Пообедав, предупредил наших женщин, что сегодня мы уже не вернёмся, а регулярно начнём возить уголь с завтрашнего дня. Таню сегодня тоже не хотел брать. Я попытался провести с ней разъяснительную беседу:

– Может, лучше пока посидишь дома, что тебе мучиться с мужиками в одной каюте? К тому же и бытовые условия нулевые. У нас теперь там и погрузка и взрывные работы организованы, так что рабочих рук на барже избыток. Скорее всего, двоих обратно привезём домой.

Но Татьяна всё-таки настояла, чтобы поехать с нами. Девушка, импульсивно подпрыгивала, сыпля словами, как скороговоркой, выкрикивала:

– Экономится же много времени, если я буду готовить и содержать в чистоте жилище, кроме того, могу постоянно вести наблюдение за окружающей местностью, и, самое главное – просто необходимо женское участие в поездках по магазинам. Мужчины всегда столько всего лишнего набирают, но совсем не то, что нам необходимо…

Чтобы прервать этот пылкий монолог, я, наконец, успел вставить несколько слов в этот бесконечный словесный поток:

– Ладно, сама напросилась. Только уговор – не пищать, и чтобы в течение двадцати минут всё уже было готово для поездки. Да, обязательно надень на себя всё самое тёплое.

– Дядь Толь, да вы что! У меня всё уже давно приготовлено, мне и минуты хватит.

Пока отдыхали, Максим, Игорь и наши женщины полностью разгрузили сани, причём все товары, набранные из магазина, были занесены в дом и аккуратно сложены. Восторгам женщин не было предела, особенно когда обнаружили в этой огромной груде вещей настоящие французские духи. Они устроили великолепное представление, а, проще говоря, настоящий базар, шумно выбирая себе понравившиеся флаконы, поочерёдно и неоднократно перенюхав для этого все ароматы. Так что в нашей столовой теперь пахло, как в дорогой парфюмерной лавке.

К трём часам дня мы, наконец, полностью собрались, загрузили в сани продукты и выехали в Серпухов. Таня с большим интересом глазела по сторонам, ведь она, впервые за долгое время, оказалась за территорией посёлка.

На барже нас ждали – погрузчик уже стоял с полным ковшом угля. Я первым подогнал к нему свои сани, и их заполнили в течение десяти минут, раза в два дольше загружали Сашины. Таким образом, мы всё подготовили к завтрашней ранней поездке.

В это время Таня вместе с Валерой пошли осматривать каюту, захватив с собой все привезённые запасы. Мы задержались, чтобы перекурить, а когда зашли, в каюте нас встречал уже накрытый, праздничный стол – Танюша расстаралась. Она привезла с собой даже две бутылки коньяка и две банки икры и сейчас заканчивала с бутербродами. Все бросились занимать места, включая нас с Сашей, хотя мы плотно пообедали дома.

Организовать для нас праздничный ужин договорились женщины и уговорили Машу, которая в отсутствие Володи заведовала запасами, выделить все эти деликатесы, которые первоначально решили использовать только по праздникам. Благополучно обмыв успешное начало угольной экспедиции и Танин приезд, мы начали серьёзный разговор по поводу излишнего количества людей, присутствующих здесь, и решили направить их на разгрузку угля, поскольку теперь эта работа занимала в несколько раз больше времени, чем механизированная загрузка.

Договорились отправить домой Володю и Сашу, тем более что скоро Вика должна была рожать, и отцу в это время стоило находиться рядом. Здесь он всё равно был как на иголках. Возить уголь будем я и Коля, он тоже умел водить снегоход, тем более отличный автомеханик. Флюр будет вести взрывные работы, Валера на погрузчике грузить уголь, Сергей просверливать шурфы для закладки взрывчатки.

