На очередной вечерней планёрке договорились, что пока остальные занимаются углём, Саша и Валера на снегоходе начинают разведку следующих заправок на трассе. Нам обязательно нужно было найти запас дизтоплива для бесперебойной работы электростанции. Перед наступлением больших морозов требовалось под завязку залить ёмкость с дизтопливом, чтобы хватило до наступления весны с температурой, которую мы уже считали нормальной, а именно выше –40 градусов. То есть требовался такой запас солярки, который позволял электростанции работать не менее пяти месяцев.

Утром, ближе к десяти, все уже разъехались. А я, дожидаясь подвоза первой партии угля, спустился в подвал, чтобы полежать на массажной кушетке. Там было хорошо, тепло – температура установилась в 27 градусов и уже появились первые зелёные ростки посаженных овощей. На площадке возле бассейна играли малыши – Никита и Ваня под присмотром бдительной Вики. Так, валяясь на кушетке, почти уснул, но это уже никуда не годилось – я же всё-таки не пенсионер или отпускник какой-нибудь, а, можно сказать, почти полярник суровый, который на вахте не имеет никакого права расслабляться. Поэтому пришлось заставить себя пойти в душ, взбодриться, но потом опять проявил слабость и до обеда читал у себя в комнате, успокаиваясь мыслью, что полярники – тоже люди и наверняка читают какую-нибудь фантастику в перерывах между вахтами.

Николай привёз уголь только в седьмом часу вечера. Пока мы его разгружали, приехали и Саша с Валерой. Они сообщили, что откопали лаз под навес следующей заправки, завели бензогенератор, подключили к электричеству операторскую и по показаниям приборов в ёмкостях увидели, что на этой АЗС практически не осталось никакого вида топлива, поэтому не имело смысла проводить большие раскопки, чтобы вывезти эти жалкие остатки.

– На проведение работ потратили бы больше топлива, чем смогли бы откачать там. Но бросить затею с поисками солярки мы не можем, и поэтому завтра я с Сашей поеду проверять следующую заправку, – заявил Валера.

Все посмеялись над ним – не счастливая, мол, у тебя рука, если и участвуешь в поисках каких-либо ресурсов, обычно эти поиски оказываются безрезультатными. Валера яростно защищался:

– Да вы что?.. Я, по-хорошему, только первый раз и принял участие в разведке.

– Да! А что же оправдываешься тогда? К тому же неважно, сколько раз ездил, сейчас же вы ничего не нашли, и, знаешь, кто в этом виноват? Ты и твоя пессимистическая натура, – съехидничал Коля.

Все дружно посмеялись над этой туповатой шуткой, а ещё больше над бурной реакцией Валеры, так что, несмотря на срыв поиска топлива на АЗС, настроение у всех было хорошее.

Рано утром те, кто собирался направиться в поездку, сидели в столовой и ждали, когда дежурная Ирина приготовит завтрак. Кроме меня, Саши и Николая, на подмогу угольщикам выезжал ещё и Максим, так как Сергей один не справлялся с подсобной работой, и ребята попросили прислать ещё одного человека.

В девять часов утра уехали Николай с Максимом на вездеходе, а потом тронулись и мы. На улице только начинало светать. Световой день, по сравнению с прошлым годом, стал немного длиннее, но небо всё так же было закрыто свинцовыми облаками. Живого солнца мы не видели уже три года, впрочем, луны и звёзд тоже не наблюдалось. Несмотря на то что светлое время суток увеличилось, температура не поднималась, наоборот, судя по нашим записям, становилось несколько холоднее. В том году в июне температура иногда достигала и –18, а в этом держалась ниже –20.

Мы с Сашей на снегоходе выбрались на трассу минут через тридцать и проехали по ней километров двадцать. Сначала миновали ту заправку, с которой уже брали топливо, потом ту, куда они с Валерой вчера заезжали, затем появилась ещё одна, большой известной фирмы.

