, шмыгнул распухшим носом, почесался под мышкой.
— Покупаете золото?! — повторил маг громче.
Гном посмотрел на него мутным взором, запустил пятерню в свою нечесанную шевелюру, взъерошил волосы. Пожевал губы голыми деснами и только после этого просипел, часто кивая:
— Беру, беру.
Коготь оглянулся на дверь, помедлил немного. Он хотел бы иметь дело с более солидным покупателем, но времени на поиски не оставалось, и потому он все же решился: стал доставать похищенные столовые приборы, выкладывая их перед хозяином. Гном удивленно следил, как из-за пазухи мага появляется золото.
— Вот, — сказал Коготь, разведя руками. — Сколько за все это дашь?
— За это? — Гном пожевал губу, вперился взглядом в разложенные на прилавке вещи, и в глазах его наконец-то появилась искорка разума. — Э-э… Так ведь… Пойду-ка я покажу… — Он потянулся было к золоту, но Коготь перехватил его руку.
— Эй! Пока не купил, не трогай!
Хозяин лавки отдернул руку, шмыгнул носом, поскреб ногтями запястье.
— Ну… Тогда я сейчас приведу… — Он развернулся и скрылся за маленькой неприметной дверцей.
— Кого он привести собрался? — сам у себя спросил Коготь. — Оценщика, что ли?..
Ожидание затянулось. В магазинчике было тихо. Глеб, устав стоять, неудобно согнувшись и втянув голову в плечи, отошел в угол и присел на табуретку — единственный предмет мебели в этой комнате, если не считать прилавок и длинную пустую полку.
— Ну, чего он там? — недовольно буркнул Коготь.
Прошло еще несколько минут. В конце-концов магу надоело ждать, и он махнул рукой:
— Ладно, бог с ним. Продадим в другой раз. — Он уже хотел собрать золотые вещи, но тут из-под прилавка неожиданно вылез старый гном. Коготь вздрогнул:
— Ты откуда там взялся, сморчок? Ты же, вроде, ушел?
Старичок посмотрел на мага. Закашлялся, вытер рот, оттянул пальцами нижнюю губу.
— Чего молчишь? Покупаешь или нет?
Гном хитро улыбнулся, лукаво подмигнул. Сказал, вроде бы даже с издевкой в голосе:
— Сейчас. Погоди.
— Чего годить-то? Долго ли?
— Нет. Сейчас. Они быстро. Они всегда быстро.
— Вот полоумный старикашка! — Коготь сплюнул на пол, обернулся. — Ты чего-нибудь понимаешь, Глеб?
И вдруг входная дверь со страшным грохотом распахнулась, едва не слетев с петель. Коготь дернулся, ударился о низкую потолочную балку, охнул, схватился за затылок. В проем просунулась голова Тролля, он окинул взглядом тесноту лавки, спросил свистящим шепотом:
— У вас все в порядке?
— Да, если не считать двух идиотов — тебя и этого старика, — прошипел Коготь, осторожно касаясь вздувающейся на черепе шишки.
Голова Тролля исчезла. И вновь появилась.
— Все же я думаю, нам надо уходить.
— Почему?
— Кажется, сюда идут.
Гном, нисколько не удивившийся появлению еще одного странного, если не сказать страшного посетителя, довольно закивал:
— Идут, идут.
— Кто? — Коготь шагнул к дверям, но вспомнил про свое золото и вернулся к прилавку.
— Человек десять. При оружии.
Глеб выглянул на улицу.
По узкой дороге, что спускалась с покатого склона холма, торопились куда-то несколько вооруженных человек. Мелькали меж домов и редких деревьев. Бежали рысцой, и уже было слышно, как гремят по булыжнику подкованные сапоги. Три человека в отряде были облачены в доспехи, на нагрудниках которых был изображен — Глеб всмотрелся и скорей догадался, чем увидел — взлетающий Пегас. На остальных лат не было, а в руках они держали массивные копья, похожие на китобойные гарпуны. Меньше чем через минуту они должны были оказаться возле лавки…
— Вот, незадача! — ахнул Глеб. — Только этого не хватало! — Он без объяснений схватил Когтя и поволок его к выходу.
— Стой! Ты чего? — завопил маг, вырвался из рук товарища и бросился назад к золоту, оставшемуся на прилавке. Но старый гном оказался проворней. Он, не церемонясь, смел все драгоценные предметы на пол, за прилавок, на свою сторону. И Коготь, увидя такое дело, взъярился:
— Ах ты, старый! — Он хотел броситься на гнома, но тот быстрым движением вытащил откуда-то огромный молот и занес его над головой.
— Воры! — просипел старикашка, обрушивая кувалду вниз.
Глеб дернул Когтя за рукав, выхватив товарища из-под удара в самый последний момент. Молот прогудел, рассекая воздух. Гном перехватил свое несоразмерно громоздкое оружие и полез через прилавок. Борода его воинственно развевалась, он яростно сверкал глазами и щерил беззубые десны.