Эвакуацию двух человек решили произвести через день, а на завтра запланировали, после первой ездки с углём, вернуться в город, на вокзальную площадь, чтобы снова пошарить по магазинам, загрузить там оба санных прицепа разным товаром и уже с этим, не очень тяжёлым грузом с раннего утра отправить Сашу и Володю домой.

Обговорив всё это, улеглись спать, тем более мне и Николаю нужно было вставать пораньше, чтобы вернуться назад часам к одиннадцати – мародерствовать по магазинам было лучше в светлое время суток.

Мы с Колей встали в семь часов, заправились горячим чаем с бутербродами и через полчаса, оседлав снегоходы, выехали домой. Двигались по своим следам, не очень быстро, было ещё темно. Добрались до дому к девяти часам, все спали, кроме дежурившей Наташи. Отправив её будить Максима и Игоря, чтобы разгружать уголь, мы с Колей чаёвничали, отогреваясь после поездки. Вскоре вместе с ребятами пошли освобождать сани от угля. Справились довольно быстро, за час. Затем, ещё немного погревшись, в половине одиннадцатого, налегке, отправились обратно на баржу.

Нашего приезда ребята и Таня с нетерпением ждали. Мы ещё вчера договорились, что теперь к вокзалу поедут Флюр, как ветеран, знающий дорогу, Таня с Володей и Сергей. Не глуша снегоходов, быстро вымели из саней угольную пыль, и ребята, рассевшись по местам, двинулись в сторону вокзала.

Мы остались втроём – погрелись немного в каюте, но долго не выдержали безделья и пошли работать. Загрузили углём ковш погрузчика и подготовили кучу размельчённого угля для вторичной загрузки, после чего вернулись в тёплую каюту, ожидать возвращения новоявленных мародёров. Они приехали только в пятом часу вечера, когда уже стемнело, очень довольные, а Таня, та просто вся светилась. Оба санных прицепа были забиты товаром и, по прошлому опыту, обмотаны тканью, чтобы добыча не рассыпалась.

Приехавшие взахлёб рассказывали о том, что они набрали и в каких магазинах были. Оказывается, ребята, не заглядывая в проверенный нами магазин, начали осматривать другие здания, и нашли два мало разграбленных, один из которых – большой универмаг, этим фактом была особенно довольна Таня. По её указаниям товаром из этого универмага был наполнен целый санный прицеп. Она уверяла, что все женщины будут просто в восторге от подобной добычи. Другие сани нагружали товаром, выбранным мужиками. Это были в основном инструменты и оборудование из одного хозяйственного магазинчика, а также много вещей из отдела туристических товаров, находившегося в универмаге. Ребята нашли там даже американскую бензиновую плитку и много сухого топлива. Володя зачем-то притащил спиннинг и две фирменные катушки к нему. Я пошутил:

– Да ты совсем офонарел, Вова! Собираешься ловить подснежную рыбу?

– Сердцу не прикажешь, Толян! Давно мечтал о таком спиннинге.

В этом же универмаге ребята нашли четыре пары горных лыж с ботинками и креплениями, а также две пары обычных, широких. Коротким горным лыжам я был особенно рад – в них так удобно работать.

Я дождался, пока все подкрепились, и предложил:

– Может, не будем тянуть кота за яйца. Давайте сегодня отвезём всё домой, чтобы больше не тратить на это время. Тем более мы с Колей хорошо отдохнули и готовы вести снегоходы даже в темноте. Если выедем прямо сейчас, около восьми часов уже будем дома. Переночуем, а завтра, пораньше, приедем обратно.

Все согласились, и Володя начал собирать свои вещи, Саша давно был готов. Выехали мы в половине седьмого, в посёлке были уже в восемь и быстро разгрузились. Дома было всё в порядке, у Вики тоже всё хорошо, это мне сообщил Игорь. Мы с Машей поднялись к дочери в комнату, она, бедолага, бодрствовала и сильно обрадовалась нашему приезду, в особенности тому, что Саша остаётся дома и будет теперь всегда рядом.