Я предложил Саше проехать её и остановиться на менее заметной заправке. Логика моих рассуждений была проста – мы нашли хороший запас топлива как раз на заправке не очень известной конторы, следующей откопали заправку крупной, разрекламированной фирмы, и она оказалась пуста – оттуда вывезли всё топливо. Поэтому мне снова захотелось остановиться на заправке маленькой фирмы, в надежде, что и она привлекла меньшее внимание властей, отдававших команду на тотальный вывоз нефтепродуктов. К тому же та АЗС, к которой я стремился, открылась незадолго перед катастрофой и находилась чуть-чуть в стороне от трассы, далеко от крупных населённых пунктов. Хотя всё может оказаться вовсе не так, как мне думалось. Может случиться аналогичная ситуация, как и с откопкой предыдущей АЗС, откуда всё вывезли, и все мои рассуждения не больше чем наивные домыслы.

Добравшись до искомой АЗС, мы остановились у края хорошо различимого снежного холма (скорее всего, это был навес над бензоколонками). Затем в две лопаты начали копать снежный ход. Пока ехали, порядком замёрзли и сейчас усиленно работали, пытаясь скорее согреться. В течение двух часов копали ход под навес, о холоде забыли и даже взмокли, пока не попали туда. Забравшись в большую подснежную пещеру, сразу же направились к операторской; влезли через окно (дверь, не закрытая навесом, тоже была полностью засыпана снегом), для этого пришлось разбить стекло и выломать решётку ломиком; его мы нашли быстро, он висел на пожарном щите.

Попав внутрь помещения, обнаружили там два трупа – мужчины и женщины, – наверное, это были оператор и охранник, по крайней мере, мужчина был в форме охранного агентства. Осмотрев помещение, мы нашли большое количество упаковок моторных масел, тосола и других расходных материалов для автомобилей, которыми торговали на заправке. Стоял здесь и бензогенератор, а рядом две канистры; Саша их проверил – одна была наполнена бензином. У меня сразу повысилось настроение, даже холод теперь не так донимал.

С большим трудом, ковыряясь больше часа (пришлось, чтобы совсем не задубеть, принять по сто граммов коньяка), мы наконец завели этот долбаный бензогенератор и подключили к нему два электронагревателя, стоявшие у стула оператора. Немного погрелись, потом стали разбираться с системой операторского пульта, и вскоре, пользуясь инструкцией, что написал Валера, Саша подключил выходящие контакты к бензогенератору. Сразу ожили все датчики, и мы смогли определить количество топлива в каждой ёмкости хранилища. Наполненность всех цистерн была не ниже 70 процентов. Полнее всего был бак с дизтопливом – на целых 87 процентов. То есть по всему получалось, что топливо с этой заправки даже и не пытались вывозить. Я был горд собою – в очередной раз логика не подвела предводителя, и дело легко выгорело, так сказать, с «лёгкой руки».

Посидев ещё с часик в операторской, без особой цели – просто отогреваясь возле калориферов, мы ещё – теперь за удачный заезд – выпили по сто граммов коньяка и отправились домой, двигаясь уже совершенно в кромешной тьме. Приехали в начале десятого, затратив на дорогу два часа – всё-таки эта заправка находилась довольно далеко от нашего дома.

Николай специально дожидался нас, чтобы отчитаться перед председателем коммуны – сегодня он успел сделать только две ездки, на завтра собирался сделать три, поэтому едва выслушав наш рассказ, тут же отправился спать. А все остальные сидели почти до часу ночи, при этом выдули несколько самоваров чая, празднуя находку долгожданного топлива. Назавтра нам с Сашей дали целый день отдохнуть, освободив даже от разгрузки угля.

На следующее утро, пока удачливые расхитители АЗС чаёвничали, приехал Николай. Мы с Сашей не удержались и пошли помогать разгружать уголь. Дружно навалившись, общими усилиями, довольно быстро освободили кузов вездехода. Чтобы не перегружать его, Коля за одну ездку возил около двух с половиной тонн, хотя грузоподъемность машины, рассчитанная Володей, была около трёх.

