Глава 42

Когда она въехала во двор, начинало темнеть. В доме горел свет, а на разворотной площадке рядом с отцовской стояли еще две машины. Одна была Маттиаса, другая – большой блестящий «лендровер». Коротко поколебавшись, Вероника решила не брать жестяную шкатулку с собой.

Осторожно открыв дверь, она услышала голоса – все знакомые. Кроме папы, здесь были Маттиас, Сесилия и три их дочки. А еще дядя Харальд и его жена Тесс.

Вероника прокралась в дом, забежала в прачечную и смыла над стоком самые ужасные потеки грязи и крови. Завязала волосы в хвост на макушке. В дальнем шкафу обнаружилась куча старой одежды. Ее собственные штаны для бега, старый свитер Маттиаса… Свитер был ей велик на несколько размеров, зато скрывал шрам на предплечье. Вероника переоделась, посмотрела на свое отражение в окне и собралась с духом, чтобы выйти к остальным.

Все обрадовались ей, хотя она и опоздала. Маттиас и девочки были искренни, но радость Сесилии была такой же наигранной, как и ее собственная.

Тесс и дядя Харальд привезли с собой сына, Тимоти. В последний раз Вероника видела его еще младенцем, а теперь ему было лет пять-шесть. Застенчивый, он все норовил спрятаться у папы на коленях, уткнуться лицом ему в шею. Дядя Харальд держал его осторожно, как птенца. Его лицо светилось от гордости, и хотя темноволосый мальчик очень походил на свою мать-тайку, Вероника невольно подумала о Билли. Покосившись на отца, она по его взгляду поняла, что не одинока. Особенно остро вспоминался ей братик, когда Тесс называла мальчика Тимми.

Дядя Харальд был похож на себя прежнего, только немного поседел и обрюзг. Дедов острый нос и густые брови никуда не делись. Глаза не изменились. Смотрят жестко, внимательно. Но стоит ему взглянуть на Тимоти, как выражение глаз меняется, становится более мягким, и дядя Харальд вроде бы превращается в другого человека.

– Поздоровайся-ка со своей кузиной Верой, – сказал он и подмигнул Веронике поверх головы мальчика. – У нее сегодня выдался интересный день. Она порхала по всей округе. Даже, кажется, под землю заглянула.

За столом Вероника пыталась поймать взгляд Маттиаса. Однако брат был полностью поглощен ролью хорошего мужа, отца и сына.

Вероника изучала Маттиаса, пытаясь понять, что происходит между ним и Сесилией. Просто притворяются ради детей? В таком случае – притворяются неплохо. Маттиас даже взял жену за руку – жест, который изумил Веронику не меньше, чем дядя Харальд в качестве гордого отца. Но больше всего ее поразило, каким приятным вышел семейный ужин. Все говорили со всеми одновременно, наполняя тихую в другое время комнату словами и смехом. Даже папа, сновавший между столовой и кухней и приносивший то очередную бутылку вина, то новые порции еды, выглядел немного счастливее и сдержанно улыбался, когда все с воодушевлением нахваливали его стряпню. Даже дежурные американские истории дяди Харальда не навевали на нее нынче скуку. Может, свою роль сыграло вино, но на секунду Веронике показалось, что все так, как и должно быть. Почти нормально. Однако потом она подумала о шкатулке, оставшейся в машине. О бумажке со светлыми волосами внутри.

Тимоти повеселел и отважился посидеть у нее на коленях, пока она читала ему сказку из залистанной диснеевской книжки, взятой с полки. Его пухлые ручонки были липкими от сластей, которые продолжала подсовывать ему мать, хотя он уже съел двойную порцию десерта. Он опустил голову Веронике на грудь; она не удержалась и понюхала его темя. Вдохнула приятный запах, какой бывает только у маленьких детей, и лед у нее в груди снова начал трещать и погромыхивать. Мальчик вытянул липкий пальчик и ткнул в картинку. Зверек с рыжим мехом и хитрой улыбкой.

– Лиса, – сказал мальчик. – Папа стреляет лис. Ты тоже?

Дядя Харальд повернулся к ним, погладил сына по голове.

– Ну конечно, Тим. Все охотники стреляют в лис, как только их увидят.

– Почему?

– Потому что в лесу есть место только для одного охотника. – Дядя Харальд чуть заметно подмигнул Веронике поверх рюмки с коньяком, чтобы показать: он шутит. Но Вероника отчего-то в этом усомнилась.

Когда гостям настала пора уезжать, она вышла вместе со всеми к машинам. Время близилось к одиннадцати, малыши уснули, и их пришлось нести на руках. Сама Вероника выпила три чашки кофе и теперь пребывала в том странном состоянии, когда тело уже выдохлось, а мозг вовсю бодрствует.

Лишь на улице Веронике удалось наконец поговорить с Маттиасом с глазу на глаз.

– Я хочу тебе кое-что показать, – прошептала она. – Нашла в лесу. Мне кажется, эта вещь имеет отношение к Билли.

– Что именно? – Какой напряженный голос.

Вероника не успела ответить – откуда-то вынырнул дядя Харальд.

– Как же здорово, что ты приехала. – Кажется, он и правда так думал. – Хорошо, когда вся семья в сборе.

Вероника молча кивнула, затруднившись с ответом.

– Без семьи долго не проживешь. Что скажешь, Маттиас?

Он гулко хлопнул Маттиаса по спине, и Вероника заметила, что брату стало от этого неловко.

– Ты хоть успел поговорить с Эббе? Там же ничего сложного. Ему надо только подписать, а остальное мы устроим.

– Что подписать? – быстро спросила Вероника.

Несколько секунд Харальд и Маттиас молчали. Кажется, никто из них не хотел отвечать на ее вопрос.

– Что именно папа должен подписать? – повторила Вероника.

Прежде чем кто-нибудь из мужчин успел заговорить, Тесс посигналила из машины.

– Пора ехать, – сказал дядя Харальд. – Рад был повидать тебя, Вера. Надеюсь, мы расстаемся ненадолго. – Он повернулся к Маттиасу и снова хлопнул его по спине. – Завтра созвонимся. И не забудь поговорить с отцом.

– О чем речь? – спросила Вероника, когда они махали дяде Харальду.

– Он хочет построить несколько ветряков. Вдвое выше нынешних. Заменить старые, вон те. – Маттиас указал в темноту за домом. – Папа должен дать согласие на строительство.

– Но зачем? Ветряки заслонят вид с той стороны дома. Их будет слышно в саду.

Маттиас пожал плечами.

– Жаль, но тебе придется смириться с этим, когда ты лет через пять приедешь на выходные.

Он сказал это не враждебно – просто констатируя, хотя и, возможно, слегка нетрезвым голосом. И все же Веронику его слова расстроили.

– Маттиас, ты идешь? – позвала Сесилия из машины. – Мне пора. – Брат, кажется, пожалел о сказанном, когда понял, что зашел слишком далеко. – Заезжай в участок завтра около девяти – поговорим.

Вероника кивнула. Постояла, глядя вслед джипу и раздумывая, не собрать ли вещи и не сесть ли в собственную машину, как она и собиралась, чтобы оставить все позади. Но она быстро прогнала эти мысли. Надо показать шкатулку Маттиасу – может быть, он сумеет сложить элементы головоломки. Вероника неторопливо закурила.

Где-то далеко в темноте пел одинокий соловей.