Спать легли не очень поздно, хотелось завтра пораньше выехать. Перед сном, без очереди и вне графика, каждый принял горячий душ – ради нашей рабочей бригады были сдвинуты все графики, и мы поплескались от души.

Утром дежурная, сегодня это была Катя, приготовила горячий завтрак, мы с Колей быстро перекусили и в половине восьмого тронулись обратно. На барже нас уже ждали и, пока мы с Колей отогревались в каюте, загрузили сани, и в половине десятого выехали домой. Таким челночным методом мы делали по три ездки за один день, и так в течение недели, при этом спали всегда дома, в этом была польза и для ребят, остающихся ночевать в каюте баржи; всё-таки всем вместе – тесновато, а для проживания вчетвером – в самый раз.

На седьмой день такого непрерывного труда, уже в конце второй ездки с углём, совсем недалеко от дома мой снегоход сильно затрясло, да так, что меня чуть не выкинуло из седла. Потом он окончательно заглох и остановился, а из двигателя повалил дым. Я быстро выключил зажигание и спрыгнул прямо в снег. Подъехал Николай, остановился невдалеке, надел лыжи и, подъехав ко мне, начал осматривать снегоход.

Минут через десять, поставив сиденья на место, сказал:

– Всё, кина не будет! Поломка серьёзная, вряд ли мы теперь сможем восстановить снегоход – вся трансмиссия разнесена. Надо менять и вал, и подшипники, и то всё это только на первый взгляд.

Пришлось Коле взять мой снегоход на буксир, и мы поехали дальше. Добравшись до дома, собрались на мужской совет. Я был однозначно за сворачивание операции по завозу угля и эвакуацию с баржи всех людей (топлива у нас на этот год хватит, на следующий, скорее всего, тоже). Продолжая же работать подобными темпами, мы рисковали потерять на перевозке угля последний снегоход. Для этих машин груз был слишком тяжёл. Теперь мы одним снегоходом всё равно много угля не вывезем, а эвакуироваться без него с баржи очень непросто, тем более если температура понизится – как-никак, а расстояние надо было преодолеть в сорок с лишним километров. Поэтому я предложил:

– Давайте лучше привезём ещё две дизельные печки из Серпухова. У нас сейчас довольно много неиспользуемого дизтоплива, и его вполне хватит на предстоящую зиму. А чтобы пока не откапывать бензовоз с нашим основным запасом дизтоплива, можно привезти с заправки несколько бочек солярки.

Все согласились с моими доводами и решили, что сейчас Николай поедет и всё-таки довезёт сюда оставшиеся сани с углём. Завтра с утра он начнёт эвакуацию людей и оборудования; будет возить по два человека за раз, одного из них – в санях. Ещё завтра нам нужно будет поехать в Серпухов, чтобы демонтировать дизельную печь, стоящую в кунге, и привезти её домой; вторую печь возьмём с баржи – снимем, когда поедет последняя партия людей.

После выработки программы действий Николай отправился за первыми санями с углём и через полчаса привёз их. Пока разгружали, он притащил вторые и пошёл греться. Когда разобрались со всем углём, Николай, зацепив большие сани, поехал на баржу. Шел четвёртый час дня, пока ещё было светло, без снега, температура –17 градусов.

Как только уехал Николай, у Вики случились роды, их принимали Игорь и его жена Надя. Все остальные женщины суетились, бегали туда-сюда, помогая: приносили горячую воду, простыни, словом, чётко выполняли все распоряжения Игоря. Мужчины же сидели внизу, в столовой и переживали… Наконец часа через три пришёл Игорь и торжественно поздравил отца и деда с рождением наследника. Парень весил 3,5 кило, роды были довольно лёгкие, состояние матери и ребёнка в норме. Мы было кинулись на второй этаж к Вике, но он запретил:

– Вы что, ополоумели? Сейчас нельзя, спит она, и малыш тоже. Все посещения завтра, да и то ненадолго, перед этим я буду лично всех дезинфицировать. На всю ночь дежурная у Вики – Надя, а Никитой пока займутся Галя с Ириной. Потом Надю сменит Наташа…

Слегка запнувшись, он строго оглядел нас и продолжил:

– Да, точно – полный неадекват! Где мой законный гранёный стакан? Почему ещё стол не накрыт?