В половине первого Коля отправился во второй рейс. В этот день он сделал, как и обещал, три ходки и привёз всего семь с половиной тонн угля. На следующий день этим делом занялся Саша, потом наступила моя очередь. Так мы хотели, действуя по плану, запасать уголь до самого августа. Каждые три дня производили смену одного человека на барже, вместо Флюра оставался Саша, ведь он умел не хуже нашего минёра обращаться со взрывчаткой. Таким образом, жизнь наша текла размеренно, подобный монотонный режим прервался только однажды, и из-за весьма неприятного факта.

Двадцать четвёртого июля престал функционировать канализационный сток, но уже по более серьёзной причине, чем простая заморозка труб; канал, куда уходили отходы, был переполнен. Я очень надеялся, что это случится гораздо позднее, всё-таки выгребная яма была очень большая. Когда мы с Володей делали её на двоих, вывезли земли кубов сто. Но, как говорится, «ничто не вечно»… так и с отказом канализации пришлось смириться, после чего полностью перешли на деревенский образ жизни.

Мы с Валерой два дня занимались грязной работой, освобождая внутренние канализационные трубы от нечистот; сливали всё во фляги и выносили их выливать в отхожую яму, оборудованную в соседском подвале. Потом эти трубы сняли и вынесли на улицу, а канализационный выход в подвале основательно замуровали, чтобы никакой запах не проникал в дом. Кроме этих работ демонтировали все санитарно-техническое оборудование, а женщины ещё целый день отмывали следы нашей деятельности. Мы первые воспользовались новым душем и единственные не экономили воду, смывая с себя всю накопленную вонючую гадость. Теперь пришлось устанавливать, как и зимой, наряды на вынос фляг. Исключение по потреблению воды сделали только для тех, кто возвращался из Серпухова, чтобы смогли отмыться от угольной пыли.

Ребята с баржи вернулись, как и было запланировано, первого августа. За время этой угольной экспедиции было сделано семьдесят два рейса и вывезено, по нашим подсчётам, сто восемьдесят тонн угля. Я прикинул, что этого количества (плюс остававшийся у нас запас) должно было хватить на четыре года. Если даже ежедневно топить по две печки, минимум на два года мы были обеспеченны топливом.

После окончания угольной эпопеи решили устроить трёхдневный отдых, а потом приступать к откопке въезда на новую заправку, устанавливать на вездеход цистерну и начинать вывозить дизтопливо для нашей электростанции. Во время отдыха мы не собирались экономить продукты и ежедневно устраивали хорошие обеды.

В эти дни отдыха в обычном режиме функционировала только система дежурств и несения нарядов, внедрённая Сашей, – он и контролировал выполнение всех графиков. Все эти выходные дни мы очень славно провели. Массажные кушетки не простаивали ни минуты, все позагорали, поели зелени и первого редиса, выращенного на огороде. Мы до одури начитались и наигрались в карты и домино. В общем, все были довольны, не было ни одного скучающего. Дети получили море внимания, они надолго запоминали такие праздники.

Но вот отдых кончился, и шестого августа, опять вчетвером, оседлав вездеход со снегоходом, мы отправились на «счастливую» АЗС. Откапывать въезд решили вручную; тащить туда погрузчик из-за такого небольшого объёма сочли нерациональным. К десяти часам утра, когда уже стало светло, подъехали к заправке и практически сразу же приступили к работе. С одной стороны, копать слежавшийся, тяжёлый снег было нелегко, а с другой – работали без лыж, особо не проваливаясь, что очень ускоряло дело. Лопатами вырубали снежные блоки и выкидывали их за трассу будущего въезда. Когда широкая траншея была углублена и стало тяжело кидать снег, стали вывозить его на «санях-самосвале».