— Ну, ничего себе! — восхитился Тролль, заглянув в дверной проем. Глеб, волоча за собой упирающегося Когтя, вылетел на улицу. Кувалда гнома описала дугу, едва не задев Тролля по носу. Великан отпрянул и с грохотом захлопнул дверь.
— Значит, это все же за нами?
— А за кем еще?
Отряд приближался. Теперь и Коготь увидел бегущих воинов и все понял.
В дверь, которую Тролль придерживал рукой, бухала кувалда. Толстые доски ходили ходуном, трещали жалобно, но пока выдерживали яростные удары гнома.
— Разошелся старичок, — сказал Тролль. — Может, я его того?
— Не хватало нам еще убийства! — отрезал Глеб. — Бежим, пока нас не заметили!
— А мое золото? — жалобно спросил Коготь.
— Оно не твое. Вон, видишь, за ним уже спешат хозяева.
— Эх! Да я же тут все разметаю!
— Не вздумай! — Глеб скрутил друга и потащил его вниз по улице, прочь от лавки, в темные узкие переулки, где можно было укрыться от погони, сбить преследователей со следа.
Тролль мощным ударом кулака смял дверной косяк так, что дверь намертво заклинило перекосившимися балками и бросился догонять друзей.
На их счастье, улица была пуста.
А разбушевавшийся старый гном все колотил кувалдой в дубовую, укрепленную железными полосами дверь своей лавки.
6
Тридцать гномов во главе с десятниками выстроились в ровную шеренгу. Солнце сияло на их кольчугах, отражалось в плоских лезвиях боевых топоров, золотило шлемы. Кряжистые воины, широко расставившие ноги и сложившие мускулистые руки на груди, казалось, вросли в землю.
Глеб, Коготь и Тролль, еще не успев как следует отдышаться, заняли места в конце строя.
Десятники проверили численность личного состава и доложили Смирлу. Начальник охраны обвел взглядом своих подчиненных, и было видно, что он любуется ими — спокойными, мощными, плечистыми, с острыми топорами за спинами.
— Воины! — раскатисто прогремел он. — Гномы! Сегодня мы выступаем на защиту торгового каравана нашего Повелителя. Я не буду говорить вам, что надо делать. Вы все знаете без меня… Честь и Слава! Народ и Единство!
— Честь и Слава! — Богатыри вскинули в салюте сжатые кулаки. — Народ и Единство!
— Десятники, ко мне, — сказал Смирл и пальцем поманил Глеба.
Он отвел в сторону командиров отрядов и стал объяснять задачи:
— У нас четыре подразделения. Торлс, ты пойдешь во главе каравана. Дистанция двести метров. Перед собой на удаление до полукилометра вышлешь двух дозорных. Киртр, Кортль, вы формируете четыре группы и патрулируете караван на всем его протяжении. Ваш отряд, Глеб, пойдет замыкающим. Дистанция сто — сто пятьдесят метров. Киртр, выдели двух бойцов для Глеба. Выстраиваемся в боевой порядок сразу, как только выйдем из города. Бдительность прежде всего! Вопросы?
— Вопросов нет! — дружно ответили десятники.
— У вас, Глеб?
Глеб утер пот со лба.
— Все ясно.
— Хорошо, — сказал Смирл, набрал в легкие воздуха и оглушительно рявкнул:
— Становись!.. Направо! Шагом! Марш!
— Военщина, — буркнул Коготь, неохотно подчиняясь командам.
Звеня металлом, колонна гномов дружно тронулась по дороге, мимо складских помещений, обходя стороной жилые кварталы, направляясь к горному перевалу.
Поднимая быков, закричали погонщики, заржали лошади, защелкали кнуты. Караван нехотя двинулся; пошел, растягиваясь и поднимая тучи пыли, постепенно набирая скорость и догоняя ушедшую вперед охрану. По бокам гарцевали на породистых скакунах гномы-торговцы, присматривая за своими товарами и беззлобно переругиваясь с погонщиками. В хвосте колонны, чуть сбоку, чтобы не глотать пыль, сдерживал своего горячего коня Свертль. Двуживущий гном был одет в простую кольчужку, сквозь которую просвечивала рубаха из тонкой выделанной кожи. У седла болтался маленький круглый щит, за спиной торчал неизменный топор, а на широком поясе висел продетый в петлю боевой молот. Повелитель маленького народца хмурился. Он долго смотрел, как уходит обоз, скрывая себя серой тучей. Смотрел на Приозерный город, на вершины Драконьих Скал, на суету кораблей в порту. На солнце, на бегущие облака. Он смотрел на свою маленькую империю, на свое собственное государство, на свой мир.
А потом он пришпорил жеребца и поскакал вслед за уходящим караваном.
Постепенно непонятная печаль отступила, и когда он догнал обоз, на задумчивом лице его блуждала улыбка.