Все засуетились, стали метать на стол всё подряд, а мы с Володей пошли в подвал за выпивкой и дополнительными банками с закуской. Решили не экономить, достать самое лучшее.

Праздновали до двенадцати часов ночи, отмечая счастливое рождение моего, единственного пока, внука – нового члена нашего коллектива, нашей большой семьи. Имя сыну Саша собирался дать, ещё раз посоветовавшись с Викой. За этот вечер он несколько раз нервно взбегал наверх, безуспешно пытаясь взглянуть на любимую жену и драгоценного наследника – Надя никак не хотела пускать.

Наконец после двенадцати часов ночи все угомонились и разошлись спать. Саша остался ночевать в столовой, мы с Машей пошли к себе в комнату, хотя нам безумно хотелось одними из первых посмотреть на дочь и увидеть внука.

Утром я проснулся от громкого детского плача, доносившегося из комнаты Вики и Саши – ничего себе, каким победным кличем приветствует всех мой внук. Не удержавшись, я заглянул туда. Здесь уже находился счастливый папаша, на руках он держал закутанного в идеально чистые, новые пелёнки чудесного крепкого младенца, правда, совершенно багрового от надрывного крика. Малыш непрерывно орал на руках у глупо улыбающегося папаши. Вика сидела на кровати полураздетая, блаженно счастливая. Надо же, моя дочка теперь молодая мамочка – в этот момент она была как-то по-особенному трогательно красива. Посередине комнаты возвышался Игорь в белом халате:

– А! Вот и дедуля нарисовался. Ты же знаешь, сразу всем нельзя, только по одному и после дезинфекции. Но ладно – издали и недолго, так уж и быть, посмотри.

Саша поднёс ребёнка ко мне, тот перестал кричать, уставившись на меня пока не очень определённого цвета мутно-синими глазищами. Потом малыш потянулся ручонкой к моему лицу, наверное, хотел схватить за нос. Таким бесцеремонным приветствием внучок здорово рассмешил всех присутствующих, а я довольно крякнул:

– Ишь, чертёнок! Правильно, сынок, если уж брать, то по-крупному.

Тут явилась Маша, облачённая в белый чистый халат, с самодельными бахилами на ногах, и торжественно внесла тазик с тёплой водой – пришло время купать ребёнка. Естественно, перед таким важным делом нас с Сашей мгновенно выпроводили прочь.

Нам ничего не оставалось, как спуститься вниз, в столовую, завтракать. Потом сидели до приезда Николая с баржи и играли в карты. Вика с ребёнком уснули, и Саша решил присоединиться к нам. Он долгое время сидел молча, наконец возбуждённо произнёс:

– Никак не мог уснуть… Всё думал, какое имя выбрать сыну. И утром мы с Викой решили – назовём первенца Ваней, в честь моего отца.

Я был согласен, тем более что моя жена уже давно называла его Ванечкой, умиляясь, как крепко спит и какой он хорошенький – этот сказочный мальчик, согревший всех нас своим появлением на свет в суровые времена вулканической зимы.

Тем временем наши первые эвакуированные прибыли ровно в два часа дня. Это были Сергей и Таня, которую везли, укутанную в одеяла, в санях, загруженных печкой и другими вещами. Одеяло не спасло, пока ехали, девчонка продрогла до костей. Мы быстро справились с этой проблемой, напоив прибывших ребят горячим чаем с коньяком и подробными рассказами о чудесном прибавлении в нашем коллективе. Такая радостная новость быстро заставила их забыть о трудностях внезапной эвакуации – всё потеряло значение перед священным событием появления нового человека, тем более на фоне всего того, что пришлось пережить с исчезновением нашего привычного, старого, доброго и такого уютного мира.