Работали с перерывом через каждый час, было довольно холодно. Но за целый день и вечер всё же не успели закончить с этим въездом и уехали домой, только когда стемнело, в восемь, совершенно измученные. Мы уже начинали жалеть, что не взяли погрузчик, думая за один день откопать въезд вручную, а теперь везти погрузчик на откопку хода к АЗС – лишнее время: погрузка, выгрузка, к тому же расход дизтоплива на всё про всё не менее ста литров.

Приехав домой, смогли только поужинать и кратко рассказать, что успели сделать. На следующий день, хотя и вернулись на АЗС рано утром, только к четырём часам пробили дорогу к бензоколонкам, тогда вездеход, задним ходом заехав под навес, смог встать на заправку дизтопливом. Валера с Сашей пошли налаживать электрику, чтобы включить колонку. Пока солярка заливалась, мы успели перекусить. Наполнив по счетчику две с половиной тысячи литров, мы отправились домой и прибыли только в восьмом часу вечера. Я сразу поставил цистерну под слив в ёмкость нашей электростанции, которая без перерыва работала уже больше двух месяцев, и количество топлива в ёмкости значительно убавилось. Слив солярки самотёком шёл довольно долго, так что успели за это время и поужинать и обсудить завтрашние планы.

Запланировали, что теперь на АЗС будут ездить два человека – Николай и Валера, а остальные займутся другими делами: Саша собирался смазать оружие и привести в надлежащий вид револьверный гранатомёт, который всё-таки по его настоятельной рекомендации привезли из бомбоубежища; ну а мне вместе с остальными ребятами придётся опять заниматься земляными работами. Пока шла угольная эпопея, мы откопали ещё одну кучу чернозёма, он был выгружен за четыре участка от нас. Точное местонахождение этой кучи вспомнил Сергей, именно он сколачивал под неё короб по просьбе хозяина этого участка Фёдора Ивановича, который так и не успел ему заплатить за работу. Уехал мужик куда-то в командировку и так – ни до катастрофы, ни после – на участке не появился.

Землю, чтобы не таскать несколько раз, засыпали в мешки и перевозили к дому на санях, а оттуда уже переносили в сени. За этот день Флюр два раза подрывал замерзший чернозём и жаловался:

– Ребята! Побойтесь бога! Я уже и так «гол как сокол»! У меня кончаются шашки с толом, осталось всего пять штук. Нужно, на всякий случай, их поберечь.

На эти жалобы я ответил так:

– Ты же умный! Вот и подумай, как можно использовать боезапас от гранатомёта, у нас имеется целых три ящика гранат, и ещё несколько осталось в бомбоубежище. Всё равно стрелять нам не в кого, если только по углю на барже.

Флюр обещал подумать, не забыв, как обычно, весело подстебнуть меня:

– Да ты в душе – настоящий взрывник, Батя! А вообще-то, довольно интересная мысль – стрелять по углю в трюме баржи, только надо сделать защиту от осколков или работать дистанционно, дёргая за верёвку откуда-нибудь из укрытия. Я готов это сделать, но только за «спецпаёк» и «фронтовые сто грамм».

Часа в три приехали Коля с Валерой и встали сливать дизтопливо. Когда стемнело, мы тоже закончили работу и отправились домой, где наши «бензовозы» только что закончили обедать. Сегодня всё прошло у них идеально, настолько, что ни разу не пришлось доставать лопаты. Я тоже рассказал, как много мы за сегодняшний день добыли чернозёма, правда, Маша поторопилась смазать хорошее впечатление от моего монолога, заявив:

– Даже если вы перенесёте весь этот чернозём, будет всё равно мало; это позволит полностью освоить под огород только большой зал подвала, а для нормального снабжения овощами нужно засадить ещё и малый отсек, оставив место только для оздоровительного центра и инженерного оборудования. Только тогда можно говорить о достойном количестве овощей, и то при условии, если будет два урожая в год. Заметили, как сократились наши болезни после начала потребления свежей зелени и проведения процедур на привезённом оборудовании? Так что нужно хорошо подготовиться к настоящим холодам, а то опять начнём болеть и чахнуть.