Николай грелся с полчаса, обогревая ладони кружкой с горячим чаем, потом заявил:

– На барже сейчас аврал. Ребята, узнав про то, что перевозка угля прекращается, решили откачать всё дизтопливо. Они нашли штук двадцать пустых бочек, когда ездили к ангарам, чтобы демонтировать печь в кунге. Поэтому я или Флюр пока будем возить дизтопливо, а они только после окончания этих работ эвакуируются, тогда и снимут печь в каюте.

Я с этим согласился.

Вскоре Николай отбыл на баржу. Вечером, на снегоходе, с бочкой дизтоплива в санях приехал Флюр. Он уже знал о рождении Ваньки и первым делом поздравил нас с Сашей. Затем прямо с дороги был усажен за стол, где ему сразу налили штрафной стакан коньяка – за Ваньку, за друга, ставшего отцом, и за меня, ставшего дедом, – и только потом отпустили разомлевшего парня в душ, мыться. Потом он вернулся и просидел с нами до одиннадцати часов вечера, пока Катя не увела его в комнату спать.

На следующий день началась эпопея по переброске солярки, оставшейся на барже, к нам в посёлок. Вместе с эвакуацией ребят и необходимых вещей это дело заняло у нас пять дней. У эвакуированных углекопов прошедшая экспедиция на баржу не переставала вызывать ностальгические воспоминания. Лучше всего об этом поведал Сергей. Насытившись вкусной едой, он, сладко потягиваясь, бормотал:

– Эх, хорошо там было! А что – качай себе насосом дизтопливо прямо в стоящую в санях бочку, и мучиться с погрузкой не надо. Жили на этой барже, как на курорте – еду нам привозили уже готовую, только разогреть, ещё бы спиртное и женщин, так бы и остался там, лежал бы себе в кают-компании и курил бамбук.

Серёгины мысли вслух развеселили нас, но потом, посмеявшись и вдоволь поёрничав над его страданиями по поводу сорвавшейся угольной эпопеи, мы перешли к серьёзному разговору и начали строить планы дальнейшей деятельности. Холод не тётка, и приближающаяся зима с жуткими морозами не давала никакой возможности расслабиться. После недолгих споров договорились заняться заготовкой дров, а также решили, что кто-нибудь один будет ездить на АЗС и в бочке привозить бензин.

Со следующего дня опять начались серые трудовые будни. Пока не стало совсем холодно, мы хотели заготовить дров по максимуму и, до того как температура не опустится ниже минус пятидесяти градусов, решили топить печки только ими, и так сберечь уголь. Прошлый жизненный опыт показал – чтобы поддерживать комфортную температуру в доме, когда на улице ниже минус семидесяти градусов, топить нужно только углём и при этом экономить нельзя. Если же температура опускается ещё ниже, даже топка обеих печек углём не даёт возможности удерживать по всему дому нужную температуру – хоть все ресурсы используй, включая электрическое отопление. Мы так и делали, но при этом удавалось поддерживать температуру в 19–20 градусов только на первом и втором этажах, без сеней. Третий этаж приходилось закрывать, дополнительно утепляя двери, ведущие туда. Одним словом, мы решили серьёзно экономить уголь, тем более после такой досадной поломки снегохода.

Всего у нас, с учетом привоза с баржи, оставалось около сорока тонн угля. Исходя из предыдущего опыта, его должно было хватить года на полтора, если, конечно, пользоваться углём только в самые холодные месяцы. В крайнем случае можно топить печи торфяными брикетами, они дают тепла больше, чем дрова.

Я помнил самые пессимистические прогнозы из Интернета. Там говорилось, что похолодание может продлиться и десять лет, поэтому не хотел успокаиваться фактом наличия уже имеющихся запасов, а стремился найти любые пути для их увеличения. В наших условиях сделать это можно было, только имея мобильность, а она могла быть достигнута исключительно при помощи снегоходов или вездеходов, которые не вязнут в этом снегу. Сейчас мы потеряли половину этой своей мобильности и безопасности при передвижении. У нас уже не было страховки на случай аварии или поломки снегохода, поэтому меня так и расстроила эта потеря.

Теперь в голове засела навязчивая мысль, где взять ещё один снегоход или вездеход? В этот день я за игрой в карты всё приставал к Володе и Николаю:

– Мужики! Вы же отличные инженеры и механики. Неужели не можете придумать, как нам сделать вездеход, чтобы он, не проваливаясь в снег, перевозил грузы? У нас же полно различных автомобилей, как говорится – хоть жопой жуй. Сообразите что-нибудь типа широких гусениц, что ли, надеваемых вместо колёс? Вон, прямо рядом с домом, на обочине, лежит подбитый БМД. Гусеницы у него не повреждены, может, их как-то расширить можно и приспособить на автомобиль?

Николай посмотрел на меня отстраненным взглядом и заявил:

– Анатоль! Не строй из себя самого умного. Я об этом уже думал, и идеи кое-какие есть. Этим вопросом, когда всё успокоится, надо заняться плотнее. Володя, в это время залетевший на мизере, нервно бросил карты на стол и чертыхнулся:

– Тьфу! Опять ты меня сбил, зараза! Специально, что ли, находишь время, чтобы нарушить стабильный мыслительный процесс, обязательно именно в это самое время надо хоть чем-нибудь да озадачить? Давай-ка лучше, когда заготовим дрова и завезём бензин, – соберёмся всех, кто что-то понимает в технике, и устроим настоящий «мозговой штурм» этой проблеме. А сейчас незачем горячку пороть.

На следующий день мы начали заготовку дров, которых нам, по моим расчётам, надо было запасти не менее тридцати кубов. Пока одна партия в четыре человека, вооружившись двумя бензопилами и топорами, поехала на лыжах в лес, валить деревья, мы с Володей и Максимом помогли Флюру подготовиться к поездке за бензином, установив и укрепив в санях пустую бочку так, чтобы она не могла завалиться при движении. Мы решили, что Флюр и один вполне может справиться с этой задачей: бензогенератор на заправке был, всё осталось подключённым, надо было только завести генератор, подъехать к бензоколонке и заправить бочку, стоявшую прямо в санях. Могла возникнуть единственная сложность, если вырытый нами съезд за время нашего отсутствия засыпало снегом, но ничего, Флюр – парень здоровый, – откопает.

Большие сани оставили для перевозки поленьев, чем после отъезда Флюра и занялись. Когда мы подъехали к ребятам, они уже завалили несколько деревьев и распилили их на чурбаки, нам оставалось только грузить и отвозить их в сарай, на первом этаже которого был устроен дровяной склад. Мы просто скидывали чурки вниз, где женщины их при помощи электрического дровокола канадского производства раскалывали и укладывали получившиеся дрова на полки.

Этим занимались весь световой день, до четырёх часов, с несколькими перерывами на обогрев, обедать решили, когда станет совсем темно. В три часа приехал Флюр с бочкой бензина, и, как всегда ерничая, изрёк:

– Да! Удружили вы мне! Я-то думал – прокачусь на снегоходе, полюбуюсь природой, глядишь, какая-нибудь умная мысль в голову придет. А в итоге весь измучился, получив контрастный удар по бедному организму – замёрз как цуцик, потом вспотел и снова замёрз, так что, Батя, мне сегодня полагается спецпаёк, прошу замолвить словечко перед железным «суперинтендантом».