– Машунь! Мы все с тобой полностью согласны, но соскребать плодородный слой – мартышкин труд, – заметил я. – Чтобы набрать один куб земли, придётся перелопатить сто кубов снега, и это на морозе. Нужно думать, где ещё можно найти землю в мешках. Я знаю одно такое место, но оно находится довольно далеко от нас, в районе города Чехова, вблизи военных складов, где я покупал генератор для ветряка. Однажды, ради любопытства, заглядывал в магазин «Сад и огород» и там, в ангаре с различными саженцами и семенами, видел в продаже землю в мешках, и очень много. Мы обязательно съездим туда за землёй, но только не в этом году. Сейчас нужно обеспечить себя дизтопливом, чтобы электростанция выдавала хотя бы сорок процентов мощности – только тогда будет нормально функционировать наш теперешний огород; не будет солярки – не будет и электричества для освещения посадок, тогда и земля не понадобится. В Чехов съездим на следующее лето, обязательно. Заодно и на военные склады заглянем, глядишь, что-нибудь для себя полезное найдём, вон, Флюр, например, давно страдает от недостатка взрывчатки.

Выслушав меня, Маша немного успокоилась, Флюр же с Сашей, напротив, оживились и принялись активно расспрашивать об этих самых складах.

– Ребята! Да я, если и бывал там, то только в каптёрке у прапорщика. Ну, пару раз ходил по ангару с техникой, больше ничего не видел. Что можно там ещё найти, даже и не знаю.

После этого ребята тоже угомонились. Так, за разговорами мы просидели почти до десяти часов вечера, после чего разошлись спать.

Завершили поездки через пять дней, полностью заполнив бак электростанции и вообще все свободные ёмкости. Кроме этого, разлили по цистернам и добавили в бак электростанции керосин, привезённый с АЗС, всего четыреста литров. Землю же мы носили дней шесть, пока не выбрали на этом месте её всю, вместе с плодородным слоем. Температура воздуха к этому времени уже опустилась до –32 градусов.

После переноса земли перешли полностью на зимний режим жизни и практически не выходили из дома. Из работ выполняли только утепление третьего этажа материалом, привезённым из Серпухова, поверх его набивали вагонку. Все надеялись, что с третьего этажа теперь, даже при сильных морозах, эвакуироваться будет не нужно. Тем более что в этом году у нас дополнительно давала свет и тепло целая дизельная электростанция.

И, вообще, эта зима кардинально отличалась от прошлых. У нас появился, можно сказать, «зимний сад», где температура не опускалась ниже 25 градусов; практически постоянно теперь в рационе была свежая зелень, а иногда и свежие овощи; мы могли в самую дикую стужу пойти позагорать, посмотреть на зелёные посадки и, в конце концов, принять массаж на кушетке.

Температура между тем всё понижалась. Судя по записям, которые в обязательном порядке, ежедневно, делал дежурный, снимая показания низкотемпературного термометра, положение продолжало ухудшаться. Я, исходя из этих данных, составлял графики изменения всех, возможных для нашего наблюдения, параметров климата. Так вот, судя по этим графикам, показания температуры воздуха из года в год не радовали, как и продолжительность светового дня. Не стал исключением и этот год.

У меня сложилось стойкое убеждение, что процесс вулканической активности в Йеллоустоне ещё не закончился, что продолжается выброс в атмосферу вулканических газов и пепла, ведь, если есть постоянная подпитка новыми выбросами пепла и вулканического газа, тогда понятно, почему атмосфера Земли не очищается, и солнечный свет не пробивается до её поверхности. «Господи, когда же станет хоть немного светлее, когда исчезнут эти кошмарные свинцовые облака?» – эти мысли постоянно свербили в мозгу. И… иногда казалось, как будто мои мольбы начинали действовать – конечно, скорее всего, это было просто внушение, но, например, судя по занесённым в компьютер данным, буквально за последний месяц вроде бы наметился процесс увеличения продолжительности светового дня. Температурный же график с пугающей ясностью показывал, что, по сравнению с прошлым годом, в среднем температура стала ниже на два градуса. Так что интерпретировать эти данные можно было как душе угодно.

Тогда напрашивался следующий вывод – может, атмосфера и начала очищаться от пепла, однако, скорее всего, большая часть лучевой энергии Солнца, отражаясь от снежного покрова, продолжала рассеиваться в космосе. Наверное, все океаны тоже замёрзли; снега в этом году выпало совсем немного, значит, влаги в атмосфере не хватает для выпадения осадков, из-за того что ей неоткуда испаряться.

Всё это очень пугало; зима могла затянуться на неопределённое время, тогда всех наших запасов не хватит, чтобы пережить её. Эта мысль не давала мне покоя, я всё время думал, где же искать дополнительные источники пополнения еды и топлива, а ещё очень беспокоился по поводу нашего вездехода. Не дай бог, он сломается, и тогда мы вообще не сможем ничего привезти; останется только сидеть и ждать «у моря погоды», а такое положение вещей меня совсем не устраивало. Поэтому, даже больше чем план привоза земли из Чехова в следующем году, меня интересовала возможность посещения военных складов. Я очень надеялся, что там найдётся какая-нибудь техника, способная двигаться по снегу, тем более что сейчас его покров стал очень плотным и может выдержать довольно приличный вес.

Вот такие мысли приходили в голову после еженедельного анализа температурных и других графиков. Тем временем, несмотря ни на какие понижающиеся температуры, народ беспечно отдыхал. Все, в принципе, были довольны вполне беззаботной жизнью, которая наступила после окончания всех работ. Где-то в середине декабря произошёл радостный, пожалуй, для всей коммуны, момент – ко мне подошли Валера с Таней, и немного смущённый «бульбаш» сделал следующее заявление:

– Батя, ты должен зарегистрировать наш брак, как официально выбранная власть.

– Как зарегистрировать, ребята? Нужны же какие-то печати!

– Да нам наплевать на печати! Достаточно будет и вашей подписи на рукописном свидетельстве, – ответила Таня.

Срывать такое радостное событие было нельзя, и я выписал им импровизированное свидетельство о браке. Правда, предварительно проведя беседу о нашем трудном положении и, что пока надо как-то воздерживаться от появления детей, принимая соответствующие меры, «вот когда потеплеет, тогда, наоборот, – это будет только приветствоваться». Таня горько усмехнулась в ответ:

– Да все об этом знают и принимают эти самые меры. Во время поездки в Серпухов я набрала море контрацептивов – всем хватит на несколько лет.

После этого мы обговорили вопрос, куда им заселяться. В принципе, после ликвидации наблюдательной комнаты и разделения её на две, у нас образовалось свободное помещение, куда я и определил вновь образовавшуюся пару и поинтересовался:

– А свадьбу не зажилите? Когда гулять-то будем? Крики «Горько!» и всё такое…

Валера с улыбкой ответил:

– Мы же знаем, какие вы с Володей прижимистые, вот и решили объединить свадьбу с празднованием Нового года.

Когда я рассказал Маше о женитьбе Валеры с Таней, она только посмеялась в ответ:

– Дурачок! Только ты не знал об их отношениях.

Наивная моя половинка, она даже и предположить не могла, какие героические я прилагал усилия, чтобы умиротворить «бешеную» Татьяну, благодаря подключению к этой хитрой комбинации ответных чувств Валеры. И вот вам закономерный успех той секретной операции – оставшиеся две недели до Нового года прошли в радостной суете при подготовке к двойному празднику.

Температура на улице недвусмысленно показывала, что наступила настоящая зима; красная отметка на термометре теперь нередко достигала минус стоградусного рубежа, иногда и переваливала через него. Однако, несмотря на эти космические температуры, Новый год и свадьбу Тани с Валерой мы отпраздновали очень весело, запомнилось всем это событие надолго.