И добавил:

– Да-а!.. Пришлось мне поработать немного, очищая въезд, зато завтра, уже спокойно, сделаю ездки три.

После обеда мы посменно, до восьми, кололи и раскладывали оставшиеся дрова. За день заготовили около двух кубов. В таком темпе работали две недели, пока не начало холодать, температура уже не поднималась выше –25 градусов.

Флюр за это время перевёз двадцать шесть бочек бензина, который мы перелили в большую пластиковую ёмкость. Ёмкость нашли на одном из участков посёлка, она была объёмом 12 кубометров и предназначалась для создания индивидуальной канализационной системы. Мы вкопали эту ёмкость в снег перед большими воротами гаража, выводной шланг от её днища тянулся прямо внутрь помещения. Бензин самотёком попадал в шланг, на конце которого поставили два крана подряд, на всякий случай, чтобы не было утечки. Теперь было очень удобно наполнять канистры – открыл краны и заполняй, сколько нужно. Наливать бензин в ёмкость было тоже удобно – просто отвинчиваешь крышку, опрокидываешь бочку и ждешь, пока он весь не вытечет. Бочки мы поднимали и опрокидывали при помощи тали, которую для этого сняли с нашей системы по подъёму фляг с отходами. Таким образом, заполнили ёмкость шестью с половиной тысячами литров бензина.

Я был очень рад такому приличному запасу топлива, потому что, даже в том случае, если случится авария на ветряке, мы сможем, не экономя, вдоволь получать электричество от бензогенераторов.

Наконец, к двадцатому августа мы завершили эту тяжёлую работу. Все были совершенно вымотаны – договорились устроить выходные, но уже не один, а целых три дня отдыхать, отвлекаясь только на текущие хозяйственные дела.

На второй день такого отдыха мы вшестером – я, Володя, Коля, Саша, Флюр и Валера, собрались в столовой и под большой самовар чая устроили «мозговой штурм» по выработке проекта вездехода, который смог бы ездить по этому снегу и следующие два дня обсуждали наболевшую проблему.

Конструктивное решение этой задачи было уже выработано Николаем, оставался вопрос – из чего делать гусеницы? Если использовать гусеницы от БМД – узкие и достаточно тяжёлые, – их нужно было как-то уширять… Словом, «мозговой штурм» медленно заходил в тупик. На третий день выходных Флюр не выдержал:

– Слушаю я вас и думаю, совсем, что ли, окостенели ваши мозги? Ладно, задаю наводящий вопрос, заодно проверим вашу память и наблюдательность. Вопрос первый – хорошо ли помните ту производственную базу в Серпухове?

Дождавшись утвердительного ответа, он продолжил:

– А ангар, где изготавливали рольставни? Видели там запасы комплектующих деталей?

Ангары осматривали, кроме него, пожалуй, только Саша и я, но у меня как-то этот момент выпал из памяти, судя по всему, там для нас не было ничего интересного. Саша, правда, ответил:

– Я видел и всё прекрасно помню. И особенно хорошо, как ты полез на полки, и тебе на башку свалилась куча разных железяк. Если бы не шапка, сейчас пришлось бы тебя кормить из ложечки и…

Саша запнулся, затем хлопнул ладонью по лбу и воскликнул:

– Ба!.. Вот когда ты стал таким умным!

Все загоготали, причём наш незлобивый Флюр охотнее и громче всех, а отсмеявшись, продолжил:

– Там лежит большое количество как готовых рольставней, так и заготовок, а эти заготовки из специального дюралюминиевого профиля, они-то как раз и могут стать идеальной несущей конструкцией для гусениц – лёгкие, крепкие, к тому же уже подобранные по длине, тем более в них имеются точно вымеренные технологические отверстия.

Все очень заинтересовались этим предложением и решили, что завтра Николай с Флюром на снегоходе с санями поедут в Серпухов, полностью загрузятся этими дюралевыми профилями и другими деталями, которые могут нам понадобиться, а остальные начнут откапывать БМД и грузовую машину «Исузу». По мнению Николая, она лучше всех подходила для наших глобальных целей по созданию нового вездехода.