Январь в целом выдался более холодным, чем в прошлом году, температура редко понималась выше –100 градусов, но тем не менее не достигала рекордных минусов прошлого года. Февраль, напротив, оказался менее холодным. Как бывший биржевик, анализируя температурные графики, я сделал вывод, что минимумы мы прошли, наметился, так сказать, «перелом понижательного тренда». Наступивший март только подтвердил мои выводы – в среднем месяц оказался «теплее» прошлого на один градус.

В начале декабря, когда температура только начала приближаться к -70, мы перелили дизтопливо из цистерны на вездеходе в бак нашей дизельной электростанции. Благодаря долитому ранее керосину, топливо ещё обладало необходимой текучестью. Мы боялись, что при стоградусных морозах дизтопливо на улице, на ветру, может замёрзнуть и разорвать нашу цистерну. Тем более что к тому времени электростанция уже выработала значительное количество солярки, и в баке освободилось необходимое место.

В марте температура начала иногда подниматься до –50 градусов, и мы стали думать, что будем делать, когда потеплеет. Всем мужчинам этот нескончаемый зимний отдых успел порядком надоесть; не терпелось прервать наше монотонное существование, чтобы получить наконец хотя бы какие-то новые впечатления. Молодые ребята в особенности были заинтересованы в активной деятельности.

В апреле, когда температура начала подниматься выше –40, мы уже приступили к конкретному обсуждению, что будем делать дальше. Запланировали, что, в первую очередь, завезём несколько цистерн с дизтопливом, чтобы полностью заполнить бак электростанции. Потом снимем цистерны на вездеходе и снегоходе, и вчетвером отправимся в район города Чехова, набирать землю и осматривать военные склады. Поедут Саша, Флюр, Николай и я. Все остальные в это время начнут оборудовать в малом отсеке подвала новый огород. А мы на военных складах будем, в первую очередь, отыскивать какую-либо взрывчатку; толовые шашки у нас кончились, а без них размельчить смерзшийся уголь – весьма проблематичное дело.

В начале мая, когда температура начала подниматься выше –30 градусов, Саша с Николаем отправились в первый рейс за дизтопливом. Уехали они в десять часов утра, а вернулись, когда на улице уже начало смеркаться. Саша рассказывал: «Да! Это вам “не у Пронькиных”… с бензогенератором провозились неимоверное количество времени; пришлось его наполовину разобрать и налаживать топливный насос. Правда, потом, после запуска, уже никаких проблем не возникало, только солярка заливалась медленно, слишком густая, видно ещё не отошла от больших морозов».

Для себя я отметил, что нужно ещё искать где-то керосин для добавки в дизтопливо, ведь мы его почти весь вылили в солярку.

Завтра за топливом должны были ехать Флюр с Валерой, потом я и Сергей. Больше трёх ездок мы делать не планировали, поэтому сразу после третьего посещения АЗС собирались снимать цистерну с вездехода и начинать готовить машину к рейсу в Чехов. Для этого нужно было поставить новые траки на гусеницы, так как наши, самодельные, оказались всё-таки слабоваты – очень часто рвались тросики, и была реальная опасность, что где-нибудь в дороге траки могли полностью рассыпаться, тогда пришлось бы просто бросить вездеход.

Второй комплект траков был, по существу, родным к гусеничной системе, снятой с БМД, пришлось только немного покорпеть над усовершенствованием, и теперь мы надеялись на их нормальное функционирование. Потеря грузоподъемности вездеходом в сегодняшних условиях, как мы думали, будет незначительна. Снег стал гораздо плотнее, сейчас уже можно было передвигаться по нему и без лыж. После установки новых траков Коля с Володей и Максимом должны были провести полное ТО вездехода и особенно тщательно проверить и промазать всю ходовую часть. Очень много времени занимала расконсервация техники после суровой зимы – приходилось полностью заливать её «мёртвые внутренности» всеми видами технических жидкостей, включая моторные и трансмиссионные масла.