Двадцать четвёртого августа в десять часов утра Флюр и Николай отправились в Серпухов, на улице ещё только начинало светать, температура была уже –27 градусов. Остальные мужчины и девушки, разделившись на две бригады, вышли на раскопки БМД и грузовика «Исузу». Работа шла медленно, через каждый час ходили греться. Но мы решили – во что бы то ни стало откопать машины ещё до наступления морозов и по крайней мере у БМД демонтировать всю гусеничную группу, чтобы уже в самые холода, когда нельзя будет выйти на улицу, заняться в сенях адаптацией её для установки на грузовик. Поэтому, пообедав, кинули все силы на откопку и работали уже непрерывно, меняясь бригадами, через каждые сорок пять минут. Наступление темноты нас не испугало. Мы принесли бензогенератор, установили прожекторы и продолжили трудиться.

Флюр с Колей вернулись очень поздно. Сани у них были полностью загружены разными железками и резиновыми накладками на отвалы снегоуборочной техники. Николай ворчал:

– Надо же, как всё-таки мы с вами зашорены – только добыча продуктов и топлива. Сейчас вот приехали с другой задачей, и сразу так много интересного нашли на этом предприятии – такие полезные вещи, а мы раньше их совсем не замечали. Да-а, в Серпухов придется ездить ещё не один раз, чтобы подобрать необходимые материалы и изготовить на станках нужные детали. Придётся опять делать временную базу в кунге, где осталась дизельная печь. Сегодня мы уже этот кунг обжили – топили печку целый день дизтопливом. А вообще, зря мы оттуда всё вывезли, теперь придётся обратно тащить. Ещё нам там совершенно необходим Валера, чтобы через какой-нибудь трансформатор подключить обрабатывающие станки к бензогенератору – а то все они работают от трёхфазного тока.

К тому времени, когда ребята заканчивали рассказ о поездке в Серпухов, настала очередь нашей бригады идти на работу по раскопке БМД. К нам подошёл Саша и сообщил:

– Мы лопатами уже начали прощупывать гусеницы.

Услышав это, я решил – после смены нашей бригады все работы на сегодня заканчиваем, разбираться с демонтажем гусениц будем завтра.

Во время ужина и после него мы продолжали обсуждать дальнейшие действия по созданию снежного вездехода. Сейчас основной вопрос был в способе крепления и монтаже гусениц от БМД на грузовик; кроме ведущей звёздочки, направляющего ленивца и опорных катков БМД, Коле нужно было изучить и раму грузовика, поэтому требовалось всё-таки его полностью откопать. Необходимо было также до наступления больших холодов завершить дела в Серпухове и вывезти все комплектующие для изготовления вездехода.

Мы договорились, что завтра с утра Флюр и Валера, взяв пустую бочку, поедут на заправочную станцию, зальют там дизтопливо и отвезут солярку в Серпухов, а там уже Валера посмотрит, что можно сделать для подачи электричества на станки. В это время Флюр должен будет съездить на железнодорожную станцию, в магазин, торговавший ранее спортивными товарами, и взять несколько досок для сноуборда – из них мы собирались сделать направляющие полозья для вездехода. Потом ребята загрузятся в ангаре дюралевыми профилями и поедут домой.

Остальные в это время займутся демонтажем гусениц БМД и откопкой грузовика «Исузу», потом с него нужно будет снять кузов и промерить точно все размеры рамы, а также устройств, передающих движение. Для того чтобы не замёрзнуть при демонтаже гусениц БМД, решили вырытый котлован перекрыть временным навесом, а внутри установить дизельную печь. В дальнейшем, когда откопаем грузовик, то и ту снежную яму перекроем – создав своеобразный подснежный гараж.