Вообще-то теперь техническое обслуживание нашей техники, после поломки моего снегохода, мы проводили гораздо чаще, чем было положено по инструкциям. Может поэтому, у нас всё работало чётко, хотя и эксплуатировали технику в летний период довольно интенсивно, можно сказать, что работала она в экстремальных условиях.

В течение четырёх дней заменили траки, сделали полную профилактику с ТО для вездехода и снегохода, а также подготовили всё снаряжение и дополнительное оборудование. На всякий случай в вездеход Валера вмонтировал систему «Глонасс», купленную нами у прапорщика в Туле, хотя никто и не надеялся, что она начнёт функционировать. Мы могли об этом судить по поведению спутниковой телевизионной антенны, установленной в доме – никаких тестовых сигналов, свидетельствующих о связи со спутником, система не подавала.

После проведения всех работ с вездеходом и снегоходом мы ещё подождали до середины месяца, пока температура установилась выше –25 градусов, и утром шестнадцатого мая тронулись в путь. Выехали в девять часов, уже начинало светать. Двигались без остановки, до мостов через реку Оку, там Саша поменялся с Флюром и сел управлять снегоходом. Флюр отправился в кабину «Исузу» отогреваться, за рулём вездехода был я. Потом мы благополучно перебрались через Оку и попали на бывшие пляжи. Проехав километров шесть по толще снега над бывшей дорогой, выбрались на Симферопольское шоссе. В этом месте мы остановились, и Николай поменялся с Сашей местами по управлению снегоходом. Ещё одну остановку сделали у первого поворота на Чехов, и за руль снегохода сел опять Флюр. После чего, уже без остановок, доехали до ангара, где раньше торговали различной рассадой и другими товарами по уходу за растениями, в том числе землёй и удобрениями.

Остановившись около того места, мы всё оглядели. Из-за снега ангара не было видно, тут просто возвышался большой снежный холм. Сразу стало ясно – откапывать придётся долго и, наверное, не один день, – делать это нам совершенно не хотелось, и Саша, подумав, предложил:

– Что мы будем париться? Давайте сделаем пробоину в корпусе этого металлического ангара – просто издали обстреляем его из гранатомёта.

Ему всё это время не терпелось испытать эту систему в каком-нибудь деле. Он и дома просил дать разрешение – пострелять по какому-нибудь дому в посёлке, но там я ему это делать запретил. «Что ты, неразумный мальчишка, что ли? В войнушку захотел проиграть? Вот поедем за углём или ещё куда-нибудь, там и постреляешь.» Поэтому, в надежде «там пострелять», он и взял гранатомёт с собой, объясняя это тем, что «всё-таки едем на военные склады и неизвестно, вдруг там засели какие-нибудь бандиты».

«Мечтать не вредно! – проворчал тогда я. – Если даже кто-нибудь там раньше и находился, после таких суровых зим остались только замороженные трупы». Но Саша настоял и взял с собой гранатомёт.

Зато сейчас я подумал, что он был прав – идея пробить дыру в корпусе ангара была весьма разумной, и я согласился с этим предложением. Мы, отъехав метров за сто от ангара, поставили вездеход задним бортом к нему и остановились. Саша вышел из кабины и залез в кузов. Там, вместе с Флюром, они установили гранатомёт и сделали серию выстрелов. Раздалось несколько взрывов, и на том месте, где находился ангар, взметнулся столб снежной пыли. Подождав, когда снег осядет, мы подъехали к ангару. Полукруглая верхушка его очистилась от снега, ближе к коньку крыши была видна не очень большая рваная пробоина сантиметров тридцать в диаметре.

Саша предложил:

– Дадим ещё серию выстрелов, а то дырка что-то маловата.

– Ну, маньяк, дорвался! – вскинулся я. – Нет, теперь уже граната легко может попасть внутрь ангара и взрывом повредить мешки с землёй. Сейчас гораздо проще болгаркой вырезать большое отверстие, тем более что сейчас легко определить, где проходят металлические балки и можно вырезать только тонкий слой листового железа.

Все с этим согласились, включая Сашу.